Читать книгу Полковник Русь. Знакомство с легендой - Андрей Левшинов - Страница 4

При спуске с холма на глаза Русю попалась кряжистая липа с небольшим дуплом, чернеющим на уровне головы. Несколько секунд он размышлял: «Скорее всего, пригодится». Вынув из кармана свёрнутый кусочек фольги, сделал из него полый шарик и положил на трухлявое дно дупла. «Маячок-резонатор в этом месте не помешает», – отметил полковник.

Прогулочным шагом Русь вышел из лесочка на тротуар и двинулся в сторону Киево-Печерской лавры. Лаврская улица широкими изгибами поднималась вверх по холму, постепенно закрывающему величественный вид на Днепр, перечёркнутый оживлённым движением по мосту Патона. Вечерело. Палящее солнце постепенно умеряло свой жар, но всё равно, пока Русь не оказался на вершине, он успел вспотеть. Поднимаясь, Русь в голове составлял план своих действий: «Сегодня вечером успеть зайти в лавру, дойти до Софии и на боковую. А завтра утром уже смотреть, что к чему». В этом «что к чему» заключалась основная цель. От египетской Александрии до Санкт-Петербурга довольно широкой полосой протянулась главная энергосиловая линия планеты, на которой семь городов соответствовали семи планетарным чакрам[1].

Киев – сердце Земли – передавал человечеству энергию любви, так, по крайней мере, было раньше. Начиная с четырнадцатого года метафизическую функцию Киева стали отключать от тонкой энергосистемы планеты, что вызвало рост террора во многих странах. Желание Украинской православной церкви отделиться от РПЦ, стремление Украины войти в Европейский союз не сильно влияло на работу анахаты планеты. Кто-то раз за разом «отрезал» провода, тянущиеся в тонком плане от лавры и Софии к эгрегору планеты, оставляя людей без любви. Любви на земле становилось всё меньше, и Русю предстояло выяснить, кто этим занимается, прекратить эти действия и восстановить действие энергетики города в общей системе отношений человечества.

То, что без любви жизнь становилась тяжелее и искорёженней, Русь знал без пояснений Евы. Он видел, как в последние двадцать с небольшим лет справедливость превращалась в жестокость, правда в критиканство, ум в хитрость, а вера в фанатизм. Уменьшение энергии любви вызывало неуступчивость, тиранию, повальную жадность, двуличие, бесцеремонность, нарастающие после событий на Майдане как снежный ком. Любые политические решения вызывали лишь раздражение, так как не затрагивали главной причины, влияющей на отношения социальных групп и отдельных людей. Высший Совет Волхвов решил, что пора заняться восстановлением праведных отношений между людьми, а для этого надо опять встроить Киев в главный энергетический хребет планеты. Вот почему полковник Русь бодро шагает уже по тенистой Лаврской вдоль старинной ограды монастыря.

Масштаб задачи полковника не смущал. Он знал, что дело всегда в «двух контактах», которые надо соединить либо разорвать. Всегда найдётся один-единственный человек, некая ключевая точка, узел, от которого всё зависит. Со стороны Изначального[2] Устройства Мира послали его – полковника Руся, а вот кто мутит мир с другой стороны – предстоит узнать.

Ворота лавры были распахнуты, Русь свернул направо и стал спускаться по склону к пещерам и главному храму. После того как полковник оказался в Киеве, и часа не прошло, вроде бы состояние ещё не рассосалось, но он, используя каждый шаг и дыхание, постарался опять войти в него. Состояние позволяло видеть, слышать, чувствовать намного больше, чем обычный человек. Это было сейчас очень нужно, потому что Русь начинал проводить диагностику.

Монастырская дорога была заполнена людьми. Одни шли навстречу, другие после трудового дня тянулись к святыне. Головы женщин, накрытые платками, были чуть опущены вниз, если несколько женщин шли вместе, они разговаривали. Паломники выделялись среди горожан скромной потёртой одеждой, среди них не было полных и тучных. На этом фоне Русь особенно ничем не выделялся, разве что спортивной, пружинистой походкой.

Вдоль на лотках продавалась всякая религиозная всячина – от православных иконок до книжечек духовного содержания. Цветы на подоконниках зданий, аккуратные газоны придавали лавре уютный вид, всё дышало покоем и умиротворением.

Выйдя к главной площади, полковник взглянул наверх, в меркнущую синеву неба. Во все стороны от сияющих на солнце куполов расходились потоки лучистой энергии. Они были видны особым зрением, из состояния, в которое он сейчас был глубоко погружен. Простояв так в задумчивости минут десять, Русь заметил, что потоки энергий на небе пульсируют и иногда прерываются. Он отошёл в сторону и, присев на зелёную скамейку, задумчиво опустил голову. Обширная крона липы зеленоватым сумраком защищала глаза полковника, и он смог незаметно оглядеться.

Прихожане, паломники и туристы неспешно слонялись по площади, заходя в двери храмов и возвращаясь оттуда с заметно изменёнными лицами. Мимо с хриплым пыхтеньем прошёл толстый поп, пробежали дети. Обычная ленивая суета заканчивающегося дня.

Скорее чувством, чем взглядом, Русь выхватил из общей картины мужчину в белой рубахе с чётками в руках. Чернявый, узкогрудый, с крупным носом, он не спеша переходил от одной двери к другой, останавливался, перебирая чётки против часовой стрелки. Русь заметил, что его дыхание, движения пальцев точно соответствуют пульсации потоков энергии на небе.

«Через модуляцию выходит в канал анахаты», – определил Русь.

Вставая со скамейки, он помог себе руками, изображая усталость и неловкость. Чуть пришаркивая, он пересёк площадь, зашёл в здание и немного побыл в приятной прохладе. Направляясь к выходу из лавры, Русь скосил глаза и убедился, что Чернявый по-прежнему занят своим делом. Уже на Лаврской полковник свернул направо и, убедившись, что в кармане находятся переданные Евой гривны, зашёл в кафе.