Читать книгу Омикрон - Андрей Ливадный - Страница 3

Район дрейфа флагмана Земного флота. То же время…

Третье звено «Фантомов» получило разрешение на старт, когда «Интерпрайз» уже фактически выбыл из игры.

Запуск последних космических истребителей проходил в аварийном режиме, автоматика крейсера к этому моменту уже дала сбой, и ее работу по управлению шахтами электромагнитных катапульт нельзя было назвать адекватной.

«Фантом», в рубке которого находилась Кейтлин, вообще не должен был стартовать: перед началом обратного отсчета она обнаружила серьезный сбой в работе бортового компьютера своей машины и немедленно доложила об этом командиру звена, но тот не смог отменить процедуру запуска: автоматика крейсера уже не подчинялась командам извне, она, по сути, распалась на отдельные исполнительные системы, которые, агонизируя вместе с кораблем, продолжали выполнять свои узкоспециализированные операции.

Кейтлин похолодела, осознав, что, несмотря на рапорт командиру, за кормой ее истребителя закрылся тяжелый затвор стартовой катапульты, и через секунду корабль вышвырнуло в космос.

В первый момент она совершенно растерялась, не зная, что делать. Картина на экранах внешнего обзора могла свести с ума самого опытного пилота, а бортовой компьютер по-прежнему бессильно моргал красными индикаторами сбоя программ.

Вокруг царил хаос.

Броня крейсера разлеталась рваными клочьями. В тех местах, где огромный корабль настигали боевые ракеты, внезапно беззвучным, нестерпимым для глаз бутоном расцветала вспышка белого пламени, и многокилометровый гигант вздрагивал, вбирая очередной удар, вслед которому в космос начинали вылетать вихрящиеся, замерзающие на лету выхлопы декомпрессии пораженных отсеков.

– Десятый, ты меня слышишь? Где ты? Ответь ведущему!.. – Спасительный голос прорвался сквозь треск помех – это командир звена пытался установить связь с поврежденным истребителем.

«Фантом», беспорядочно вращаясь вокруг своей оси, стремительно удалялся от гибнущего крейсера. Стартовая катапульта, выбросившая в космос корабль Кейтлин, дала сбой, и теперь девушка с трудом пыталась нивелировать ошибки автоматики запуска.

– Слышу тебя, девятый… – откликнулась она, выравнивая истребитель. – Канал телеметрии включен. Мой бортовой компьютер не работает! Цепляй же меня, ради бога!

Первый вылет…

Кейтлин испытывала настоящий ужас, понимая, что ей не выбраться из царящего вокруг содома. Они стартовали с гибнущего крейсера, и потому на всем свете уже не осталось никого, кто бы мог дорожить ими, дать передышку после первого боя. Ей даже некуда будет вернуться в том случае, если судьба даст шанс на выживание…

… – Есть!.. Зацепил тебя. Не трогай ничего на пульте: устанавливается взаимный контакт бортовых систем! Сейчас твоя крошка оживет!..

– Поняла… – Кейтлин повернула голову. Ее лицо было скрыто дымчатым забралом гермошлема, от которого за спину тянулись гофрированные шланги систем жизнеобеспечения. Легкий скафандр не стеснял движений, а пальцы ощущали бугорки кнопок на астронавигационных рулях так, будто на руках не было перчаток…

– Захват окончен. Идет аварийная переустановка базовых программ.

Кейтлин облегченно вздохнула. Теперь системы боевого автопилота намертво «зацепились» за ведущую машину, повторяя маневры более опытного пилота «девятки».

– Цель: звено «Гепардов». Атакую!..

Короткие фразы хлестнули по нервам, словно бич по натянутой коже.

В глазах помутилось от мгновенной перегрузки – это ее машина резко набирала скорость, следуя за ведущим. Кейтлин понимала: пока не ожил ее собственный компьютер, двумя «Фантомами» будет управлять автопилот командира звена.

– Десятый, перехвати частоту противника. Пока не заработала твоя система, не лезь в бой, докладывай о том, что видишь и слышишь. Верти головой на триста шестьдесят градусов, ясно?

– Поняла…

Она переключила сенсор каналов, активируя частоту противника, и тут же услышала хриплый незнакомый голос:

– Рай… Мы под атакой «Фантомов». Повторяю: мы под атакой «Фантомов». Скиньте их с нашего хвоста!!!

– Десятый, начинаю повторную атаку! – Это был голос ведущего.

– Это «Рай»… – раздалось на частоте противника. – Держите строй! Идем на перехват!..

Великий боже…

Перегрузка росла, щеки Кейтлин начали оплывать под дыхательной маской гермошлема.

Максимальное ускорение… Перед глазами на дымчатом забрале внезапно возникла зеленая паутина координатной сетки, в которой пульсировали, запутавшись в мерцающих линиях, тяжелые штурмовики противника, пытающиеся добить базовый корабль.

Рай… Что такое «рай»?!

Точки впереди стремительно росли в размерах, превращаясь в материальные тела: шесть обтекаемых штурмовиков, похожих на серебристых скатов, шли в сфероидальном построении.

Кейтлин переключила внимание на цифры.

Перед глазами злобно замигал маркер цели, – до избранного компьютерным вариатором целей «Гепарда» оставалось меньше тысячи километров, но она не могла атаковать: боеголовки ракет не брали штурмовик на самонаведение, а четыре вакуумных орудия ее «Фантома» были отрегулированы на дистанцию схождения снарядных трасс ровно в пятистах километрах от точки залпа.

Цель по-прежнему светилась алым, но автоматика орудий все еще не работала, хотя цифры на индикаторе дальномера уже проскочили значение «500».

Впереди машина ведущего окуталась частыми выхлопами от работы вакуумных орудий и…

– Девятый, мы под атакой! Противоракетный маневр!

Рай…

Это был позывной группы истребителей противника!

Картина на круговом экране обзора вдруг резко перевернулась, звезды сошли с ума, превращаясь в серебристые росчерки, но на фоне их стремительного движения машина ведущего казалась неподвижной: «Фантом» Кейтлин совершал синхронный противоракетный маневр, двигаясь на равных скоростях с «десяткой», и сейчас обзорные экраны наглядно иллюстрировали теорию относительности Эйнштейна…

Снарядные трассы хлестнули внезапно – они ударили сверху и сбоку…

Кейтлин не успела ничего предпринять: по машине ведущего било как минимум двенадцать вакуумных турелей, и, прежде чем в космосе полыхнула буро-оранжевая вспышка, она увидела, как от «десятки» отлетели обе плоскости атмосферных крыльев, а затем корпус истребителя развалился пополам, перерубленный снарядами по всей длине…

В этот страшный миг, когда ее машина потеряла связующую нить с компьютером ведущего, она поняла, что наступил конец.

«Фантом» Кейтлин проскочил сквозь рассеянное скопление обломков, оставшихся от «десятки», и вырвался в относительно чистый космос.

Боевой разворот.

Она осталась одна, и это обстоятельство внезапно заставило ее рассудок очнуться от шоковых ощущений. Таков удел всех пилотов малых космических кораблей: однажды наступает критический миг самостоятельного принятия решений, и ты отчетливо понимаешь, что теперь собственная жизнь уже не зависит ни от каналов телеметрии, ни от чьих-либо приказов. Она сосредоточилась в дрожащих, напряженных ладонях, цепко охвативших рукоятки астронавигационных рулей.

Бой в космосе радикально отличается от схватки в атмосфере. Здесь нет таких понятий, как «верх» и «низ», над пилотом не тяготеют сотни ограничений, налагаемых воздушной средой, земной твердью, здесь имеют значение лишь физическая выносливость человека да техническое совершенство машины…

Она вырвалась из-под удара атакующего звена. Кейтлин удалось сделать это благодаря шоку, испытанному в момент гибели ведущего. Разум на миг отключился, застопорился на восприятии страшной картины уничтожения, а тело продолжало жить на рефлекторном уровне, демонстрируя ту степень автоматизма, которая была выработана в бесчисленных виртуальных схватках.

Ручное управление… Кейтлин мгновенно осознала только что открытое правило выживания. Нерешительность убивает новичков. Резкий контраст, порожденный непривычными физическими ощущениями тела, вкупе с невероятным психологическим прессингом, уничтожает уверенность в своих силах, делает бесполезным и бессмысленным тот навык, что получен в процессе виртуальных тренировок.

Ее разум лишь на миг отключился от реальности, а оказалось, руки сами знают, что делать, – это подсознание включилось в борьбу, компенсируя бездействие привычной автоматики.

Кейтлин еще могла спасти собственную жизнь, но для этого нужно было собрать в кулак всю свою волю и драться, чтобы вырваться из окружающего хаоса.

Она огляделась, теперь уже уповая только на саму себя. Картина, которую предлагал обзорный экран, по-прежнему могла свести с ума: вокруг парили тысячи обломков, где-то на периферии зрения контрастными пульсирующими сполохами бил стационарный лазер главного калибра, а сзади, всего в полусотне километров от кормы «Фантома», словно приклеенные, висели три истребителя противника.

Они уже уравняли скорости, и до губительного залпа оставалась секунда или две…

Руки Кейтлин опаздывали. Реакция человека не могла сравниться с работой кибернетической системы, и двигатели коррекции полыхнули слишком поздно: три беспощадные очереди настигли ее «Фантом», ломая обшивку; один из снарядов, не разорвавшись, пробил центральную консоль управления, заставив экраны обзора лопнуть, разлетаясь серебристым крошевом, вокруг взвихрился улетучивающийся сквозь пробоины воздух, и изрешеченный, потерявший всякое управление «Фантом», беспорядочно вращаясь, начал удаляться от громады «Интерпрайза», дрейфуя в направлении вражеского крейсера.

Кейтлин была жива – ни один снаряд или осколок не задел скафандра, и даже резкая перегрузка, вслед которой наступило тошнотворное ощущение невесомости, не погасила ее сознания.

Она сидела в кресле пилот-ложемента, намертво пристегнутая к нему страховочными ремнями, и с ледяным ужасом понимала, что теперь ее корабль стал одним из тысяч неуправляемых обломков и жить ей осталось ровно сорок восемь часов – таков был автономный ресурс жизнеобеспечения ее скафандра.

* * *

Она не умерла.

На счастье или на беду, изувеченный «Фантом» дрейфовал в сторону «Неустрашимого», и через четыре часа силовые захваты крейсера втянули вражеский истребитель в открывшийся вакуум-створ внутреннего космодрома.

Это не являлось случайностью либо ошибкой: действиями автоматики руководил оператор, который получил недвусмысленный приказ от командира корабля. Неизвестно, что так заинтересовало капитана «Неустрашимого», – образец земной техники или то, что сканеры обнаружили внутри дрейфующего истребителя живого пилота?

Так или иначе, приказ о захвате исходил «сверху», с командных палуб, и был принят к исполнению без лишних вопросов.

Искалеченный «Фантом», влекомый электромагнитными захватами, прошел сквозь открытый зев вакуум-створа и очутился на посадочной палубе крейсера Свободных Колоний.

Через минуту, когда закрылся внешний створ и насосы с шипением стравили воздух, в тесный загерметизированный отсек вошло несколько человек в полной боевой экипировке космической пехоты, а вслед за ними появились специализированные ремонтные роботы, которые быстро и точно вскрыли обшивку истребителя.

Один из присутствующих в отсеке людей сделал недвусмысленный жест, адресованный Кейтлин, и она подчинилась ему, не видя причин оказывать сопротивление. Расстегнув страховочные ремни, девушка встала с кресла пилот-ложемента и выбралась из изуродованного истребителя.

– Сними гермошлем! – раздался в ее коммуникаторе властный, неприязненный голос. – Никаких резких движений, встать лицом к стене!

Она молча расстегнула шейное кольцо скафандра, сняла шлем, позволив волосам свободно рассыпаться по плечам, и повернулась к покрытой капельками конденсата переборке.

Ее обыскали, грубо и умело, затем отобрали шлем, отключили шланги систем жизнеобеспечения от заплечного ранца и толкнули в сторону выхода из отсека.

– Вперед!

– Куда вы меня ведете? – Кейтлин едва не упала от грубого толчка.

– Увидишь. Радуйся, что жива.

Больше она не стала задавать вопросов.

* * *

Капитан «Неустрашимого» Дитрих фон Берг был весьма озадачен сложившейся ситуацией.

Ему предрекали схватку с незнающими пощады кибернетическими пилотами, а на самом деле кораблями, защищавшими Землю, в подавляющем большинстве управляли люди.

Он не мог понять, откуда взялся этот человеческий резерв, и потому, развивая атаку, приказал доставить на борт крейсера кого-либо из вражеских пилотов, благо вокруг дрейфовала масса пораженных, лишившихся способности к сопротивлению малых космических кораблей.

В этом смысле Кейтлин повезло: она оказалась избранной.

* * *

Борт «Неустрашимого». Двое суток спустя…

В трудные, смертельные времена зачастую такие понятия, как этика и гуманизм, меняют свой смысл, приобретая извращенный семантический толк, при прежнем звучании.

Когда три десятилетия идет взаимоистребляющая война, ни с той ни с другой стороны фактически не остается ее участников, которые могли бы с уверенностью сказать о себе: я чист, моя совесть спокойна, и в памяти нет ни одного поступка, за который следует держать ответ перед самим собой или другими людьми.

Фон Берг рано постиг эту истину.

Война рождает немало жестокости, и, рассматривая каждое свое действие через призму человечности, либо сойдешь с ума, либо погибнешь.

В такие годы у людей включается некое избирательное понятие чести, достоинства и иных моральных ценностей.

Дитрих сумел найти в своей душе этот баланс, и, воюя, он умудрился удержаться на грани, не совершая откровенно бесчеловечных поступков, и даже тяжкое бремя командования огромным крейсером не притупило в нем тонкого ощущения внутреннего морального равновесия.

Он не стал допрашивать пленного пилота. Не мудрствуя, фон Берг избрал, по его мнению, меньшее из зол. Существовал прибор, известный как мыслесканер Джедиана Ланге, – сомнительный в плане этики, но эффективный по показателям достоверности получаемой с его помощью информации. Человеческий организм не страдал от процедуры сканирования памяти, разве что психика…

А у кого она не сломана на войне?

Просмотрев данные, полученные при сканировании сознания пленного пилота, фон Берг понял, откуда в распоряжении адмирала Табанова оказался почти двухмиллионный человеческий резерв, но, убей бог, он по-прежнему не понимал, с какой целью адмирал пошел на такую подмену?

Впрочем, размышлять над этим следовало уже не ему. На то был штаб флота с его аналитиками… Сейчас перед капитаном «Неустрашимого» стояла проблема иного сорта.

Именно стояла.

Молодая девушка, не сделавшая, судя по данным, снятым с ее разума, ни единого выстрела в этой войне.

По правилам он был обязан отдать ее в распоряжение специальной команды, которая занималась вопросом дальнейшей судьбы военнопленных, но Земля уже была оккупирована, и этой проклятой войне, похоже, наступал конец, а девушка и так была угнетена, истерзана, полностью дезориентирована…

Фон Берг знал, что такое фильтрационные лагеря и до какой степени жестокости доходит вскормленная тридцатилетней войной ненависть, когда само слово «Земля» стало нарицательным для миллионов людей.

Девочка и так настрадалась, попав в короткую мясорубку боя… но она, судя по всему, превосходный пилот… – думал фон Берг, хмуро глядя на стоящую перед ним Кейтлин.

– Вот что… – наконец произнес он, продолжая смотреть на девушку. – Война закончена. Ты останешься тут, на борту «Неустрашимого». У меня некомплект пилотов, и думаю, что твоя дальнейшая судьба сейчас полностью связана с тем, захочешь ли ты добровольно, без всяких условий принять мое предложение.

– Какое? – тихо спросила Кейтлин.

– Я ввожу тебя в штат запасных пилотов, а ты доказываешь мне, ну, скажем, на протяжении полугода, что твое отношение к войне именно таково, как это показал мыслесканер.

Кейтлин слегка побледнела. Она не знала, о чем упоминает этот человек, но чувствовала – с ней сделали что-то нехорошее, пока она пребывала без сознания после инъекции.

– Я не хочу никого убивать, – тихо произнесла она.

– Думаю, тебе и не придется делать этого. За полгода ты разберешься сама с собой, а там посмотрим, – фон Берг неожиданно улыбнулся краешком губ. – Война закончилась, но жизнь продолжается. Уясни это, ладно?

Кейтлин кивнула.

Она едва ли понимала, о чем говорит ей капитан «Неустрашимого», но был ли у нее иной выход, кроме как согласиться с этим человеком и честно принять дарованный ей шанс разобраться в том хаосе, что царил в мыслях и просыпающейся душе?

– Я постараюсь не разочаровать вас, капитан, – тихо и вежливо ответила она.