Читать книгу Мой Афган. Записки окопного офицера - Андрей Климнюк - Страница 8

Глава 4. Кабул. Назначение

Оглавление

Шли пo трапу, судьбе и «заменщикам»

По упругому трапу, ступая на твердь полосы,

Лейтенанты – мальчишки,

Майоры – папаши и женщины

У которых в Союзе долги,

Да при бабушке сын…

Раннее октябрьское утро, лёгкий кабульский холодок. Мы в Кабуле! Быстро и умело нас разместили в «модули», выдали талоны на питание. Так мы оказались на знаменитой кабульской пересылке. Делать нечего: ходили, знакомились, разговоры о доме, о назначениях и прочие. Вечер, отбой, легли спать, чемоданы рядом с кроватями. Из динамиков то и дело слышатся фамилии улетающих: кто в Баграм, кто в Кандагар и т. д.

Утром собрали нас всех прибывших политработников и привезли в политотдел 40-ой армии, который, как и штаб армии находился в легендарном дворце Амина (Тадж – Бек). Сколько легенд я слышал, будучи курсантом о его штурме. Завидовал этим мужчинам, тем, кто штурмовал дворец в декабре 1979 года, завидовал этим людям, практически творившим историю.

Внешний вид дворца ещё кое-где сохранил следы штурма. Следы осколков, пуль и снарядов не были замазаны или закрашены. Всё во дворце солидно: огромные массивные двери кабинетов, просторные коридоры. Мы даже ходили в туалет, как сказали нам местные офицеры, в нем до штурма была ванная комната жены Амина!

Модули – сборное, каркасно-щитовое строение.


Дворец Амина (Тадж-Бек), как сказали нам местные офицеры, в нем до штурма была ванная комната жены Амина!


Вот нас по одному вызывает к себе начальник отдела кадров политотдела армии подполковник Соснов. Он выпускник нашего училища, доброжелателен в общении. Захожу. Представился. Начинаем общаться.

Хочу реально воевать. Окончил десантную роту. Готов в любую часть ВДВ или спецназа.

Соснов в ответ мне по-отечески:

Запомни принцип любой войны: «Умный – наживётся, красивый – на… ся, дурак – навоюется». Тебе, как земляку, предлагаю место замполита роты охраны штаба армии. Всегда на виду, звание получишь во время, орденом тоже здесь не обойдут. В разговоре я продолжаю настаивать: «Только туда, где реально воюют», говорю, что я готовил себя к этому все четыре года обучения в училище.

Ответ Соснова: «Иди подумай».

Вызывает опять:

Что лейтенант, одумался?

Нет, настаиваю на своем.

Ладно, черт с тобой. Мест в ВДВ сейчас нет. Поедешь реально воевать, замкомандира разведывательной роты в Руху, в Панджшерское ущелье.

Выхожу из кабинета, у дверей «заменщики»:

Куда молодой?

Руха.

Ты что, даун? Там замполит разведроты три месяца ждёт замены – нет желающих. Там в Рухе ежедневно один – два «200-х», подрывы, обстрелы ежедневно. Каждую колону «долбят» не глядя, как на полигоне».

Конечно, после таких разговоров что-то предательски учащённо застучало сердечко. Возвращаюсь в кабинет к Соснову:

Извини, вот старлей из Свердловска будет здесь в роте охраны, я ему уже предписание выдал. Хотел быть героем – будь им.

Вот так моя «афганская» судьба была решена. Мне предстояла нелёгкая, но интересная служба в легендарном Рухинском полку.

После назначения нас всех опять доставили на кабульскую пересылку. Почему-то постоянно хотелось есть, наверное, потому, что в местной столовой по выданным нам талонам кормили убого. Тянулись часы, наступил вечер, а потом и незаметно подкралась афганская ночь. Дремал на своей кровати, ждал, что вот-вот произнесут мою фамилию на вылет в Баграм, в штаб дивизии, в полк, в котором мне предстояло служить. В четвертом часу утра из динамика в «модуле» послышались фамилии: «прапорщик такой-то, капитан такой-то», – и, наконец, – «Лейтенант Климнюк – на вылет на Баграм». Темно. Состояние полудремотное. Руку оттягивает чемодан. Погрузились на «борт», опять парашюты, опять ночной, быстрый перелет до Баграма.

Приземлились, садимся на БТР (ы). Уже рассветает. Колонной двинулись в штаб дивизии. Прибыли в дивизию, всех разместили в гостиничном «модуле», сказав, что завтра утром пойдут «вертушки» на Панджшер, в Руху…. Переночевали под канонады наших «Градов», которые всю ночь «работали» по невидимым, известным только им целям.

В пятом часу подняли, привезли на «взлетку» в Баграме. Свист вертолетных лопастей, движение. Сели в «вертушку», одели парашюты. Я сел возле иллюминатора, рассвело.

Борт техник: «Ну что, покойнички, полетели!»

«Вертушка» нервно задрожала, поднялась в воздух и взяла курс на Панджшер.

Гляжу в иллюминатор – внизу все коричневое и тоненькой синенькой лентой петляет какая-то река. В голове мелькнула мысль: если собьет, какой смысл прыгать, кругом горы, все равно разобьешься о скальник, при любом раскладе. Начал дремать…


Мой Афган. Записки окопного офицера

Подняться наверх