Читать книгу Ритуал - Андрей Лоскутов - Страница 2

Таунсенд, огромный, неспокойный, бурлящий мегаполис как гигантское бьющееся сердце, в свое время построенный на предгорье он возвышался над другими стоявшими поблизости маленькими городками, растекаясь улицами, переулками и дорогами в разные стороны. Рядом с ним протекает река Серка, такая же бурная своенравная и почти всегда по весне выходит из берегов, затопляя прибрежные улицы и мосты.

Снег тающий под палящим солнцем превращаясь в ручейки вливается в Серку и как бы не старались коммунальщики убирая его тракторами и вывозя большими набитыми доверху грузовиками, все равно ничего у них не получается, вода вновь и вновь заполоняет собой улицы заставляя людей буквально вплавь добираться до работы стоя по колено в воде. У многих жителей не редко создается впечатление, что они живут в Венеции. Эдаком сезонном городе на воде, только без изяществ, прикрас и памятников архитектуры.

Но вот осенью река как будто бы замирает, погружаясь в спячку, как и добрая половина города. Люди словно сонные мухи медленно передвигаются по улицам от дома, к дому изредка поднимая голову, если вдруг встречали знакомого, кивнув которому вновь возвращались к своим скучным делам. Водители так же медленно, как и пешеходы двигались в пробке, громко сигналя тем, кто, по их мнению, уже успел уснуть за рулем.

Странное, меланхоличное, слегка грустноватое время года, но только для тех, кто и летом-то не особо веселится, предпочитая забиваться в угол и сидеть, там закутавшись в теплое одеялко. В обще-то Таунсенд ничем особенным не отличается от других подобных ему городов, несколько элитных школ, три воюющих между собой за первенство колледжа, полицейские участки в каждом районе, больницы, огромные вереницы различных магазинов и бутиков, кинотеатры и, разумеется, люди.

Об одном из них, о человеке, который очень любит веселиться в любое без исключения время года и у которого из-за этого постоянно возникают не приятности, я хочу вам рассказать. Но не ждите, что эта история вам понравится, ведь как говорят у самых веселых людей самая грустная судьба.

* * *

Осень в этом году выдалась гораздо прохладней, чем обычно. Холодный, пробивающий до костей ветер срывал с деревьев пожелтевшие листья, без промедления отправляя их в полет. Последние теплые лучи солнца едва пробивались сквозь белые пушистые облака, которые словно огромный бархатный плед застилали небо.

Дрейк Эйвин, простой преподаватель литературы одного невзрачного маленького колледжа Виллоу оседлав своего металлического коня с рулем, педалями и спицами на колесах, как всегда, не спеша катит на работу. За свои тридцать с небольшим лет он не сумел достичь каких-то особенных высот, хотя, когда он сам заканчивал этот колледж ему пророчили блестящее будущее. Одно время его рассказами зачитывались все знакомые, а родственники дак и вовсе были от них без ума.

Но, увы, большим литератором он так и не стал. Не сложилось. Время вдруг резко изменило, обороты и с приходом компьютеров книги уже не пользуются былой популярностью. Сейчас знаменитостями становятся ребята, снимающие на камеру все, что происходит вокруг, певицы без голоса, но с «большими талантами», профессиональные игроки в видеоигры. В общем, бездельники, которые самыми легкими путями добились наилучших для себя результатов.

А такие как Дрейк, аналоговое, отсталое поколение, осталось ни с чем и вынуждено вкалывать от зари до зари на нелюбимой работе. Кстати, о работе, ему не всегда она не нравилась, были моменты, когда преподавательство даже приносило ему удовольствие. К примеру, если в группе попадались толковые, читающие ребята, то такие занятия у него проходили на ура.

Дрейку хоть было с кем пообщаться на интересующие его темы, разбирая то или иное творение человеческого мозга, шедевры последних лет или не стареющую, вечную классику. Большинство ребят, конечно же, было не в теме, лишь безучастно кивали и постоянно косились на настенные часы, но те несколько человек задававшие ему вопросы и с таким энтузиазмом дискутирующие над каждой проблемой буквально наполняли его сердце радостью, и гордостью за этих людей.

Ему казалось, что если есть еще читающие, думающие люди среди молодежи, то значит не все еще потеряно. К тому же если он сумеет хоть чему-нибудь их научить значит и его день прожит не зря. Значит мистер Эйвин, не зря получает свою зарплату и будет ждать новой встречи с этими талантливыми, любопытными умами, юношами и девушками. Но все это рушится в миг, когда в следующей группе он натыкается на скучающие, каменные лица, прямо говорящие ему: «Моя бы воля, меня бы здесь не было».

За свою сравнительно не большую карьеру преподавателя Дрейк точно понял для себя одно, что если студент не хочет учиться, то его не заставишь. Да он даже и пытаться не будет, ведь кто он для них, по сути, всего на всего обычный преподаватель, не отец, не мать и не нянька. Не хочешь заниматься тогда какой смысл сюда приходить, просто просиживать штаны, занимая возможно чье-то чужое место. Место человека, который действительно хочет учиться.

Таких Дрейк на дух не переносил, но всеми силами старался это скрывать. Проехав несколько улиц, он остановился на перекрестке у края дороги в тот момент, когда на светофоре перед ним загорелся красный. В обще он не был сторонником тактики запугивания и отчисления студентов. Ему никогда не нравился метод кнута без пряника. Была б его воля, Дрейк бы всем без промедления выставил тройки, лишь бы поскорее от них избавится и отправится в отпуск на заслуженный отдых вместе с женой и сыном.

Он, итак, задержался сидя с ними на пересдачах, и вот опять придется терпеть тоже самое. Смотреть на их жалостливые, едва ли не плачущие лица и все равно в журнал ставить неуд. Дрейк возможно бы и не стал их специально заваливать, это, собственно, не его желание, это приказ деканата, подчищающего ряды. Заявившего на собрании кафедры, что им нужно сохранить максимум 70 % сегодняшнего студенческого состава, а остальных отправить домой.

Ему было все равно, как на это отреагирует преподаватели, которым придется выслушивать жалобное нытье студентов. Он их начальник, он отдал приказ и ушел в тень, а вы разбирайтесь между собой как знаете. Очень умелая тактика не выступать перед учащимися самому, а сделать это через кого-то. По мнению Дрейка это не то, чтобы грубо с его стороны, это необходимость, сделать выбор в пользу малого чтобы сохранить более способное большинство.

Он как преподаватель всегда считал, что неспособных, ленивых студентов нужно отсеивать, это их выбор. Естественный отбор, c'est la vie, в конце концов. Однако отчисление как способ избавится от неугодного вузу студента не вызывало у него ничего кроме отвращения и чувства стыда за свой родной колледж. Еще недавно было разбирательство по поводу «завала из-за аллергии» одной из студенток.

Бедной девушке экзаменационная комиссия специально поставила двойку на сессии, чтобы убрать ее прямо перед санитарной проверкой только из-за того, что у нее, видите ли, аллергия и она вся покрывается сыпью сидя в одной из больших лекционных аудиторий. Вместо того чтобы выяснить причину этого и устранить ее колледж решил пойти по наиболее легкому пути и убрать эту несчастную, обсыпанную с ног до головы красными точками девушку, обещая ей восстановление в начале следующего семестра.

Спустя неделю проверка в колледже нарушений не выявила, однако вуз свое обещание выполнять не торопился. Дошло до того, что студентке пришлось обратиться в полицию и заявить о нарушении своих прав. Тогда уже шериф без предупреждения вместе со своими экспертами нагрянул в колледж с проверкой, и вуаля действительно обнаружили черный грибок в подвале здания, поры которого уже начали проникать в ту самую злосчастную аудиторию.

Насколько было известно Дрейку, скандал получил такую огласку, которой не было даже в прошлом месяце, когда был отчислен юноша, ударившись преподавателя. Дело было на посвящении, молодые люди, выпив в общежитии, отправились в один из ближайших баров, завсегдатаи которого не очень обрадовались шумной, веселой компании. После сделанного студентам замечания, и после угрозы бармена позвонить копам ребята медленно потянулись к выходу.

Но одна из девушек явно уходить не собиралась и сидя за стойкой, недвусмысленно намекала мужчине намного старше себя, что вполне не прочь продолжить этот вечер в более интимной обстановке. Поняв ее намеки буквально пьяница стал приставать к ней прямо в баре, на что она отреагировала криками и попыталась отбиваться. Потому что игра, которую она решила с ним затеять, явно пошла не по ее правилам.

Один из парней, что решил вернуться за ней, увидев, что происходит, сразу кинулся ей на помощь и, оттащив мужчину, посоветовал ему, успокоится. Но обманутый, разочарованный буян еще больше зашелся криком и стал оскорблять девушку. Тогда хилый с виду парень, недолго думая с одного удара послал беднягу в нокаут, под бурные аплодисменты собравшейся рядом толпы. Какого было его удивление, когда, придя на первое в своей жизни занятие в колледже он встретился с приставучим пьяницей из здешнего бара, под левым, заплывшим глазом которого красовался здоровенный, лиловый фингал.

* * *

Перед тем, как идти на экзамен Дрейк решил ненадолго заглянуть к себе в кабинет, чуть остыть от поездки, успокоится, выпить чашечку кофе, без него все равно не начнут. Ухмыляясь в усы, он оставляет велосипед у крыльца на специальной парковке для преподавателей, аккуратно прицепив его за раму и защелкнув ключ. Поднимаясь по каменным ступеням то и дело, здороваясь направо и налево с каждым студентом (они стали такими вежливыми во время экзаменов, и еще вежливее во время их пересдач) Дрейк, толкнув небольшие деревянные двери, заходил в полупустой холл и, кивнув охраннику, поднимается по лестнице на второй этаж.

Миновав половину коридора, он останавливается, заглядывает в аудиторию, из которой доносится громкий смех, студенты выселяться так будто бы уже сдали экзамен и готовы пойти отмечать. При виде его смех мгновенно стихает, проведя взглядом по лицам собравшихся, преподаватель делает вывод, что не достает еще пары тройки этих молодых, глупеньких лиц, и он готов дать им еще немного времени.

– Вы бы лучше так готовились, как смеетесь молодые люди, – негромко произнес он в наступившей тишине, его слова эхом отдавались от стен классной комнаты. – Даю на подготовку еще пять минут и очень прошу вас не терять времени даром. Повторите пройденный материал, а затем доставайте листочки.

Заканчивал фразу он уже под громкое шуршание бумаги, кто-то открывал учебники и зарывался в них с головой пытаясь, сосредоточится, другие в это время листали его лекции, надеясь, что выпавший вопрос будет по ним, остальные уже довольные собой рвали из середины тетрадок двойные листы.

– Ну-ну, – подумал про себя Дрейк, закрывая дверь аудитории и направляясь к своему маленькому уютному кабинету в дальнем конце коридора. – Похоже, предстоит еще один тяжелый день.

Открыв ключом дверь кабинета, он бросает на старый, пошарканный стол свою видавшую виды сумку из кожзаменителя и, нажав кнопку на электрическом чайнике, подходит к окну. Ему нравился не столько свой кабинет, сколько его расположение с видом на территорию колледжа с несколькими деревьями, скамейками, лужайкой перед зданием и небольшим бьющим в разные стороны фонтаном.

Весной, когда цвели яблони, здесь было особенно хорошо. Дрейк наблюдал порой как солнце, переливаясь, поигрывает своими тенями на зеленых, ярких листочках берез, а белые лепестки, срываемые сильным ветром падая с яблонь, забрасывают собой парк и, кружась, опускаются на ровную, чистую воду в фонтане. А сейчас, когда на дворе осень перед ним предстает совсем другая картина прекрасное, бесконечное золото в листьях переливается в лучах холодного солнца, хотя кое-где на деревьях еще виднеются зеленые листочки.

Они, последнее, что осталось нам от уходящего лета, эдакие летние солдаты, борющиеся с наступающими холодами, отчаянно не желающие желтеть и до последнего пытающиеся сохранить свой девственно-чистый изумрудный оттенок. Увы, их миссия обречена на провал, но борьба их прекрасна.

Пока чайник, раздраженно бурля, закипал стоя на тумбочке у стола, Дрейк не мог оторвать взгляда от этого пейзажа. Вот ради чего ему стоит приходить на работу, чтобы своими глазами воочию видеть смену картин за окном и еще очень долго сетовать на то, что он не художник. Преподаватель так отвлекся, что не услышал, как за его спиной скрипнула дверь и, вошел некто в темном плаще. Он так и стоял пока незваный гость не кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Кто вы такой? – удивленно спросил Дрейк, слегка вздрогнув, резко повернувшись на месте и едва не задев стол. – Что вам нужно?

– Всего лишь друг, – улыбаясь, хрипло отозвался незнакомец, от одного его вида и голоса у Дрейка волосы на голове сами собой встали дыбом. – И я пришел предложить тебе сделку с довольно щедрой оплатой.

– Чего вы хотите? – с сомнением в голосе спросил Дрейк, слегка прищурившись, чтобы лучше рассмотреть гостя.

– Хочу, чтобы ты оказал мне одну услугу, – ответил гость, без предложения присаживаясь на стоявший рядом с ним стул и ставя ногу на ногу.

Чайник, закипев негромко выстрелил кнопкой выпустив вверх струю пара за спиной Дрейка. Набрав в грудь воздуха, преподаватель открыл было рот, чтобы повелительным тоном спровадить гостя восвояси, но вдруг передумал.

* * *

Проснувшись, Тиль с трудом разлепил сонные веки и открыл глаза. Он лежал на полу в комнате рядом с грудой пустых стеклянных бутылок, завернувшись в свою старую, кожаную куртку. С трудом дотянувшись до мобильника, парень посмотрел время. На экране телефона большими, яркими цифрами высветилось 09:55, а значит, последняя пересдача экзамена начинается ровно через пять минут.

Резко вскочив на ноги, он почувствовал сильную, пронзающую мозг головную боль, словно бы кто-то вонзил в нее раскаленные до красна иглы с силой всаживая их прямо в его полупустой череп. Все двоилось у него перед глазами и слегка рябило, стараясь не упасть, Тиль взялся за голову обеими руками пытаясь сфокусировать зрение. Когда все линии, наконец, слились воедино и образовали собой четкую картину происходящего парень увидел что в комнате стоит полный бедлам, его вещи раскиданы в разные стороны, стол стоит к вверх ногами, как будто вытянув руки, сдается в плен, на полу валяются бутылки из под спиртного, а на кровати, лежа в обнимку мирно посапывая, спят прямо в одежде две девушки.

Ухмыльнувшись про себя Тиль начал, вспоминать, где же все-таки встретил две эти размазанные макияжем, улыбающиеся, довольные собой физиономии. Кажется, это было в библиотеке колледжа, когда он как честный, порядочный студент готовился к экзамену. Как вдруг они подсели к нему не с того не сего, сказали, что виделись на одной из здешних тусовок и взяв под руки потащили в общагу. А он не больно-то и сопротивлялся, когда, пытаясь, сосредоточится на чтении учебника просто сидел, тупо уставившись на первую страницу раз, за разом перечитывая заглавие и понимая, насколько же это все скучно.

Дальше все развивалось по стандартному сценарию, девчонки потащили его на какую-то шумную вечеринку и, изрядно накачав спиртным, забрались к нему в комнату, чтобы продолжить веселие. Вот только самого «веселия» похоже, у них не получилось, когда они обе напившись, в чем были, рухнули в забытье, обманув его надежды и оставив досиживать вечер в одного. Бросив на пол куртку, Тиль вслед за ними так же завалился спать, ночи еще стояли теплые и ему было довольно комфортно. Но уснуть удалось не сразу на него, как и всегда налетели «бомбардировщики», резкие, волнительные головокружения, как правило, возникающие у многих людей после выпивки. Способ справится с ними, был только один и Тиль естественно его знал, поставив ногу на пол и «заземлившись» он пролежал так всю ночь и под утро нога немного занемела.

Тяжело вздохнув, парень вдруг почувствовал движение внизу живота и подступающий к его горлу напор. Перестав вспоминать вчерашний день, он, зажав рукой рот, тут же ринулся в ванную и, склонившись над фаянсовым другом всех алкоголиков, отдал ему все, что было съедено и выпито вчера. Переведя дух, но не торопясь разгибаться Тиль дернул ручку слива, но вода из бачка не полилась, более того сама ручка осталась у него в руке.