Читать книгу Символ мира – предмет раздора - Андрей Лойко - Страница 12

– Ну и что теперь? – довольно топорно спросил Лин.

– Как будто у нас сейчас больше вариантов движения, чем один. Имеющийся, – съязвил Сато, указав на зияющую темноту в глубине пещеры.

Пещера, необработанная, естественного происхождения так и казалась бы непроходной, если бы Ней не нашла факелы в нише, которые были сложены аккуратной стопкой. Камера пещеры, в которой находились воины, была довольно просторной, но сужалась и уходила вниз, глубже под землю.

– Ну что, пошли, – сказала Ней и зашагала вперед.

– Пошли, – согласился Лин за всех и зашагал следом.

Орк посмотрел на оставшихся двух воинов и зашагал следом за Лином.

– Котори, иди ты последний, а? – попросил Сато.

– Ты что, боишься темноты, что ли? – хохотнул Котори, но, увидев испуганный взгляд Сато, легко согласился и пошел замыкающим.

Пятерка путников спускалась все ниже и ниже под землю, а лаз становился все теснее. Периодически он ввинчивался в твердь земли, словно штопор, и, как винтовая лестница, уступами уходил все ниже и ниже. В какой-то момент пришлось продираться между стен, а потом ход стал похож на узкую трубу, по которой пришлось ползти, пропихивая перед собой свои пожитки. Серый камень перемежался с плотной глиной. Кое-где в свете фонарей сверкала слюда, внося хоть какое-то разнообразие в бесконечно темную кишку пещеры.

Ней даже здесь двигалась легко и элегантно. Бамбуковую накидку она сняла и скатала ковриком. И теперь толкала перед собой вместе с луком, завернутым в промасленную пергаментную бумагу, и нехитрым скарбом.

Время в узкой кишке тянулось бесконечно долго. Воинам казалось, что прошли часы, прежде чем в их новом способе передвижения что-то изменилось и они смогли хотя бы поднять голову над собой, а не ввинчиваться в толщу камня штопором и не изображать из себя ужей.

Почти никто не разговаривал, все упорно работали руками и ногами.

В конце концов, через довольно продолжительный промежуток времени, когда Ней уже успела сменить один факел, пещера стала наконец расширяться.

Сначала люди смогли передвигаться на четвереньках, потом уже стоя согнувшись, а далее уже в полный рост. Пещера расширилась. Бурый камень уступил место залежам черного с прожилками мрамора, который еще более ярко, чем слюда, играл бликами при свете факела. Через некоторое время в центре пещеры начали попадаться сталактиты, с концов которых по капельке сочилась вода. Здесь сделали небольшой привал и у наиболее водоносного из сталактитов пополнили свои личные запасы.

– Что это за пещеры? – нарушил общее молчание Сато?

– Как, ты разве не знаешь? – спросил Котори. – С этими пещерами в Лунных холмах, да и вообще со всеми пещерами в Лунных холмах связана старая детская сказка.

– Ни разу не слышал, – честно признался Сато.

– Ну давай, ты ему еще сказки начни рассказывать, – хохотнул Лин.

– Мне тоже интересно, – подал голос Корин.

– Давай уже, рассказывай, чего там, – резюмировал Сато.

И Котори начал рассказывать путникам сказку, пока они убирали наполненные фляги с водой в свои потяжелевшие походные сумки и проверяли свою нехитрую экипировку, не торопясь двигаться дальше.

Давным-давно, что даже боги уже успели забыть эту историю, в одном селении, близ Лунных холмов, что испокон веков находился в землях кланов Озерной стрекозы и Черной лисицы, жила семья, в которой был один сын. Сын молодой и пригожий. Звали его Вен Лю. Был он и на лицо красив, и умел в обращении с инструментом всяким, и с катаной мог управляться неплохо, хотя никто его почти не учил ратному делу. Недостаток его был в том, что любил он себя больше всего на свете, а женские сердца таяли в его глазах как восковые свечи. Не одну после проведенной с ней ночи бросал Вен Лю. Все свободные девушки селения тем не менее по ночам вздыхали по нему, а он не любил, никогда и никого. Черствым и самолюбивым было его сердце. Но очень много девичьих сердец погубил Вен Лю.

– Хорошая сказка, – резюмировал Лин.

– Ты даже сюда влезть умудрился! Помолчи наконец, пожалуйста! – фыркнула в ответ на него Ней.

– Да подождите вы начинать очередную свару! Дайте послушать, – попросил Сато. – Котори, продолжай.

Котори не спеша продолжил свое повествование.

Многие девушки потеряли покой, многие горевали и страдали из-за неразделенной любви. Но вот одна из них, самая красивая в селении, звали ее Ва Чжи, зная о каменном сердце Вен Лю, не поддавалась на его увещевания. Холодно она смотрела на молодого красавца и отвергала все его ухаживания. Загорелся Вен Лю тогда девушкой Ва Чжи. Никто никогда доселе так не отказывал ему. Никто не был таким неприступным, как она. Стал он настойчиво ухаживать за Ва Чжи. Добивался расположения молодой красавицы. Всячески оказывал ей знаки внимания. Даже на какое-то время перестал смотреть на других девушек. Рассказывал ей о своей любви и верности, о том, что он изменится ради нее в лучшую сторону и остепенится. Как известно, вода камень точит, и потихоньку сердце Ва Чжи оттаяло, и стала она принимать ухаживания Вен Лю. Со временем полюбила его всем своим огромным чистым сердцем и открылась ему, как первый росток тянется навстречу весеннему солнышку.

Воспользовался тогда Вен Лю своим шансом и сразу охладел к Ва Чжи. Посмеялся над ней, что поверила его обещаниям, и на следующий день уже гулял с другой девушкой.

Дрогнуло сердечко молодой Ва Чжи. Обещал ей так долго все на свете молодой человек, а оставил, как и всех других: ни с чем. Обманул, обвел вокруг пальца. Не могла смириться с этим Ва Чжи, но сделать ничего с этим не могла. Горечь, стыд и печаль глубоко укоренились в ее душе. Шли дни, но Ва Чжи не могла забыть и смириться. Горе ее не угасало, а разгоралось со все большей силой. Не смогла больше терперь эту боль Ва Чжи. Вышла она как-то перед рассветом, пока вся деревня спала, в холмы и шла прочь из селения куда глаза глядят сутки напролет. Уже при свете луны остановилась она в безлюдной местности и горько плакала на вершине утеса, вокруг которого гулял лишь ветер-забияка. Долго не могла успокоиться девушка, а когда открыла заплаканные глаза, то перед ней стояли три духа: три зловещие тени. Духи все черные, словно сажа горит, клубящиеся, с рогами на уродливых головах. Клыки торчат из пастей, дым валит от них, как от лесного пожара. Глаза красными угольками горят на черных лицах.

– О чем горюешь ты, о дева? – спрашивает один из них.

– Что делаешь ты здесь одна, так далеко от людских селений в холмах при свете полной луны? – вторит ему другой.

– Не боишься, что мы заберем тебя с собой в свое царство? Навечно будешь у нас в услужении, света белого не видеть, – молвит третий.

Не испугалась страшных духов Ва Чжи, потому что все равно было ей, что с ней теперь будет. Поведала она о предавшем их любовь юноше и сказала, что не успокоится, пока их любовь не будет отмщена. Всю свою боль вложила она в свой рассказ, да так, что даже черные духи ахнули от подлости молодого человека, принесшего ей столько страдания и горя.

Закончила Ва Чжи свой рассказ и даже забияка-ветер на утесе стих на некоторое время. Наступила звенящая тишина.

Переглянулись тогда между собой духи, и один из них заговорил с Ва Чжи. Предложил он ей сделку. О чем был этот уговор, знает только ветер, который гулял по холмам той ночью, но после этого Ва Чжи больше никто и никогда не видел.

Лишь забрезжил очередной рассвет розовыми лепестками, загудело все селение. Вот уже сутки не видел никто Ва Чжи.

Проснулся тем утром Вен Лю и увидел, что он уже не прекрасный юноша, а скрюченный горбатый старик. Помаялся Вен Люй по селению: все смеются над ним, никому он такой не нужен. Девушки, с которыми общался до этого, все говорят, что это не он, чтобы такой страшный к ним даже не подходил и не хотят его даже слушать. Кому он говорит, что это он, Вен Люй, все говорят, что так ему и надо. Посмотрел он в отражение пруда и увидел скрюченного старца. Пропал, бесследно исчез прекрасный юноша. А глаза сделались льдисто-голубыми. Ни у кого никогда в селении не было таких глаз. Захотел он убить себя, но не смог. Не приходила за ним смерть, и как бы ни старался и что бы ни делал юноша, убить себя не получалось.

Тогда пошел он из селения прочь и дошел до каменистых Лунных холмов. Остановился он на отдых и слышит, кто-то тонким голосом ему поет.

– Пожалели духи красавицу Ва Чжи. Выполнили ее желание, в обмен забрав ее и твое сердце. Только Ва Чжи заплатила жизнью за свое желание, а ты обречен скитаться вечно.

– Кто это говорит? – спросил Вен Люй.

– Это я, – сказала маленькая птичка, что сидела на камне рядом.

– Ты точно тот самый юноша Вен Лю. А разговор духов и прекрасной Ва Чжи подслушал ветер, который гуляет ночью по этим холмам. А я узнала все это от него.

– Нет ли избавления? – спросил Вен Лю. – Молю тебя, скажи, говорил ли что-нибудь про это ветер.

– Есть! Вижу, что страдаешь ты, и помогу тебе, – отвечала птичка. – Ветер слышал, как духи говорили о твоем каменном сердце, которое они вложили в холодные руки Ва Чжи, прежде, чем похоронить ее тело здесь, в этих холмах.

Они говорили, что тысячи лет ты будешь копать здесь ямы и тоннели, прежде чем отыщешь истлевшее тело красавицы и свое каменное сердце в ее руках. Разбив его, ты сможешь обрести свободу. Только так избавишься от проклятья, что духи наслали на тебя.

Сказав эти слова пташка вспорхнула и улетела.

Много веков минуло с тех пор, но иногда, забредшие путники по ночам, при свете луны видят здесь скрюченного старца, облаченного в одежды кроя прошлых веков, который бредет куда-то по холмам с киркой и лопатами. А иногда слышат стоны и завывания, доносящиеся из многочисленных пещер, разбросанных по этим краям. Говорят, еще тысячи и тысячи лет будет копать проклятый юноша, обратившийся уродливым старцем, тоннели в Лунных холмах, прежде чем найдет свое каменное сердце и освободится от проклятия.

– Да уж, мрачный рассказик, – спустя некоторое время сказал Лин.

– Ну вот, ты как всегда влезешь со своим комментарием и испортишь трагичность момента, – со вздохом сказал Сато, поднимаясь с пола. – Что же, наверное, нам уже пора в путь.

– Поучительная история, – сказала Ней, поправляя свою походную амуницию.

– Смотрите-ка, тебе понравилось! А у тебя, красавица, много было ухажеров? – спросил Лин.

– Сейчас ты договоришься, что будешь на пару с проклятым тут пару сотен лет искать чего-нибудь, – ответила ему Ней.

– Долго нам еще ходить по подземельям? – спросил Котори.

– Этого я не могу вам сказать. Я сама здесь впервые, – сказала Ней.

Выслушав рассказ, отряд, не прерывая более своего движения, двигался дальше по темным, причудливым изгибам тоннелей.

Спустя некоторое время Ней вывела отряд к огромной пещере, свод которой терялся во мраке и не высвечивался факелом. Тропинка вела вниз, к идеально ровной площадке внизу.

В глубине пещеры на площадке в хаотичном порядке были разбросаны большие серые валуны. Спустившись, отряд пошел межу ними по удивительно гладкой поверхности камня, словно бы высеченной искусственно здесь. Путники шли мимо валунов, больших и круглых, примерно одного и того же размера. Ней решила пройти их насквозь, тем более, что опасностей в пещере доселе не предвиделось.