Читать книгу Дабог - Андрей Ливадный - Страница 4

Дабог. Пригород столицы…

Дождь хлестал, не переставая.

Боевая планетарная машина с номером «7», пересекла город, двигаясь по центральному проспекту, и, не встретив сопротивления, вырвалась из теснины зданий на простор автомобильной развязки.

Лейтенант Патрик Гудман совершенно не так представлял себе высадку в колониях. Вторжению предшествовала агрессивная информационная кампания, где Дабог преподносили, как мир, пригодный для немедленного переселения. Новая «Земля Обетованная» до сих пор оставалась недоступной лишь из-за эгоистичного упрямства горстки колонистов, – так утверждали средства массовой информации.

Датчики боевой машины говорили сейчас об обратном. Несмотря на проведенные колонистами преобразования, человека с Земли здесь подстерегало множество смертельных опасностей…

– Седьмой, на связь! Доложить обстановку!

– Вышел к южной развязке автомагистралей, – ответил лейтенант. – Десант еще прочесывает здания, но, думаю, это пустая трата времени.

– Держи позицию. И поменьше думай, – в голосе капитана Джошуа он не услышал победных ноток, лишь раздражение и обеспокоенность.

Гудман снова взглянул на экраны. Он не знал настоящей жизни, никогда не видел реальный смерти. Все его «ценности», сформированные виртуальной средой общения, не могли подготовить молодого лейтенанта к встрече с иным миром. Он знал, что сегодня на Дабоге погибло много людей, но не сопереживал случившемуся.

Внезапный сигнал сенсоров дальнего действия заставил его вздрогнуть.

В первый момент Гудман оцепенел. Оказывается, сознание четко различает реальности. Это тебе не виртуальный полигон. В цифровом пространстве он не испытывал и сотой доли тех ощущений, что нахлынули сейчас.

– Докладывает седьмой! У нас гости! Непознанная сигнатура, дистанция пятнадцать километров, быстро приближается! Пеленг четыре-шестнадцать-юг! – скороговоркой выпалил он.

Его сообщение пробежало по сети дивизиона вторжения, как нервный импульс. К ситуации мгновенно подключился майор Шерман, отвечавший за наземную часть операции.

Взглянув на данные анализа сигнатуры, он вышел на связь:

– Не суетись, лейтенант. Это наверняка заплутавший робот с одной из агроферм. Хоть какое-то разнообразие в нашей дождливой прогулке, верно?

Гудман не оценил его потуг на юмор:

– Я сверился с базами разведданных. Сигнатура не опознана!

– Не паникуй! Просто проверь, что это такое. И не забывай, у БПМ нет достойных противников!

Включилась телеметрия. Теперь боевая планетарная машина была видна на экранах тактического модуля с разных ракурсов съемки, которую вели сопровождающие ее зонды.

Огромные ребристые колеса с дымком пробуксовали по мокрому покрытию дороги, и многотонная машина рванулась вперед со скоростью гоночного флайкара.

Майору Шерману определенно понравилось рвение лейтенанта, в котором угадывалась нервная дрожь хищника, впервые почуявшего вкус крови. Кто бы там не прятался в глуби погибающих от радиации лесопосадок, он сейчас нарвется на смертельные проблемы!

* * *

Плантации дерева Бао, – основной сельскохозяйственной культуры Дабога, окружали город сплошной стеной. Сейчас они увядали. Рокотов вел «Беркута» по останкам растоптанной жизни.

Он совершенно не понимал, как можно придти в чужой дом и безжалостно убивать, находя какое-то оправдание содеянному?.. Все, что он любил, во что верил, – погибало на глазах. Невидимая смерть витала повсюду: она падала с небес в каплях дождя, хлюпала под ступоходами серв-машины в раскисшей от обильных осадков почве.

Его словно оглушили. Рассудок затопила звенящая пустота.

Развернув «Беркута» к южной окраине города, где находился грузовой портал одного из древних колониальных убежищ, Игорь знал, что должен сделать в ближайшие десять-пятнадцать минут, но совершенно не понимал, как жить дальше?

На самом деле, ломкие секунды безысходности, – это горнило. Душа, словно ржавый кусок железа, брошена на переплавку и молча сгорает, роняя окалину прошлого. Чтобы жить дальше, он должен был подавиться безысходностью, скрипя зубами принять непоправимость случившегося, но что же тогда останется? Из чего будет выплавлен новый внутренний стержень?

Из ненависти? Безумия? Отчаянного безрассудства?

Это невозможно предсказать. Все решат секунды, ведь настоящее столкновение цивилизаций происходит лицом к лицу, глаза в глаза …

Сейчас он заполнил гложущую внутреннюю пустоту мыслями о Даше и детях. Надо добраться до грузового портала… Там я найду вездеход с неприкосновенным аварийным запасом и отправлю его в бункер музея…

Игорь был обычным человеком. Он шел тропой отчаянной надежды, всерьез полагая, что за шлюзами и гермозатворами можно спастись от конфликта двух мировоззрений, который и есть – война.

Он выпустил зонд, и тот исчез среди поникшей листвы, а через пару секунд на карте местности вдруг вспыхнула россыпь алых маркеров.

Земляне?!

Система еще обрабатывала полученные данные, когда стена деревьев неожиданно разломилась под напором огромной тупоносой машины: скрытая вуалью маскирующего поля, она зашла во фланг древнему агророботу и стремительно атаковала.

Игорь не успел ничего сообразить. Разряд плазмы опалил левый борт рубки, датчики «Беркута» выжгло, погасли обзорные экраны, раздался затухающий вой сервоприводов, а по броне уже молотили снаряды, – один из них прошил рубку, перерубив дугу пилотажного ложемента, разорвав край подголовника кресла.

Ошеломляющий удар на миг погасил сознание Рокотова…

…

Седьмой взвод космической колониальной пехоты (так, в связи с начавшейся операцией, теперь именовались планетарные соединения), вышел к южной дорожной развязке.

Пехотинцы были злы и усталы после прочесывания брошенных жителями городских кварталов. Их камуфлированная броня, покрытая капельками дождя, сливалась с серым фоном улицы, по закрытым забралам шлемов изредка пробегали электростатические полоски, смахивающие радиоактивную морось.

Внезапно приданная взводу боевая планетарная машина глухо взревела двигателями и сорвалась с места. Сработали фантом-генераторы, и БПМ исчезла со сканеров, лишь ее путь отмечали поваленные деревья.

– Куда это рванул Гудман? – озадачено спросил компьютерный техник взвода.

– Без понятия. Вроде, какую-то сигнатуру обнаружили, – ответил сержант и добавил: – Приказано занять позиции и ждать дальнейших указаний.

В той стороне, где скрылась БПМ, внезапно разлился бледный отсвет плазменной вспышки и дробно зачастили курсовые электромагнитные орудия.

…

Побелевшие от напряжения губы лейтенанта Гудмана мелко дрожали. Вид исполина, с которым удалось разделаться внезапной атакой, внушал невольную оторопь. Он в жизни не видел ничего подобного! Сочащаяся дымом рубка колониального механизма возвышалась над пожухлыми кронами деревьев, а те имели не меньше пятнадцати метров в высоту!

– Я подбил его!.. – сипло выдохнул Патрик.

Лейтенант жестоко заблуждался, полагая: все кончено. На самом деле машину, созданную Гансом Герветом, недостаточно подбить, это придется делать снова и снова, а затем с опаской обходить гору покореженного металла: а вдруг оживет?

Даже сейчас это исчадие колониальных технологий вызывало неосознанную тревогу.

– Добей его!.. – раздался по связи отрывистый приказ майора Шермана.

– Не понял?

– Добей пилота! Он еще жив! Разве не видишь?!

Гудман взглянул на суммирующий дисплей и невнятно выругался: действительно на фоне общей сигнатуры сканеры выделили тепловой контур человека!

Внезапной потливой дрожью вернулся страх.

Подсознательно Гудман не ощущал торжества победы, словно внутренний голос постоянно нашептывал: что-то не так лейтенант.

Реактор огромного колониального механизма по-прежнему работал. Раскаленная плазменным попаданием броня щерилась несколькими пробоинами, но оттуда уже выдавливало серую, вспенивающуюся и моментально твердеющую массу. Система исполина явно восстанавливала герметизацию рубки управления!

«Да сдохни же наконец!..» – думал он, ловя в прицел тепловой контур пилота.

* * *

Война, – это ад, где призрак близкой смерти мгновенно срывает все напускное, показывая истинную суть каждого из нас.

Жизнь берет людей и швыряет их в омут войны, как слепых котят. Кто-то выплывет, кто-то утонет, а кто-то, спасая себя, будет карабкаться по головам, топя друзей или врагов, – тут уж как придется.

В любом случае, изначально никто не умеет плавать, но этому учатся – быстро, болезненно и жестоко…

У Патрика Гудмана наружу поперло что-то звериное. Он давил в себе страх, а тот лишь рос, требуя немедленной кровавой жертвы.

Сдохни!.. – одно только слово слышалось ему в ноющем звуке сервомоторов точной наводки.

…

Рокотов пришел в сознание среди багряного тумана боли. В горле першило от едкого дыма. По виску и щеке стекало что-то горячее, липкое. Очертания приборных панелей двоились перед глазами. Звон контузии гасил все остальные звуки.

Герметизация рубки восстановлена.

Выпущен резерв датчиков.

Подтверждая сообщения системы, вновь заработали голографические экраны.

Игорь с трудом сфокусировал взгляд на атаковавшей его машине. В лобовом скате ее брони располагались два курсовых электромагнитных орудия. Их стволы неожиданно шевельнулись: словно живые они дернулись вверх и вправо, нацеливаясь… на него!

Спину обдало ледяной испариной.

Это был страшный миг замешательства, дикого желания жить, ноющего в груди холода. Рокотов вдруг отчетливо понял, еще несколько секунд промедления и его убьют…

На панелях управления ярко сияли индикаторы резерва. Система уже обошла поврежденные цепи и восстановила все функции.

Ладони Игоря охватили джойстики управления. Большой палец правой руки сбросил скобку предохранителя на гашетке горнопроходческих лазеров. Глухо взвыли сервомоторы, выпрямляя и разворачивая торс «Беркута».

…

Лейтенант Гудман не верил своим глазам.

Огромная серв-машина, секунду назад неподвижная, понуро накренившаяся к раскисшей земле, вдруг ожила, начала выпрямляться. Из рваных пробоин корпуса еще выталкивало комки герметизирующей пены.

Сканеры БПМ тревожно взвизгнули, фиксируя неожиданный всплеск энергии: в недрах колониального механизма заработали устройства накачки, а два тяжелых лазера, расположенных на загривке робота, вдруг начали раскручивать роторные стволы, с закрепленными в них излучающими стрежнями.

– Гудман, стреляй! – заорал по связи майор Шерман. Командир дивизиона наблюдал за происходящим из тактического отсека десантного корабля, находясь на безопасном удалении от места событий.

Курсовые орудия БПМ резанули длинными очередями, но исполинская серв-машина рывком ушла с линии огня, – лишь несколько снарядов вскользь чиркнули по ее броне, и срикошетили, превратив в щепу ближайшие деревья.

В следующий миг рубка «Беркута» неожиданно развернулась: робот колонистов двигался по просеке, ведущей к городу, но его тяжелые лазеры по-прежнему держали под прицелом планетарную машину Альянса.

Плазмогенератор БПМ еще не успел перезарядиться, – новый сгусток энергии только начал расти в тисках силовых полей…

– Гудман, уходи! – майор Шерман видел картину в целом, понимал, что сейчас произойдет, но его приказ опоздал.

Излучающие трубки необычайно мощных роторных лазеров, вращаясь по кругу, разрядились шквалом когерентного излучения.

Пространство узкой прогалины вскипело. Броню боевой планетарной машины вспороло по всей длине корпуса, прожигая насквозь.

– Фрайг! Я промахнулся!.. Ааа!!! – предсмертный крик Гудмана потонул в грохоте.

Кипела грязь. Пылали деревья. Гейзеры перегретого пара били в небо, все заволокло густым туманом, изображения с видеокамер зондов погасли, и лишь один аппарат разведки, двигавшийся вдоль края плантаций, продолжал вести трансляцию, автоматически взяв максимальное увеличение.

Майор Шерман отчетливо видел, как от жара сворачиваются в трубочку мясистые листья незнакомых деревьев, как из столба пламени вылетело горящее, кувыркающееся в воздухе ребристое колесо с огрызком оплавленной оси. Затем вновь ударила серия мощных взрывов и в фокусе видеокамеры промелькнула развороченная, почерневшая корма БПМ, – обломок боевой машины пролетел несколько сот метров и с лязгом врезался в опору дорожной развязки.

* * *

Бойцы колониальной пехоты едва успели занять позиции, как за стеной дождя вновь пророкотали очереди автоматических орудий, сверкнула ослепительная вспышка, судорогой прокатилась взрывная волна.

Когда обугленный обломок БПМ, высекая искры, проволокло по стеклобетону, никто не ударился в панику. Слишком велико оказалось изумление. Раздались лишь бессвязные возгласы, – ведь даже ветераны локальных конфликтов никогда по-настоящему не смотрели смерти в глаза. Войны двадцать седьмого века сводились к демонстрации техногенной мощи и крайне редко – к бесконтактным ударам. Крейсер на орбите мог контролировать целую планету, держа под прицелом ее города, диктуя жителям внутрисистемных колоний волю Всемирного Правительства.

Сейчас бойцы были ошеломлены, – только что на их глазах скончался миф о непобедимости БПМ. Страх пришел через несколько секунд, когда раздался воющий звук сервомоторов и над стеной деревьев вдруг появился огромный хищный контур колониального механизма.

Окутанный паром, он был похож на жуткую галлюцинацию.

– Командный-один, здесь пехотный-семь! – сержант затаился за невысоким бетонным ограждением, вжался в него, торопливо докладывая: – Мы потеряли БПМ!

– Видишь противника, седьмой?

– Д-да, – сержант запнулся. Техногенное исчадие, только что уничтожившее БПМ, по-прежнему возвышалось над кронами деревьев. Его конструкция казалось необъяснимой, не находила аналогов среди известной боевой техники.

– Слушай внимательно, – майору Шерману тоже не удалось сохранить спокойный тон. – Это обыкновенный агарный робот колонистов! Слышишь?! Забудь о случившемся! Гудман тупо подставился под удар! Держите позицию до подхода остальных БПМ! Они уже выдвигаются!..

Следующая фраза потонула в помехах.

Сержант с опаской выглянул поверх ограждения. Жуткий сервомеханизм не двигался. Похоже Гудман все же успел его подбить?!

* * *

Человека не сломать в одночасье, даже если он попал под пресс смертельных, неодолимых обстоятельств. Еще некоторое время он сохранит характер, привычки, – все, чем жил раньше.

Так случилось и с Игорем.

Стреляя он видел вражескую машину, действовал инстинктивно, решительно, но, когда в коммуникаторе плеснулся отчаянный предсмертный крик, мысль о людях (пусть врагах, но людях) полоснула, как нож.

Эмоциональный порыв, вытолкнувший Рокотова из пилотажного кресла, не поддавалась осмыслению. Здравый смысл потерял право голоса. Моральный шок оказался сильнее.

Общество Дабога не было идеальным, но тут ценили жизнь. Игорь не понимал, что пришельцы с перенаселенной прародины воспитаны в иной системе ценностей. Они были «пушечным мясом», легко восполняемым «человеческим ресурсом», куда более дешевым чем сложная планетарная техника.

Эту истину ему только предстояло узнать, но сейчас он выбрался наружу, добежал до горящих обломков планетарной машины, чувствуя, как кошмар оборачивается явью.

– Я сейчас!.. сейчас!.. – шептали его побелевшие губы.

Рокотову казалось, что люди, придавленные искореженным металлом, возможно, еще живы и слышат его.

С неба хлестал радиоактивный дождь. Под ногами курилась паром горячая грязь.

Шквал лазерных разрядов рассек планетарную машину на несколько частей, а внутренние взрывы довершили начатое, раскидав обломки.

Игорь замедлил шаг, остановился, озираясь.

Взгляд скользнул по развороченной обстановке какого-то отсека: из-под обломков виднелась рука, все еще сжимавшая контроллер управления.

Игорь схватился за нее, потянул. Груда дымящегося металла шевельнулась, он увидел мертвенно-бледное, искаженное гримасой агонии лицо незнакомца, и вдруг верхняя часть туловища, за которой волочились какие-то окровавленные тлеющие ошметья, легко соскользнула в грязь.

Игоря стошнило. Кое-как справившись со спазмом, он несколько секунд смотрел в мертвые глаза землянина, а затем, шатаясь, словно пьяный, побрел назад, тяжело привалился к ступоходу «Беркута» и его опять вывернуло наизнанку.

С пальцев Рокотова, смытая дождем, капала разбавленная водой кровь…

С этой секунды началось его восхождение по кривой равнодушия и ненависти. В этот страшный, полный отчаяния миг, была перевернута первая страница Галактической войны, по сути, в этот момент и началась оборона Дабога, о которой позже напишут во всех учебниках истории.

Но сейчас лишь один человек стоял под смертоносным дождем, почти ничего не видя, пытаясь унять бесконтрольную нервную дрожь.

«Беркут» возвышался над ним. Перегретые лазерные установки окутывал пар. Тревожный сигнал со сканеров передавался на кибстек Рокотова, но тот не реагировал, и тогда в днище серв-машины автоматически открылся люк, а вниз соскользнул сегмент подъемника, словно древний агроробот звал его назад, в рубку…