Читать книгу Раскрутка - Андрей Константинов - Страница 4

Санкт-Петербург, 30 июня 2011 года, чт.

Предстоящая поездка должна была обернуться двумя днями, вряд ли больше. Тем не менее этим вечером Купцов уже час кряду собирал дорожную сумку, придирчиво перебирая вещи из своего скромного гардероба. Всё не мог решить – какой стиль одежды избрать, дабы не ударить в грязь своим и без того, по его мнению, не выдающимся лицом перед очаровательным личиком Яны Викторовны. Удобный походный вариант (джинсы, свитер, мокасины) оказался ощутимо потрепан, а местами и заштопан и смотрелся уж слишком «туристически». В свою очередь вариант деловой, при подходе к зеркалу, навевал известные ассоциации с домашним животным и седлом. И вообще – отдавал какой-то бизнес-казенщиной.

Купцов рылся в шкафу, мысленно браня себя за то, что столь поздно задумался о важнейшей, как теперь выяснялось, составляющей командировки. Той, которая на пару с дамой. Самое обидное, что ведь и деньги с недавних пор завелись. Казалось бы, чего проще – потратить один вечерок на магазины и впрок запастись достойными, из тех, которые «пыль в глаза», представительскими шмотками? Ан нет! Все недосуг было: шмотка – не водка, завсегда обождать может…

– И не забудь теплые вещи! – приказным порядком громыхнула заглянувшая в комнату сестрица. – На север едешь.

– Во-первых, не на север, а на восток. А во-вторых – там точно такая погода, как у нас. Я в Интернете специально справлялся.

– Такая, да не такая! По ночам – холодно.

– А я по ночам шариться и не собираюсь.

– Ага! Знаю я тебя! – тоном сварливой супруги парировала Ирина. – И вообще: почему в командировку едешь ты, а не твой Петрухин? Он человек несемейный. Вот пускай бы…

– Да я вроде тоже. Не шибко обремененный, – пожал плечами Купцов.

Он оставил изучение внутренностей шкафа, поняв всю бесперспективность занятия, и переключился на упаковку предметов личной гигиены.

А вот как раз здесь было чем по-настоящему гордиться: по дороге с работы Леонид специально заехал в «Рив Гош», где приобрел дорогущую туалетную воду («Европейский запах года!» – клятвенно заверила продавщица) и новый дезодорант.

– Здрасте! Несемейный он, видите ли! – заблажила Ирина. – А я?! Бросаешь родную сестру в самый ответственный период! Когда у нее поступление на носу!

– О! Кстати, Ирка, ты документы подала?

– Вспомнил! Наконец-то!

Купцов малость смутился, так как в данном случае претензия была абсолютно обоснованной:

– Да я всегда помнил. Просто в последние дни… замотался…

– Замотался он! – фыркнула сестрица. – Подала!

– И куда?

– Тебе как? Все пять вузов перечислить?

– А почему пять? Как это?

– О, господи! Купцов-старший!

– Я!

– Ну нельзя же быть таким беспросветно серым?!

– А что? Я что-то не то спросил?

Ирина хотела было окончательно взорваться в праведном своем негодовании, но в последний момент просто отмахнулась:

– Всё. Проехали… Но свитер возьми обязательно. Кстати, с кем ты едешь?

– Да так… С одним человеком. С работы.

– Что за человек?

– Просто с работы. Я его и сам толком еще не знаю, – в последней своей фразе почти не соврал Леонид.

– Но надеюсь, хотя бы к вечеру воскресенья вернетесь?

– Не знаю. Как сложится. А что?

– Анна Сергеевна должна зайти.

– Хм… На фига?

– Фотографии обещала принести. С нашей майской поездки в Выборг. Ну и… вообще. Что, человек просто так в гости не может зайти?

– Может-может, успокойся. Человек может. А вот я, Ириш, боюсь, могу не поспеть. Там очень много работы и… А, ч-черт!!!

В без того тяжеленный пакет Купцов сунул до кучи электробритву, и – полиэтилен не выдержал, лопнул по шву днища.

Глухо стукнула об пол тяжелая, обманным путем полученная бутылка вискаря.

– Ага! Так вот что вы, товарищ бывший следователь, называете сложной работой? Всё с вами понятно!

Ирина горделиво вскинула свой с очаровательной ямкой подбородочек и вышла из комнаты.

– М-да… Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу, – присев на корточки, задумчиво произнес Леонид.

Ибо по случайности сестрица не разглядела, что, помимо бутылки, из разорванного пакета выпала еще и пачка презервативов.

Прикупленных Купцовым так, на всякий пожарно-счастливый случай…

Санкт-Петербург, 1 июля 2011 года, пт.

Провожать Яну во двор вышло всё её нано-семейство – Глеб, мама и старенькая, а потому регулярно впадающая в инфантилизм длинношерстная такса Алиса. Она же Люся, она же – в зависимости от ситуации – «2 кг счастья» или «зараза такая».

Уж не знаем, так же ли тщательно, как давеча Леонид, продумывала Асеева свой командировочный наряд, но сегодня она изменила привычному деловому стилю, облачившись в темные низкой посадки джинсы с поясом много ниже пупка и в легкомысленную с коротким рукавом футболку. С легкомысленной же надписью на груди – на вполне себе достойной, заметим, груди! – «I am not acquainted!»[11].

Такой вот молодежный стиль вкупе с новой укладкой (или просто с креативной взлохмаченностью?) преобразил Яну Викторовну настолько, что, наблюдая ее стоящей сейчас рядом с пятилетним сыном, человек сторонний вполне мог принять эту парочку за малолетнего брата и его старшую сестру. Эдакие Аленушка и братец Иванушка…

– Яночка! Когда долетите, сразу мне позвони!

– Мам, ты мне это уже пятый раз за утро говоришь! Конечно, позвоню.

– И шестой раз скажу! И десятый! – упрямо не успокаивалась Ольга Антоновна. – Вон, с этими самолетами каждый месяц что-нибудь да случается. Ох! Тьфу-тьфу-тьфу… Неужели нельзя было поездом поехать?

– Мамулечка! Все будет хорошо!.. Глеб! Слушайся бабушку! И не вздумай, пока меня нет, клянчить очередной «лего»! Ясно?

– Ага. А ты новый магнитик на холодильник привезешь?

– Ой, не знаю, Глебыч. Мы в самом Череповце только в аэропорту и будем. А городишко, в которой дальше поедем, он совсем маленький. Боюсь, там с магнитами напряженка.

– Тогда просто чего-нибудь привези. Все равно чего. Ладно?

– Ну конечно! – Асеева притянула к себе сына и ласково потрепала его за вихры.

– И для Алиски новый ошейник!

– Что? Еще один? У нас их уже складывать некуда!

– Найдем куда складывать, – тоном делового мужичка уверенно пообещал сын.

– Вот-вот. И приберись, кстати, у себя в комнате. Чтобы было куда складывать. Договорились?

Глеб смешно наморщил лоб, снова продемонстрировав «мужицкую жилку». Потому как любому мужику понятно, что обещание «прибраться» – на порядок сложнее, нежели «не клянчить новый „лего“». Особенно когда купленное матерью на прошлой неделе поселение викингов еще до конца не отстроено.

– Ой! Ма, за тобой дядя Коля приехал! Я его первым увидел! Смотри, вон там!

– Вижу-вижу. Алиску держи, чтоб под колеса не бросилась. С нее, старушки, станется.

Через несколько секунд к подъезду подкатила служебная «фронтера».

Николай Иваныч Луканин, который после приснопамятных событий с убийством Нокаута был оставлен в автопарке «Магистрали» исключительно стараниями решальщиков[12], выбрался из машины, по-взрослому, за руку, поздоровался с Глебом, церемонно кивнул в сторону женщин и перехватил у Асеевой чемодан.

Сцена прощания вступила в финальную фазу. Глеб повис на шее Яны, обняв так, словно бы мать уезжала не на два дня, а на две недели. Ольга Антоновна продолжала повторять мантру-скороговорку про ненадежность современного отечественного авиапрома.

Даже такса Алиса – и та перешла с поскуливания на отрывистый, хрипатый лай. Словно предупреждая пророчески: «Не надо бы тебе туда ехать, кормилица! Одумайся, пока не поздно!»

– Яна Викторовна! Нам бы… того… Потому как – пробки. Полгорода стоит, – деликатно напомнил о себе Луканин.

– Да-да, Николай Иваныч. Едем.

Тем временем сидевший в припаркованной метрах в пятидесяти от подъезда Асеевых черной «бээмвухе» и пристально наблюдавший за происходящим во дворе Гордей достал из кармана мобильник:

– Пал Тимофеич!.. Это я… Асеева вышла из дома с чемоданом и сумкой. Попрощалась со своими. Похоже, собирается уезжать куда-то далеко… Да… Понял, хорошо…

«Фронтера» тронулась с места. Глеб наперегонки с Алиской проводили ее до самого выезда со двора, после чего побрели обратно, к бабушке.

Причем старушку-таксу пришлось снова взять на руки – чтобы та, с дури да сослепу, случайно не попала под колеса выруливавшей навстречу мальчику и собаке черной иномарке…

* * *

– Ну давай, дружище! Как говорится, выпьем за то, чтобы число взлетов оказалось равным количеству посадок.

– Тьфу на тебя! Вечно не в кассу шлёпнет, – проворчал Купцов, прикладываясь к рюмке.

Его дорожная, готовая к путешествию сумка стояла под вешалкой и на багаж командировочного габаритами своими не тянула, выдавая в хозяине типичного аскета. Более того, в последний момент, уже здесь, в конторе, Леонид вытащил из нее ноутбук, рассудив, что пару дней вполне может обойтись и без Интернета. «Да и есть ли вообще wi-fi в этой заднице мира?»

Инспектора дожидались приезда Луканина, который, забирая юрисконсультшу из Озерков, на обратном пути должен был подхватить Купцова и доставить обоих командированных в аэропорт. Коротая время, приятели дегустировали некогда презентованный Брюнетом – то ли с барского стола, то ли с барского плеча – дорогущий коньяк. При этом работающий виночерпием Петрухин наливал себе с горочкой, а вот Купцову – чисто гомеопатически.

– Так, тебе самую последнюю – и хорош. Да, и на вот. – Дмитрий услужливо сунул в карман напарнику пачку жевательной резинки. – Сожрешь сразу несколько. Дабы чудовище лишний раз не раздражать.

– Кого не раздражать?

– Яну Викторовну твою, кого ж еще?

– Аа-а! Спасибо.

– И – не дрейфь, дружище! В конце концов, там наверняка должны водиться местные отзывчивые селянки. Падкие на гостей из культурной столицы.

– Те, которые «отзывчивые», давно в эту самую культурную столицу перебрались. На заработки.

– Может, и так, – покладисто согласился Петрухин. – Тогда извини, но больше ничего не остается, как залудить в вечеру вискаря и брать штурмом старую и страшную юрисконсультшу. Только ей много не наливай: практика показывает, что пьяное женское чудовище способно на грубое изнасилование.

– Было бы неплохо, – машинально отозвался Купцов.

– Чего «неплохо»?

– А? Да нет, это я так, о своем.

– Ну-ну. Короче, ты там не тушуйся. И помни: командировка без секса, это все равно что…

– Блин! Ты заколебал меня уже! Со своим сексом!!! – непроизвольно взорвалось многонедельно-неудовлетворенное купцовское либидо.

– Спокойнее, инспектор! Держите себя в руках! Между прочим, мы с вами еще не в том возрасте, чтобы уподобляться Исааку Абрамычу.

– Кому?!

– Как? Ты не в курсе? Анекдот такой есть. Мне его Шафаревич, опер из Бэ-Ха-Управления, рассказывал: «„Исаак Абрамович, таки как вы относитесь к сексу?“ – „Если честно, не очень“. – „А шо такое?“ – „Во-первых, меня укачивает. А во-вторых, после меня надо перетрахивать“».

Не успел Петрухин заржать над своим же анекдотом, как в кабинете затревознил телефон.

– Вас слушают! – официально отозвался Дмитрий и тут же сменил тон на игривый, рассчитывая на легкую зависть напарника. – Ах, это ты, заюшка!.. Что?.. Угу. А уж как я-то соскучился… А вот сегодня вечерком и встретимся… Что ты говоришь?.. Уже подъехали?.. Да, здесь… Сейчас выходит… Ну все, целую… Господин инспектор, таксо подано! Луканин с мадам на парковочке.

– Ну тогда пошел я, что ли?

– Давай хоть сумку до машины донесу, – благородно предложил Петрухин.

– Не надо, не провожай. А то еще расплачусь.

– Наше дело предложить – ваше дело отказаться. Всё, счастливо… Да, и это… – Дмитрий неожиданно посерьезнел: – Ленька!

– Ау?

– Я так и не понял, что там Брюнет намекал насчет гранатомета и засады. Его ведь не поймешь – то ли хохмит, то ли и в самом деле знает больше, чем говорит. Но все равно – поаккуратнее там. И лишний раз на рожон не лезь. Лады?

– Да вы никак тревожитесь за меня, инспектор? – прищурился Купцов.

И Петрухин в ответ поспешил разбавить искреннюю озабоченность напускным цинизмом:

– На самом деле я в первую очередь за себя тревожусь. Попадешь там, по извечной дурости своей, в какой-нить блудняк. А разруливать да дерьмо разгребать кого следом пошлют? Вот то-то…

* * *

Купцов вышел из кабинета, а Дмитрий переместился к окну, привычным жестом раздвинул жалюзи и выцепил взглядом «фронтеру», коей в данный момент Коля-Ваня старательно протирал лобовое стекло. Рядом стояла незнакомая Петрухину ладная шатенка (всё при ней!) и курила длинную дамскую сигарету.

– Не понял? А где бабуля? Странно… Хм, а это что за мамзель? Почему не знаю?.. А ведь хороша! Ей-богу, хороша!

Через минуту на парковке показался Купцов, и Коля-Ваня, торопливо выдвинувшись навстречу, угодливо перехватил у него сумку. Всё правильно: после истории с убийством Нокаута Луканин был инспекторам по гроб жизни должен.

Освободившись от багажа, Купцов за руку поздоровался с шатенкой и вполне по-свойски заговорил о чем-то. Вскоре та расхохоталась, а вот наблюдавший за ними Петрухин, напротив, нахмурился. Смутная догадка мелькнула в его мозгу.

Дальше – больше: дождавшись, когда барышня докурит, Купцов, как бы невзначай, приобнял ее в районе ягодиц и, сопроводив до машины, галантно распахнул дверцу. Шатенка забралась в салон, а Купцов неожиданно обернулся и метнул горделивый взгляд в сторону окон кабинета решальщиков. Словно бы заранее просчитав, что напарник обязательно станет наблюдать за процессом погрузки в машину.

Мало того! Видимо желая добить окончательно, Леонид еще и показал невидимому приятелю язык и лишь после этого скрылся в салоне. Втиснувшись не на переднюю, как обычно, а на заднюю парту – аккурат к даме…

– Ах ты ж скотина! – поперхнулся возмущением Петрухин. – Значит, говоришь, «чудовище»? «Старая и страшная»?!

Он бросился к столу Купцова, высыпал из стаканчика карандаши, схватил давешнюю «судьбоносную» монетку и взревел уже гневливо. Ибо та проходила по разряду сувенирной продукции и имела «орла» как на стороне аверса, так и на реверсе.

– Так я, значится, «решка»?!! У-у-у! Развел, зззаразза! Как фраера дешевого, разз-звел!..

…где-то в небе между Питером и Череповцом, 1 июля 2011 года, пт.

От Питера до Череповца всего-то час лету. Однако, не будь сейчас рядом Яны Викторовны, и эти шестьдесят минут обернулись бы для Купцова испытанием, по совокупности негативных эмоциональных ощущений схожим разве что с визитом к стоматологу. А всё потому, что в этом жестоком и беспощадном мире Леонид по-настоящему боялся всего двух вещей – самолетов и бормашин.

Ну да, сидючи не то что локоть в локоть, а буквально грудь в грудь с красивой женщиной – в крохотном Jet-200 понятие «бизнес-класса», как известно, весьма относительное, – поневоле забудешь обо всех своих фобиях…

– Яна Викторовна, я правильно понял, что наша задача сводится единственно к встрече со вдовой и получению от нее подлинника свидетельства о смерти мужа?

– Вы правильно поняли.

– А в чем тогда пафос? Нет-нет, вы не подумайте ничего такого… напротив, мне чертовски приятно сопровождать… столь очаровательную женщину. – Здесь Асеева невольно усмехнулась, – Просто Брю… хм… Виктор Альбертович нагнал вокруг нашей поездки немного жути.