Читать книгу Душа не знает времени - Андрей Кудин, А. П. Кудин - Страница 4

Душа не знает времени

И любит, как впервой,

Хрустящие колени

Ей не доставят боль.

В глазах туман усталости,

Душе все нипочем,

Ей хочется жить в шалости,

Кататься калачом.

Душа стремится к вечности,

А тело ждет закат,

Несправедливость, кажется,

Но Господа догмат.

Зачем же тело тленное?

С ним мучайся, живи,

Стареет ведь вселенная

В моей живой груди.

Страдает в каждой клеточке

Мой личностный апломб,

На свет иду по ниточке

Из этих катакомб.

А Высь молчит степенная,

Вопросы тонут в мгле,

И тайны недоступные

Скрываются во тьме.

Спасибо памяти за долгое терпение,

За все плохое, павшее в забвение,

Благодарю за радость и друзей,

Хранимых ею, памятью моей.

Спасибо памяти за знания, за веру,

За звания, за опыт и карьеру,

Благодарю за стыд и за грехи,

За то, что помню детские стихи.

Спасибо памяти за мать и за отца,

За брата малого, крикливого мальца,

Благодарю, что искренне люблю

Всех тех, о ком я Господа молю.

Спасибо памяти за совесть и за честь,

За то, что ненавидит месть и лесть,

Благодарю ее за точность и учтивость,

За знанье тайн, покой и молчаливость.

Я оглянусь на лет пятнадцать-двадцать,

Когда сосед дразнил меня шпаной,

Когда родители, нас допоздна

                                             заждавшись,

Кричали нам: «Пора уже домой!»

А звезды с неба ярко так светили,

Что были ви́дны яблоки в садах,

Которые легко мы обносили

У тех, кто с нами как-то не в ладах.

Ну а зимой снежками мы бросали

В окно друзей, кто раньше нас лег спать,

И нас порой родители ловили,

Чтоб этики уроки преподать.

Играли мы в лапту, играли в фанты,

Мечтали клад гурьбою отыскать,

Но вот беда: когда мы повзрослели,

То каждый стал по-своему играть.

И вот теперь все граждане, гражданки,

И свой теперь у каждого удел,

Но все ж порой летят в колеса палки

От тех, кто нашей дружбы не хотел.

Широкий клеш и кеды были в моде,

В футболках все одеты как один,

Ходили так мы при любой погоде,

И был наш общий вид неизменим.

Приходят дни, проходят и уходят,

И в зеркале не лучший образ мой,

Но лучшие друзья из жизни не исчезнут,

Они навек, всегда, везде со мной.

И так же, друг, волнуют твои письма,

Когда конверт вскрываю, чтоб

                                                  прочесть,

Я вижу, ты совсем не изменился,

Такая ж воля и такая ж честь.

Ты прав, что всем уже нам не собраться

На старом месте, сидя у костра,

Увы, с работой приходится считаться,

Теперь своя у каждого стезя.

Я сквозь память свою посмотрю

                                на прошедшие годы,

Постою, оглянусь, за спиной

                                     из друзей никого,

Переулком знакомым идут

                         лишь за мной пешеходы,

И по стеклам окон текут слезы,

                                         видать, от того.

Прикурю, затянусь, хоть курить я давно

                                              уже бросил.

Растворит дым табачный предательской

                                               горечи ком,

Река жизни носила меня в моей лодке

                                                  без весел,

Но я верил в удачу и в Бога – конечно,

                                                     тайком.

Меня грела любовь и питала мне

                                             душу и тело,

Без нее и без веры в моих венах бы

                                         высохла кровь.

Жаль, что юность моя от меня

                                     навсегда улетела,

Приподняв на прощанье мне

                                ранее ровную бровь.

Я на виски́ смотрю седые

Моих сокурсников – друзей,

Глаза лишь только озорные

На лицах, словно из камней.

Исчезли джинсы и футболки,

Для респектабельных людей

Теперь костюмы и заколки

От лучших брендов наших дней.

Исчезло все, что нас роднило:

Общага, книги, факультет…

И время каждому вручило

Своих проблем цветной букет.

И вышла жизнь за рамки планов,

А кто-то вовсе не пожил,

На поле жизненных изъянов

Лихую голову сложил.

Наверно, тост сказать мне надо,

Да вот не знаю, что сказать,

На сердце горькая досада

Опять не даст ночами спать.

Я вспоминаю друзей лица,

Которых не суметь забыть,

Не перед всеми смог склониться,

Чтоб в путь последний проводить.

Я вспоминаю и жалею,

Что всю страну не охватить,

Я только помнить лишь сумею

И имена в уме твердить.

По миру души разбросало —

Уже, конечно, навсегда.

Немало с неба звезд упало,

Берут свое, увы, года.

У жизни нет черновика

И дней пустых в запасе,

У жизни много чего нет

За пазухой в припасе.

Остановись, послушай,

Как смерть в затылок дышит,

Имеющий лишь ум

Дыханье то услышит.

К концу приходит кто-то

Задолго до конца,

А кто-то не уходит

Без зла́того венца.

И каждый Новый год

Все снова повторится,

И выбор за тобой —

Журавль или синица.

Я думал в детстве, что когда я подрасту,

То буду маме помогать деньгами,

Отцу, конечно, помогать в быту,

Но все осталось только лишь мечтами.

Я вырос быстро, матушка ушла,

За ней отец зачем-то поспешил,

Мои надежды жизнь сожгла дотла,

И я все это с болью пережил.

Своими планами я Бога насмешил,

Жизнь потекла не так, как мне мечталось,

Наверно, зря я время торопил,

Теперь жалеть об этом лишь осталось.

Проходят дни, качаясь и сутулясь,

Поочередно кланяются мне,

А вон последний – там, на горизонте,

И пот холодный хлынул по спине.

Смеркается, и тишина прохладой

Щеки коснулась хладною рукой,

И в чаще леса филин засмеялся,

Швырнув смятение в душевный

                                                мой покой.

Очнулся, горизонт проверил:

Не день, то ель качнулась вдалеке,

Не зря я жизнь своей судьбе доверил,

Что ж, спать пойду с душою налегке.

Восстал от сна, а душе вяло

Не от теней чужих сонмо́в,

На сердце с неба грусть упала,

Лишив меня спокойных снов.

Но я не гнусь, ведь проку мало.

Наверно, небу тяжело,

Оно от просьб людей устало

И мне на сердце прилегло.

Пускай судьба опять ломает,

В одном прошу: не убивай,

Господь по силам попускает,

Я устою, лишь не предай.

Не вижу Царствия извне,

Не знаю, как там благочинно,

Пока хожу я по земле

И жизнь веду вполне невинно.

Я свежий воздух пью в избытке,

Цвету, как гиацинт в саду,

И наслаждаюсь негой утром,

Беспечно глядя в высоту.

О том, что все предрешено,

Не думаю, пытаюсь верить,

Что я бессмертен, все равно

Мне это не дано проверить.

Не знаю, как мои друзья,

Я не готов, не понял целей.

Ищу спасенья в новизне

Своих сумбурных отношений.

Вдруг чья-то новая душа

Разрушит тленное сознанье

И отодвинет миг конца

В моем коротком мироздании.

Вот и порвана нить между душами,

Твое имя – на сердце печать,

Сердце – кладбище с мертвыми

                                                чувствами,

Не спеши лишь меня проклинать.

Я вдыхаю твой запах из памяти,

Он по-прежнему чист и пьянит,

Я учусь мудрой жизненной грамоте,

Только путь в никуда мой лежит.

На безлюдной дороге той жизненной

Указатели все не туда,

И грехов на плечах груз пожизненный

Не дает мне свернуть никуда.

Скоро ль кончится путь этот

                                         скорбный мой,

Чтоб увидеть в конце тупика,

Как поставит специально подобранной

Пулей точку чужая рука.

Если хочешь, умру для тебя,

Ибо смысла я в жизни не вижу,

Расцветет без обмана весна,

Аист радостный сядет на крышу.

Ведь у аиста дом здесь родной,

Хоть и дети давно улетели,

Прилетает с женою весной

Слушать птичьи веселые трели.

Жаль, что я улететь не могу.

Кто в деревне родился – наказан,

По утрам лишь молитву шепчу,

Что прочесть пред работой обязан.

Мне так хочется воли, до боли,

Денег друг присылает в конверте,

Предо мною открытое поле,

Зона жизни, и риска, и смерти.

Все будет так, как скажет вещий сон,

Приснится дева, иль старик горбатый,

Или соседка и сосед богатый,

Мне лишь понять его бы без препон.

Я здесь или не здесь, который час,

Беспомощны сомнамбул пиктограммы,

В моем мозгу потоки, этограммы,

Летящий поезд, я в нем лечу сейчас.

А впереди нет рельс и крутой склон,

И ты стояла и рукой махала.

Остановись, ведь жить осталось мало,

А я спешил и думал: где же Он?

Но ты кричала, что встретишь поутру,

Просила донести пронзающее бремя,

И наплевать на трудность, и на время,

И на себя, коль больше не приду.

И жизни той, загробной не познав,

Я не исправил людям черной кармы,

В итоге, лишь о счастье помечтав,

Себе на сердце я залечиваю раны.

Все краше торт от года к году,

Все ярче пламя от свечей,

Аиду в радость и угоду,

Все меньше остается дней.

Какая цель рожденья все же,

Вопрос открыт и по сей миг,

Я не один в раздумьях схожих,

Но откровенья не постиг.

Открытье сделать или подвиг,

Или спасти кого-нибудь,

Или принять хотя бы постриг,

Но не герой я ни чуть-чуть.

Все громче речи, поздравленья,

Все больше важных «адресов»,

А мне сидеть бы есть варенье

И не томиться от тосто́в.

Забуду прошлые невзгоды,

Ведь жизнь была не одним днем,

Встречались в жизни идиоты,

Но счастье было бытием.

Душой приемлю оптимизм,

И мне по смыслу он понятен,

Но не приемлю пессимизм,

Исход его невероятен.

Мысли стучатся в висок,

Их слышит любой позвонок,

Думы несет кровоток,

Нервы свивая в клубок.

Устала височная кость

От мыслей тяжелых, как гроздь,

Я знаю, что я здесь лишь гость,

И жжет бесполезная злость.

С души омерзевший нарост

Сорвал бы и вбил туда гвоздь

С табличкой «Меня не будить».

Я сплю, опротивело жить!

Через растрещины губ,

Глубже и ближе к душе,

Под гул зазывающих труб

Пробьется любовь к анаше.

Потом постучится в висок

Сладкий призыв сатаны,

Сомнений отбросить клубок,

Уйти в бесконечные сны.

И грех тот уже не отпустит

К святым и прекрасным высотам,

Лишь клен молчаливо распустит

Листву над таким идиотом.

Незнанья мрак, проклятые догадки

С умом сошлись в своей неравной

                                                     схватке,

Злость тайная оскаливает зубы,

Надменная ухмылка растягивает губы.

Убитых мыслей брошенные трупы,

Несбывшихся желаний пепел с ними

                                                        вкупе.

И дым табачный качает луч в окне,

Бутылка водки утром на столе.

Окна, как книги на полках, закрыты,

Смотришь на них и не можешь читать,

В окнах за стеклами тайны сокрыты,

Вот и не нужно их каждому знать.

Я по ночам из них пазлы слагаю

Из клеточек ярких и ровных рядов

И людям из клеточек этих желаю

Мира под крышей и сладостных снов.

Ненужный врач мне другом за столом,

Моя жена с моей мечтой подруги,

Еще бы не было в кругу людей, о ком

Не стыдно б слово молвить на досуге.

А так – увы, размеренный баланс

Добра и зла узором на ладони,

И на душе разложенный пасьянс

Из мести, совести, бессилия и воли.

Да, я когда-то Богу присягнул,

Когда крещеным был в Святой купели,

Я верящих в меня не обманул,

За это ангелы мне дифирамбы пели.

Но зло есть зло, исчадие сатаны

Не усмирить призывными словами,

И только силой, данной с Высоты,

Его я выкорчую и залатаю раны.

Ну где ты, журавушка, или синица,

Или другая царица жар-птица,

Москва велика, поди ж не станица,

А паспорт скучает, пустует страница.

Ну где ты живешь, правда-сказка,

Мечту превращаешь ведь в ложь,

Во снах за причудливой маской

Ты шепчешь: «Меня не найдешь».

И странные птицы мелькают,

И снится проклятья печать,

И вены на лбу набухают,

И хочется в небо кричать.

На лице усталом счастье

Светит новою Луной,

Видно, кто-то, но нечасто,

Не проходит стороной.

Кому лебедь там со щукой,

А кому и вилы в бок,

Ну а ей, с подругой-скукой,

В горло горестный комок.

Но надеется и верит,

Что изменится судьба.

Много счастья жизнь отмерит —

Мужа, деток и добра.

Среди несданной стеклотары

Я попрощаюсь с тем, что будет,

Вином залью души пожары,

Оно и сердце мне остудит.

Не только сердце, но и ум

Мне охладит хмельной напиток

И растворит собою шум

От надоевших нервных пыток.

Я из Грааля пью вино,

Как молоком себя питая,

И на моей груди змея —

Всего лишь в жизни запятая.

Сильный человек нескучен,

Но только внешне это так,

А в душе – как пружина скручен,

Как описывал Пастернак.

Беспричинной бывает скука,

Радости только нет без причин,

Душа человека – философская штука,

Радость рождает серотонин.

Так будьте сильнее уныния,

Уныние – грех, коль не врут,

Хранит ваш покой ваша скиния,

В которой и пряник, и кнут.

Ум урезонивает жизнь,

Ее задор, ее веселье,

Ты с ним сначала разберись,

Чтобы не мучило похмелье.

Наш опыт – цепи для прогресса,

В делах царит консерватизм,

Чтоб исключить в душе эксцессы,

Убей в себе антагонизм.

И так вперед за новым светом,

Что знания в себе несут,

И удивишься сам ответам,

Что простотою потрясут.

Там запах старости

                           среди вещей ненужных,

Скрипящий патефон, охрипший

                                                    баритон,

И память лет наивно-добродушных,

И сутками молчащий телефон.

Она ушла, он вслед за ней,

И кошка с грустными глазами,

Жаль, бесполезен труд врачей,

Когда приходит смерть за нами.

Все знают миф о вечной жизни,

Все знают суд, и рай, и ад,

Но песнь о прошлом в яркой тризне,

Жаль, не вернет людей назад.

Хочу залить нектаром свою душу,

Загар любви на тело нанести,

И мыслей сад, в своих чертогах Рая,

Скосив сорняк, в порядок привести.

Устав от дел, готовлюсь к искушеньям —

От нежности томиться каждый час,

И зелье пить мне вовсе неизвестных,

Но, как всегда, красивых женских глаз.

И не было б конца такому счастью,

Я б никогда не думал о беде…

Когда бы знал, как полюбить глаза те

На близком очень, но чужом лице.

Взгляд пристальный любовью не согреет,

И губы страстно снова будут лгать,

Растает миг короткого блаженства,

И я один останусь умирать…

Я был пьян и писал на меловых листах,

Своей кровью забрызгав обшлаги,

И душа, отражаясь в ночных зеркалах,

Диктовала мне новые саги.

Я был пьян, но писал,

                                и кричали страницы,

Наполняя слезами бокалы,

И тянули вниз веки упрямо ресницы,

Запрещая смотреть на астралы.

Сигареты и пальцы горели огнем,

Освещая мне место под строки,

И Луну пришпандорил Бог

                                         к небу гвоздем,

Чтобы мне не мешала от скуки.

И манил небосвод темно-синей дырой,

Проложив в высоту Млечный Путь,

Я, наверное, звездочкой сплошь золотой

Тоже буду мерцать там чуть-чуть.

Эзотерическая снится река жизни,

Там столько хлама, что конца и края нет,

Проснулся, мысли вянут в укоризне,

И дождь плюет на мой авторитет.

Фонарь белеет за окошком сонным,

Ночь отогнав в пределы естества,

И капли точат звуком монотонным

Остатки камня и былого торжества.

А сердце сжалось жертвою покорной,

Готово душу бросить на глазах,

Застыла совесть Золушкой придворной,

И стынут слезы на моих щеках.

Я вечности принадлежу

В своем пространстве иллюзорном,

Я здесь живу, я здесь пишу,

В осколке мира смехотворном.

И часто мозг мой наизнанку,

Рождает миру ерунду,

Для слов красивую огранку,

Бывает, долго не найду.

Я настоящим начал жить —

Наверно, зрелость на пороге,

Все меньше тех, с кем рад дружить,

Кого готов пустить в чертоги.

Привычный образ жизни тешит,

Уже не рвусь я к новизне,

И кто-то на ухо мне шепчет,

Чтоб Христу кланялся везде.

И я крещусь знаменьем светлым,

Простил бы даже я врагов,

Но не уверен, что Бог спросит

По полной с этих подлецов.

Я всем за любовь заплатил

Сторицей невозвратной,

И я понимаю, что опия дым

Минутой бывает приятной.

Но вновь из штанов достаю кошелек,

Считаю купюры с хрустом.

Берите все, кто любить меня смог,

И те, кто притворствовал просто.

Не жалко мне денег за нежную ложь,

За имитацию страсти,

Главное – сразу узнаешь, кто вошь,

А также другие напасти.

Что тут поделаешь, мир давно пуст.

Душа у людей очерствела,

Не трогает сердце минутная грусть,

И мысли давно вне удела.

А мне так подавно уже все равно,

Давно погасил все кредиты

Вперед лет примерно на минимум сто,

И с каждой душою мы квиты.

Любовь, уже понял, увы, не куплю,

Лишь мама одна так любила,

И Солнцу спасибо еще моему

За то, что мне ровно светило.

Я жаркий лед, я рай и ад,

Я шаг вперед и два назад.

Я смерть и жизнь, я унисон,

Я твой кошмар и нежный сон.

Я истина и я же ложь,

Я в жаркий день прохладный дождь.

Я крик в прозрачной тишине,

Я здесь и там, и я нигде.

Я здравый смысл и бред всего,

Я все, что есть, и ничего…

Кто придет ко мне,

Кто придет не во сне,

Кто придет наяву,

Скажет: давай помогу.

Всем, чем смогу.

Кто откроет дверь,

Когда будет метель,

Кто, когда будут дожди,

Скажет: входи,

На пороге не жди.

Кто прямо в глаза

Скажет все до конца,

Кто, не срываясь на крик,

Скажет спокойно:

Надо, старик.

И я помогу, всем, чем смогу,

И я помогу, чем не смогу.

Верю, дружба жива

В мире добра и зла.

Такие дела.