Читать книгу Комплект книг: Наука о сексе. Универсальные правила / Мужчина и женщина. Универсальные правила / Не надо пофигизма - Андрей Курпатов - Страница 18

Лет восемь тому назад со мной произошел такой пренеприятный случай… Мы целой компанией провожаем наших московских друзей на Московском, соответственно, вокзале. Они усаживаются в поезд и вдруг… явление «звезды». Очень известный актер, талантливый, знаменитый. Кто-то из моих друзей с ним знаком, они здороваются, обмениваются какими-то впечатлениями. Меня, понятно, по ходу дела представляют – вот, мол, такой-то и такой-то, психотерапевт. Тут «звезда» меня «замечает», мерит надменным взглядом и в лоб спрашивает: «А вы гомосексуалистов лечите?» Признаться, я такие вопросы не люблю – чувствуешь себя каким-то выставочным идиотом. Проблема у тебя – спрашивай про себя, а так – чего даром копья ломать? Ну, я и отвечаю: «Мы всех лечим». «Да-а-а?.. – протягивает “звезда”, его лицо становится каменным, и через “мхатовскую” паузу он добавляет: – А я думал, что это не болезнь». Повисает пауза… глупая и неловкая.

Это, конечно, не относится к сути дела, но того, что передо мной мужчина гомосексуальной ориентации, я не знал. И это существенное уточнение, ведь мы привыкли думать, что гомосексуальность можно определить по внешнему виду человека. Мужчина-гомосексуал должен быть, на наш взгляд, манерным, женственным, желательно еще вульгарным. Женщина-лесбиянка должна быть, как нам кажется, резкой, агрессивной, мужеподобной. Но это сильное заблуждение. На самом деле, внешний вид человека – это самый сомнительный признак его сексуальной ориентации. Исследователи этого вопроса считают, что «как гомосексуалы» выглядят только 15–20 % мужчин гомосексуальной ориентации. Соответственно, внешний облик – манера одеваться, говорить, вести себя в обществе – остальных 80–85 % гомосексуалов является традиционно гетеросексуальным.

И это только одна сторона вопроса, ведь значительное число гетеросексуальных мужчин внешне вполне соответствуют нашим представлениям о гомосексуальном «образе», а еще большая часть гетеросексуальных мужчин и женщин имеют своего рода предрасположенность к гомосексуальности, так называемую «латентную гомосексуальность». Человек может испытывать гомосексуальные чувства, но не думать о них в таком смысле, интерпретируя их как дружбу или взаимную симпатию. Такие люди редко имеют гомосексуальные фантазии, но в структуре их сновидений вполне могут появляться гомоэротические переживания. Это вовсе не обязательно половой акт с мужчиной, но, например, наблюдение за гетеросексуальным половым актом со стороны, когда внимание больше приковано к мужчине, нежели к его партнерше. Иногда эти сновидения с «латентной гомосексуальностью» могут быть и вовсе зашифрованы в какие-то символы, о чем много и подробно пишут психоаналитики. Часто именно среди этой группы – латентных гомосексуалов – встречаются самые отчаянные гомофобы, что объясняется их подсознательными попытками подавить собственную гомосексуальность, которой они стыдятся.

Второе важное уточнение к истории, которую я вспомнил, это, собственно, про «лечить». Конечно, психотерапевтическую помощь может и, в случае необходимости, должен получить любой человек вне зависимости от ориентации – «мы всех лечим». Более того, во всем мире существует множество психотерапевтических ассоциаций, которые целенаправленно занимаются терапевтической работой именно с сексуальными меньшинствами, поскольку есть, конечно, в этой группе свои особенные проблемы, и особенности психологии также имеют место быть. Но саму гомосексуальность…

Если человек испытывает выраженный дискомфорт в связи со своей гомосексуальностью, переживает из-за того, что является «другим», не может свыкнуться со своей ориентацией, то в этом случае психотерапевт, прежде всего, должен выяснить, насколько эта гомосексуальность является истинной и глубинной, а далее, исходя из этого, или оказать человеку помощь в адаптации к его гомосексуальности, или помочь ему развить и укрепить его гетеросексуальное влечение, если таковое, конечно, в его поведенческом арсенале вообще присутствует. И то и другое возможно.

«Лечить» гомосексуальность саму по себе – просто потому, что она «неправильная», – это, разумеется, глупость. Но душевное здоровье – это, если угодно, чувство, качество жизни, психологическое состояние человека, его самоощущение. Мы должны чувствовать себя счастливыми, довольными и удовлетворенными своей жизнью – тогда мы здоровы. И если гомосексуальная ориентация мешает человеку чувствовать себя таким – счастливым и удовлетворенным жизнью, то он «болен», но не самой гомосексуальной ориентацией, а своим отношением к собственной гомосексуальности, которое, понятное дело, внушено ему обществом, где господствуют соответствующие предрассудки. В одних случаях, действительно, имеет смысл несколько «перенаправить» сексуальное влечение, если сам человек имеет такую склонность, но в других – это попросту невозможно или не приведет к душевному комфорту, и тогда необходимо бороться не с гомосексуальностью, а с негативным отношением человека к ней.

Значительное число мужчин и женщин, которые в молодости вели гомосексуальный или преимущественно гомосексуальный образ жизни, в зрелые годы склоняются к гетеросексуальному поведению. Это не значит, впрочем, что они «меняют» свою ориентацию. Они по-прежнему бисексуальны, но гетеросексуальное влечение у них было наравне с гомосексуальным, а затем, вследствие соответствующих практик (гетеросексуальной активности) и ограничений (отсутствие гомосексуальных связей), закрепилось и стало ведущим. Все это вовсе не означает, что такой человек не испытывает гомосексуальных переживаний, не имеет гомосексуальных фантазий или снов. Испытывает и имеет, равно как и любой мужчина, сохраняющий верность своей супруге в браке, испытывает и имеет все то же самое по отношению к другим женщинам.

Итак, есть ли способ изменить базовый набор сексуальных предпочтений, грубо говоря, свою ориентацию? Честный ответ состоит в следующем: ориентацию и сексуальные предпочтения изменить невозможно, идеальный сексуальный объект, зафиксированный в подсознании человека, как изображение на фотопленке, в любом случае останется для человека идеальным, но, при желании, зато можно изменить сексуальное поведение, поскольку предпочтения и поведение – это все-таки не одно и то же. Понятно, что человеку может нравиться сладкое и калорийное, но если у него диабет, то вопрос встает ребром: если нельзя – то нельзя. Конечно, диетическое питание не будет доставлять нашему гурману той же радости, что и любимая им пища. Понятно, что ему будут сниться заварные булочки и торты с кремом, вероятно, он будет фантазировать об этих «прелестях» наяву. Но это ориентация, а поведение? Поведение может быть другим – салатики и диабетический сахар.

Так и с сексуальностью – ориентация и поведение могут отличаться. Хотя это и не всегда возможно, и требовать этого, например, от гомосексуального человека – просто несправедливо. Ведь зачастую отказ человека от сексуального поведения, соответствующего его сексуальной ориентации, может приводить к банальному воздержанию. Но есть случаи, когда другого пути просто нет. И это не гомосексуальность, к этой группе относятся такие «исключения», как клинический садизм или, например, эксгибиционизм и педерастия. Да, можно войти в положение этих людей – они свою ориентацию не выбирали, но она опасна для общества, а потому от соответствующего поведения – хочешь или не хочешь – придется отказываться. Иногда это происходит в реальной жизни, когда человек сам для себя принимает соответствующие решения, иногда такое «смещение фокуса» достигается в результате психотерапевтической работы со специалистом. По крайней мере, есть возможность достигать длительных ремиссий.

В конечном счете речь идет о такой банальной вещи, как условный рефлекс. Сексуальная фиксация, с физиологической точки зрения, является условным рефлексом, хотя и достаточно стойким, упорным. Соответственно, человек может или поощрять, подкреплять данный условный рефлекс, или, напротив, сознательно не делать этого. А как известно, если условный рефлекс не подкрепляется, то он угасает, становится менее ярким и императивным. Впрочем, однажды возникнув, он уже никуда не исчезнет, может только «уйти в тень», «опуститься на дно». Любая серьезная провокация способна пробудить его к жизни, и все вернется на круги своя.

Да, если человек страдает от какого-то фетиша, он вполне может сознательно и целенаправленно избегать его использования в сексуальных играх, и это, с большой долей вероятности, через определенный, достаточно продолжительный период времени освободит его от навязчивых мыслей об этом «сексуальном объекте». Но если, по тем или иным причинам, он все-таки каким-то образом снова появится в поле его сексуальных практик, то все придется начинать сначала.

Примечание:

«Метод дядюшки Эйбла…»

Есть ли хоть какие-то способы лечения парафилий? Ученые бьются над этим вопросом с неослабевающей настойчивостью, потому что многие пациенты, по целому ряду причин, об этом, действительно, очень просят: во-первых, противозаконность многих парафилий (таких, например, как эксгибиционизм или фроттеризм), во-вторых, нежелание примириться с собственной «ненормальностью», в-третьих, необходимость менять всю свою жизнь в угоду своей странной и часто такой накладной сексуальной навязчивости. Каких-то фантастических успехов достигнуто не было, но результаты американского психиатра Джина Эйбла в свое время произвели эффект самой настоящей революции…

В Соединенных Штатах специалист, узнавший о том, что его пациент совершает противоправные сексуальные действия, должен сообщить об этом в соответствующие органы. Каким образом Эйблу удалось обзавестись соответствующей индульгенцией – одному богу известно. Но как бы там ни было, его от этой повинности официально избавили, а потому к нему потянулись люди, которые делали то, что делали… от эксгибиционистов до педофилов. Затем широкой научной общественности были представлены результаты лечения 199 человек, страдающих соответствующими сексуальными расстройствами, которые добровольно прошли у него почти годичный курс лечения. Согласно полученным данным, от парафилий таким образом избавились 85 % пациентов Джина Эйбла.

В чем же хитрость метода этого замечательного ученого? В целом, все достаточно просто. Когда вы сутки напролет фантазируете о какой-то сексуальной сцене, а потом достигаете оргазма – или в реальных условиях, или хотя бы в воображении, в вашем мозге формируется четкая условная связь: вот возбуждающие стимулы, а вот – результат, оргазм, по сути, положительное подкрепление. Однако, если вы находитесь в фазе, когда сексуальная разрядка уже произошла (так называемая рефрактерная фаза мужского сексуального цикла, о чем мы будем говорить чуть позже), а вам необходимо заново возбудиться, то те же самые стимулы перестают казаться настолько уж привлекательными. Более того, они могут казаться вам даже отвратительными. Такова природа мужского оргазма: до соития желанный сексуальный объект чуть ли не обожествляется, сразу после него – теряет всякое свое очарование.

Понимая это, Эйбл предлагал своим пациентам следующую схему лечения. Каждый божий день они должны были уединяться в собственной квартире и мастурбировать, доводя себя до оргазма, воображая при этом нормальный, традиционный сексуальный акт. Дабы все было честь по чести и никто никого не обманывал, Эйбл требовал от своих пациентов, чтобы они фантазировали вслух и записывали все это дело на диктофон. Сразу же после оргазма мужчины должны были начать описывать вслух одну из своих любимых фантазий «нетрадиционного» содержания и, опять-таки, мастурбировать. Поскольку в этот момент организм мужчины «ничего не хочет», эта фантазия, сколь бы прекрасной и желанной она ни была, перестает быть такой вот прекрасной и желанной. В конечном итоге, после ежедневного повторения всей этой процедуры, затратив на это, в общем и целом, около двадцати часов чистого времени, мужчина переставал воспринимать свои парафилические фантазии как прежде. И если раньше они были для него мощнейшим фактором возбуждения, то теперь они становятся для него психологически скучными и физически неэффективными, в общем, теряют свою эротическую привлекательность.

Джин Эйбл использовал и другие техники, но суть их всегда сводилась к следующему: увеличение положительных подкреплений, связанных с «правильным» сексом, и увеличение негативных (отрицательных) подкреплений, связанных с «неправильным» сексуальным поведением. В общем, благодаря Ивану Петровичу Павлову и его науке о высшей нервной деятельности даже в столь сложном вопросе удалось достичь весьма эффективных результатов.

Впрочем, считать эти результаты идеальными тоже нельзя. Во-первых, нужно понимать, что мы требуем от человека, чтобы он сознательно отказался от того, что доставляет ему подлинное и истинное удовольствие, а не всякий человеческий мозг способен на такой подвиг. Замена же сексуального объекта, сколько ее ни подкрепляй, все равно уже не будет столь яркой и не вызовет такую же бурю эмоций, как объект, определившийся как сексуальная фиксация. Во-вторых, временное ослабление влечения к «атипичным» сексуальным объектам – не есть еще излечение как таковое, возможны рецидивы (что подтверждает уже не теория условного рефлекса И.П. Павлова, а теория доминанты А.А. Ухтомского). В-третьих, если это лечение будет хоть сколь-либо принудительным, у нас нет никаких гарантий, что наш пациент не станет подделывать его результаты.

Учитывая все это, уповать на терапию как на универсальный способ «лечения» от сексуальной «нестандартности», по меньшей мере, наивно. Хотя определенные возможности, конечно, есть. При всем при том убедительных данных об эффективном «лечении» выраженной, как ее называют, «ядерной» гомосексуальности так и не получено. И с большой долей вероятности можно утверждать, что у любого ученого, который берется за эту проблему, шансы – один на миллион.