Читать книгу Партия Иисуса. Очерки общественного служения Иисуса Христа - Андрей Лазаренков - Страница 4

С мужеством и верой боговдохновенного человека, будучи одним из тех, кого умники обычно называют мечтателями, появился Иисус среди иудеев.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель «Дух христианства и его судьба», 1798—1800 гг. [7].

Сильная магнетическая личность вызывает у близких знакомых одно желание: поскорей от неё отделаться.

Гилберт Кийт Честертон «Если бы мне дали прочитать одну-единственную проповедь», 1936 г. [8].

_______________________________________________

1

«Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч; Ибо Я пришёл разделить человека с отцем, и дочь с матерью её, и невестку со свекровью её. И враги человеку – домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф. 10:34—38).

Эти суровые слова, сказанные Иисусом, всегда являлись предметом больших споров в библеистике. Действительно, трудно согласиться с буквальным прочтением текста, из которого якобы следует, что Иисус, будучи воплощением человеколюбия и доброты, призывает ненавидеть самых близких. Стремление разгадать эту мучительную загадку породило многочисленные попытки как-то по-особому истолковать слова Иисуса, отыскать в них некий потаённый смысл, не бросающий тень на светлый облик Спасителя. Дмитрий Мережковский, к примеру, полагал, что это высказывание Христа следует понимать не буквально, а как некое иносказание: «мы должны помнить, что всё это неимоверно, неслыханно, перевёрнуто, обратно или даже «превратно» [9]. Давид Флуссер, почтенный профессор Еврейского университета (Иерусалим), поняв из этих слов, что «между Иисусом и его семьёй имело место напряжение, чреватое аффектами», с недоумением признавался затем, что не знает «скрытого основания» этому факту [10]. Враги христианства, как не трудно догадаться, всегда усматривали в этом высказывании некую «аморальность» и «человеконенавистничество» Христа.

Что же касается официальной Церкви, то она эти слова толкует в том смысле, что Иисус, безусловно, уча любить ближних, в данном случае советует не подчиняться им, если они вдруг начнут склонять к нарушению установленных им заповедей [11]. Хотя доля истины в подобных рассуждениях есть, такое истолкование всё же нельзя признать исчерпывающим, и вот почему. Если внимательно перечитать текст Евангелий, то можно убедиться, что Иисус предназначал эти суровые слова не широкой публике, не всему народу, как часто думают, а гораздо более узкому кругу своих непосредственных учеников-апостолов. О домашних, как о врагах, он говорил, напутствуя апостолов, отправляющихся на самостоятельную проповедь. Очевидно, не столько вера в учение Иисуса, сколько совместная с ним деятельность вызывала у родственников его учеников какие-то такие особые возражения, что Иисус был вынужден специально обращать на это внимание. Попробуем разобраться.

Вопреки широко распространённому превратному мнению, Иисус не был обычным бродячим проповедником, каких, действительно, немало скиталось в те годы в Палестине (таким его, кстати, и вывел в своем знаменитом романе «Мастер и Маргарита» Михаил Булгаков). Фигура Иисуса несравнимо масштабнее, поскольку его деятельность привела к появлению нового религиозного учения, произведшего поистине революционный переворот в умах тогдашних людей.

Из Евангелий нам известно, что вокруг Иисуса образовалась группа единомышленников, со временем разросшаяся до размеров настоящей общественной организации, главной задачей которой стала всемерная пропаганда нового учения. Иисус не только сам обращался к народу, но и посылал на проповедь своих учеников-апостолов – сначала двенадцать (Мф.10, Мк.6, Лк.6), потом ещё семьдесят (Лк.10), что уже само по себе говорит о растущих масштабах проповеднической деятельности.

Постоянная кочевая жизнь в поисках новых сторонников, выступления перед народом, получение наставлений от Иисуса – всё это отнимало столько сил и времени, что апостолы в конце концов были вынуждены оставить свою привычную профессиональную деятельность, чтобы иметь возможность полностью сосредоточиться на работе в организации: «И начал Петр говорить Ему: вот, мы оставили всё и последовали за Тобою» (Мк.10:28).

Говоря современным языком, ученики Иисуса превратились в партийных функционеров, сделавших пропаганду нового учения своей профессией. Ну а поскольку они были людьми небогатыми, не имевшими имений и состояний, то существовать они теперь могли лишь за счёт добровольных пожертвований (по иронии судьбы, общественной кассой – «денежным ящиком» – заведовал у них не кто иной, как будущий предатель Христа – Иуда Искариот).

Едва ли размеры «жалованья» в этой небольшой, недавно основанной организации позволяли апостолам и их семьям жить безбедно, скорее отказ от привычного ремесла сразу же приводил к серьёзным материальным затруднениям. Если и раньше, напряжённо трудясь каждый на своём поприще, они с трудом обеспечивали свои семьи, то с переходом на «партийную» работу их материальное положение должно было ухудшиться.

Постоянные отлучки апостолов из дома ещё больше ожесточали их родственников, всё громче и настойчивее требовавших от них покинуть Иисуса и вернуться, наконец, к семейным заботам: «Многие из них говорили: Он одержим бесом и безумствует, что слушаете Его?» (Ин.10:20). Иисусу, разумеется, всё это было известно, тем более, что даже он не находил сочувствия у своих собственных родственников: «Ибо и братья Его не веровали в Него» (Ин.7:3—5). Он прекрасно понимал, насколько трудно его ученикам противостоять давлению родственного клана, насколько трудно не поддаться уговорам, преисполненным косного обывательского благоразумия, и не вернуться на наезженную колею житейских забот и привычных обязанностей. А это была бы верная смерть для всего его дела, для созданной с таким трудом организации.

И вот, желая ободрить своих учеников и укрепить их веру, Иисус обращается к ним с теми знаменательными словами, о которых шла речь в начале этой главы. И тема эта, похоже, настолько волнует Иисуса, что он будет возвращаться к ней снова и снова:

«Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть моим учеником» (Лк.14:26);

«Истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или родителей, или братьев, или сестер, или жену, или детей для Царствия Божия, и не получил бы гораздо более в сие время, и в век будущий жизни вечной» (Лк.18:29—30)

Более того, Иисус ещё и личным примером показывает ученикам, что интересы общего дела для него выше любых родственных привязанностей:

«Когда же Он ещё говорил к народу, Матерь и братья его стояли вне дома, желая говорить с Ним. И некто сказал Ему: вот, Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто матерь Моя, и кто братья Мои? И указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; Ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат и сестра и матерь» (Мф.12:46—50, Мк.3:31—35).

2

Наверное, в это трудно поверить, но Иисуса Христа его родственники считали сумасшедшим! И не только считали, но и всё время порывались схватить его и изолировать от общества: «И, услышав, ближние Его пошли взять Его, ибо говорили, что Он вышел из себя» (Мк.3:21).

В те времена выражение «вышел из себя» означало «сошёл с ума». Так называли Иисуса все несогласные с его учением (Ин.7:20; 10:20). И что самое печальное, родственники Иисуса разделяли это мнение. С их точки зрения, он и в самом деле был ненормальным. «Все люди как люди, – по всей видимости, сокрушались его домочадцы, – работают, несут копейку в дом, заводят семью, а наш бедный Иешуа3 не только сам бросил работу, но и собрал вокруг себя таких же бездельников, как и он сам, и теперь шатается с ними Бог весть где, несёт всякий вздор, позорит всех нас! Надо поскорей оторвать нашего Иешуа от дружков, вернуть домой, к работе, к верстаку… Ну, чтобы всё как у людей было!»

И братья Иисуса всё время искали подходящего случая, чтобы выманить его, отвлечь от друзей и учеников и, навалившись внезапно вчетвером, связать и спрятать где-нибудь на время, а там, глядишь, и образумится! Они приходили туда, где Иисус собирался с учениками и народом, и просили его выйти к ним, но Иисус, понимая, к чему они клонят, не шёл, отказывался (Мф.12:47—49; Мк.3:31—34).

И мать Иисуса, похоже, была с братьями его заодно; она тоже хотела – из лучших побуждений, конечно, – оторвать своего любимого сына от бездельников-товарищей и вернуть поскорее к домашнему очагу. Понимал Иисус, что мать и братья любят его и по-своему добра желают, но знал он также, что подчинись он сейчас родственникам, сделай, как они хотят, и погибнет Великое Дело – смысл всей его жизни! Занятые повседневными, рутинными заботами, домочадцы, как правило, не в состоянии верно оценить масштаб личности, живущей рядом с ними, и это тоже испытал на себе Иисус: «Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своём и в доме своём» (Мф.13:57).

И вот, устав изо дня в день выяснять отношения с родственниками, устав постоянно объяснять им то, что они не могли, да и не хотели понять, Иисус и вынужден был в конце концов произнести эти страшные в своей правоте слова: «И враги человеку – домашние его…»

3

История всех общественных движений, – как религиозных, так и политических, – подтвердила тысячекратно: беззаветное служение какой-либо идее почти всегда наталкивается на сопротивление семьи и родственников, особенно, если это не сулит немедленных материальных выгод или же сопряжено с опасностями. Так было в древности, точно так же обстоят дела и сейчас:

«Когда я перебираю мысленно тех, кто отошёл от партии в разное время, я прихожу к сокрушительному выводу: в 90% случаев это „заслуга“ семьи. Родителей или жены, или всего родственного клана. Уход по идейным причинам – исключение» [12];

«Семья и дом – это гири, прикованные к ногам. Это цепь, держащая человека на контролируемом расстоянии… Семейные же проблемы, раздуваемые порой до невообразимых размеров, постоянно будут отвлекать, висеть тяжким грузом, портить настроение и т. д.» [13].

Не правда ли, эти цитаты, взятые из одной современной «ультрареволюционной» газеты4, заставляют вспомнить слова Иисуса, которые мы только что разбирали? Хотя чему удивляться? Схожие проблемы, наверное, и должны порождать вот такую схожую ответную реакцию на них.

Слова Иисуса «И враги человеку домашние его…», несомненно, подтверждают историческую достоверность евангельских рассказов. Ситуация, которая обрисована с их помощью, до боли знакома участникам всех общественных движений. Сочинить, выдумать такое из головы просто невозможно. Только тот, кто сам когда-то пережил нечто подобное, может знать и говорить о таких вещах.

А вот людей, далёких от общественно-политической деятельности, эти слова, произнесённые когда-то Иисусом, очень часто приводят в замешательство. Не имея соответствующего жизненного опыта, они видят в них только подвох или какое-то иносказание. Они думают, что «нормальный» человек по отношению к родственникам так жестоко выражаться не может, и поэтому всё время стараются перетолковать слова Иисуса в некоем отвлечённом, безобидном смысле и, сами того не замечая, фактически уподобляются его братьям, которые «не веровали в Него».

4

Завершая эту главу, я хотел бы очень коротко остановиться на одном известном изречении ветхозаветного пророка Михея, который, подобно Иисусу, весьма нелицеприятно отзывался о близких родственниках:

«Не стало милосердых на земле, нет правдивых между людьми; все строят ковы, чтобы проливать кровь; каждый ставит брату своему сеть. Руки их обращены к тому, чтобы уметь делать зло; начальник требует подарков, и судья судит за взятки, а вельможи высказывают злые хотения души своей и извращают дело. Лучший из них – как тёрн, и справедливый – хуже колючей изгороди, день провозвестников Твоих, посещение Твоё наступает; ныне постигнет их смятение. Не верьте другу, не полагайтесь на приятеля; от лежащей на лоне твоём стереги двери уст твоих. Ибо сын позорит отца, дочь восстает против матери, невестка – против свекрови своей; враги человеку – домашние его» (Мих.7:2—6).

И в богословии, и в библеистике принято считать, что эти слова пророка Михея почти в точности соответствуют суровым заявлениям Иисуса о родственниках. На самом же деле никакого соответствия здесь нет. Даже самый поверхностный взгляд на это изречение показывает, что Иисус и Михей говорят о совершенно разных вещах. Михей гневно обличает отпавших от Бога израильтян за их вопиющее моральное разложение. Всё стало продажно, – восклицает пророк, – все хотят денег, никому нельзя доверять, ни на кого нельзя положиться – даже на своих домашних!

Иисус говорит совсем о другом. У него причиной «разделения» (Лк.12:51—53) между домашними становятся, если можно так выразиться, идеологические разногласия: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф.10:37). Иисус ничего не говорит ни о деньгах, ни о взятках, ни о прочих материальных вещах. Он пришёл в мир с новым учением, и свою цель видит в том, чтобы всемерно распространять это учение среди людей. Ради этого он оставил дом, работу и отправился странствовать по городам и сёлам Галилеи и Иудеи. Как отнеслись к этому его домашние? А домашние не понимали Иисуса, требовали, чтобы он бросил заниматься «чепухой» и немедленно вернулся к своим обычным занятиям. Именно в этом и заключалась причина конфликта, о котором говорит Иисус.

Как видим, между изречениями Иисуса и Михея нет ничего общего, за исключением одной-единственной фразы, вероятно, позаимствованной Иисусом у ветхозаветного пророка: «враги человеку – домашние его». Но у Михея она означает, что на домашних невозможно стало положиться – за копейку продадут! А Иисус в эту хлёсткую фразу вкладывает совсем другой смысл: домашние из-за своей неспособности понять и оценить новые идеи становятся человеку, по сути дела, противниками. Или врагами – можно выразиться и так.

И в богословии, и в библеистике словам пророка Михея всегда придавали большое значение, видя в них «ключ» к пониманию суровых инвектив Иисуса, относящихся к родственникам. Но это ошибочный путь. Как мы только что могли убедиться, изречения Иисуса и Михея подразумевают совершенно разные вещи, и употреблять их для взаимного истолкования невозможно.