Читать книгу Значит это Судьба - Андрей Кондаков - Страница 4

* * *

– Не хочу тебя, милый,

Так болит голова.

Понимается просто:

Значит, женщина зла.

– Не хочу, дорогая,

Так болит голова.

Понимать это надо:

Секс ушёл навсегда.

Чтобы в старости тихой

Не болеть головам.

Ты не зли дорогую —

Не откажешься сам.

* * *

Защитники России,

Защитники страны.

Сегодня я ребёнок,

А завтра – как и вы,

Свою страну родную,

Любимую страну,

Я защитить сумею,

Вот только подрасту.

Пусть смотрят сны спокойно

И мама, и сестра.

Сегодня вы герои,

А завтра стану я.

* * *

Как мало, ветераны, вас.

И как вы дороги нам стали.

В житейских буднях, в ратный час

Вы крепче всякой твёрдой стали.

Виски покрыла седина,

Утихли жизненные страсти.

И ваши подвиги храня,

Мы вам желаем только счастья.

Удачи вам везде, во всём:

В работе личной и на службе,

Чтоб улыбались вы притом

И жили в радости и в дружбе.

* * *

Шаблонные мысли,

Шаблонные взгляды,

Шаблонные чувства,

По шаблону наряды.

Духовная пища —

И та по шаблону.

Шаблонные страсти

И шаблон по шаблону.

Где же чувства фантазий?

Где же мыслей полёты?

Уж миражный оазис

Превратился в расчёты.

Может, хватит шаблонов?

Уж достали стандарты.

Мы же русские люди,

Мы душою азартны.

Нищие

Москва – страна внутри страны.

В мольбе взирала на Европу,

Своей, объевшись белены,

Прикрыть мечтала, чем бы *опу.

Россия – ты другой судьбы.

Ты за Москву всегда стояла,

И руки пьяные свои

Для подаяния держала.

Так две просящие руки

Тянулись, как к звезде планеты.

Одна – чтоб с маслицем блины,

Другой бы хлебные котлеты.

Европа – царь всея земли,

В Москвой протянутую руку,

В корысти или от души

Дала и удочку, и щуку.

Москва – столица всей Руси,

Её спокойствие и пламень.

Вложила от щедрот чужих

В протянутую руку камень.

* * *

Чем выше зарплата

У Гос. аппарата —

Тем будет сложнее,

И дольше, и злее

Бороться народу

За свет и свободу.

Чем ниже зарплата

Народного штата —

Тем будет сложнее,

И дольше, и злее

Бороться чинуше

За сыр и баклуши.

* * *

Пусть ветер свирепый стучится в окно.

Пусть буря играет, а молнии свет

Разрежет на миг промежуток ночной.

На кресле пусть кот станет больше, чем лев

Пусть пламя из искр мне ослепит глаза

К тебе я прижмусь, чуть коснувшись плеча.

Ты радость, спокойствие, веры стена.

С тобой мне природная мощь не страшна.

* * *

– Ну, и сволочь же ты обычная.

– Я-то сволочь? Ты сам дурак!

– Нет, не сволочь, чума приличная.

– Я не сволочь? Я не чумак?

И понеслась всерьёз бравада,

Кто чем рождён, про мать, про «Пи».

Великий русский с низким складом.

Великий русский, нас прости.

Некрасов, Блок, Рязанов, Щукин —

Вы в русском слове мастера.

Мы, пра – пра – правнуки и внуки,

Забыли ваши голоса.

* * *

Как хорошо быть эмигранткой

(Другая жизнь, другой народ):

Достойной леди – англичанкой

Гламурной или парижанкой,

Болтливой, может, итальянкой —

И совершить там свой полёт.

А лучше быть американкой!

Смотреть на землю свысока.

Быть хорошо островитянкой,

Игривой в танце бразильянкой,

Душой Востока – мусульманкой,

Хоть и в России рождена.

Не сможешь быть там хулиганкой.

Дамоклов меч на волоске.

Висит он и над куртизанкой,

Висит над честною крестьянкой,

И титул не спасёт дворянку, —

В делах свободна, мат в душе.

А хорошо ль быть россиянкой?

Всё тот же меч над головой.

Но волос не порвать и танком,

Когда в кармане бриллианты,

А русский блат, как Вегас янкам —

Раба с мечтающей душой.

* * *

Моя любовь к тебе таёна,

Молчит, как лёд на полюсах.

И так ей быть, неразделённой,

И даже солнцу в раскалённых

Не растопить её лучах.

Не просветить её и светом,

Рентген бессилен перед ней,

И даже стану я поэтом,

Вкусив все радости при этом,

Всё буду ждать любви своей.

Моё сердечное признанье

Другой отдать не суждено.

К тебе душою возгоранье,

Тобою загнано в изгнанье

И так мне жить повелено.

За чашкой кофе

1

Что-то кофе сегодня крепкий,

В этот вечер апрельский, ранний.

Что-то воздух какой-то терпкий,

Да и сам ты какой-то странный.

Разлюбил ты меня, любимый,

Невнимательный и беспечный,

Магазины проходишь мимо —

Ухожу от тебя навечно.

Так не будет меня и завтра,

Майским утром рассвет встречая,

Сам себе приготовишь завтрак,

На тебя я сегодня злая.

И не будет меня в июне,

И в июле я не приду.

Станешь сам мыть свои кастрюли —

Милый, шубку себе хочу!?

2

Дорогая, в апрельский вечер

Кофе, правда, совсем не вкусный

Нас связала любовь навечно,

Не играй на высоких чувствах.

Я помою посуду завтра,

Майским утром рассвет встречая,

Сам себе приготовлю завтрак,

Каждый час по тебе скучая.

Не начнётся зима в июне,

Будет осень – пора чудес.

Ты сегодня помой кастрюли

Так, чтоб шубы был виден блеск.

Молчание – золото

Золотое молчание,

Когда денежек нет.

Молчаливое ржание,

Когда полный кисет.

Полицейский

Мужчина седой обратился ко мне:

– Я адрес такой не найду.

– Не стоит печалится в этой беде:

Я Вам без проблем помогу.

Старушка грустит перед входом в метро:

В железную дверь не войти.

– Со мною, мамаша, пройдёте легко.

Счастливого дальше пути.

Мальчишка подрался средь белого дня —

Тебя успокою, герой.

Сегодня, боец, защищал ты себя,

А завтра – России покой.

Гражданка – водитель на полном ходу

Наводит себе макияж.

Я жезл полосатый ей вмиг покажу,

Спасая её антураж.

Вот юноша скромный стоит у дверей,

В руках у него аттестат.

Ну, что застеснялся? Входи поскорей.

Пополни студенчества ряд.

Вы спросите, кто я? Скажу без прикрас,

Закона порядок храня:

Я друг ваш, защитник и совести глас.

Такая работа моя.

* * *

Доброта рождает зло,

А затем бессильно плачет.

Нет цены, купить, чтоб разум,

Есть цена продать его.

А алмаз, обычный камень,

Бриллиант в труде заложен.

Только сила силу ломит,

Справедливость выше силы.

* * *

Народ доверил вам свободу,

Своё здоровье, жизнь и честь,

Чтоб вы служили не в угоду,

Искореняя зло и лесть,

На помощь в трудную минуту

Могли бы к каждому прийти,

И чтоб в любое время суток,

Права гражданские блюсти.

Полиция народная,

Полиция достойная,

Чтоб было небо чистое,

Чтоб жизнь была спокойная.

Вы к хулигану непреклонны

И, зачитав его права,

Задержите путём законным

До справедливого суда.

Тогда и наш народ, мечтая,

В делах своих свершит полёт.

Свободу слова сохраняя,

Вы – конституции оплот.

Полиция народная,

Полиция достойная,

Чтоб было небо чистое,

Чтоб жизнь была спокойная.

Смерть

Я за пазухой и в сердце.

Я на пляже и в петле.

За стеной, в крапиве, в перце.

Я повсюду, я нигде.

Ни одета, ни раздета,

И невидима на свет.

Пред тобой стою я где-то,

Может быть, а может, нет.

Не скажу тебе ни слова,

Ты же мой услышишь зов.

Не готова и готова

Взять тебя под свой покров.

Не гадай, не думай даже,

Не зови, не прогоняй.

Мир расколется однажды.

Ты за мной иль в Ад, иль в Рай.

Неразлучны мы с рожденья.

Ты начало – я конец.

Ты живой – я приведенье.

Кто же я? Я твой венец.

* * *

Стремился понять этой мудрости свет.

Читал я запоем романы и нет.

И было мне мало.

Сегодня разборчив я в слове большом.

Уже не прельщает словесный объём.

А дум больше стало.

Пришло мне влюбиться, огнём воспылав,

Познать силу высшую божеских прав.

Гореть, не сгорая.

Любовью сменился влюблённый порыв,

И страсть поутихла, на время застыв,

Дрова сберегая.

Безумным поступкам свершаться дано,

Пройдя нужный круг, прорастает зерно,

Тогда я был молод.

С годами меняется смысл Бытия.

На смену приходит другая стезя —

Расчётливый холод.

Вода просочится сквозь сито годов.

Останется мелкий на донце улов

Из крупных алмазов.

И чтобы узнать этой жизни закон,

Приходится ставить судьбину на кон

Без сверху приказов.

* * *

Я промолчу, душевной муки полон.

Я данной клятвы не нарушу слово.

Я обращу свой нежный взгляд ко звёздам

И, зубы, стиснув, улыбнусь Вам снова.

Пусть ветры свирепеют с большей силой.

Пусть жар любви мне разрывает душу.

Пусть яркий свет мои глаза ослепит,

Я, зубы сжавший, слова не нарушу

И ты плетёные расставишь сети.

И пальцем позовёшь меня небрежно.

И я приду, не проронив ни слова.

Пока не скажешь мне – люблю безбрежно.

* * *

Белый цвет:

Бумага, молоко, блондинка.

Белая смерть:

Горячка, порошок, вино.

А если я жгучий брюнет?

Чёрный цвет:

Тоннель, пещера, сажа, днище.

Чёрная смерть:

Дыра, отрава, суицид.

А если я жгучий шатен?

Хоть брюнет, шатен, блондин,

Всё равно финал один.

Кто дальтоник и не пьёт,

Нецелованным умрёт.

* * *

Веселье прочь – работа.

Работа – прочь все беды.

Все беды прочь – богатство.

Богатство – прочь работа.

Работа прочь – веселье.

Веселье – прочь богатство.

Богатство прочь – все беды.

Все беды – прочь веселье.

Веселье – прочь работа.

* * *

Недолго я хранил молчанье.

Недолго сам с собой боролся.

Томился в вечном ожиданье.

Недолго. Победил рассудок.

Мне ревность ослепила разум.

Мне ревность заложила уши.

Такой нелепый вышел казус.

Мне ревность больше не подруга.

Скучаю без твоей улыбки.

Скучаю без души и тела.

Готов признать свои ошибки.

Скучаю так, что больно сердцу.

Ты краше быстрой лани в поле.

Ты краше кошки на диване.

Твоё желание – мне воля.

Ты краше солнечного зайца.

* * *

Защитники закона,

Оплот любой страны.

И взрослый, и ребёнок —

Вам доверяем мы,

Свободу жить спокойно,

Здоровье, честь, судьбу,

Чтоб мы могли достойно

Гордиться за страну.

Закон и справедливость,

Долг чести и права,

Активность и решимость,

Доверие и верность —

Такая вам досталась

Нелёгкая стезя.

Защитники свободы,

Её стальной анфас!

Российские народы

Надеются на вас.

Не будет тем пощады,

Кто в обществе как волк.

И вы, не ждя награды,

Исполните свой долг.

Закон и справедливость,

Долг чести и права,

Активность и решимость,

Доверие и верность —

Такая вам досталась

Нелёгкая стезя.

* * *

– Коль не куришь и не пьёшь,

Знать, больной ты или врёшь.

(Можешь верить, можешь, нет).

Нам такие не нужны, —

Мы надёжные мужи.

Мы хранители системы.

Хворые – по сердцу нож,

(Можешь верить, можешь, нет).

И с больным одни проблемы —

Нет, такой ты нам не гож.

Врать нельзя: мы люди чести.

Носим свой не зря мундир.

(Можешь верить, можешь, нет).

Неподкупны даже к лести,

Нам в народе строить мир.

– Вот служу теперь без лени.

Водку пью, табак курю.

(Можешь верить, можешь, нет).

Не хожу на бюллетени

И ни капельки не вру.

Это в чьих таких пенатах

Люди кремень, не вода?

(Можешь верить, можешь, нет).

Водку пьют, а печень в латах.

Курят – лёгкие – слеза.

На какой же это службе,

Человек совсем не врёт,

(Можешь верить, можешь, нет),

Ни по злости, ни по дружбе

И не хворенький умрёт?

* * *

Америка дерётся с миром,

Чтоб процветал американец.

Россия бьёт своих кумиров,

Боялся, чтобы иностранец.

* * *

Страна, рождённая в мученьях

И победившая фашизм,

Гордясь строительством достойным

(Как оказалось вдруг – застойным),

Вошла в сусанинский трагизм.

А он, спаситель, Миша Мечен,

Нетленным «во главу угла»

Поставил слово без цензуры,

Раздал талоны, чеки[2], туры —

И закрутились жернова.

Но возразил алкаш свердловский:

«Так, понимаешь, не пойдёт.

Я перестрою Перестройку!»

И в тайном сговоре, под койкой,

Закрыл для Меченого счёт.

И началась в стране разруха,

И полилась повсюду грязь.

Воруй, братва, коль не с похмелья,

Для вас устроили веселье!

Тащи, ломай, хватай – ты князь!

Союз рассыпался на части

И разбежался по углам.

Златой запас, для всех секретный,

Уплыл куда-то незаметно,

И каждый выживает сам.

И побежала Русь на Запад,

И полетела на Восток.

Внимая голливудским лицам,

Своё искусство по крупицам

Распродала за понюшок.

Пришла свобода, побрякушки,

Красивых бантиков не счесть.

А кушать хочется, однако.

Соседа съедена собака:

Гуляй, народ! Голодным – честь.

– Товарищ в кепке, ваше имя?

– Я есть правительство в Москве.

И пусть затрахалась Россия,

Москва – Звезда-Кассиопия

Благодаря моей жене.

– А вы откуда?

– Из Чукотки.

Проездом в Лондон я спешу.

– А вы? А вы?

– А мы с мозгами.

И все бегут за чудесами,

Жуя китайскую лапшу.

Страна Ульянова и Блока,

И возрождённая Петром!

Страна тупых и недалёких,

Страна иуд и дум высоких,

Ужели плачешь ты дождём?

Но нет, Россия не упала!

Пришёл неведомый мужик

Из града Питера, во славу

Поднял ослабшую Державу.

И засверкал России лик.

И пусть враги ещё плодятся,

Пугают русского войной.

Россия есть, была и будет,

Пока едины власть и люди,

Непокорённые душой.

И пусть нерусские товары

Толкает льстивый херувим.

Пусть депутат плетёт узоры,

Пусть прорастают мухоморы —

Им путь телами преградим.

Уже дворовые парнишки

Сжигают точки[3] в небосвод

(Чтоб сверстник не травился маком,

Чтоб папа не залился злаком),

Ложатся душами на дзот.

За вас, госдумовские воры,

Они идут в страну зверей.

Вы есть творители законов,

Вы, неподвластные для оных,

За души спрятались детей.

Но правда есть! Есть справедливость!

Ребёнок, верь! Настанет день.

Твой сын увидит символ счастья.

А депутатское безвластье

Размажется, как к ночи тень.

* * *

Хотел купить полуботинки.

Смотрел везде – одни ботинки.

Жене искал полусапожки,

Да не нашёл: кругом сапожки.

Купил бы детям полушубки —

На рынке есть пальто и шубки.

Я плащ для тёщи, полной меры,

Хотел найти – всё полумеры.

А ну, властители метафор,

Высоких слов и меготафор.

Скажите мне, что нет здесь рифмы,

Плохи, бедны, что полурифмы,

Что не содержатся здесь мысли —

Витают только полумысли.

Я вам ответ даю вполсилы,

Что стих достоин полной силы:

Когда заложена в нём правда,

Не ложь, обман, не полуправда;

Когда соблюдены в нём ритмы,

А не набор и полуритмы.

Когда понятно с полуслова,