Читать книгу Рождение героя - Андрей Лыков - Страница 5

Джону казалось, что с тех пор, как они предали тело Маккэнди земле, никто не проронил не слова. Могилу для капитана вырыли под деревом, с которого на них еще какой-то час назад набросился древесный барс. В качестве креста использовали части от теперь уже ненужных носилок, а тушей вожака стаи укрыли свежевырытую землю, как бы показывая, что тут покоится великий воин, погибший в неравной схватке с хищником. Правда, Кэтрин лишь презрительно фыркнула, услышав эту и еще несколько высокопарных фраз от Маркуса, и пробормотала что-то еще о возмездии истинному виновнику смерти ее командира.

По традиции было положено сказать какие-то слова над могилой погибшего, и Джон попросил Кэтрин сделать это как человека, больше других знающего капитана. Но она заявила, что воинские обычаи как раз не приветствуют таких сцен над могилами героев, а все, что Мэт заслуживал услышать, стоило говорить ему пока он был жив. Поспорить с такой точкой зрения было нельзя.

Кэтрин на протяжении всех похорон не позволила проявить и каплю эмоций, словно на ее лицо была надета каменная маска. И все же Джону казалось, что это не только результат ее призвания – воина-космодесантника, но и то, что она скрывала свою боль от кого-то из присутствующих. Лукас же, напротив, не стеснялся своих чувств – слезы лились в три ручья. Везет же человеку, если он может так естественно снять тяжесть и боль со своей души. Джон всегда избегал открыто показывать свои чувства, а сейчас на его душе по-настоящему скребли кошки… и тут эти животные. Кстати, странно, что причиной смерти Маккэнди была сломанная шея, а ведь его носилки находились в центре круга обороняющихся, и, следовательно, нанести капитану вред мог только вожак стаи, хотя Джон был уверен, что у того не было времени отвлекаться на лежащее на носилках тело. Да и рана у Мэта была совершенно не такой, как если бы хищник нечаянно задел его.

Но сейчас мозг Джона не мог сосредоточиться и проанализировать происходящие с отрядом события. Он думал, как несправедливо то, что такие благородные и честные люди уходят от нас первыми. И о том, что память о Мэте будет жить и учить оставшихся в живых, как пройти свой путь в этом мире. Такие мысли Джон хотел раскрыть в надгробной речи, но Лукас уже успел сказать все нужное. Восходящее солнце застало троих оставшихся членов отряда во время минуты молчания, после которой они двинулись дальше. До опушки леса было уже недалеко.

Впереди, изредка оборачиваясь, шла сержант Кэтрин Иванова. Только теперь Джон почувствовал, какое облако недоверия, а может, и враждебности витает над его отрядом. Еще там, над могилой своего командира, Кэтрин с нескрываемой враждебностью смотрела на Маркуса, и все с большей подозрительностью на него и Лукаса. Теперь она прятала свои глаза и старалась оторваться вперед хотя бы на сотню шагов. Видимо, ей было сложно, ведь Мэт был ей как отец. Далее, глядя исключительно себе под ноги, следовал Лукас. Так близко видеть смерть своего товарища ему, наверное, еще не приходилось. На похоронах он произнес блистательную речь: «В неравном бою пал наш боевой товарищ, вызвавший огонь на себя во время нашего отступления. Мы будем всегда помнить о тебе, дорогой друг, пусть эта память поможет нам не утратить во время своего жизненного пути честь, достоинство и мужество, поможет совершить свой подвиг, предначертанный судьбой». Жаль, что часто за многие достойные слова, прозвучавшие из уст человека, приходится платить чьей-то жизнью. До или после сказанного. Только над могилой другого человека, отдавшего душу Богу, каждый пытается заглянуть в себя и найти Его в себе.

Маркус Брут теперь, когда носилки остались над могилой, шел позади Джона и Лукаса. Искоса наблюдая за ним, Джон заметил, как непринужденно и легко тот себя чувствует. Этот чуть ли не улыбающийся взгляд на редеющий вдали лес, эти бодрые движения, легкие махания рук при ходьбе. А ведь еще полчаса назад он тоже лил слезы, хотя был меньше всех знаком с Мэтом.

Да и вообще, в последнее время Маркус вызывал у Джона все большее чувство неприязни. С самого начала экспедиции Маркус Брут взял на себя роль неформального лидера. Вечно улыбающийся, каждый день рассказывающий уйму новых анекдотов и умеющий начать и поддержать разговор в любой компании, он пришелся по вкусу всей экспедиции с первых дней. Главный геолог чувствовал свой авторитет и развивал свой успех все больше и больше. Его шутки становились все более издевательскими и глупыми, анекдоты стали повторяться и не отличаться юмором, однако уже никто не представлял себе более веселого и задорного парня, чем Маркус Брут. Он не отличался такими недостатками, как самокритичность и скромность, поэтому, хотя он и был ровесником Джона, уже скопил денег на небольшой домик на Земле и имел интересные перспективы в своем карьерном росте. Он просто считал себя лучше других и добивался своих целей без оглядки на окружающих. Слова «совесть» и «скромность» вызывали на лице Маркуса улыбку. Он утверждал, что первого у него и так с избытком, а второе необходимо лишь тем, у кого нет других талантов. Правда, научные успехи и карьерный рост Маркуса в первую очередь обуславливались умением заводить правильных друзей, за его болтливостью скрывались неглубокие знания, а за философией «я лучше всех» – способность совершить подлость по отношению к окружающим. Маркус никогда не размышлял о себе, куда чаще он замечал недостатки в окружающих. Молчаливость и замкнутость Джона, рассеянность и неуклюжесть Лукаса всегда были поводом для его шуток.

Теперь, зная поведение Маркуса в бою и наблюдая, как он быстро оклемался после потери их командира, Джон понял, что из себя представляет этот человек.

Тем временем лес становился все реже. Вот уже показалась опушка. Только сейчас, когда конец их пути стал осязаем, усталость дала о себе знать. Целую ночь они прошагали по лесу, да еще несли носилки с Мэтом. Но сейчас надо думать о другом. Чего там на опушке можно ожидать? Лучше бы там ждал спасательный отряд. Солнце поднялось над горизонтом довольно высоко, получается, что они на ногах около двадцати часов, включая предшествующий рабочий день. Думать о новом сражении с кем бы то ни было совсем не хотелось. Но на всякий случай надо проверить вооружение. Винтовка осталась на поле боя – Кэтрин расстреляла все патроны по диким кошкам, и надо сказать, что ни одна пуля не прошла мимо цели. Один бластер они положили в могилу вместе с Мэтом, так как это был его именной бластер, благо весь его заряд до этого был расстрелян Лукасом. Всего осталось три полуразряженных легких бластера.

Грустные мысли Джона прервал окликнувший его Маркус:

– Слушай, мы уже выходим из этой западни. Хочешь, я заявлю нашему начальству, что вы все меня выбрали командиром отряда, и все эти события на моей ответственности? Все ведь кончилось, а с командира и спрос больше.

– Нет, Маркус. Ответственности я не боюсь. Да и мне кажется, все только начинается. Командиром остаюсь я.

Сквозь редкие деревья стал вырисовываться силуэт спасательного шаттла.