Читать книгу Тайны Шорошмы - Андрей Клыгин - Страница 5

В первый раз я попробовал халву, когда мы жили за рекой, отдельно от посёлка, в двухэтажном доме, а это значит, я тогда ходил либо в детсад, либо в первый класс, так как, когда я пошёл во второй класс, мы уже переехали на другой берег.

– Попробуйте халвы, – сказала мать и дала каждому из нас – а помимо меня были ещё старший брат и две сестры – по небольшому кусочку. Я держал на ладони непонятный кусочек с крошками, похожий на обычную землю. – Ешь-ешь, это вкусно! – настаивала мать. – Я не мог понять, как вот этот кусочек земли может быть вкусным? Осторожно засунув его в рот, я уже искривил лицо и готов был выплюнуть, но ощутил такую сладость, что от удивления выпучил глаза.

– Хочу ещё хайлы! – попросил я.

– И я!

– Я тоже хочу! – Все побежали на кухню и набросились на халву. Мы быстро всё съели, подобрали все крошки, я даже вылизал засаленную бумагу и посмотрел под стол – а вдруг какие-то крошки упали на пол. Мы попросили мать, чтобы купила ещё, но, к сожалению, в наш леспромхозный магазин халву привозили редко и её быстро раскупали.

Уже в то время я задумывался из чего же делают эту вкуснятину? Почему её не могут сделать много, чтобы есть её каждый день? Наблюдая, как рядом с домом по снежным дорогам ездили машины и трактора я обратил внимание, что снег, перемешанный с грязью сильно похож на халву, «А может её так и делают?». Я подобрал с дороги несколько комков и поднёс ко рту, мои рукавички сразу промокли и «халву» пришлось бросить. Я с грустью посмотрел на дорогу – «Жалко, а как было бы хорошо, если бы всё это была халва!»

В четвёртом классе на перемене одна из девчонок достала из портфеля какой-то кусочек и стала жевать.

– Что это у тебя? – спросил я.

– Щербет с орехами! – хвастливо ответила она, как будто это её обычная еда. Что такое «щербет» никто не знал, но достаточно было приставки «с орехами», чтобы понять, что это вкусно. Она угостила меня и когда я попробовал, то был приятно удивлён, сам щербет был сладкий, да ещё с хрустящими орехами! Ничего более сладкого я не пробовал, даже халва меркла перед ним.

– Как же вкусно! Где взяла?

– В наш магазин завезли, но наверно уже разобрали. – ответила она, но дала понять, что дома у неё ещё есть. Я не мог дождаться конца уроков, чтобы забежать в магазин и проверить.

Я ворвался в магазин и… вот он (!) прямо на прилавке, от огромной глыбы было уже меньше половины. Дома я не мог дождаться, когда мать придёт с работы. Не успела она войти как я взахлёб стал рассказывать о щербете.

И вот я уже с деньгами бегу в магазин, главное успеть, пока не раскупили. Забегаю, вытираю вспотевший лоб, успел! Идя обратно, я не вытерпел и развернул бумагу, в которую он был завёрнут, я шёл, не спеша и понемногу отщипывал, какая-же вкуснотища! Но что этот кулёк на всю семью? Только аппетит раззадорить.

Мать ежедневно выдавала нам по пятнадцать-двадцать копеек на обед в школьной столовой, обычно это был чай и котлета с хлебом. Это сейчас котлета с хлебом ничего не значит, а тогда это было очень вкусно, возможно котлеты были вкусней или хлеб, а скорее всего и то и другое.

В этот раз мать выдала нам с братом по рублю на всю неделю. Мы сразу подумали, чёрт с ним, с обедом и решили на все деньги купить щербет, пока ещё есть. Тут надо отметить, как на нашем толшмеском говоре произносится буква «Щ». В русском языке и букв таких нет, чтобы произнести эту букву так, как произносили мы, «Штэ», Шьтэ», «Шчтэ», «Щштэ», «Шчэ». Когда мы переехали под Вологду я ещё долго не мог избавиться от этого говора, друзья и приятели меня часто подкалывали «ТовариШТЫ, товариШТЫ».

В магазине был всего один покупатель, но именно ему продавщица, на наших глазах, взвешивала последний кусок щербета.

– Вам чего? – спросила она.

– Штэрбэт хотели… – буркнул я в ответ.

– Много хотели? – улыбаясь спросила продавщица.

– На два рубля…

– На два рубля?! Ну тогда нужно идти на склад. – Что? Что она сказала? Нужно идти на склад? Так значит есть ещё, вот же дверь на склад, рядом! – Мне одной тяжело, нужно помочь. – Мы с радостью помогли и закинули этот ящик на прилавок. Продавщица разорвала бумагу и вонзила большой нож в этот параллелепипед с орехами.

Дома брат разделил нашу покупку на две части. – Это тебе, это мне.

– А у тебя больше, – не согласился я.

– Ну бери этот, а я возьму тот, – сказал брат. Когда он поменял мне показалось, что первый мой кусок был больше и я опять поменял. Я менял его несколько раз и всё время мне казалось, что та часть, которая оказывалась у брата была больше. Наконец я определился и сразу стал есть, брат же свою долю порезал на несколько частей. Какая же это вкуснятина, в одном месте попалось скопление орех и это было наслаждение, сладкая смесь со множеством орехов… Я всё ещё не мог поверить, что это всё моё! В какой-то момент меня уже стало подташнивать, я стал выковыривать орехи и есть только их. – Да ведь не хочешь уже, оставь на потом, – сказал брат. Но я не успокоился пока всё не съел.

На следующий день после уроков мне опять захотелось щербета, и я с грустью подумал, что зря не послушал брата и всё съел. Он же, придя из школы достал из тумбочки порезанные дольки щербета и стал с удовольствием их уплетать. Я с завистью смотрел на него.

– Не смотри так, всё равно ничего не получишь, я тебя предупреждал, не ешь всё сразу.

«Ну ничего – думал я – может за эти дни в магазине весь щербет не раскупят, а в понедельник попрошу у матери рубль на неделю и на весь рубль куплю щербета только себе одному, разрежу на дольки и буду есть частями! Хотя кому я это всё вру, уж я-то себя знаю, я не остановлюсь пока всё не съем!»

В моём детстве была ещё одна сладость – фруктовый чай! Даже сейчас я не могу сказать из чего он состоял и как сделан. Это был твёрдый спрессованый «кирпичик» под цветной обёрткой и с виду выглядел как обычная пачка вафель или печенья. Скорее всего в состав входили размолотые сухофрукты, смешанные с чаем и его, наверное, нужно было заваривать, но я его ел прямо так! Мне нравилась его твёрдость, во рту ощущался сладковатый вкус груши, изюма и других фруктов. Стоил он не дорого и в отличии от халвы или щербета он всегда был в продаже, я покупал его часто. Но однажды продавщица сказала -«Всё, это последний» и подала мне пачку с витрины. Со словами «это последний» фруктовый чай исчез из моей жизни. Больше я никогда и нигде его не встречал.

Впоследствии, когда я встречался с друзьями детства, я спрашивал – «А помните был такой твёрдый фруктовый сладкий чай?», но все странно на меня смотрели и качали головой – «Нет, не помним». Почему его помню только я? Неужели только я его покупал? Ведь не выдумал же я его… А может выдумал?

Я стою в современном супермаркете, полки которого ломятся от разных сладостей. Вот халва – несколько видов, то же самое со щербетом, есть даже шоколадный с разными орехами – с арахисом, с фундуком, с фисташками. Но почему-то мне этого совсем не хочется, вернее хочется и халвы и щербета, но хочется того, из детства, где продавщица большим ножом отсекает кусок от большого «слитка», величиной с ящик, заворачивает его в бумагу, а чаще всего в обычную газету и кладёт на весы, хочется именно этого! Хочется фруктового чая, в существование которого я уже сомневаюсь, всё больше и больше убеждаюсь в том, что он был только в моём воображении…