Читать книгу Сплошная реальность - Андрей Кузин - Страница 3

Когда я проснулся, то еще долго не решался открывать глаза. В моей голове теплилась зыбкая надежда, что Бредамир и все эти параллельные миры бред моей больной фантазии или очередной странный сон. Конечно сон! Вот я сейчас встану, направлюсь на кухню, поставлю чайник на плиту и пойду чистить зубы. Почему не звонит будильник? Черт, я же его разбил! Сколько времени? Набравшись смелости, я открыл глаза. К моему великому сожалению, ничего не изменилось. Я лежал на надувном матрасе в своей камере с серыми и уже ставшими ненавистными стенами. Я сел и уныло опустил голову вниз. Что теперь со мной будет?

– Как Ваши дела, Артур? – прервал мои печальные размышления, знакомый голос Бредамира сзади.

– У нас, сначала, здороваться принято, – недовольно буркнул я.

– Ну, здравствуйте, Артур, – из-за спины вышел незнакомый мне человек в желтом комбинезоне.

Сначала я подумал, что это тот же самый человек, который бил меня вчера по голове полосатой палкой. Бредамир говорил, что его звали Владик или Валдис. Я испугался, застыв в ужасе, словно ко мне пришел ужасный маньяк. Зачем он сюда явился? Снова бить будет? Где мой любимый Бредамир? Стоп. Этот вроде бы не похож на вчерашнего драчуна. У этого совсем нет усов, да и не такой он толстый. Но я ведь могу и ошибаться, потому что вчера я был не в себе. Вот очки на нем точно такие же.

– Бить опять будете? – заранее поинтересовался я у типа в желтом комбинезоне.

– Артур! Это же я, Бредамир, – засмеялся незнакомец. – Бить я тебя точно сегодня не буду, – пошутил он. – Просто период Вашей адаптации прошел и мне больше не надо имитировать личностей из вашего мира. Больше угрозы Вашему сознанию нет, поэтому я предстал в своем естественном обличии.

Я внимательно, еще раз, осмотрел настоящего Бредамира с ног до головы. В этих желтых обтягивающихся комбинезонах местные похожи друг на друга как китайцы.

– Вы готовы к дальнейшему знакомству с нашим миром? – спросил меня Бредамир, моргая большими глазами из-под своих увеличивающих линз.

– А у меня есть выбор? – задал я встречный вопрос. Бредамир задумался и отрицательно покачал головой. – Только давай перейдем на ты? – попросил я.

– Хорошо, – кивнул он. – Начнем?

– Валяйте, – я устроился поудобней на своем новом надувном матрасе.

– Ты помнишь про то, что каждое измерение имеет свою частоту колебания? – Бредамир сделал паузу. Я утвердительно кивнул. – Наши мысли они тоже имеют свою частоту колебания, – продолжил он. – Так вот, – Бредамир пытался подобрать более понятные для меня слова, – измерение в которое ты попал, имеет частоту колебания, близкую частоте колебания наших мыслей. При, буквально, незначительном изменении частоты колебания мыслей человека, они входят в резонанс с частотой колебания нашего измерения.

– И что тогда? Мозг взрывается? – пошутил я.

– Нет, – Бредамир улыбнулся, оценив мою шутку, и продолжил. – При резонансе мыслей человека с частотой колебания измерения происходит очень интересное явление. Мысли человека материализуются, – Бредамир посмотрел на мою реакцию. Я сидел, немного приоткрыв рот от удивления. Бредамир улыбнулся и стал рассказывать дальше. – Это удивительное свойство было обнаружено совсем недавно – около пяти тысяч лет назад. – Тогда же было изобретено первое устройство под названием «Контур», которое могло изменять частоту колебания человеческих мыслей, выравнивая ее с частотой колебания нашего измерения. То есть, вызывая резонанс. При достижении резонанса происходила материализация того, о чем думал в этот момент человек. К примеру, если человек находящийся в «Контуре» представлял себе яблоко, то это яблоко появлялось у него, если золото, то появлялось золото, – Бредамир явно получал удовольствие, рассказывая про это явление. – Сами мысли человека имеют малую энергию и простое выравнивание их частот с измерением малоэффективно. Мысли требовалось еще и усиливать, чтобы материализовывать более серьезные желания. “Контуры” того времени были маломощные, громоздкие и потребляли очень большое количество энергии, а их эффект был небольшой. В те времена, с помощью такого устройства люди могли материализовывать только небольшие предметы с объемом материи не больше кубического метра и то, для этого требовалось мощность целой атомной энергостанции. Факт изобретения “Контуров” был засекречен правящей элитой и использовался исключительно для устрашения населения и демонстрации своего могущества простому населению.

– Вопрос можно? – перебил я Бредамира, немного очнувшись и переварив рассказанное им. – А как так получалось, что предмет возникал из ниоткуда? Ведь не может что-то появиться из ничего? – вспомнил я физику из школьной программы, пытаясь поддержать умный разговор и не выглядеть лохом их другого мира.

– Все очень просто, – начал отвечать Бредамир. – Мы знаем, что ученые вашего измерения доказали, что любая материя состоит из молекул, атомов и прочей мелкой составляющей, которую даже никто никогда и не видел, но доказал, теоретически, или с помощью сложных научных опытов и расчетов. С точки зрения ученых, изобретших «Контур», любая материя, первоначально, состоит из энергии, а вот эта самая энергия и образует молекулы, атомы, а те, в свою очередь, все материальное вокруг нас. Эта энергия управляется одним общим вселенским энергетическим разумом, который формирует все материальное. Используя резонанс мыслей с окружающим нас миром, мы как бы присоединяемся к этому вселенскому разуму и формируем из окружающей нас энергии то, о чем мы мыслим. То есть, превращаем таким способом энергию в материю.

– А сейчас эти самые “Контуры” существуют? – с корыстной целью спросил я Бредамира. Идея получения всего из ничего мне очень понравилась, хотя реальность существования таких устройств я подверг сомнению.

– Порядка двух тысяч лет тому назад был открыт совершенно новый источник энергии, – начал с далека Бредамир, – этот источник, при величине с ноготь человека, мог производить энергию равную энергии целой атомной электростанции. Эта удивительная технология позволила максимально уменьшить «Контуры» и сделать их переносными. Например, на мне сейчас одна из последних моделей «Контура», – хвастаясь передо мной, ответил Бредамир, выпятив свою широкую грудь вперед.

– И где же он? – я с неподдельным интересом снова осмотрел Бредамира с ног до головы, пытаясь понять, куда же он его спрятал? На нем, кроме идиотского желтого комбинезона и нелепых очков, ничего больше не было. Может он в кармане у него лежит?

– Мой комбинезон и есть тот самый «Контур», – как всегда удивил меня Бредамир. – Источник его энергии помещен в эти очки, – он ткнул пальцем в стекло своих очков.

– А можно и мне такой? – я сразу принялся фантазировать на тему того, что я могу с этим устройством себе воспроизвести.

– Конечно можно, – Бредамир нагнулся и поднял с пола фиолетовый сверток, который я раньше не замечал, увлеченный его интересным рассказом о местных чудесах. Он аккуратно развернул сверток. Это был такой же комбинезон, как и его, только ярко фиолетовый. Бредамир положил его рядом со мной, предлагая одеть прямо сейчас.

– Я это одевать не стану, – запротестовал я, представляя себя в этом уродском комбинезоне. – Это не модно. У нас такое носят только женщины, – почему то решил я.

– Не капризничай! – нахмурился Бредамир. – Это специальный контур с малой мощностью для гостей нашего мира. Еще, такие комбинезоны носят наши дети до достижения ими совершеннолетия.

– А почему мне нельзя дать такой же комбинезон, как у тебя? – поинтересовался я. Мне показался желтый цвет более мужским и более привлекательным, чем фиолетовый.

– Мой “Контур” очень мощный. Чтобы его получить, надо научиться, полностью, контролировать свое сознание и все свои мысли, даже не осознанные. Помимо этого, еще нужно пройти специальное обучение и сдать сложнейший многочасовой экзамен. Желтый “Контур”, это определенная должность в нашем мире. За все время существования контуров, еще ни одному из гостей не удалось получить его, – пытался объяснить мне Бредамир. – Неподготовленный человек, имея желтый «Контур”, может разрушить наш мир, всего лишь одной необдуманной шальной мыслью, что для нас недопустимо. По этой причине мы даем всем гостям маломощные “контуры”, которые позволяют получать всякую мелочь, вроде еды и других мелких предметов. Одевай его, иначе так и останешься совершенно беспомощным для существования в нашем измерении.

Мне пришлось подчиниться. Я разделся до трусов и взял в руки фиолетовый комбинезон. Его ткань оказалась приятной на ощупь и немного теплой, словно ее только что прогладили горячим утюгом.

– Трусы снимать? – спросил я Бредамира. – А то не очень-то мне хочется оказаться совершенно голым перед мужчиной непонятной, пока, для меня ориентации.

– Снимай все, – ответил Бредамир, нарушая мое законное право на уже ставшие родными старые выцветшие семейные трусы.

– В таком случае, я отказываюсь надевать этот комбинезон, – обиделся я и демонстративно бросил фиолетовый комбинезон на пол.

– Ладно, – пошел на уступки Бредамир, – можешь их оставить, раз они тебе так дороги, – подколол он меня.

– Спасибо и на этом! – обрадовался я, как ребенок новогоднему подарку. Я поднял комбинезон с пола. Брезгливо повертев его в руках, я стал натягивать фиолетовую тряпку на свое упитанное тело. Комбинезон сел как влитой, словно был сшит специально для меня. Я даже удивился, откуда они узнали про мои размеры? Я застегнул комбинезон на молнию и повернулся к Бредамиру, расставив руки в стороны и показывая себя во всей красе.

– Капюшон надень, иначе “Контур” не сработает, – высказал замечание к моему внешнему виду Бредамир.

– А очки где? – спросил я, неохотно натягивая капюшон на голову.

– Для этого “контура” они не требуются. Источник энергии небольшой и поэтому его вшили прямо в комбинезон, – пояснил он.

Интересно, как я сейчас выгляжу в этом клоунском наряде? Жалко, что тут нет ни одного зеркала. Вот если бы я в таком виде явился на работу, меня бы сразу в психушку отправили. Блин, какая теперь работа? Я уже здесь дня два. Меня, наверное, уже уволили без всяких там объяснительных и нелепых оправданий. Вот вернусь и расскажу всем о своих приключениях. Хотя, наверное, не стоит этого делать, а то точно в дурку попаду и буду там психам местным рассказывать про другие измерения. Они то меня точно за своего примут.

– Ну? И как он работает? – спросил я, разглядывая свои руки и ноги. – Где пульт управления или кнопки какие-нибудь?

– Пульта нет, – ухмыльнулся Бредамир. – Все работает предельно просто. Смотри на меня, – Бредамир закрыл глаза и вытянул правую руку перед собой, ладонью вверх. Над его рукой появился легкий прозрачный белый дымок, который с каждой секундой становился все плотней и плотней, увеличиваясь при этом в размерах. Я, на всякий случай, даже отошел на пару шагов назад, испугавших, что Бредамир сейчас загорится, как чучело зимы на масленицу. Облако дыма разрослось так, что уже полностью скрыло в своих серо-белых недрах ладонь Бредамира. Он глубоко вдохнул всей своей широченной грудью, отрыл глаза и сильно дунул в облако дыма. Дым рассеялся от хлынувшего из легких ветра, обнажив скрывавшееся под дымом красное спелое и сочное на вид яблоко.

– Угощайся, – протянув мне это яблоко Бредамир.

Я взял его в руки и поднес к носу, осторожно вдыхая его запах обеими ноздрями. Самое удивительно, что яблоко пахло настоящим яблоком, а не дымом или какой-нибудь другой гадостью.

– А это есть можно? – я протянул яблоко обратно Бредамиру, надеясь, что пробовать мне его не придется.

– Это обычное яблоко, кушай на здоровье, – он оттолкнул мою руку обратно.

Я очень осторожно откусил очень маленький кусочек. По вкусу это оказалось самым настоящим яблоком! Но как это возможно? Откуда он его вытащил? Ну да, я забыл, он же в “контуре” его материализовал. После второго укуса, в мой рот ушла уже половина яблока. Я неторопливо жевал и думал, думал и жевал, наслаждаясь свежим сладким фруктом. В конечном итоге, в моей руке остался один маленький, кое-где покоричневейший, огрызок с торчащими из него черными семечками. Бредамир протянул мне свою руку, давая понять, что огрызок нужно отдать ему. Я повиновался, хотя не понимал, зачем ему понадобился этот мусор? Он положил огрызок на свою ладонь, где он превратился в дым и бесследно растворился в воздухе, как призрак поутру.

– Все отходы мы переводим обратно в энергию, тем самым, замыкая цикл круговорота энергии в пространстве, – пояснил Бредамир свой поступок.

– Круто! – не найдя других слов вылетело из меня. – Так как это все работает? – поинтересовался я.

– Все очень просто, – ответил Бредамир. – Закрываешь глаза и представляешь, что яблоко уже лежит на твоей ладони. Самое главное – нужно представить его вкус и запах как можно полней и объемней, иначе результат может быть совершенно непредсказуемым, – закончил он.

Я решился испытать свой контур и тоже закрыл глаза, как это делал Бредамир, вытянув правую руку вперед ладонью вверх. Мозг немного посопротивлялся, но все-таки выдал картинку лежавшего на моей ладони яблока. Картинка оказалась тусклой и не яркой. По руке прокатилось приятное тепло и сосредоточилось в центре ладони. Потом я ощутил, словно кто-то положил мне на ладонь какой-то небольшой предмет.

– Открывай глаза, – негромко скомандовал Бредамир.

Я подчинился. Мои зрачки расширились от удивления, обнаружив, что моя ладонь находится в облаке серого дыма. Я немного опешил и испуганно посмотрел на Бредамира. Он одобрительно кивнул и показал, чтобы я дунул в облако, окутавшее мою руку. Я несильно и несмело выдавил из легких весь запас воздуха в облако на ладони. Облако исчезло, обнажив что-то похожее на яблоко, лежавшее в моей руке. Это яблоко было серым. На ощупь оно состояло из пластмассы и, на вид, явно было несъедобным.

– Ну? Пробуй, – засмеялся Бредамир.

– Что-то не хочется, – я сморщился и предыдущее съеденное яблоко, чуть не вырвалось наружу из того места, откуда оно недавно и вошло в меня.

Бредамир больше не стал настаивать на участии меня в этой дегустации. Он забрал у меня предмет похожий на яблоко и растворил его в воздухе так же, как и огрызок.

– Твоя ошибка заключается в том, что ты не четко сформировал образ яблока. Ты плохо представил себе его цвет, не прочувствовал всю полноту его вкуса и запаха. На самом деле, ты получил ровно то, о чем думал и не капли больше, – указывал на мои ошибки Бредамир. – Это ошибка любого новичка в этом деле. Давай так, – предложил он. – Сделай глубокий вдох, задержи дыхание и медленно выдохни. Потом отсчитай от пяти до одного и заново попробуй получить яблоко.

Я выполнил указания Бредамира. На это раз мне удалось более четко сформировать образ яблока в моей голове. Правда цвет его я увидел зеленый, а вкус в голову лез только кислый, даже слюна непроизвольно выделилась. Когда я открыл глаза и дунул в облако дыма, на моей ладони оказалось самое настоящее зеленое яблоко. Не решаясь пробовать результат своего эксперимента, я восторженно протянул его Бредамиру.

– Может, сам попробуешь? – хитро улыбнулся Бредамир.

Я нерешительно откусил небольшой кусочек и очень осторожно принялся жевать. На этот раз яблоко получилось самым настоящим. Точно такие же яблочки росли у моей бабушки. Яблочки у нее были ужасно кислые, но свои и без всякой там гадости, как утверждала она. Но я то видел, как рядом с яблоней она постоянно выливали помои.

– Ну, вот и замечательно, – радовался моему успеху Бредамир. – Основу ты получил. Теперь запомни самое главное: то, что реально для твоего сознания, то реально и для материализации, но с погрешностью на мощность имеющегося у тебя контура.

Потом я, под чутким руководством Бредамира, тренировался доставать из воздуха другие разные фрукты. Затем он научил растворять отходы в пространстве, превращая их обратно в энергию. Часа через два умственных напряжений, моя неподготовленная к таким фантазиям голова разболелась. Новые знания переполнили мозг и больше не хотели безболезненно существовать внутри черепной коробки. Я предложил сделать перерыв. Бредамир согласился и ушел, но пообещал придти ко мне завтра. Я прилег на свое ложе немного отдохнуть, но сразу, без прелюдии, крепко уснул.

“На этот раз я оказался на арене цирка одетый в обтягивающий костюм супермена с большой буквой ”S” на груди. Красивый красный атласный плащ волочился сзади путаясь в ногах. Костюм на мне немного отличался от оригинала. Вместо обычных трусов плавок, как у супермена, поверх костюма на мне были одеты горячо любимые счастливые “семейники” в цветочек. В этом великолепном наряде я демонстрировал, находящимся в зале зрителям, свои удивительные волшебные фокусы. Фокусы с картами не получались. Карты предательски сыпались из всех моих рукавов и тайных карманов, что смешило жаждущих зрелища людей. Фокус с вытаскиванием кролика из якобы пустой черной шляпы, тоже оказался провальным. Кролик, собака, уперся своими лапками в стенки шляпы и я так и не смог его оттуда вытащить. Люди стали расходиться, кидая в меня скомканные в шарики входные билеты. И тут я решился показать свой коронный фокус с распиливанием живого человека. Моя ассистентка выкатила на арену большой деревянный гроб, на крышке которого лежала небольшая бензопила. В зале притихли. Зрители вернулись на свои места, предчувствуя предстоящее захватывающее зрелище. Я открыл крышку гроба и предложил ассистентки лечь в него. Она отрицательно покачала головой. Я завел бензопилу и, угрожая этим оружием, снова предложил ассистентке добровольно принудительно лечь в гроб. Она закричала “Помогите” и с диким визгом убежала за кулисы. Я, с работающей бензопилой, двинулся к зрителям на поиски добровольца для участия в смертельном трюке. Люди в ужасе стали разбегаться в разные стороны. Некоторые прятались под сиденьями, но бензопила в моих руках ловко распиливала любые препятствия. В зале поднялась паника. Это настоящий успех, мелькнуло у меня в голове. Но мой триумф длился недолго. Особо ловкие и сильные зрители повалили меня на пол и отняли пилу. Потом они связали меня и уложили в гроб, стоящий на арене. Крышку для верности заколотили гвоздями. Сквозь стенки гроба я хорошо слышал, как снова завелась бензопила, и гроб начали пилить. Я стал биться руками и ногам, пытаясь вырваться на волю. Сквозь стенки гроба стали пробиваться острые зубья пилы, выплевывая мелкие опилки. От страха я проснулся”

Бредамира в камере не было. Чтобы не скучать, я принялся экспериментировать с материализацией различных предметов. Дело двигалось вполне успешно. У меня в руке появлялись и исчезали: чашка с чаем, сосиска в тесте, обезжиренный торт, было еще полкило черной икры, но она по вкусу оказалась как красная. Это, наверное, вышло потому что, я ее никогда раньше не пробовал. Извлекать предметы из воздуха мне очень понравилось. К моему глубокому сожалению, телевизор материализовать у меня не получилось, вероятно, из-за недостаточной мощности моего “контура”. Вдоволь наигравшись новыми возможностями, я погрузился в мечты. Имея такой “контур” в своем родном измерении, я бы точно перестал бы ходить на работу. Сидел бы себе дома, да пивко бы попивал, сделанное мною. Стоп, хватит! Размечтался. Для начала надо выбраться отсюда на свет белый, а потом уже думать, как домой вернуться. Мои размышления прервал уже знакомый мне голос Бредамира:

– Войти можно?

– Конечно, – ответил я. Бредамир вышел откуда-то сзади.

– Я пришел с хорошей новостью, – широко улыбался он.

– Вы отправляете меня домой? – воодушевился я, предположив, что Бредамир именно это и хотел сообщить.

– Нет,– ответил он, резко испортив мое настроение.

– А чем еще ты можешь меня обрадовать? – не понимал я.

– Сегодня я познакомлю тебя с нашим измерением. Готов к выходу в наш мир?

– Всегда готов, – немного повеселел я, от интересной перспективы знакомства с чем-то новым и неизведанным.

Бредамир неспешно подошел к одной из серых безликих стен моей камеры. Он прислонил к ней свою ладонь, словно нажимая там потайную кнопку. На месте прикосновения стала появляться обычная деревянная дверь, словно ее рисовал невидимый художник невидимой кисточкой. Это было как в мультике, но дверь была самой настоящей. Когда она полностью нарисовалась, то тут же сам и открылась. Яркий солнечный свет свободы хлынул в образовавшийся приоткрытый проем двери. Я прикрыл глаза ладонью, закрываясь от хлынувшего в камеру яркого дневного света. Бредамир взял меня за руку и потащил за собой навстречу свободе. Первое, что я почувствовал это свежий воздух. Когда глаза привыкли к яркому свету, мне удалось окинуть взглядом окружающее меня пространство. То, что я увидел вокруг, произвело на меня, закоренелого городского жителя, неизгладимое впечатление. Я стоял посередине огромного бескрайнего поля покрытого ровной и ярко-зеленой травкой, как на поле для игры в гольф. Воздух здесь был настолько чистым и прозрачным, что создавалась оптическая иллюзия того, что это все ненастоящее. Казалось, что кто-то словно отредактировал этот пейзаж в графическом редакторе, добавив яркости и без того идеальным природным краскам. Дышать было тяжело. Мои легкие явно отвыкли от чистого природного воздуха. Им не хватало повышенного содержания углекислого газа в атмосфере. Никогда раньше я не видел такой красоты. Голова закружилась от переизбытка кислорода. Чтобы не упасть в обморок, я присел на травку, которая оказалась мягкой как ковролин с высоким ворсом. Справа от меня, вдалеке, поляну замыкали величественные горы со снежными вершинами, упирающиеся прямо в облака.

– Здесь только моря не хватает! – вслух высказал я.

– Море есть и не очень далеко, – ответил Бредамир.

– Где? – я завертел головой по сторонам, но ничего так и не увидел.

– Оно там, – Бредамир указал в сторону противоположную месту, где возвышались горы. Я встал и посмотрел туда, но и так тоже ничего не смог увидеть. Мое внимание привлекли светлые прямоугольники, которыми данная поляна была полностью усеяна. Почему я сразу их не заметил?

– Это что такое? – спросил я.

– Ты о чем? – не сразу понял меня Бредамир.

– Я про эти прямоугольники, – показал я Бредамиру предмет моего вопроса. – Зачем они здесь?

– Это обычные двери, – ответил он.

– А для чего они здесь стоят? Без домов и зданий, – сюрреалистическая картина поляны с дверьми явно не укладывалась у меня в голове.

– Это вход в дома и помещения, – удивлялся Бредамир моим глупым, по его счету, вопросам. – Все так же, как и у вас в измерении.

– У нас к двери прилагается дом, а тут его нет, – объяснял я причину своего удивления. – Дверь без дома, выглядит глупо.

– Я не знаю, поймешь ты или нет, но вот эта равнина, где мы сейчас с тобой находимся и дома, в которых мы живем, находятся в совершенно разных местах, – начал разъяснять мне Бредамир. – Мы построили жилые комплексы на Луне. Темную сторону Луны занимают спальные районы, а на светлой стороне находятся научные центры, здания правительства и прочие сооружения подобного типа. Каждая дверь, это портал в одно помещение, где находиться такой же портал двойник.

– А зачем вам понадобилось строить здания на Луне? – поинтересовался я.

– Используя Лунную поверхность, мы разгрузили нашу планету и сохраняем ее первозданную природу.

– А камера, в которой меня держали, тоже на Луне находиться?

– Да, это стандартная квартира на одного человека. Мы ее используем как акклиматизатор для чужаков из других измерений. Посмотри назад, – предложил Бредамир.

Я обернулся. Позади нас, на траве, стояла простая деревянная дверь. Она была одна одинешенька, без стены и без дома в добротном деревянном коробе с наличниками. Просто одна одинокая приоткрытая дверь, сквозь открытый проем которой я видел свою камеру. Я встал и обошел дверь по кругу несколько раз. Вот это технология! Надо украсть чертежи этого устройства и взять с собой. Дома я смогу это продать за бешенные деньги и разбогатеть.

– Ну что? Пошли? – перебил мои размышления о наживе Бредамир.

– Куда? – я, вроде, никуда сегодня не собирался.

– Туда, – снова указал в одну из сторон Бредамир. Я не стал больше задавать вопросов и последовал за ним. Минут через пять молчаливой ходьбы я не выдержал. Любопытство меня одолело, и я принялся расспрашивать своего попутчика:

– А вы можете вернуть меня обратно, в мое измерение? – задал я самый главный свой вопрос.

– Нет, в ближайшее время, не получиться, – огорчил меня Бредамир.

– Почему? – я остановился. – Разве это так сложно, при ваших-то технологиях? – я вспомнил, что мне делали здесь донастройку частоты колебания и предположил, что они могут эту частоту менять полностью.

– Наши технологии позволяют изменять частоту колебания материи только в небольших диапазонах. Величины этих диапазонов недостаточно для перемещения по измерениям. Есть, правда, один способ, но он сложный и требует длительного времени. Давай мы позже вернемся к этому разговору, – Бредамир пошел дальше. Я засеменил за ним.

– Насколько позже? Я домой хочу, – начал нудить я.

– Ты пойми, – утешал меня Бредамир. – Мы тоже очень заинтересованы в твоем скорейшем возращении обратно. Мы обязательно вернем тебя в твое измерение. К сожалению, я не могу сейчас сказать точно, когда мы это сможем сделать. Это может быть завтра или через год. Проблема в том, что порталов у нас нет, но мы может рассчитать место и время появления определенных порталов, которые периодически у нас возникают. Сложней всего вычислить нужный портал, в требуемое измерение. Наши ученые помогут нам его найти.

– Значит, надежда есть? – решил уточнить я.

– Конечно, есть. Но, если ты захочешь, мы можем быстро отправить тебя в первое попавшееся измерение, – предложил Бредамир.

– Нет, я не хочу куда попало. Я хочу домой и готов подождать, – с грустью в глазах произнес я. Хотя, чего тут грустить? Природа здесь замечательная. Воздух свежий. Море и горы рядом. Буду считать себя в отпуске, а то на работе в отпуск уже года три не ходил. То работы много, то начальство не отпускало, то сам не хотел идти зимой.

– Мы пришли, – Бредамир остановился возле одной из дверей, которая немного отличалась от тех, что я уже видел. Эта дверь была железной, а не деревянной как все остальные. Да и в размерах она явно была больше. Выкрашена она была в серый цвет и напоминала мне дверь железную дверь в подъезд. Бредамир прислонил свою ладонь к этой двери. Дверь скрипнула поржавевшим металлом и открылась. Мне было предложено первым пройти сквозь нее.

– А куда она ведет? – не решаясь входить, спросил я.

– Это наш научный центр. Там нам помогут вычислить время и место появления нужного тебе портала. Не бойся, – улыбнулся Бредамир.

Я так и не решился войти туда. Бредамир не стал ждать и первым скрылся за дверью. Я глубоко вдохнул, словно перед погружением под воду, и последовал за ним. Мы оказались в большом светлом холле огромного стеклянного здания, прозрачные своды стен которого уходили высоко в небо. Я смотрел вверх, широко открыв рот, пытаясь увидеть там потолок. Но как я не пытался, заметить его я так и не смог. Здание, изнутри, было похоже на большую стеклянную колбу. Я с Бредамиром стоял на дне этой колбы. Вдоль округлой стены здания винтообразно уходила вверх стеклянная лестница, по всей длине которой, через одинаковые промежутки, расположились двери, сделанные из материала очень похожего на матовое стекло. Никаких лифтов я тут не увидел. Бредамир подошел к началу этой лестнице и принялся подниматься по ней вверх. Мне пришлось следовать за ним. Идти по стеклянной лестнице было очень страшно. Я шел на цыпочках, вплотную прижавшись к стене. Мне казалось, что стекло вот вот треснет и мы с Бредамиром упадем вниз и разобьемся. Бредамир шел смело вперед, сильно топая ногами и крепко сжимая перила своей мохнатой широкой ладонью. От каждого его тяжелого шага мое сердце замирало в испуге, за наши жизни. Но самого Бредамира прочность стеклянной лестницы нисколько не волновала. Он уверенно поднимался вверх по лестнице, не обращая внимания на мой страх и хрупкость конструкции. Поднявшись на высоту порядка трех метров, Бредамир остановился. Прикосновением своей ладони он открыл, оказавшуюся рядом дверь, снова приглашая мне первому войти вовнутрь. На этот раз я не ломался и быстро прошмыгнул под его рукой. Оказавший в более надежном для жизни месте, я облегченно выдохнул.

Помещение, в которое мы попали, было большое и очень светлое. Вдоль одной из его стен расположились стеклянные шкафы, на полках которых лежали непонятные мне предметы больше напоминающие разные цветные геометрические фигуры. Один из шкафов был полностью забит уже знакомыми мне полосатыми палками. Такой же дубинкой меня бил по голове мужик, когда я попал сюда. Центральная часть помещения была плотно заставлена столами из непрозрачного черного и серого стекла. За большей частью этих странных столов сидели не мене странные для меня люди в ярко зеленых блестящих комбинезонах. Некоторые из этих людей нежно и задумчиво гладили руками крышки своих столов. Другие спали за ними сидя, положив свои руки на столешницу, немного склонив голову, словно студенты во время лекции. Вроде не спят, а сами дрыхнут, как сурки. Ну и работнички здесь собрались. У меня возникло большое сомнение, что они быстро помогут нам. Бредамир потянул меня за рукав, увлекая за собой в узкий проход между столами. Проходя рядом с сидящими за столами людьми, я увидел, что те, кто гладил поверхность своих столов руками, на самом деле, трогали и перемещали по поверхности столов изображения фигур и странных символов, которые были изображены на столешнице, словно на экране телевизора или мониторе компьютера. Эти символы и фигуры они перемешивали и вместо них появлялись новые, более замысловатые. Это процесс завораживал и был полностью мне непонятен. Те, кого я принял за спящих, оказалось, тоже были заняты делом. Между их рук на столешницах появлялись предметы, которые они материализовывали и разносили по стеклянным шкафам. Я засмотрелся на их работу, продолжая идти за Бредамиром, пока не стукнулся об его широкую спину лбом. Бредамир, незаметно для меня, остановился возле одного из этих странных столов. За ним сидел мужчина средних лет, очень похожий на Бредамира, но с более глупым выражением лица, оттененным зеленоватым отраженным светом от его комбинезона. Мужчина крутил по крышке стола замысловатые символы, пытаясь сложить из них какую-то фигуру или формулу. Но символы не подчинялись и разлетались в разные стороны. Мужчина снова пытался сложить из них что-то, но снова не получалось. Бредамир стоял рядом, не вмешиваясь в процесс. Мужчина за столом был поглощен своей работой и совсем не замечал нас. Наконец-то он нас заметил и убрал руки с поверхности стола. Символы на столешнице исчезли. Теперь его стол ничем не отличался от обычного стеклянного стола.

– Это он? – спросил мужчина в зеленом комбинезоне Бредамира, внимательно рассматривая меня с ног до головы. На его лбу ступеньками сложились морщинки, от умственных напряжений.

– Да, – спокойно ответил Бредамир.

Человек в зеленом комбинезоне почесал затылок, встал и молча направился к стеклянным шкафам. Шумно покопавшись в одном из них, он извлек небольшой треугольник стального цвета. Этот треугольник он поставил мне на голову так, чтобы тот не скатывался. Я хотел спросить, что он делает. Но человек в зеленом приказал не шевелиться. Я замер, боясь шелохнуться и помешать ему. Треугольник пикнул два раза. От неожиданности я моргнул и дернулся. Треугольник съехал с моей головы и устремился навстречу с полом. Бредамир ловким движением подхватил его, не дав притяжению доделать свое дело. Пойманный треугольник он отдал мужчине в зеленом комбинезоне. Зеленый покрутил этот треугольник в руках, отыскивая нужную сторону, и положил его этой стороной на свой стеклянный стол.

– Я все сделаю, – пообещал он Бредамиру, протягивая ему руку, чтобы попрощаться. Мне он руку протягивать не стал, словно меня здесь и не было совсем. Бредамир крепко пожал его руку и приказал мне идти на выход.

Когда мы спустились с ним по стеклянной лестнице вниз, я решился задать скопившиеся у меня за это время вопросы:

– Где это мы были? – задал я самый главный для меня вопрос.

– Это отдел по изучению измерений, – объяснил Бредамир.

– А этот человек в зеленом комбинезоне, он кто? – продолжал интересоваться я.

– Это верховный ученый отдела. Он поможет вычислить появление портала в твое измерение.

– А зачем он мне треугольник на голову ставил? – вопросов у меня скопилось предостаточно.

– Это прибор для измерения предыдущих частот колебаний материи, – спокойно отвечал на все мои вопросы Бредамир. – Он поможет узнать параметры твоего родного измерения, на основе которых будет вычислен нужный тебе портал.

– А почему они все тут носят зеленые комбинезоны? – я продолжал играть в маленького почемучку.

– Это особо мощные контуры для научных работ. Они помогают ученым реализовывать свои новые идеи и изобретения.

– А мне они точно помогут попасть домой? – засомневался я.

– Будем надеяться, что да, – Бредамир видимо сам не очень был уверен в успехе – Пойдем отсюда, я покажу твое новое место пребывания, – мне тем самым намекнули, что вопросов на сегодня уже достаточно. Мы вернулись на поляну. Я, как маленький ребенок, радовался перспективе попасть домой и пьянящей свободе. Через пять минут мы остановились у очередной двери. За ней скрывалось мое новое жилище. Бредамир предложил мне самому прислонить ладонь к двери. Дверь открылась. Мы оказались в той же самой комнате, где меня держали в период адаптации. Я недоуменно посмотрел на Бредамира.

– Это твоя новая комната, – ответил он на мой немой вопрос. – Пока она похожа на акклиматизатор, но сейчас я изменю ее по твоему желанию. Давай мне свою руку и представь себе, то жилище, которое ты больше всего хотел бы сейчас увидеть.

Я точно знал, что я хочу. Это была моя родная однокомнатная квартира в моем измерении с ее вечным беспорядком и всяким ненужным хламом сваленном в самых разных укромных местах. От руки Бредамира тепло передалось моей руке и равномерно распределилось по всему телу.

– Готово, – сказал Бредамир.

Когда я открыл глаза, то увидел, что я нахожусь в своей родной квартире. Я дико обрадовался и безмерно удивился одновременно. Радость охватила всего меня с ног до головы, словно меня окунули в омут счастья.

– Я дома? – не поверил я картинке открывшейся моему взору. Бредамир говорил, что они не могут меня домой отправить, а тут оказываться могут. – Как вы это сделали? А говорили, что не можете меня перенести домой, – не умолкал я от счастья, плюхаясь на свой любимый диван.

– Нет, – прервал мое ликование Бредамир. – Ты все так же находишься не у себя дома, а у нас в измерении. Просто я сделал эту комнату такой, какой ты ее хотел видеть.

Я думал, что это тебя немного успокоит.

– Но как все это здесь оказалось? – я выпучил удивленные глаза.

– Все. У меня дела, я должен покинуть тебя, – Бредамир ушел, не желая мне больше ничего объяснять. Он оставил меня одного, не собираясь, видимо, отвечать на мои постоянные глупые вопросы.

Мой новый и в тоже время старый однокомнатный дом действительно подействовал успокаивающе на мое смятенное новыми событиями сознание. Здесь все было точно так же, как и в моей родной квартире в моем любимом измерении. Но как они смогли все это сюда перенести? Я поднялся, скрипнув пружиной в диване, и подошел к окну, чтобы окончательно убедиться, что я нахожусь не дома. За стеклом ничего не было видно, словно кто-то покрасил его черной краской с обратной стороны. Я попытался открыть окно, но мои попытки закончились неудачно, сломанной ручкой створки окна. Задумчиво повертев сломанную ручку в руках, я положил ее на стол, который располагался рядом с окном в правом углу комнаты. На столе я заметил книги, которых у меня никогда раньше не было в квартире. Они лежали ровной аккуратной стопкой друг на друге и различались по цвету обложки. Верхней в стопке была красная книга, под ней лежала оранжевая, затем желтая, зеленая, голубая, синяя и замыкала цветную стопку снизу – фиолетовая книжка. Книг было ровно семь.

Я взял в руки самую верхнюю красную книжку. На ее обложке красовалась сверкающая надпись золотистыми буквами – «КРАСНАЯ КНИГА». Странная книга. Тут и так понятно, что она красная. Я сдвинул стопку книг, распределив их равномерно по поверхности стола. На всех семи обложках этих книг была надпись соответствующая ее цвету. То есть на обложке зеленой книги была надпись – «ЗЕЛЕНАЯ КНИГА», на желтой – «ЖЕЛТАЯ КНИГА» и так далее. Интересная серия книг. Я сложил книги снова в стопку и понес их к дивану, где я обычно и читал всю свою литературу, подперев подушку под голову и включив для фона телевизор. Изучение этих странных произведений я начал сверху – с красной книги. Я лег на спину, подложив под голову подушку, в предвкушении чего-то интересного, и попытался открыть первую страницу, где обычно находилось оглавление у нормальных книг. К моему удивлению я этого сделать не смог. Как я не старался, книжка не открывалась, словно сильный магнит удерживал страницы между собой. После нескольких неудачных попыток открыть красную книгу, я небрежно бросил ее на пол и взял из стопки следующую книгу с оранжевой обложкой. Но и эту книжку я тоже открыть так и не смог. Оранжевая книга полетела на пол вслед за красной. Потом на пол полетела желтая, зеленая, голубая и синяя книги. Ни одна из них так и не открылась моему взору. Это, наверное, местный прикол такой для гостей или это просто муляжи книг. Но зачем они здесь? Потеряв надежду, но ради доведения дела до конца, я сел и безнадежно взял в руки последнюю фиолетовую книгу. Я положил ее на колени и заметил, что цвет обложки точно такой же, как цвет моего комбинезона. Книга открылась без особых проблем. Представив моему взору текст на понятном мне русском языке, который я принялся читать.

“Высший разум создал СЕМЬ основополагающих цветов, и каждый цвет определяет человека в его общественной иерархии правильного мира, основанного на самом справедливом законе вселенной. Цвет, это единица мерила и степени сознания. И по цвету твоему воздастся тебе человек. Твой цвет, это цвет твоего сознания. Ты новичок в нашем мире и эта книга только для таких как ты – владельцев фиолетовых комбинезонов. Мысли правильно, поступай правильно и будет в награду дарован тебе другой цвет, по сознанию твоему, поступкам твоим и мыслям твоим. Почитай и слушайся людей другого цвета, ибо они выше в мыслях и помыслах своих. Обходи стороной людей в синих комбинезонах, ибо цвет этот дарован им за поступки их неправильные и преступления против справедливости и правильности мира нашего. Синий цвет, это цвет опасности”

Я посмотрел на потолок, чтобы немного поразмыслить. Бред, какой-то. Причем здесь различные цвета? Кто это придумал? У нас цветом опасности является красный, но никак не синий. Я перевернул страницу и продолжил читать:

“Иерархия цветов”

“Красный – самый главный цвет во вселенной. Это цвет правильной мысли и поступков. Человек в красном комбинезоне самый главный творец мира нашего. Его решения самые правильные и верные и не подлежат никакому обсуждению и отчуждению.

Оранжевый – награжденные этим цветом, это люди находящиеся почти на том же уровне сознания, что и владелец Красного цвета. Они помогают ему управлять миром и цветом в мире. Они решают кому, и какой цвет носить. Они решают, что и как в мире нашем и исполняют волю Красного цвета.

Желтый – дарован людям, находящимся на службе у Красного и Оранжевого цвета без права на вынесения решений.

Зеленый – этот цвет дарован ученым мира нашего.

Голубой – это цвет всех остальных людей, за исключением приговоренных к Синему цвету и чужаков из других миров, которым дарован, для их же блага, Фиолетовый цвет.

Синий – это люди, сбившиеся с пути истинного. Им дан этот цвет, дабы поступками и мыслями своими не смогли они принести вред измерению нашему

Фиолетовый цвет – цвет детства и становления. Он для детей наших и гостей наших, дабы сберечь мир от хаоса ума неокрепшего”

Дочитав до конца эту страницу, я понял, что это измерение не такое уже и идеальное, как мне показалось сначала. Я знал, что в любом человеческом обществе люди разделяют себя между собой, дабы возвысить себя или унизить других. Но разделение на цвета, это уникальное событие. В моем измерении людей делили на царей, бояр, крестьян, богатых и бедных. А здесь все гораздо проще. Семь цветов и семь ниш, которые можно занять в этом мире. Может это и есть оптимальная иерархия устройства мира? При этом всего лишь по твоему внешнему виду всем понятно кто ты есть на самом деле. И не нужно показывать никаких там бумажек или предоставлять иные доказательства. Причем, по цвету виден не только статус владельца, но и то, что человек из себя представляет по духу и совести. А если ты дальтоник? Наверное, тяжело здесь таким людям жить? Я перевернул страницу и продолжил читать.

Далее в ней рассказывалось, что цвет, это еще и основа разделения мощности контуров. Красный контур является самым мощным из всех существующих в мире контуров. Его обладатель способен творить свою реальность в масштабах целой планеты. И нет никаких для него ограничений, кроме собственной совести и прирожденной скромности. Оранжевые контуры имеют намного меньшую мощность, чем красные и способны материализовывать только объекты любого объема и даже простейшие живые организмы. Желтые “контуры” слабей оранжевых и каждый последующий цвет контуров в иерархии цветов слабей предыдущего. Из всех существующих здесь контуров самым слабым является фиолетовый, то есть мой. Получается, что они мне даровали наименьшие возможности в этом мире, что в принципе обидно и, на первый взгляд, несправедливо. В этом идеальном обществе я помещен в самую нижнюю иерархию, которая ниже, даже, наказанных за всякие провинности, которые носят синие контуры. Почему так? Судя по цвету комбинезона, я теперь местный “ЛОХ” и эта моя судьба здесь. Несмотря на все свои личностные обиды, я их прекрасно понимаю. Я чужой и что у меня на уме им пока непонятно. Поэтому, от греха подальше, дали мне самый маломощный “контур”, чтобы не приставлять ко мне сиделку, которая будет реализовывать мои желания и превращать мои отходы, обратно в энергию. Мне, наверное, надо радоваться, что они меня не растворили сразу, как отходы, а наоборот, решили помочь с моим возращением в родное измерение. И за это им большое человеческое спасибо!

Я решил немного отдохнуть от чтения и прогуляться на свежем воздухе. Если я правильно понял Бредамира, я теперь свободен и могу выходить на улицу когда захочу. Я поднялся с дивана, потянул затекшие руки и подошел к двери, гонимый желанием пополнить организм кислородом и избавить себя от мрачных размышлений. Я прислонил свою ладонь к двери, как научил меня Бредамир, но ничего не изменилось. Дверь оставалась запертой и не собиралась выпускать меня отсюда. Я принялся судорожно прислонять обе ладони в разные места двери, но она все равно не открывалась, словно спасала от меня внешний мир. От злости я сильно пнул ее ногой. Полностью потеряв надежду выбраться отсюда, я вернулся на скрипучий диван. Уроды! Опять заперли одного. За что они так со мной? Что я им сделал плохого? Мое возмущение нарастало, как снежный ком. Захотелось плакать, а точнее зареветь как маленькому ребенку, у которого отняли любимую игрушку. Глубоко вдохнув и выдохнув несколько раз для успокоения, я взял фиолетовую книгу в руки и продолжил ее читать. Других развлечений здесь у меня больше не было.

Дальше, в книге, я прочел краткую историю местного мира, уже знакомую мне от Бредамира. В ней рассказывалось о очень древней цивилизации сотворившей измерения и о большом взрыве, который, почти полностью, разрушил связь между измерениями. Еще я узнал о том, что первый контур был изобретен около пяти тысяч лет назад. В те времена в этом измерении была эпоха рыцарей и королей. Это показалось мне интересным фактом, потому что у нас первые рыцари и все, что с ними было связано, появились гораздо позже. Доступ к “контурам” тогда был только у правителей того времени, которые использовали их в своих личных и корыстных целях. Они объявляли себя высшими волшебниками и правили в условиях жесткой диктатуры, путем запугивания всего населения своими сверхъестественными возможностями. Факт изобретения контуров был скрыт, а ученые его изобретшие были уничтожены. Всего таких контуров было построено ровно семь, для семи королей цветных государств. Название каждого государства соответствовало одному из цветов радуги. Самое большое было Красное государство, еще были Оранжевое, Зеленое и так далее. Мир того времени был прост и понятен. Отсюда и тяга у местных делиться на цвета. Народ боялся своих правителей, считая их сыновьями бога на земле. Бунтов не было. Был только страх и тотальное подчинение.

Переломный момент в истории этого измерения произошел порядка двух тысяч лет назад, когда в Красном государстве, из неоткуда, появился человек по имени Великий Знахарь. Это был очень могущественный волшебник. Он умел творить чудеса, превосходящие те, что умели делать сами правители. При этом ему совсем не требовался для этого “контур”. Секрет его силы был в том, что он мыслил на частоте этого измерения с нужной мощностью мысли. Тогдашние правители решили убить его, но он опередил их и растворил всю правящую элиту в пространстве, освободив население целой планеты от гнета правящих диктаторов. Но, управлять целыми народами, привыкшими к постоянному прессингу со стороны правителей и указаниям как жить, было сложно. Попытки хоть как то взять власть в свои руки и управлять сразу семью государствами оказались безуспешными. Ни сил, ни времени не хватало. Великий Знахарь пересилил все немногочисленное население планеты сюда, на Зеленую поляну, для удобства управления, но это тоже оказалось малоэффективным. Он принялся искать модель идеального мира и в этом поиске он совершил серьезную ошибку. Однажды, он решил, что все люди должны обладать такими же возможностями, как и он сам. Тогда никто в этом мире, больше не будет ни в чем нуждаться и надобность его участия в жизни местных отпадет. Следующим чудом Великого Знахаря было наделение всех людей силой идентичной ему самому. Эта модель мира оказалось полной утопией. Люди оказались не готовы к таким невероятным возможностям. В мире воцарил хаос и беспорядок. Необдуманные желания привели к большим бедам в масштабах измерения. Правильных и хороших желаний, оказалось очень мало. Осознав это, Великий Знахарь, не без труда, отнял у всех людей такие возможности и вернул мир к прежнему состоянию.

В дальнейшем, путем многих проб и ошибок, он все-таки придумал, как наиболее эффективно организовать систему, где люди смогут пользоваться чудом резонанса мысли и при этом не погубить себя. Для этого он изобрел семь цветных “контуров”. Мощность этих “контуров” была разбита на семь диапазонов. Каждый из них обозначили отдельным цветом. Семь цветов – семь уровней возможностей человека в этом измерении. Красный контур он создал всего один и оставил себе, чтобы потом передать его своему приемнику. Оранжевых контуров Великий Знахарь создал ровно семь. Он подарил их семи специально отобранным им людям, готовым иметь такую силу и при этом правильно ее использовать. Эти люди занялись дальнейшем обустройством государства и распределением комбинезонов, согласно уровню готовности человека. Технологию производства контуров всех остальных цветов он подарил ученым, для массового воспроизводства. Всего за год, всех людей поделили по цветам. Эта структура успешно заработала. Семерка обладателей оранжевых комбинезонов стала вполне справляться без участия Великого Знахаря. С этого момента все встало на свои места, и наша цивилизация пошла в гору своего эволюционного развития. Через два года, после своего появления, Великий Знахарь попрощался со своим народом и исчез, пожелав всем благополучия. Красный комбинезон он никому не передал, дабы избежать глобальных катастроф. Он считал, что еще ни один человек на земле, включая его самого, не достоин такой силы. Но Великий Знахарь пообещал вернуться через пять тысяч лет и сотворить новое чудо.

С тех самых пор устройство местного мира больше не подвергалось серьезным изменениям. После исчезновения Великого Знахаря, многие пытались найти Красный комбинезон, но пока это никому не удалось. На этом историческая справка закончилась. Дальше шло описание организации правления единым государством. Во главе всего мира пожизненно стоял Великий Знахарь, который делегировал все свои полномочия людям в оранжевых комбинезонах, до своего возвращения. У оранжевых на службе были люди в желтых комбинезонах, которые контролировали порядок в стране. Как я понял, это была местная милиция. Ученые этого мира носили зеленые комбинезоны, сделанные специально для научных исследований и разработок. Все остальные люди носили голубые комбинезоны. Но в любом обществе всегда есть место преступному элементу, каким бы идеальным оно не было. Людей, нарушивших местные законы, наказывали переодеванием их в синие комбинезоны. Мощность их была небольшой, и вред от таких людей был минимальный. Дети и чужаки из других измерений обязаны были носить фиолетовые комбинезоны, потому что у чужаков и детей непонятно что на уме, а это очень опасно для измерения, да и для владельца комбинезона.

Из книги я так же узнал, что Оранжевые комбинезоны передавались новому владельцу, в случае смерти старого. Нового владельца отбирали сами Оранжевые, т.е. никаких всеобщих выборов не проводилось. Оранжевые знали, что нельзя доверять выбор нового руководства народу. Я это знаю по своему опыту. При всем богатстве выбора, самого выбора то, как такового, и нет. В нашем мире никогда честный, искренний, заботящийся исключительно об интересах народа и страны человек не займет кресло власти. Быть честным и при этом успешным политиком практически невозможно.

На последних страницах фиолетовой книги содержалась информация о возможностях фиолетового контура. Мой контур был способен на материализацию еды и очень мелких предметов. При необходимости чего-то большего нужно было обращаться к опекуну или наставнику.

На этом книга закончилась. На всякий пожарный случай, я еще раз попытался открыть другие цветные книги, но они непоколебимо стояли на своем и не поддавались моим тщетным попыткам вскрыть их. Стало скучно и тоскливо, как с наступлением осени. Читать больше было нечего, да и не хотелось мне этого. Наступила полная апатия и отсутствие интереса к жизни. Спасть не хотелось. Играться в фокусы с материализацией всякой чепухи, уже достало, и я погрузился в размышления.

– “Почему меня опять заперли? Они, наверное, бояться меня или просто оберегают от внешнего мира? Но мне скучно сидеть тут одному! Чем бы себя занять? Пойду как я в душ. Давно не мылся. Да и комбинезон достал уже. Он конечно штука полезная, но на голое тело все-таки не очень приятно”? – я пошел в ванную комнату, где снял комбинезон и принялся чесаться. Безнадежно выдохнув, я закинул ногу и оказался в самой ванне, встав прямо под лейкой душа. Зашторив шторку, я принялся открывать оба крана с горячей и холодной водой. Из крана послышалось злобное шипение воздуха, означающее только одно – воды здесь нет. Я пощелкал переключателем с лейки на кран несколько раз, но и это не помогло. Опять сказывался неудачный день.

– Хотя бы холодную воду дали, – крикнул я прямо в лейку от душа, словно там меня могли услышать. Тут же из нее, прямо мне в лицо, хлынул поток ледяной воды. Я непроизвольно крикнул и, поскользнувшись на мокром, громко упал на дно ванны. Следом на меня полетели различные пузырьки с шампунями и прочей жидкостью, которые я зацепил при падении. Моя голова оказалась прямо под напором холодной воды, которая била мне прямо в лицо. Судорожно, я несколько раз пытался встать и снова падал. Потом мне все-таки удалось дотянуться до крана и перекрыть воду. Мыться сразу перехотелось. Губы посинели от холода, глаза расширились от шока, а кожа покрылась пупырышками. Почему то я подумал, что похож сейчас на ощипанного гуся, убежавшего от неминуемой участи быть целиком запеченным в духовке. Полотенца в ванной не оказалось. Я с большим трудом натянул обратно свой комбинезон на еще мокрое и трясущееся от холода тело, дабы согреться после холодного потрясения.

Я вернулся в комнату. На моем любимом, всей душой, диване сидел Бредамир и ждал меня, изучая окружающую обстановку. Он удивленно посмотрел на мои мокрые взъерошенные волосы:

– Что с тобой случилось?

– Со мной уже все хорошо, – успокоил я его. – Но вот у вас здесь проблемы с горячей водой. Ее нет совсем, прямо как у меня дома в родном измерении.

– С какой водой? – недоуменно спросил Бредамир.

– С обычной. В ванной! – не понимая удивления Бредамира, ответил я. – Там у вас нет горячей воды, только холодная.

– Значит, только холодная? – задумчиво произнес Бредамир и подошел к открытой двери в ванную. Он осторожно заглянул вовнутрь, просунув туда только голову, словно там прятался монстр. Убедившись в отсутствии опасности, он вошел во внутрь и закрыл за собой дверь. Я услышал, как он там открыл воду и снова ее закрыл. Через минуту, более задумчивый и чем-то сильно озадаченный Бредамир вышел оттуда. Я уже сидел на диване, съежившись и трясясь от дикого холода.

– Нам с тобой надо еще раз сходить в научный центр, – Бредамир схватил меня за руку и потащил за собой.

– Зачем? – не понимал я. – Мы только что оттуда вернулись, – я уперся ногам, не желая уходить.

– Требуется провести дополнительные измерения спектра твоего организма. Тех данных, которые мы получили недостаточно. Ученые не могут вычислить по ним портал, – Бредамир явно что-то недоговаривал.

– Хорошо, – согласился я. – У меня же все равно нет выбора? – я вопросительно посмотрел на Бредамира и убедился, что нет. – Только, можно я сначала обсохну? – простудиться в мои планы не входило.

– Используй свой контур, – предложил Бредамир. – Закрой глаза и представь себя сухим.

– И все? – сотый раз удивился я местным технологиям.

– Да! – спокойно ответил мне Бредамир.

Я выполнил его указания и уже через десять секунд стоял абсолютно сухой и даже, вроде как, и причесанный. Мы вышли на улицу и снова отправились пешком в научный центр. На это раз, на нашем пути повстречалось много местных, что позволило мне изучить их поближе. Местное население ничем особым друг от друга не отличалось. Все они, без исключения, носили комбинезоны. В большинстве своем это были комбинезоны красивого небесно-голубого цвета. Изредка среди них попадались люди в синих и желтых комбинезонах. Все дети, которые мне повстречались, были одеты в комбинезоны такого же цвета, как у меня. Местные мужчины, процентов на девяносто, носили усы или бороды, а некоторые, даже, и то и другое. Дизайн усов у всех был одинаковый – под манер казацких. Различались усы только размером и цветом. Многие красили их во все цвета радуги – от желтого до кислотно-зеленого. Очень мало кто из мужчин не имел данного атрибута, в основном это были те, кто носил синий комбинезон, по крайне мере мне так показалось. Те, кто носил бороды, заплетали их в косички, при этом окрашивался только самый кончик этой косички, а не вся борода целиком. Теперь о местных женщинах. Они заставили меня, в глубине души, пустить слюнку, так как все они были обворожительно хороши собой и имели идеальные модельные фигуры и внешность. Все их достоинства были подчеркнуты обтягивающими их стройные контуры тела, комбинезонами. Особенно мне поразили их разноцветные косы, которые свисали у них до самого пояса. Косы переливались всеми цветами радуги, и это не могло не будоражить мое мужское я, стосковавшееся без женщин. Сами косы красились в несколько цветов, но были и одноцветные. Вот чего не было точно, так это неокрашенных кос или женщин без них. Местные тоже проявляли любопытство к моей персоне. Они внимательно рассматривали меня, толкая локтями своих друзей и указывая пальцем в мою сторону. В эти мгновения, я чувствовал себя редким музейным экспонатом, выставленным на всеобщее обозрение. Пока я рассматривал местное население, а местное население меня, мы оказались возле, уже знакомой мне, железной двери в научный центр.

Бредамир отрыл скрипучую массивную дверь. Мы снова поднялись по стеклянной лестнице вверх в уже знакомый мне отдел по изучению измерений. На это раз, подниматься было не так страшно, потому что опыт показал, что стеклянная лестница очень крепкая. Прямо у входа нас ждал тот же самый ученый, который ставил мне треугольник на голову. А может и другой, но этот был очень похож на того. При встречи, этот ученый, поздоровался не только с Бредамиром, но и робко пожал руку и мне. Было, похоже, что он меня очень боится. В отделе, кроме нас, больше никого не было. Столы пустовали, в ожидании своих владельцев. Меня повели в другой конец комнаты, где оказался вход в еще одно скрытое помещение с белыми потолками, стенами и полом. В центре белой комнаты стоял аппарат, напоминающий барокамеру или аппарат для снятия томографии. Мы все вместе подошли к нему. Я немного испугался, потому что не понимал, что сейчас со мной здесь будут делать. Ученый обошел аппарат сбоку и открыл там какую-то крышечку. Из своего кармана он вытащил небольшой треугольник стального цвета и сунул его в аппарат, в дырку за открытой крышечкой. Бредамир, в это время, выдвинул из аппарата лежак, на который мне было приказано лечь. Я устроился на этом лежаке, напрягаясь всем телом от волнения. Лежак, вместе со мной, Бредамир задвинул обратно в аппарат. Внутри было светло и тепло, как в солярии. Через несколько секунд, что-то снаружи несколько раз пикнуло, как микроволновка закончившая греть пищу. Бредамир выкатил меня обратно на свободу. Ученый вытащил из аппарата треугольник и сунул себе обратно в карман.

– Это все? – удивился я краткости процедуры.

– Да, – ответил Бредамир. – Посиди пока здесь, – попросил он, а сам с ученым скрылся за дверью.

– “Значит, у них есть от меня какие-то секреты”, – я сидел на лежаке и болтал ногами, тем самым отвлекая свое внимание от накопившихся проблем в личной жизни. Показался Бредамир и позвал к себе. Я спрыгнул с лежака и направился к нему. Попрощавшись с ученым, мы пошли обратно, ко мне домой. Бредамир всю дорогу молчал. Перебивать его мне совсем не хотелось. Он явно был не в настроении со мной общаться. Когда я уже занял место на своем диване у себя в квартире, то осмелился спросить Бредамира:

– А мне выходить на улицу можно? – я посмотрел на него, как маленькая собачонка выпрашивающая еду за обеденным столом.

– Можно, – немного подумав, ответил Бредамир. – Но, только, ни с кем не общайся, далеко не ходи и старайся быть на месте, – проинструктировал он.

– А что так? У вас здесь опасно? – удивился я.

– Нет. Просто сейчас так будет лучше для тебя и твоей безопасности, – он задумался. – Да, совсем забыл, в море лучше тоже не лезь, – предупредил он. – Там у нас всякой дикой живности полно, а то пострадаешь еще.

– Хорошо, не буду, – пообещал я, да и где оно это море находиться, я не знал. – А где оно? Море?

– Выйдешь и идешь прямо, – пояснил Бредамир. – Мне пора, – добавил он и быстро скрылся за дверью.

Долго сидеть без дела я не стал. Мною было принято единогласное решение прогуляться по свежему воздуху. Я подошел к двери и, немного побаиваясь неудачного результата, прислонил к ней ладонь. На это раз дверь повиновалась и открылась, предлагая мне выйти отсюда. Погода стояла отличная! Высоко в голубом безоблачном небе светило яркое летнее солнце. Негромко подпевали птички моему радостному настроению. В воздухе пахло настоящей свободой.

– “Красота! Вот бы сейчас шашлычку с пивом в веселой компании навернуть”, – мечтал я.

Я растекся в довольной улыбке, от возникшей в моем воображении картины шумной компании, жадно поедающий недожаренный в спешке шашлык и запивающей все это холодным пивом. А не дойти ли мне до этого самого моря? Редкий человек, зная о близости своего бренного тела к морю, не посетит его побережье, чтобы окинуть взглядом бескрайную водную гладь и вдохнуть полной грудью морскую свежесть. Самое главное – это не заблудиться в незнакомой мне местности. Двери здесь почти все одинаковые, как я потом отыщу свою? Нужны какие-нибудь ориентиры. Вот, здесь кусты похожие на зайца, а вот клумба с красными цветами, а между ними моя дверь.

– “Все, теперь точно найду”, – успокоил я себя и направился прямо туда, где со слов Бредамира, находилось заветное море.

До моря я добрался минут за тридцать. Песчаный берег простирался в обе стороны и манил меня прилечь и отдохнуть. Я поближе подошел к кромке моря, куда не доставали волны и сел на нагревшийся от солнца ярко желтый песок. Море приятно шумело. Волны одна за другой разбивались о песчаный берег. Я сидел и наслаждался теплым морским приятным воздухом. Солнце припекало голову. Мне очень захотелось искупаться, но вспомнив про предостережения Бредамира, я не стал этого делать. Я опять представил себе шашлык и пиво. А почему бы и нет? У меня же есть “контур”! Немного поколдовав с ним, в моей руке оказался сначала шампур с горячим шашлыком и через пару минут двухлитровая бутылка свежего и даже немного холодного пива. Вот, этот отдых по мне! Море, пиво и свежий воздух. Я откусил ароматный шашлык, запив его освежающим пивом прямо из горла бутылки. Хмель приятной волной ударил в голову, немного ослабив мое внимание. Бутылка с пивом опустела минут за двадцать, после чего пустая тара была брошена на песок. Убирать за собой было лень, да и чисто было здесь слишком. Захотелось привычного колорита русского моря – с мусором и пустыми бутылками. Так я чувствовал себя дома.

Мочевой пузырь попросил слить лишнее. Уговоры потерпеть, его не успокаивали. Я поднялся и понял, что уже немного пьян. Нащупав взглядом ближайшие кусты, я, покачиваясь в разные стороны, стал передвигать ноги в их направлении. Добравшись до кустарника, я расстегнул молнию комбинезона, но пришлось остановиться. Из-за кустов на меня смотрели два удивленных глаза в синем комбинезоне. Молнию, для приличия, пришлось вернуть в исходное положение.

– А у вас ту женщины свободные есть? – обратился я к глазам в кустах, не найдя другой темы для разговора.

Глаза испуганно заморгали и исчезли. За кустами послышался топот убегающего человека. Я снова расстегнул молнию и сделал свое мокрое дело. Жизнь снова наладилась. Я вернулся туда, где валялась пустая бутылка из-под пива. Не знаю почему, но мне очень сильно захотелось водки. Пиво без водки, деньги на ветер, вспомнил я и тут же сделал себе пол-литра свежего пшеничного лимонада. Лимонад пошел хорошо, и качество получилось отменное, что сказалось сразу на моей способности передвигаться и думать. Хмель окончательно завоевал мое тело и голову. Я с большим трудом встал на ноги, качаясь, словно камыш от сильного ветра. В голову пришла мысль, что протрезветь поможет прохладная морская вода.

– “Черт с ним, с этим предостережением Бредамира. Я только окунусь побыстренькому и сразу обратно на берег. Что же я – не русский что ли? И кто такой Бредамир? И чего это он мне постоянно указывает? Он меня точно не уважает! Вот найду его и поинтересуюсь, уважает он меня или нет? И пусть еще со мной водки выпьет в знак примирения”, – я скинул комбинезон, путаясь в его рукавах и штанинах.

Отцепившись окончательно от последний штанины, я разбежался, и “бомбочкой” прыгнул в морскую пучину. Ледяная вода, сотнями холодных иголок вонзилась в мою кожу. Я с диким криком и отборным русским матом ринулся на сушу. Такого ледяного моря, я еще не встречал. Выбежав на берег, я лег на спину на теплый нежный песок лицом к согревающему солнцу.

Я закрыл глаза, вспоминая про теплое турецкое море, где я был в прошлом году. Вот бы и здесь, море было бы таким же теплым! Я бы, в таком случае, задержался тут надолго. Мои мечты подействовали согревающе. Еще немного понежась под ласковыми солнечными лучами, я встал. Хмель от полученного стресса сдал свои позиции. Пора одеваться и идти домой. Я принялся стряхивать с себя прилипший песок, но получалось плохо. Его требовалось смыть водой. Под комбинезоном морской песок мог подарить мне несколько ненужных потертостей и мозолей. Я подошел к морю и осторожно сунул в него большой палец правой ноги. На этот раз, вода показалась мне очень даже теплой. Я аккуратно стал продвигаться вперед, пока не вошел в море по колено. Вода и правда была теплая, как в Турции, в самый летний сезон! Как она так быстро нагрелась? Точно, я допился до белой горячки! Прав был Бредамир, нечего было лезть в это странное море. Глубже заходить я не решился. Обмылся прямо тут и вернулся к своим вещам. Я сидел на берегу, обсыхая и одновременно наблюдая, как спокойное оранжевое солнце плавно скрывалось за горизонтом. Оно медленно опускаясь в море, оставляя на его поверхности солнечную дорожку. Меня снова разморило от принятого ранее спиртного. Нужно было возвращаться обратно, пока не стемнело окончательно. Я быстро оделся и побежал в ту сторону где, по моему мнению, находилась моя дверь. Такой способ передвижения я выбрал для того, чтобы побыстрей добраться до своего дивана и уснуть в приятном остаточном похмелье. От бега, алкоголь только сильней окутал мой организм, приводя меня в еще большее опьянение. Ноги цеплялись за все подряд. Я стал часто падать на ровном месте. Потом снова поднимался, пробегал несколько метров и опять ноги предательски путались и я, снова падал. По моим расчетам, я уже был где-то возле своей двери. Но запомненных мной ориентиров я нигде не смог обнаружить. Потеряв надежду отыскать свою дверь, я судорожно принялся прислонять свою руку ко всем попадавшимся мне на пути дверям. Ни одна из них, так и не открылась. Солнце окончательно скрылось за горизонтом, уступив свое место ночи. На улице стало прохладно и сыро. Я понял, что основательно заблудился и тяжело болен топографическим идиотизмом. Я сдался и сел на травку, устремив взгляд в красивое звездное небо. Там я увидел до боли знакомые созвездия. Вот там полярная звезда, а там большая медведица. В этот момент, мне казалось, что я сейчас нахожусь в своем родном измерении и лежу у себя во дворе, на лавочке, изучая звездное небо. Тоска по дому, усиленная алкоголем, накинулась на меня и я ничего умного не смог придумать, как утопить ее в водке, остатки которой я прихватил с собой с пляжа. Реальность растворилась полностью в принятых градусах спирта. Что происходило со мной потом, я уже не помнил.