Читать книгу Книжный шифр. Книга 1 - Андрей Лоскутов - Страница 2

«В этом чертовом городишке холоднее, чем на Аляске», – постоянно причитали люди, впервые оказавшись у нас в гостях. Да Сеттерс не идеален, но он все же лучше многих других мест, а для некоторых его жителей это и вовсе рай земной. Единственное место, которое они с гордостью могут назвать домом.

Человеку не местному, туристу, прибывшему издалека, сперва может показаться, что характер горожан соответствует суровому климату, в котором они обитают. Что это жадные, буйные, неотесанные дикари еще совсем недавно только научившиеся пользоваться примитивными орудиями труда и им еще далеко до адекватного, цивилизованного общества. Но первое впечатление все же оказывается обманчивым. На деле все обстоит гораздо хуже.

Но обо всем по порядку. Маленькие города они же, как община. Одна большая дружная семья, в которой, впрочем, частенько возникают ссоры. Неожиданные, беспричинные конфликты, которые более мудрые и влиятельные ее члены стараются замять. Выставляя напоказ свое мнимое, благородное, идеальное общество.

По сути, крошечная страна, сжатая в стальном кулаке власти, под куполом закона, общественного мнения, связанная по рукам и ногам моралью. Где навязанные кем-то правила сдавливают горло тисками так сильно, что становится трудно дышать. Разве можно в таком «уютном» месте чувствовать себя свободно? Однако эти люди несмотря ни на что, считают себя свободными. Отсюда возникает эта иллюзия свободы. Иллюзия жизни.

Когда жадные, пузатые богачи с набитыми карманами подстраивают под себя все законы и правила. А их не менее алчные подчиненные плетут интриги и, каждый в свою очередь тянет махровое одеяло на себя. Лгут, подставляют, изворачиваются, выгораживают. И все это ради какой-то мелочной цели, получения прибыли, богатства, успеха, власти.

Обычные же работяги видящие смысл жизни в простых ее радостях надеяться, что вся эта подленькая суматоха в свою очередь их не коснется. Но, уверяю вас, один неверный шаг, одно неправильно принятое решение или же просто несчастный случай отделяют вас от этой навязчивой кутерьмы. Оступитесь один раз и свалитесь в водоворот этих бессвязных, запутанных как клубок ниток событий. Выбраться из которых по силам далеко не всем.

Наш маленький, тихий Сеттерс находится далеко на севере округа, в стороне от такого гиганта как Ростенс и еще дальше от Лавелси и Стоуни. На фоне таких громадин в нем действительно почти ничего таинственного не происходит. Не тебе громогласных судебных процессов, не элитных больниц, не парка аттракционов, не тонущих в озере детей. Тишина и благодать на просторах у горной гряды.

Где зимы довольно суровы и холодны, даже летом температура не достигает больше пятнадцати градусов по Цельсию. Из-за чего весь город как будто круглосуточно находится в спячке. Местные жители как сонные мухи еле-еле передвигаются по улицам лениво и, медленно занимаясь своими делами. Потому наверно всех их в шутку и называют «бурыми мишками».

Но больше всех в Сеттерсе скучают городские телевизионщики. Оно и понятно, когда ничего не происходит, то нечего и освещать. А власти округа вспоминают об этом маленьком куске земли, только когда на него раз в восемь лет в зимний период обрушивается неистовая пурга. Она, без преувеличения, является единственным значимым событием достойным попадания в выпуски новостей.

Это то время года, когда на город нападает сильная буря, штормовой ветер так и норовит ворваться в дома, а непрекращающийся снег валит столбом целую неделю. Сравнить его можно лишь с сезонном дождей в джунглях. Пушистая, белая пелена заволакивает собой все, чего коснется. И это вам не теплые, ласковые снежинки похожие на белое конфетти в Рождество, это настоящая, разрушительная сила.

Ощущение складывается такое: будто бы бог загрузил снег со всего мира в облака, зависшие над городом и, сбрасывает его, управляя огромным разноцветным бульдозером. Упс ребята извините, ошибочка вышла, этот снег предназначался не вам. А стихийное бедствие в этот самый момент продавливает крыши дом, разбивает не заколоченные витрины магазинов, заваливает не уехавшие вовремя машины. Сопровождая все это оглушительным грохотом и свистом ветра.

Буря длится примерно неделю, всегда заканчиваясь по-разному и не обходясь без жертв. В основном это случайные прохожие, пьянчуги, не вовремя выбравшиеся из местного бара на улицу, ребята, опоздавшие на автобус или же проезжавшие мимо Сеттерса на машине. В общем, все те, кого стихия всегда застает неожиданно, а смерть естественно наступает не сразу. Суровая, холодная.

Врагу не пожелаешь замерзнуть в снегах. Когда кругом на несколько километров нет никого, лишь белое покрывало, стелящееся под ногами и, резкие порывы ветра, норовящие тебя уронить. И если им удастся сбить тебя с ног, то подняться уже не получится. Слегка одернется махровое, пушистое одеяло, укутает и уложит спать. Уже навсегда.

Чтобы избежать подобной душераздирающей участи в маленьком городке раз в восемь лет объявляется карантин. Дороги вокруг него завалены снегом, не радио не телефоны не работают. Люди запасаются всем необходимым и зарываются в своих домах как в бункерах. На целых семь дней Сеттерс становится сам по себе, буквально отрезан от внешнего мира. Один. Во власти белой неумолимой стихии.

* * *

Проснувшись среди ночи, Клер Корденс нехотя открыла свои раскрасневшиеся, заспанные глаза. Протянув руку, она ощупала другую сторону дивана. Простыня была холодной, одеяло – не тронутым. Похоже, Дэйв еще даже не ложился.

Перевернувшись на другой бок, молодая женщина легла на его подушку и, обняв ее, прижала к себе. Наволочка, казалось, насквозь пропахла его шампунем. Ее скромный подарок на День учителя. Но кроме него Клер почувствовала и другие. Лосьон для бритья, дезодорант и, конечно же, пот. Феромоны источаемые мужским организмом. Это был его запах. Запах любимого мужчины. М-да, давненько она уже не заглядывала на его сторону. И уже даже и не помнит, когда побывала здесь в прошлый раз.

На дворе май. Ночь была тихой и почти безветренной. Пол второго утра. Воскресенье. А ведь завтра им всем на работу. Вновь исполнять свои обязанности, бегать, словно хомячки в колесе. Задержав ненадолго дыхание, Клер замерла. Из кухни тем временем до нее доносился негромкий стук пальцев по клавиатуре. Легкие щелчки, свидетельствующие о том, что ее муж вновь решил заняться своим любимым делом.

Пытается стать писателем. Хотя на деле выходит очень даже неплохо его вряд ли когда-нибудь напечатают. И дело даже не в таланте. Дело в деньгах, а вернее в их отсутствии. В наше время жадные до прибыли издательства готовы опубликовать любую чушь, если она окупиться. Естественно, вместо начинающего никому неизвестного автора они выберут бездарного блогера с сотней другой подписчиков, даже если он и вовсе не умеет писать.

Всегда легче продать книги по кулинарии, спорту, бизнесу и смыслу жизни, чем взяться за рукопись с новой фамилией на обложке. Все эти финансовые гуру обычные мошенники, большинство психологов не черта не знает о жизни, а все семейные – разведенки. Те, кто пишут о мотивации и смысле жизни пьют антидепрессанты и кончают собой, болтаясь на люстре посреди опустевшего офиса. Все эти люди попросту начитались умных книг и, выезжая на знаниях других людей, решили забросить свою. А вдруг повезет? Нет господа, это так не работает.

1:43 на зеленоватом дисплее будильника. Вставать уже меньше, чем через пять часов. Нет одной ей, похоже, сегодня не удастся уснуть, да и ему пора заканчивать свои каждодневные ночные труды. Отдых необходим всем, даже поэтам.

С превеликим трудом оторвав голову от его подушки, Клер сбрасывает с себя одеяло, набрасывает на плечи халат, на ощупь находит на полу тапочки, попадает в каждый из них со второго раза и, негромко шоркая по ковру, уверенным шагом семенит на кухню.

Пройдя мимо прихожей, она осторожно, стараясь не шуметь, приоткрыв дверь, заглядывает внутрь. Дэйв сидит к ней спиной в футболке и шортах, кудрявые, черные как смоль волосы слегка взлохмачены, лицо сосредоточенное, голубые глаза за стеклами очков перескакивают со строки на строку, то и дело, сверяясь с текстом. Услышав скрип двери, он, невольно вздрогнул, но обернувшись, тотчас вздохнул с облегчением. Нельзя так подкрадываться к автору ужасов.

– А, это ты, – недовольно хмыкнув, выдавил он, вновь возвращаясь к своей рукописи.

– Да, я, – тихо ответила Клер.

Подойдя ближе, она остановилась позади сидящего на стуле мужа и попыталась своими маленькими, тонкими ручками как будто бы случайно забраться к нему под футболку. Но, увы, опять безуспешно.

– Не сейчас, надо закончить главу, – отстранившись, ответил Дэйв. – Осталось немного, сейчас уже лягу.

Послав ему воздушный поцелуй, миссис Корденс негромко вздохнув, вернулась в свою пустую, холодную постель, точно зная, что спать ей, осталось недолго. Скоро зазвенит будильник, объявив начало нового дня и все опять начнется по новой. Она вновь окунется в свою скучную, беспросветную, однообразную жизнь с несбыточными мечтами о путешествиях и роскоши, которой не удастся даже коснуться. Ей богу иногда не хочется даже и просыпаться.

* * *

Сырой, промерзлый понедельник. За окном восемь градусов по Цельсию, дует холодный северный ветер, мелкими крапинками льет дождь. В такую погоду ничего кроме «б-ррр» и не приходит на ум. Подумать только всего несколько букв могут отразить настроение многих. Краткое, точное, почти дословное описание подобного утра. Больше, по сути, сказать то и нечего. Радует только одно.

Что не только тебе одному так скверно по понедельникам. Это единство сближает. И иногда даже сплачивает людей. Если, конечно, это не члены одной семьи. У них-то все по-другому. Ведь человеку почему-то гораздо проще поделится своими проблемами и переживаниями с посторонним. Нежели с дорогим ему человеком. Он может не так понять, осудить, расстроится. Проблема решится, а осадок останется. Отсюда и богатеют психологи.

Семья Корденс завтракала в молчании, лишь изредка переглядываясь и обмениваясь общими фразами. «Подай соль», «Где моя вилка?», «Что готовить на ужин?». Все это вперемешку со звоном посуды, скрипом вилок о тарелки и негромкими новостями по небольшому телевизору на холодильнике. Головы трех сидящих за столом человек то и дело поднимаются, кверху надеясь увидеть хоть что-нибудь интересное в этом квадратном черном ящике Пандоры. Как резиновые собачки на приборной панели авто, маленькие, коричневые с качающимися головами. А в это время на экране не выспавшийся диктор монотонным, торжественным голосом вещает прогноз погоды. Будто священник на похоронах.

Когда он произносит фразу: – «Осадков на этой неделе не ожидается» Дэйв, слушая звук дождя по крыше дома, невольно ухмыляется. Эти метеорологи те еще прогнозисты. Нормальному человеку чтобы узнать погоду достаточно будет просто выглянуть в окно. Ну а эти, наверное, сидят в заколоченном бункере под землей. Где уж точно «осадков не ожидается». Устав слушать эту чушь глава семьи выключает телевизор и поворачивается к сыну.

– Ты закончил? – негромко спросил он, посмотрев на нетронутую им тарелку.

– Да, – так же тихо отозвался Оливер, перестав колупаться в яичнице выискивая белок.

– Тогда пошли. Я отвезу тебя в школу, – залпом допив остатки кофе, мужчина поднимается со своего места, ставит посуду в мойку и, открыв дверь, выходит на улицу.

Парнишка, последовав примеру отца, опустошил стакан апельсинового сока, убрал посуду, чмокнул на прощание мать в щеку и, поспешил занять свое место в машине, на ходу хватая портфель у двери.

Клер сквозь слегка запотевшее окно видит, как минивэн, включив фары, отъезжает от дома. Колеса негромко шуршат по гравию подъездной дорожки, когда Дэйв, надавив на газ, медленно сдает назад и, оказавшись на дороге, вклинивается в поток. Она смотрела им вслед пока машина, повернув направо, не скрылась за поворотом и тяжко вздохнув, принялась за уборку.

Уроки у Дэйва и Оливера начинались ровно в восемь. А так как библиотека открывалась в десять, у нее было еще целых два часа. Но Клер проводила их отнюдь не в мягкой постели, как наверняка сделали бы многие из вас. Она мыла полы во всем доме, посуду и пылесосила. Не потому, что ей это нравилось? Конечно же, нет.

Просто она такой человек, который долго не может сидеть на одном месте. Как акула, которой постоянно нужно что-то делать, куда-то идти, двигаться. Без движения подобные ей существа приходят в уныние, апатию, которая может привести к плачевным последствиям.

Иногда Клер даже любила оставаться одна. Когда руки заняты делом, ее мысли были свободны. Порой, оставаясь наедине с самим собой, узнаешь что-то новое. О себе, о других, близких тебе и не очень. Или вовсе вспоминаешь старое. В основном это те мгновения жизни, когда был счастлив. Все плохое уходит, застилается белой пеленой забвения. Мысли, чувства, эмоции. Переживания, потери и неудачи. Все забывается.

В конечном итоге с нами остаются только единичные мгновения. Самые яркие и самые шокирующие. Воспоминания о детстве, юности, молодости. Не всегда простые моменты жизни, не принятые вовремя решения. Все это сохраняется где-то на подкорке и изредка отдается в виски пульсирующей болью, от которой не спасают даже лекарства.

Недотрога, изгой, жертва социальной рекламы, одиночка и призрак. Так в свое время называли эту весьма успешную, милую женщину. В школе Клер очень долго носила веснушки и бантики. В средних классах ее длинная коса пользовалась большой популярностью. Но после того, как один из хулиганов громко хохоча привязал ее к спинке стула от длинных волос пришлось отказаться.

Неженка, одиночка, отщепенец. Оно плохо сходилась с людьми, почти не общалась со сверстниками не удивительно, что к десятому классу ее лучшими друзьями уже раз и навсегда стали книги. Миссис Корденс, а в то время еще мисс Шердон стала частым гостем библиотек, устраивая тусовки и зависая с лучшими авторами настоящего и прошлого. Ей нравилось всегда разное, не хотелось зацикливаться на чем-то одном. Будь то изысканность и утонченность Дюма, дух приключений, погонь и предательства в романах Майн Рида, обреченность и странность, обличающей действительности в творчестве По.

Юная мечтательница хваталась абсолютно за все. Каждый новый день сулил ей тучу эмоций, ведь едва мягкая, нежная ручка касалась обложки, ее уже было не остановить. Ярко-карие глазки энергично перебегали от одной строчки к другой, пальчики переворачивали страницы и, время проносилось неслышно, унося ее вдаль вместе с автором. Во истину глуп тот, кто не любит читать.

В колледже страсть к чтению немного утихла. Под влиянием взбалмошных подруг Клер впервые в жизни почувствовала себя свободной. Там же она встретила и его. Свою первую и единственную любовь. Она помнит все. До сих в памяти как в многолетней, алмазной шкатулке хранятся те счастливые, беззаботные мгновения. Первый танец на третьем курсе, прогулки по вечернему городу.

Как он был вежлив и обходителен. Галантный кавалер с вечно непослушной кудрявой шевелюрой, не вызывавшей у ее подруг ничего кроме смеха. Которого они, между прочим, и не скрывали. Колкие шутки, насмешки то и дело звучали в его адрес. Эти коварные змеюки, ловко притворяющиеся подругами, говорили Дэйву в лицо, что он ее не достоин. А ей нашептывали, что их отношения не продляться и месяца.

Так бы, наверное, и случилось, если бы Дэйв Корденс не проявил терпение и с достоинством переждал эту «подружейную лихорадку». Ведь подруги – это болезнь всех женщин, а лучшие подруги дак и вовсе чума. Они как гангрена. Сорняк, обвивающий своими цепкими ядовитыми ветвями вполне вменяемый и здоровый плод. Они по определению не могут дружить бескорыстно, без зависти, подлости и использования друг друга.

И всегда менее симпатичная особь отбивает самцов от подруги. Ведь она понимает, что рискует остаться одна, если у них все получиться. И плевать, что подруга будет с ним счастлива. Это уже чистой воды эгоизм очень неплохо прикрытый этими сюси-пуси, розовыми слониками и воздушными замками.

Такие отношения никак нельзя назвать дружбой и как в следствии эти «лучшие когда-то подруги» закончив учебу, больше не видятся и не общаются, никогда. Я бы их назвал проще «друзьями на несколько лет» ведь спустя время все эти лица в альбоме не вызывают у тебя совершенно никаких эмоций. Так, какие-то отголоски из прошлого, едва ли вспомнишь их имена. Приходит время взрослеть и набираться новых «одноразовых друзей». Не стоит зацикливаться на людях, они имеют свойство – меняться. Как бесконечная череда масок в театральной постановке. И каждый из них играет свою роль.

Время идет, суть не меняется. Однако о своем тогдашнем несложном выборе Клер не пожалела не на минуту. Ведь Дэйв как хорошее вино с годами становился только крепче и привлекательней и из кудрявого, прыщавого ботаника превратился в стильного, образованного и обаятельного учителя литературы. Ангельская внешность с характером дьявола. Искуситель под маской добродетели. Которому всегда всего было мало.

И сейчас изредка замухрышка Клер замечала, как посматривают в его сторону игривые выпускницы. Как бесстыже бросают на ее мужа свои сальные взгляды. Эдакие львицы в овечьих шкурах. Кроткие и послушные со стороны, дерзкие и дикие, когда остаются одни. Белые чулочки, короткие юбочки, каблучки, косметичка, которую они сперли у мамочки, расстегнутые верхние пуговицы, пушап и джинсовые шорты, которые больше напоминают трусы. Она в свои тридцать четыре и в подметки им не годиться.