Читать книгу Евгений Кушнарев: под прицелом - Андрей Кокотюха - Страница 8

Золотарев сам отзвонился после семи вечера.

К тому времени Кирилл, так и не рискнув выходить из своего убежища, уже знал все новости. В Харькове объявлен траур. Следствие склоняется к версии убийства по неосторожности. Наказание – от трех до пяти лет. Надзор за следствием осуществляет областная прокуратура. Все правильно, город умывает руки: харьковчанина застрелили за его пределами.

По сравнению с «десяткой», которая осталась за спиной Самохвалова, «пятерка», которую еще могут и не дать, выглядела несерьезно. Поднаторевший за десять лет в тюремных университетах Кирилл склонялся к мысли: раз замешаны такие серьезные люди, дело, с одной стороны, станут гнать, а с другой, как ни парадоксально, начнут спускать на тормозах. Нужен виновный. Причем такой виновный, который физически не сможет отрицать свою вину. Которому не понадобятся прокуроры и адвокаты.

То есть – мертвый виновный. Им мог стать он, Кирилл Самохвалов. Живые подозреваемые в этой истории только мешают.

В общем, после многочасовых раздумий Самохвалов пришел к выводу: даже если по делу Кушнарева кого-то когда-то и осудят, виновный отделается условным сроком.

Майор Золотарев вышел на связь как раз тогда, когда Кирилл слушал по какому-то каналу краткую историю всех несчастных случаев на охоте, начиная еще с какого-то царя Архелая, правившего Македонией до нашей эры, и заканчивая американским адвокатом, которого почти год назад подстрелил американский вице-президент Дик Чейни. Уже кормят народ, отметил Кирилл. Уже готовят к тому, чтобы проглотили версию про случайный выстрел. И словно в ответ ему зазвонил телефон.

На дисплее высветился незнакомый номер. Но никому, кроме Романа, Самохвалов своего нового номера не давал. И почему-то он был уверен: майор его не сдаст. Просто звонит в целях конспирации с другого телефона.

– Ты? – коротко спросил Кирилл, ответив на звонок.

– Я, – отозвался на другой стороне майор. – Вчера возле твоей берлоги скверик приметил. Будь там через пятнадцать минут.

Быстро одевшись, Самохвалов на этот раз решил идти на встречу вооруженным. Сняв «макарова» с предохранителя, он опустил его в правый карман куртки. Так и пошел, держа обе руки в карманах и втянув голову в плечи. Дескать, холодно, дует…

Скверик Кирилл нашел быстро. По недавней городской традиции, он был освещен только слабым светом, идущим из окон расположенного неподалеку дома. Присев на влажную лавочку, Самохвалов поудобнее взялся за рукоятку пистолета и принялся ждать.

Золотарев появился откуда-то сзади, присел рядом, протянул руку. Кирилл машинально пожал ее, и майор тут же лапнул своей пятерней его карман, ощущая тяжесть оружия.

– Боишься?

– Опасаюсь, – уточнил Кирилл.

– Правильно делаешь. Только все равно не пригодится. Если что – не успеешь. Все серьезнее, чем я думал. Хотя, когда дело закручивается вокруг персоны такого масштаба, серьезнее просто некуда. Выходит, можно. Куришь? Или снова бросил?

Вместо ответа Кирилл протянул руку, вытащил сигарету из предложенной пачки, прикурил от зажигалки Золотарева.

– Короче, времени у меня мало, – начал Роман. – А у тебя его вообще нет. Пока всем нужен убийца. Тот фигурант, который пока имеется, кого-то не устраивает.

– Кого? Ты договаривай, фамилии называй, а то завел: «кого-то», «того-то»…

– Что тебе дадут реальные фамилии? Многие знания – многие печали, слышал истину? Я сам, если честно, знаю все очень и очень поверхностно. Мы – город, дело в области. После того как Кушнарев умер, бесконтрольно сливать информацию перестали. А в ее потоке было кое-что интересное. Например, место происшествия толком начали осматривать лишь вчера днем. Почему, как думаешь?

– Чтобы следы затоптали, – предположил Кирилл.

– Это лес, а не городская подворотня. Тем более охраняемая территория, – возразил майор. – Я тебе отвечу, как думаю. Позавчера, в темноте, ее осматривать толком не могли. А со вчерашним рассветом по месту должны были пройтись сначала те, кто должен был убрать оттуда все лишнее и подготовить территорию к осмотру оперативно-следственной группы. Спроси меня теперь, зачем и кому это нужно.

– Спрашиваю, – в тон ему проговорил Кирилл.

– Отвечаю. Кому нужно – ни ты, ни я не узнаем. А если я и узнаю, то тебе не скажу. Зачем – тут уже можно объяснять более конкретно. По своим каналам я выяснил: входное отверстие от пули, попавшей в Кушнарева, больше той дырки, из которой она вышла. Эксперт проболтался. Не мне, но сообщение ушло по цепочке. Сейчас ее оборвали. Информация закрыта, эксперт слова лишнего не скажет.

Кирилл честно попытался понять, что это значит. Ему не удалось, и он спросил:

– Ну?

– По новой версии, которая стала почти официальной, пуля срикошетила. Сначала, когда гражданам рассказывали про неосторожного Кушнарева, который вышел на чужую линию огня, говорили: стрелявший стоял в пяти метрах от него. Теперь признают: был рикошет, а стрелявший находился в сотне метров от потерпевшего. Или в полутора сотнях, пока прикидывают. Но уже никак не в пяти, понял?

– Нет, – честно признался Кирилл.

– Если палят с дальнего расстояния, рикошет исключается. У пули достаточно места, чтобы лететь с нормальным ускорением, не встречая помех на своем пути. Кстати, от чего срикошетила пуля, тоже неясно. От волка, которого никто не застрелил? Смешно и глупо. От дерева? Тогда она должна идти по касательной к стволу какого-нибудь дерева. А во время осмотра, насколько мне известно, никакого дерева, от которого могла отскочить пуля, не обнаружили. Может, найдут еще. Говорят, в связи с новой версией есть такие указания.

– Снова не понял, – вздохнул Самохвалов. – Получается, убийцу уже не ищут? Соглашаются с несчастным случаем?

– Ты или плохо слушаешь, или тебя на самом деле долго выбирали для подставы, – вздохнул майор. – Думать совершенно не умеешь. А ведь воевал же, с оружием дело имел.

– Хватит меня доставать! – вскипел Кирилл. – Говори толком – что там, у экспертов ваших, происходит?

– Ничего особенного. – Золотарев докурил. – Просто пока по всем раскладам получается: в Кушнарева таки стреляли из засады.

На несколько долгих минут разговор прервался.

Потом Самохвалов щелчком послал свой окурок в темноту и спросил, повернувшись к Роману и пытаясь угадать выражение его лица:

– Давай совсем коротко, чтобы такой, как я, понял. Тот, про которого говорят все… Завальный, кажется… Он, получается, не стрелял?

– Стрелял. Но в Кушнарева ли – вопрос. Во-первых, он опытный охотник. Во-вторых, спортсмен, мастер спорта по стрельбе. О случайном выстреле и речи быть не может. В-третьих, даже те свидетели, фамилии которых обнародованы, дружно показывают: Завальный, бывший в тот момент, как и Кушнарев, в движении, мог находиться от него в пяти, шести, пускай в десяти, но никак не в ста метрах. Тем более – в ста пятидесяти. На таком расстоянии расположился стрелок. И затаился он с противоположной стороны, в засаде, на позиции, выбранной с учетом направления ветра. Похоже на твою позицию?

Прикрыв глаза, Кирилл четко представил себе позавчерашний день, картину, которая до мельчайших подробностей отобразилась в его памяти.

– Где-то так, – наконец согласился он. – Я ловил на прицел всех по очереди из второго джипа. Там расстояние примерно такое. Про ветер не скажу, но позицию мне указали на подробной карте.

– Значит, мы с тобой вполне можем допустить: где-то рядом, на том же расстоянии, но только раньше, обосновался другой, настоящий стрелок. И если бы тебя тогда взяли, эти выводы экспертизы уже подшивались бы к делу. А так, – Золотарев развел руками, – говорят только о рикошете. В этом всем есть еще одна нестыковочка – оружие.

– Мое? – вырвалось у Самохвалова.

– И твое тоже, – кивнул майор. – Сначала говорили: стреляли из «Сайги». Такой охотничий карабин есть у каждого уважающего себя охотника-буржуя. Что-то вроде непременного красного пиджака или шестисотого «мерса» из старых анекдотов. Потом мнение изменилось. Теперь даже в газетах пишут – в Кушнарева стреляли из «Бенелли Арго». Итальянский карабин, мощный, убойный. Стреляет пулями калибра 7,62 миллиметра. Я даже справку видел: утяжеленные пули, которыми стреляет этот карабин, вылетают из ствола со скоростью, примерно в два раза большей, чем из классического охотничьего ружья. Той же «Сайги», кстати. А это значит, – Роман поднял указательный палец, – что при выстреле из «Бенелли» рикошет исключен. Пуля, повторю, летит слишком быстро, и выходящее отверстие у нее при попадании в цель действительно больше входящего. Из такой машинки, как «Бенелли», при желании, я читал, слона завалить можно. Ее так и прозвали – слонобой.

– У нас в лесах слонов нет, – неожиданно для себя сказал Кирилл.

– Правильно, – согласился майор. – Хоть и пишут разные умники, что Украина – родина слонов.

– Кто пишет? – не понял Самохвалов. – Серьезно, что ли?

– Фигурально, – отмахнулся Золотарев. – В Интернет зайди, там еще не таких глупостей начитаешься. Однако там и полезные вещи есть.

– Сам знаешь – я в этом не понимаю ни фига. На зоне нет Интернета.

– Без претензий. – Роман снова закурил, Кирилл последовал его примеру. – Тебе он, по большому счету, и не нужен. А мы здесь без него уже никуда. Короче, спросил я у Интернета про оружие подобного калибра. Знаешь, что он мне выдал? Сходные тактико-технические характеристики с «Бенелли» имеет автоматическая винтовка системы Мосина.

– Трехлинейка? – переспросил Кирилл.

– Так точно. Стояла на вооружении российской армии в начале прошлого века. Прошла Первую мировую, осталась на вооружении Красной армии. С ней бойцы начинали в сорок первом, против немецких автоматов и танков. Та самая винтовка, про которую нам в школе рассказывали, помнишь?

– Ага. Одна на трех добровольцев. Убили одного – следующий принимает оружие и продолжает бой.

– Такие винтовки до сих пор откапывают в лесах под Харьковом, на местах боев. Обычно они непригодны к стрельбе. Но если использовать ствол, переделать умелыми ручками ударноспусковой механизм… Смекаешь?

Самодельная винтовка, которую дали Кириллу.

Нечаев, он же Кулибин. Мастер, способный, по словам Миши Буяна, собрать оружие из металлолома.

Кулибин время от времени прохаживался по местам бывших боев, иногда находил какие-то старые пистолеты, винтовки, автоматы. Но чаще покупал их у «черных» археологов, опережающих в своих поисках энтузиастов из военно-исторических клубов.

Миша Буян. Он вывел неизвестного – пока! – заказчика на Кирилла. Он же – сто процентов! – подсказал, к кому обратиться за стволом. А вчера Кулибина вдруг забрали. Не трогали, не трогали – и вдруг разоблачили.

Торговля оружием, между прочим, компетенция чекистов.

Цепочка выстроилась так быстро, а мозаика сложилась так ловко, что Самохвалов от неожиданности даже перешел на шепот:

– Та винтовка…

– Да, – коротко ответил Золотарев. – Самодельная работа, делал мастер. Ствол от трехлинейки. Вообще очень похожа на упрощенный и модернизированный вариант исторической винтовки Мосина. Знакомый оружейник, к которому я с этим ходил, тут же прокачал ситуацию. Спросил, откуда она у меня. Ответа не дождался. Велел выкинуть подальше и больше его в такие истории не впутывать. Так что, Кирюха, – подвел итог майор, – я если уже где-то со всем этим не засветился, то в шаге от засветки. Ведь все оно – не в моей компетенции. Да и посторонний я во всей этой истории. Понял, куда можем зайти?

– Не дурак, – все так же, шепотом, ответил Самохвалов.

– Винтовку я выкину, – сказал майор. – Но помогать тебе больше не рискну. Под раздачу легко попасть. Сам видишь, на каком уровне все готовилось. Поэтому партизанщина моя здесь никому не нужна. Твоя – тем более.

Золотарев поднялся, протянул руку Самохвалову, продолжавшему с потерянным видом сидеть на холодной скамейке.

– Пока. Линяй отсюда шустрее, мой тебе совет. Сам видишь – информацией всех вокруг как нарочно запутывают. Никто ведь не ожидал, что стрелок – как колобок. И от бабушки, и от дедушки, и от внучки, и от Жучки…

Роман ушел в ночь. А Кирилл еще некоторое время сидел, втянув голову в плечи, всматриваясь в темноту и пытаясь понять, кого ему слушать: майора или себя самого, свой внутренний голос.

Который настраивал бывшего старшего сержанта совсем на другие действия.