Читать книгу Сообщество лояльных ведьм - Андрей Комаров - Страница 7

Самочувствие режиссера Катайцева оставляло желать лучшего. С ним разрешили говорить не более десяти минут. Сергей в двух словах рассказал Векшину о взаимоотношениях съемочной группы фильма «Другая жизнь» с клубом-рестораном «Мефисто».

– Так это еще и клуб?

– Да, Паша. Причем это не клуб в нашем нынешнем традиционном представлении: танцы, выпивка, развлечения… Хотя и это тоже. Но большую часть времени «Мефисто» – закрытое заведение.

Сергея Катайцева Павел знал еще по учебе во ВГИКе. Лет десять назад он сделал там дипломную картину, по общему мнению, относившуюся к категории авторского кино. Взаимная ирония зародилась в их отношениях уже тогда. Неприязни не было, нет. Но Сергей, своим кумиром считавший Тарковского, и Павел, клевавший носом на «Жертвоприношении», пикировались на тему «для кого снимать?» при первой возможности.

Сейчас их объединила другая тема: «где искать?».

– Как же вы на них вышли? Ты что, стал членом этого клуба? – спросил Векшин.

– Вовсе нет! Просто они заинтересовались фильмом. Прислали приглашение. Предложили помощь, – сказал Векшин.

– Интересно. А тебе не показалось это странным?

– Я тебя умоляю! Нормальный женский интерес к искусству кино, – поморщился Катайцев.

– Почему «женский»? – удивился Векшин.

– Так это же сугубо женский клуб, ты разве не знаешь?

– Так-так-так… А Лариса Андреевна, значит, президент этого клуба? Что, она действительно так хороша?

В затуманенном взгляде Катайцева блеснул огонек. Кажется, он даже сглотнул слюну.

– Необыкновенно, – подтвердил он.

– Чем же они увлекаются? Мужской стриптиз? Лесбос? Свободная любовь? – заинтересовался Векшин.

– Фу, Паша, не расстраивай меня. Мне нельзя волноваться. У них все гораздо серьезнее. Собственно, тебе самому лучше с госпожой Чайковской переговорить.

– Непременно, Серега. Ты сам-то что думаешь об этом заведении? – спросил Павел.

– Паша, чего мне о нем думать. Мне кино надо снимать. Пригласили, ну и спасибо им. Интерьер там шикарный. Прямо на наш сценарий ложится. Снимали при довольно большой массовке. Причем в съемках участвовали и члены клуба, по-моему. Так, Иннокентий Михайлович?

– Совершенно верно. Мы, разумеется, предложили им по 300 руб. за смену. Но они отказались. У них там, кажется, была какая-то своя вечеринка, – сказал Альтшуллер.

– Сергей, а ты чего-то подозрительного или странного во время съемок не приметил? Вон Иннокентий Михайлович считает, что в «Мефисто» весьма неблагополучная атмосфера, – спросил Векшин режиссера.

– Черт его знает. Я что-то этого не заметил. Бабы там шикарные – это точно. Но уж очень они… скажем так – «далекие», – сказал Катайцев.

– Не подкатить что ли? – спросил Паша.

– Не в этом суть. Просто они где-то далеко всегда, как будто не перед тобой, не здесь и сейчас находятся, а где-то в другом измерении. Смотрит она на тебя, а, кажется, будто сквозь тебя. Такая «вещь в себе», – туманно объяснил режиссер.

– Ты ничем их не расстроил, этих «нездешних» дам? – спросил Векшин.

– Исключено. Мы расстались довольные друг другом. Договорились о дальнейшем сотрудничестве. Хотели даже сфотографироваться на память.

В палату заглянула медсестра и сурово сдвинула брови.

– Серега, ешь побольше кашки и выздоравливай побыстрей, нам еще картину заканчивать, – стал прощаться Векшин.

Катайцев, криво усмехнувшись, слабо пожал им руки.

… Теперь, ожидая Елену и прокручивая в голове детали недавних событий, Павел вдруг почувствовал себя в центре какого-то неведомого, не подвластного ему сюжета. «Мефистофельский» кабак, исчезнувшая пленка, женщина, о которой он не может забыть ни на минуту и ее троекратное появление на его орбите. И что самое забавное: это ощущение неподконтрольности и абсурдности происходящего, похоже, начинало нравиться бывалому кинематографисту и пробуждало в нем азарт и интерес к жизни… А вот и она!

Елена уже стояла рядом и наблюдала за размышляющим Векшиным, глядя на него сверху вниз. Паша улыбнулся ей. На этот раз она осталась серьезной.

Ресторан, действительно, находился в двух шагах от гостиницы. Хотя Векшин и поймал себя на мысли, что теперь ему будет сложно непредвзято оценить все прелести этого заведения, его, человека до мозга костей киношного, приятно поразили интерьеры «Мефисто». Здесь действительно можно было снимать. Очень ему понравился и швейцар ресторана – чрезвычайно артистичная натура.

Их усадили за стол. Вышколенный официант с плечами Шварценеггера и манерами принца Уэльского подал меню. Надо сказать, что названия блюд Векшина весьма заинтересовали и даже повеселили. Они возбуждали если и не аппетит, то уж любопытство точно. Салаты «Эмансипэ» и «Утро девственницы», горячие закуски «Амазонка» и «Фемина», коктейли «Путь к себе» и «Железная леди» и… в том же духе страниц на десять. Павел несколько замешкался с выбором.

Елена, чуть приподняв пальцы, подозвала официанта и сказала ему несколько слов.

– Да вы здесь завсегдатай, Елена! – сказал Векшин.

– Нет, просто мне захотелось взять инициативу в свои руки, – сказала Елена.

Векшин не нашелся, что ответить и отдал должное одному за другим появляющимся на столе блюдам. Было вкусно.

– Интересно, а чья это кухня?

– Если вы имеете в виду ее национальную принадлежность, то у нее, скорее, интернациональное происхождение.

– Занятно, – пробормотал Паша.

Елена Николаевна оглянулась на небольшую сцену, где началось какое-то движение. Через минуту музыканты настроились, и зазвучал джаз.

– О, да здесь знают толк не только в кухне и современном интерьере! – одобрил Векшин.

– А вам, наверное, приходилось бывать во многих одесских ресторанах? – спросила Елена.

– Пожалуй. Но мне больше по душе трапеза где-нибудь на природе, такое, знаете ли, барбекю. Когда костер, гитара, шашлыки и хорошая компания. Особенно, где-нибудь у моря, в тихом местечке.

– Когда-то мне тоже нравилось нечто подобное… – сказала Елена Николаевна.

Она наконец-то улыбнулась и посмотрела на него в упор. Блики свечей отразились в ее глазах, непослушная прядь волос упала на лоб, она подула на нее, сморщив нос. И он вспомнил. Должен же он был вспомнить, наконец.