Читать книгу Ар-Деко - Андрей Круз - Страница 7

Долго не спал, потому что дела, а к вечеру мне неплохо бы снова стать Роберто Ван Дер Меером и оказаться в отеле. Поэтому, позавтракав и побрившись, я сразу поехал к Сингеру, прихватив с собой сверток с долларами.

Парковаться у бара на этот раз не стал, оставил машину на параллельной улице и пришел сюда пешком, стараясь попутно обнаружить признаки засады. Но не обнаружил. В самом баре опять было пусто – сидели только под зонтиками на улице, а Джимми был на прежнем месте, все так же с сигаретой в зубах, только вместо результатов скачек он листал журнал фривольного содержания, причем французский.

– Джимми, ты выучил французский? – удивился я.

– Тут картинки. – Он повернул журнал разворотом в мою сторону. – Французские и американские сиськи выглядят одинаково.

– Не был бы таким категоричным, – усомнился я. – Босс здесь?

– Позову, – кивнул Джимми, поднимаясь с табурета и откладывая журнал на стойку. – Вот, почитай пока, ты французский знаешь. Или картинки посмотри.

Картинки я смотреть не стал, а сам достал себе бутылку кока-колы из холодильника и с ней пересел за столик. Джимми вернулся, посмотрел на меня, хмыкнул, но про деньги почему-то не напомнил. Лишь сказал, что Сингер занят с клиентом и подойдет сразу, как освободится.

Ждать пришлось с полчаса. Сидел лицом ко входу, на случай если кто-то нехороший придет меня сюда поискать, но за это время зашел только один человек, попросивший пинту лагера и усевшийся у самого входа с газетой. И уже потом появился Сингер.

– Пошли ко мне, там поговорим.

Мы через подсобку прошли в магазин, заперев за собой железную дверь. Магазин был закрыт на ланч, табличка на двери, так что помешать никто не должен.

Вообще интересное место его магазин, сюда как на выставку ходить можно. Правда, сам Сингер честно говорит, что реальных древностей у него хорошо если треть, все остальное сплошь фальшивки. А его кабинет, довольно просторная комната за торговым залом, так и вовсе настоящий склад. У дальней стены стол, на нем на кронштейне огромная лупа с лампой. Кресло у Сингера размером с храмовое крыльцо, наверное, настоящий трон из зеленоватой, чуть вытертой кожи. В него он и уселся.

– Садись. – Он показал на диван с высокой спинкой, стоящий напротив. – Уже половина города говорит о стрельбе в Маленькой Италии. В вечерние газеты попадет точно. Хотя бы удачно?

– Хочу продать. – Я выложил сверток с долларами на стол.

Сингер развернул его, вытащил пачку долларов, просмотрел.

– Не фальшивые, – сказал он. – Но прямо из казначейства. Могут быть проблемными. Семьдесят за доллар.

– Восемьдесят.

– Это очень горячие, – вздохнул Сингер. – Ты же сам знаешь, у кого ты их взял.

– Ты только с горячими и работаешь. И Антенуччи точно не сможет их отследить до Южной Америки, или куда ты их пошлешь.

– Мне придется ждать, – пояснил Сингер. – Я боюсь даже использовать свои каналы сейчас, вдруг кто-нибудь сдаст меня сицилийцам. То есть я заплачу тебе своими, а вернутся они ко мне очень не скоро. Соглашайся, семьдесят – хорошая цена.

– Ну, хорошо, – кивнул я. – Согласен. Что вообще слышал?

– Пока мало. К вечеру буду знать больше, сам не хочу никого расспрашивать специально.

С улицы послышался шум, перед магазином остановилась какая-то машина. Хлопнули дверцы, Сингер чуть насторожился. Затем, примерно секунд через тридцать, под его рабочим столом негромко прожужжал зуммер.

– Кто-то пришел, – чуть задумчиво ответил Сингер.

– Я понял.

Джимми предупреждает звонком о тех гостях, в которых он не совсем уверен.

Сингер вышел из-за стола, прошел в дальний угол своей комнаты, сдвинул гравюру в рамке, за которой оказалось одностороннее зеркало, то самое, что висит за стойкой, за спиной у Джимми. Затем Сингер хмыкнул негромко, покачал головой, вернулся к столу. Отодвинув ящик, вытащил из него маленький револьвер и воткнул его сзади за пояс.

– Кто-то из сицилийцев? – спросил я.

– Да. Ты лучше тут пока посиди. Но не думаю, что там проблемы, их всего двое.

Все верно, если бы они приехали трясти Сингера, их было бы больше. Машина подъехала только одна, двери хлопнули дважды. То есть их там реально двое. Сингер пошел к двери, а я между делом проверил, как пистолет выходит из кобуры. Нормально выходит, легко. Когда Сингер вышел, я сам, стараясь не шуметь, подошел к гравюре на стене и отодвинул ее в сторону.

Да, с Сингером двое, сидят за столиком. Одеты классически, один в белом костюме, второй в светло-сером, соломенные панамы, сделанные на манер федо€р[4]. Их тут, кстати, в Новом Каире неплохо делают, снабжая тех, кто привык к федо́рам в других местах, но тут не надевает из-за жары. Оба невысокие, коренастые, смуглолицые. У того, что сидит ближе к проходу, большая родинка на подбородке.

Ведут себя вроде бы прилично: тот, что с родинкой, говорит, второй кивает, Сингер вроде как с интересом слушает. Вот спросил что-то, говорящий ответил. Нет, на угрозы и прочее непохоже, спокойный разговор. Все, прощаются. Тогда гравюрку на место и обратно на диванчик.

Сначала уехала машина, я еще похвалил себя за то, что не стал парковаться у бара. Не уверен, что они вообще знают мою машину, но не стоит никого недооценивать. Затем вернулся Сингер.

– Смотрел? – показал он на скрытое зеркало.

– Конечно, – не стал отпираться я. – Познавательно.

– Про тебя все же спросили, я сказал, что ты уехал в Европу давно, с тех пор мы не встречались. Но за головы грабителей предложили пятьсот фунтов. У них один легко раненный и второй при смерти. Или умрет, или останется без ноги. Сколько у них ушло денег, так и не сказали.

Да, это тот, в кого я из дробовика стрелял. Теперь это для них еще и личное. Впрочем, для них все личное, так что ничего нового.

– Хорошо. Когда деньги?

– Завтра будут готовы. Но тебе бы пока сюда не надо приезжать. Если они что-то подозревают, то могут начать следить.

– Они могут уже сейчас следить.

– Могут. – Сингер вздохнул. – Зря ты сюда пришел сегодня, кстати. Надо было просто позвонить.

– Согласен. Выпусти меня тогда через заднюю дверь.

Черный ход бара вел в небольшой дворик и оттуда уже на заднюю аллею. Там я никаких наблюдателей не заметил и быстрым шагом направился на выход. Солнце уже вошло в полную свою полуденную силу и пекло немилосердно, я был рад тому, что надел сегодня панаму – от нее хоть тень на шею и на лицо. На выходе из аллеи снова проверился, опять угрозы не обнаружил, перебежал дорогу и пошел к машине в обход квартала, на всякий случай.

Да, не подумал я о том, что за Сингером уже могли начать следить, если сицилийцы что-то подозревают. Надо было просто позвонить. И у Джимми уточнить, не сидел ли кто-нибудь на террасе слишком долго. Но уже поздно.

У машины врагов тоже не было, но плохо то, что она стояла на солнцепеке, внутри теперь как в печке. Нагнувшись, я открыл сперва окно пассажирской двери и лишь потом водительской – так хотя бы насквозь продувать будет. Затем приподнял лобовое стекло: пусть и оттуда тянет. Да, кстати, я припарковался рядом с красной, совсем лондонской телефонной будкой, а мне бы позвонить Иану.

Выбрался из машины на улицу снова, нашарил мелочь в кармане, зашел в будку. Попытался закрыть за собой дверь, но тут же передумал это делать, как в духовке оказался. Ладно, никто не подслушивает, а я прямым текстом не буду.

Иан снял трубку сам и быстро, где-то рядом был, наверное. На заднем фоне слышен автомобильный двигатель, который гоняют на больших оборотах.

– Привет. Товар уйдет послезавтра, платят по семьдесят за ящик.

Короткая пауза, затем ответ:

– Понял, нормально. Цена упала?

– Да, немного. Покупатель руки выкручивает.

– Бывает. Какие-нибудь еще новости?

– Нет. Читай газеты вечером. И поаккуратней там.

– Ты тоже.

Теперь к Цви – убрать инструмент и взрывчатку, а заодно свертки с дерьмом, которые ездят у меня в машине за спинкой дивана, и дальше переодеваться и в отель. Пора перевоплощаться в светского льва.

В отель я попал к пятичасовому чаю. В это время за столиками в холле собрались все пожилые светские леди местного британского общества в небольших, чаще соломенных, шляпках и уместных ко времени платьях, все больше с длинными по возрасту и статусу рукавами. Официанты в белых фраках бесшумно скользили между столиками, музыки не слышно, только тихий гул голосов.

На портье фраки были черными с серыми брюками, как во всех отелях «Ритц» по всему миру. Один из них, молодой и румяный, отдал мне ключ от номера, пожелав приятного дня. Вместе с ключом он протянул мне небольшой конвертик, сказав, что это доставил посыльный. Я сунул слегка пахнущий духами конверт во внутренний карман пиджака.

Так, вот еще что… я направился к стойке консьержа.

– Мне нужна машина напрокат.

– С шофером, сэр?

– Нет, я сам буду за рулем. Предпочтительней седан. Пусть положат карту города.

– Вы предпочли бы платить за милю или за день?

– За день.

– Одну минуту. – Консьерж взял трубку.

Разговор с кем-то на другом конце провода занял минут пять. Затем консьерж прикрыл трубку ладонью и обратился ко мне:

– Они могут предложить «Бьюик» или «Форд-Ви-восемь». И есть седаны «Ласалль», сэр, они дороже. По специальному заказу они могут зарезервировать даже «Ягуар» или «Роллс-Ройс», если угодно.

– Я возьму «Ласалль».

Тут надо золотую середину выдержать. Машина должна быть такой, чтобы не стыдно подъехать к кантри-клубу, и в то же время чтобы на нее на окраинах не оборачивались. И в пир, и в мир, так сказать. «Ласалль» вроде как претендует на статус – это почти «Кадиллак», но все равно не «Кадиллак». Мне как богатому бездельнику к лицу купе, но… седан может понадобиться.

Консьерж назвал марку собеседнику, положил трубку и кивнул мне:

– Машина будет через двадцать минут, сэр. Я вам позвоню… – Он придвинул к себе обтянутый в кожу журнал с эмблемой отеля и вопросительно посмотрел на меня.

– Комната шесть – пятнадцать.

– Благодарю вас, сэр.

Так, машина у меня будет.

И направился к лифту. Стоящий в глубине отделанной мореным деревом и красной тканью кабины лифтер в униформе вежливо улыбнулся, когда я вошел в лифт, спросил:

– Какой этаж, сэр?

– Шестой.

Мы дождались двух немолодых дам, идущих следом за мной, те попросили четвертый. Лифтер закрыл двери и повернул рычаг. Лифт, лязгнув какими-то железными потрохами, плавно поехал вверх. На четвертом пожилые леди, продолжая болтать о чем-то, к чему я не прислушивался, дружно вышли, а лифтер сдвинул рычаг на деление с цифрой «6».

– Всего хорошего, сэр.

– Спасибо.

Толстый ковер в коридоре совершенно заглушал шаги. Так вот злодеи к номеру прокрадутся, а я и не услышу, нехорошо тогда получится. Но вот в самом номере никаких злодеев не оказалось. Вещи из чемоданов разобраны и висят в шкафу, обувь выстроена на полке, те туфли, что я оставлял почистить, надраены до блеска.

Так, послание… судя по запаху духов, это от Марго… ну, точно.

«Звонила тебе весь день вчера, но тебя не было в отеле. Ничего не случилось? Люблю, Марго. P. S. Как бы то ни было, а ты приглашен в лодочный клуб «Сассекс» на вечеринку в честь его десятилетия, твое имя уже в списке. Начало в 8 вечера, пляжный костюм. Увидимся!»

Не заявится сама сюда? Нет, не заявится: ей придется спрашивать у портье, в номере ли я, она не замужем, это недопустимо, даже она не решится. К тому же половина тех пожилых леди, что пьют чай с молоком внизу, могут ее знать. Встречаться еще придется, но не здесь – в других отелях, где можно зарегистрироваться под чужим именем.

Переодеться к… лодочному клубу. Пляжный костюм. Можно допустить не цельный костюм, но попробую быть чуть формальней, чем нужно. Цельный костюм, однобортный пиджак. Я вытащил из шкафа вешалку с костюмом цвета «светлая терракота», в клетку. Шляпа… канотье с красно-белой лентой, тогда и галстук… бабочка, красноватая, в белый горошек. Туфли… двухцветные «оксфорды», белый верх, побольше дырочек. Сорочка просто белая, потому что костюм достаточно пестрый. Никаких цветочков в петлицу, просто белоснежный платок в нагрудный карман. Вот так будет нормально. Соответствовать.

Звонок. Консьерж.

– Сэр? Ваша машина уже здесь. Хотите ее посмотреть или пусть оставят ключи у меня?

– Пусть оставят ключи.

Машина наверняка новая и светлая, другую в этот отель и по такой жаре не привезут. «Ласалль» я знаю.

– Спасибо, сэр.

Да, кстати, напомнил. Я открыл небольшой саквояж, который принес из дома, вытащил оттуда очередную замшевую кобуру с пистолетом, на этот раз не с таким маленьким. «Правительственная модель», только не сорок пятый калибр, а «38 супер»: пули этого патрона способны разбивать двигатели машин, для чего этот патрон, собственно говоря, и придумали. А я «кольт» люблю за удобство и за то, что этот пистолет, несмотря на размер, очень плоский, его легко скрыть под одеждой. Только пока спрячу в машине, пусть в ней и лежит. Маленький «маузер» тоже со мной, кстати, его и на щиколотку можно.

Все, теперь оставшееся время с пользой провести. Табличку «Не беспокоить!» на дверь, ключ в замок, с полупроворотом, чтобы даже случайно его не вытолкнуть, и за бюро. Вот теперь надо разобраться в тех схемах, что Сингер передал.

Итак, начнем от печки, то есть от самого здания аукциона «Де Бирс». Компания, основанная еще самим Сесилом Родсом, перенесла свою штаб-квартиру сюда, в Большой Каир, где у самых больших и чистых бриллиантов образовалась новая стоимость, поднявшая их и без того немалую цену в несколько раз. Ты добыл камень весом в несколько карат без единого изъяна? Тогда тебе сюда, общие цены для тебя уже неприменимы. Только «Де Бирс», скупая камни по всему миру, сами подняли закупочные цены на высший цвет и чистоту против тех, что были недавно. Но когда камни проходят Долину Царей и принимают в себя Силу – вот тогда начинается аукцион, на который съезжаются все толстосумы мира. Никогда не было такого спроса на бриллианты, никогда в истории.

Камни много места не занимают, так что находятся в одном-единственном хранилище, но проникнуть в него не сможет ни один взломщик. Там даже земля защищена от подкопа, а сама комната-сейф собрана из бронеплит такой толщины, что нечего и надеяться на то, что их получится прорезать хоть чем-нибудь, что доступно обычным взломщикам.

В соседней комнате двое вооруженных охранников. Всерьез вооруженных. Ключей, кодов и других способов попасть в хранилище у них, понятное дело, нет. Каждая новая партия бриллиантов приезжает в здание аукциона в броневике, в сопровождении других броневиков и мощнейшей охраны. Камни оценивают, убирают в хранилище и больше не достают оттуда до самого аукциона.

Во время аукциона хранилище открыто. Весь день. Камни выносят в аукционный зал партиями, поднимаясь на два этажа по лестнице. Но к сейфу все равно не пройти, потому что добавляется вооруженная охрана по всему пути проноса камней, и еще там есть и дополнительные стальные двери, через которые так просто не прорвешься, и дополнительные решетки. В них даже замков нет, насколько Сингер сумел узнать, там просто окошко с бронестеклом, и через него смотрит вооруженный охранник, который отодвигает засов.

Рядом со зданием биржи, вплотную к нему, здание агентства «Пинкертон», которое и охраняет аукцион. Из здания агентства есть проход в здание аукциона, закрытый толстой бронированной дверью с кодовым замком, какую даже в лабораторных условиях вскрывать автогеном – несколько часов уйдет, наверное.

И вот тут начинается самое интересное: по каким-то там правилам коды от этой двери в обязательном порядке передаются генерал-губернатору, вице-губернатору и, что объяснимо, старшему суперинтенданту полиции Большого Каира. И вот тут мы вспоминаем про papa Марго, который этим вице-губернатором и является.

Но и тут не все так просто. Где-то в доме у вице-губернатора Бриггса тоже есть скрытый сейф, причем не простой, а изготовления компании «Хаффнер», который тоже вскрывать долго и мучительно. И это не букмекерская контора в Маленькой Италии – весь квартал, где находится резиденция вице-губернатора, под охраной, в доме всегда люди, есть сигнализация… да и никто не рискнет нападать на второго человека в правительстве Большого Каира. До этого даже самые бесшабашные бандиты не додумаются.

Но вот Сингер, скупающий любую информацию, попутно узнал, что у лорда Бриггса плохая память на цифры. И он все записывает. И при этом много работает дома, то есть часто пользуется сейфом. Значит, где-то в его кабинете просто обязан быть записанный код, не может быть по-другому.

Как анекдот про смерть Кащееву получается, но… попытка того стоит.

А вот Сингер молодец. Он покупает и покупает информацию, кусочками пазлов раскладывает ее по папкам. Разную информацию, обо всем и обо всех. А потом эти кусочки вдруг начинают складываться у него в картинки. И оказывается, что он знает нечто такое, чего не знает никто больше. Кстати, где он держит свой архив? Никогда его не видел.

Так, к схеме… тоннель идет под всем районом, под многими зданиями. И вот теперь надо решить, откуда в него спуститься. И еще предупреждают, что в тоннеле могут быть решетки. К этому тоже следует быть готовым. Причем готовиться надо заранее.

Портье принял у меня ключ от номера, а консьерж выложил ключи от машины.

– Вам надо подписать здесь, сэр. – Он положил передо мной лист контракта.

Я бегло посмотрел его, подмахнул, взяв авторучку со стойки, протянул обратно, приложив пару фунтов.

– Спасибо, сэр, – заулыбался он. – Машина на стоянке, посыльный вас проводит. – Он жестом подозвал подростка в круглой шапочке.

Подросток, круглолицый и конопатый, получил от меня на стоянке шиллинг и убежал, довольный донельзя. А я же остался у светло-голубого «Ласалля». V-образная «восьмерка» в сто двадцать пять сил, два ряда мягких плюшевых сидений, большой багажник. Панель из эбенового дерева с хромированными вставками в стиле ар-деко, руль на «пружинных спицах», фигурка на капоте. Машина совсем новая, этого года. Может, для светского льва это и так себе машина, но для настоящего меня очень хороша. Нет, даже для льва вполне себе, соответствует статусу.

Так, полный бак, все показатели на уровне… заводим и поехали. Пора, лодочный клуб «Сассекс» меня приглашает, а там меня ждет… ну, представим, что потенциальная невеста и я весь горю страстью. Ну и она тоже этой самой страстью горит. Только вот «кольт» уберу под сиденье, пусть там полежит, прямо в кобуре.

До клуба недалеко, минут десять езды, не больше. Солнце уже село – тут оно рано садится, вдоль Нила, на набережной Гранд-Променад горели фонари, и на каждом здании гирляндами переливались сотни лампочек, собираясь в рекламу, названия, очерчивая контуры подъездов и маркизов. Дорогие машины едут в обе стороны, публика на тротуарах, веселая и довольная – знойный день закончен, жара спала, теперь можно идти развлекаться хоть до утра, если есть деньги и время. А время есть у многих, так как тут, как нигде, полно всяких богатых наследников, благополучных рантье и всех прочих, кому ежедневный труд не нужен. Как мне, например. Впрочем, именно меня богатым можно назвать с большой натяжкой.

Лодочный клуб разместился прямо на воде, на четырех огромных дебаркадерах, к которым и рядом с которыми было пришвартовано множество моторок и катеров. На входе, под огромной переливающейся надписью «10 лет» висела афиша, извещавшая о том, что на вечеринке играет джаз-оркестр Джо Ламара, и действительно, на всю улицу раздавался свинг Бенни Гудмэна «Sing, Sing, Sing». Стоянка вдоль набережной сплошь забита машинами, но меня встретил валет в ярко-красной куртке с бронзовыми пуговицами и в шоферской кепи, выдавший бронзовый жетон, сменивший меня за рулем и угнавший «Ласалль» дальше.

У входа в клуб, у перегороженных красным канатом на золотистых столбиках сходен, собралась маленькая толпа. За стойкой, сверяя имена со списком, стоял высокий худой человек в стилизованной морской униформе и в шкиперской фуражке.

– Роберт Ван Дер Меер, – назвал я себя.

Высокий пробежался взглядом по списку, удовлетворенно кивнул, стоявший рядом дормэн отомкнул канат.

– Приятного вам вечера, сэр.

– Благодарю вас.

Широкие, чуть пружинящие сходни вывели меня на центральный дебаркадер, на котором собралась толпа гостей. По углам выставили передвижные буфеты, где разливали напитки, между людьми сновали официанты с подносами, разнося ледяное шампанское в высоких узких бокалах. Один сразу же остановился возле меня, а я немедленно схватил холодный, влажный на теплом воздухе бокал.

Мм-м, хорошее шампанское, между прочим. Я чуть заметно отсалютовал бокалом проходившей мимо яркой блондинке, которая максимально загадочно улыбнулась в ответ, и в этот момент заметил торопившуюся через толпу Марго.

– Роберт, кому ты подмигиваешь? Я буду ревновать. – Допустимая в обществе шутка.

– Просто в глаз что-то попало, – заулыбался я навстречу. – Новая прическа?

– Женщины должны меняться. – Она тоже загадочно заулыбалась.

Забыл, в каком кино в этом году так улыбались. Может, и не в этом, но вот поветрие пошло с этого. Чуть с наклоном головы, и глаза еще так в пространство.

Как бы то ни было, выглядела она очень симпатично. Золотистого цвета платье из струящегося шелка, заколотое на плече брошью, на голове тоже «лодочная» шляпа – условия выдержаны. Браслет на руке из сцепившихся между собой золотых рыбок с глазами из мелких алмазов.

– Некоторые умеют меняться исключительно в лучшую сторону. Причем каждый день. С кем ты здесь?

– С целой компанией, я тебя представлю. – Она взяла меня под руку. – Но сначала пошли поздороваемся с maman.

– Где она?

– В ресторане, разумеется. С остальными старыми клушами.

– Марго, ты несправедлива, она совсем не старая.

– Тогда просто клуша, – вздохнула Марго.

Марго – почти бунтарка. Она хотела даже уехать в Париж и там приобщаться к искусству и богемной жизни, но ее не отпустили и даже пригрозили урезать наследство, а то и вовсе оного лишить. На это она не была согласна и осталась и теперь вынуждена ждать удачной партии для замужества. Хотя сама замуж не рвется и, как мне кажется, нынешний статус ее вполне устраивает. Всегда в центре внимания, хвост кавалеров, светская жизнь. Может, и не такая развеселая, как богемная в Париже, но все равно со скуки не помрешь.

Ресторан на соседнем дебаркадере. Огромная открытая терраса, все белое от пола или палубы, я не знаю, как на дебаркадерах правильно, до навесов над белыми же столиками. Столиков свободных нет, их заказали заранее. Не знаю, сколько каждый стоил, но наверняка не меньше двадцати фунтов.

Столик, за которым сидела баронесса вместе с компанией мужчин и женщин, был из лучших. Maman встретила меня доброжелательной улыбкой. Ну, тем, что в ее понимании является доброжелательной улыбкой.

– Роберт? Я рада, что вы здесь. Как вам первые дни в Большом Каире?

– Леди Бриггс, благодарю, очень приятно вас видеть тоже. Прекрасно. С каждым часом место нравится все больше и больше.

– Где успели побывать?

– Пока больше ездил по городу и вокруг, побывал в Долине Царей, проехался по Нилу, – перечислил я первые стандартные развлечения новичков в этом городе.

– Было бы хорошо, если бы вы решились поселиться здесь. Уверена, что вам бы понравилось. Вы говорили, что жили в Париже?

– Да, пару лет.

Я тут не соврал, точнее, соврал не до конца. В Париже я вырос и иногда там бываю. По своим делам.

– Поверьте, Латинский квартал во французском секторе – это просто кусочек Парижа здесь.

Ну, не совсем, я бы поспорил. Но все же недалеко от истины, отчасти поэтому я там и поселился.

– Насколько там приличное место? – Баронессы не живут в неприличных местах, вот и я тоже не должен.

– Мне трудно судить, я там редко бываю, если честно. – Она пренебрежительно усмехнулась. – Возможно, вам было бы лучше поселиться в даунтауне или в Оазисе. Не были в Оазисе?

– Пока не довелось.

– Мы там живем. Это чудесный спокойный район, много зелени и воды, прекрасные виллы. Джордж может вам помочь с поиском недвижимости. – Леди Бриггс повернулась к сидящему за тем же столом высокому худому джентльмену в благородных сединах. – У него самое большое агентство в Большом Каире. Кстати, Джордж, познакомься, это друг Маргарет, Роберт Ван Дер Меер, он приехал всего пару дней назад.

– Джордж. – Джентльмен белозубо улыбнулся, поднявшись из-за стола и протягивая мне руку. – Джордж Махони, вот моя карточка. – Он протянул мне визитку с логотипом «Кинг Тут Проперти».

Говорил он с заметным американским акцентом.

– Живу в отеле, пока нет постоянного адреса, так что нет своих карточек, – вроде как оправдался я. – Но в любом случае не премину воспользоваться предложением. Думаю, вероятность того, что я останусь здесь жить, высока.

– Никто не подберет жилья лучше нас, Роберт, – снова заулыбался Джордж. – Есть много домов, которые просто не вышли на открытый рынок, мы ищем на них покупателей среди своих. В некоторых местах не хотят соседей без рекомендаций. Много тонкостей.

– Спасибо, тогда мне точно понадобится опытный гид.

– Кстати, играете в гольф?

– Разумеется, – кивнул я. – Слышал, что здесь хорошие поля?

– Великолепные, особенно в частном «Грин Филдс». Если пожелаете, буду счастлив пригласить на игру. Куда вам позвонить?

– Признателен, не откажусь. – Я просто весь благодарность и дружелюбие. – Я остановился в «Ритце».

– Как со свободным временем?

– У меня все время свободно, – заулыбался я.

Образ богатого наследника, который не знает, куда деть деньги и время, – лакомая добыча для агентов по продаже недвижимости, поэтому и срочное приглашение на игру: там все можно будет обсудить «по-дружески», предложить варианты.

– Обязательно позвоню вам послезавтра. Думаю, что завтра, после сегодняшней вечеринки, должно быть спокойным.

– Никогда не думал, что американцы еще и такие деликатные! Особенно если разговор идет о деньгах.

За столом засмеялись.

– Деликатность окупается, – со смехом ответил Махони.

– Роберт, пошли! – потянула меня за руку Марго. – Познакомлю тебя с остальными!

– Леди Бриггс, господа. – Я слегка поклонился всем сразу.

– Идите, Роберт, там вам будет веселей, – заулыбалась баронесса.

Чтобы попасть к «остальным», пришлось покинуть ресторан и пересечь дебаркадер-«вестибюль». На следующем дебаркадере находились бар, дансинг и эстрада, на которой оркестр Ламара наигрывал что-то незнакомое, но опять свинговое. Ну и там танцевали, активно. Но оказалось, что нам не сюда, а в «чилл аут ланж», то есть на следующий дебаркадер, где на широких диванах за низкими столиками сидели целые толпы публики помоложе.

– Пошли со мной! – тащила меня Марго. – Мы сидим вон в том углу.

В компании было не меньше десятка человек, мужчин и девушек примерно поровну.

– Друзья, это Роберт. – Марго представила меня уже без фамилии, признак свободы нравов и неформальности в отношениях. – Роберт, а это вся наша банда бездельников, но уверена, что ты всех полюбишь. Это Найджел: он бездельничает так активно, что у него почти не остается свободного времени. – Мне протянул руку высокий худой блондин с итонской осанкой. – А это моя подруга Жанин. – Марго представила хорошенькую шатенку с худеньким, чуть скуластым лицом, курносую и большеглазую. – Жанин из Парижа, я чуть было не уехала жить к ней в гости.

Ага, так вот кто вредно влиял.

– Роберт жил в Париже два года. – Марго пояснила уже для Жанин.

– Как приятно, – заулыбалась та. – А где жили?

– В отеле «Лютесиа», что на бульваре Распай. Знаете такой?

– Конечно! Там прекрасное кафе в соседнем доме, лучшие круассаны в городе!

– Вы ели круассаны? – воскликнул я с притворным удивлением, оглядев Жанин с головы до ног. – Или просто делали вид, что ели, чтобы не расстраивать парижан, а сами скармливали их голубям?

– Я просто прятала их в сумочку и уносила с собой, – засмеялась она. – Когда вся моя квартирка ими заполнилась, мне пришлось искать другую.

– Роберт, я намерена ревновать! – заявила Марго. – Знакомимся дальше.

Сестры Роуз и Летишия: типично британская внешность, бледная кожа, светлые глаза. Живут в Сюррее, сюда приехали на каникулы. Брэдли – пухлый, рыхлый, в очках, работает в адвокатской фирме, в которой его родитель за главного партнера. Уильям – рано лысеющий, худой, носатый, насколько я понял – наследник пароходной компании «Луксор Лайнз», монополизировавшей все речное сообщение от Луксора до Порт-Саида. Кстати, вроде бы кавалер Жанин. Мэриэл Бромли – маленькая, круглая и круглолицая, непривычно смуглая для англичанки, смеющаяся любой шутке. Оказалась дочерью того самого доктора Бромли, с которым я делил стол в салоне «Духа океана». Перси Канингэм – спортивный, подвижный, среднего роста, в Порт-Саиде стоит его яхта, на которой он собирается принять участие в гонке. С ним друг, Хэнли – он в его экипаже, чей-то наследник, успел немного послужить во флоте, но, с его слов, быстро заскучал и устал слушаться кретинов, так что сейчас бездельничает, потому что так проще всего планировать будущее.

К компании подходили люди, сбивались в быстрые болтающие группки, которые тут же распадались, и дальше все снова тасовались, как карточная колода. Марго повисла у меня на локте, оттащила в сторону, сказала громким шепотом:

– Роберт, завтра же найди нам отель. Твоя подружка сгорает от страсти.

Ну надо же, как я угадал.

– Где лучше?

– В австрийском секторе, британское общество с ними общается мало, – ответила она сразу же, видать, обдумывала долго. – В немецком не вздумай, там могут в отеле потребовать подтверждение, что мы женаты.

– Какие-нибудь особые пожелания, мисс? – изобразил я дворецкого.

– Не паясничай. Есть хороший отель «Кайзерин», он на Шестой улице, но чуть в стороне от всего, мою машину там даже случайно никто не заметит.

– Надо же, какой опыт? – Тут я изобразил удивление.

– Даже не вздумай! – Она фыркнула от смеха и ткнула меня локтем в бок. – Там божественные пиро-жные, меня подруга туда возила. Кстати, после любви будут очень кстати.

– Даже во время, – поддержал ее я.

– Еще одно такое предложение, и я наймусь агентом, чтобы пристроить тебя в клоуны. И тогда тебе уже не надо будет думать, чем здесь заниматься. Жанин! – махнула она рукой. – Поболтай с нами.

Жанин, покачивая бедрами, подошла к нам, чокнулась поочередно с обоими шампанским.

– Прекрасный вечер, жара наконец спала, – сказала она. – Днем дышать невозможно.

– Впервые здесь?

– Да, Марго буквально похитила меня из Парижа. Но думаю, что придется задержаться.

– Понравилось место?

– А разве плохо? – засмеялась она, показав бокалом на веселящуюся толпу. – К тому же мои друзья намерены открыть в Каире галерею, так что я буду ждать их здесь. Кстати, заранее приглашаю на открытие.

– И когда оно состоится? – заинтересовался я.

– Очень скоро, в Вернисаже на пляс де Фош. Вам понравится, это несколько художников под покровительством самого Фернана Леже. Но открытие будет в «Ксанаду» – это варьете на той же площади, знаете? Будет петь Моник Франсуа. Только это пока секрет, – она прижала палец к губам. – Страшный секрет!

– У тебя все секреты страшные, только ты первая их и выбалтываешь, – хихикнула Марго.

– Когда это я их выбалтывала? – картинно возмутилась Жанин.

– Сейчас, например.

– Вам можно, – Жанин снова засмеялась, – а то вдруг не придете на открытие.

– Мы обязательно придем, дорогая. – Марго поцеловала ее в щеку.