Читать книгу Время цвета апельсина - Андрей Макаров - Страница 6

Подвиги местного значения

И Валерий Иванович, и Сергей на каждом построении напоминали нам о том, что по ночам на территорию завода могут проникнуть проверяющие. Это молодые, здоровые, спортивные парни, специально нанятые охранным предприятием для того, чтобы проверять работу охранников в полевых условиях. Перелезть через забор с колючей проволокой для них – раз плюнуть. Поэтому по ночам необходимо быть особенно бдительными. Меня всё время подмывало их спросить: – А что, кроме проверяющих, никто не может к нам проникнуть? Но подумав, решил, что спрашивать не стоит. Мне-то какая разница, кто там через забор полезет? С другой стороны, вынести таким способом фарфоровое изделие достаточно сложно. Его и разбить можно, и повредить. Вряд ли кто-нибудь из сотрудников будет ночью таким образом сервиз похищать. Вот вывезти на машине, заранее припрятав, – другое дело.

И надо же такому случиться, что накануне выхода нашей смены, такой проверяющий проник на территорию, и в течение двух часов его не могли обнаружить. Маршрут движения патрульных проложен так, что они обходят все закоулки завода, и не видеть человека они не могли. Если, конечно, они реально ходили, во-первых, а во-вторых, если он от них не прятался. Ночи тёмные, мест, где можно укрыться, достаточно. Как там было на самом деле, никто из нас не знает, однако есть документ, а именно составленный проверяющим акт о том, что в течение двух часов, с 2.00 до 4.00, он находился на территории завода и никто из охранников его не обнаружил.

– Это очень серьёзное ннарушение, – говорил Сергей, прохаживаясь перед нами рано утром, – вся сменна будет оштрафованна. Если ввы не хотите таких же последствий, то отнеситесь с свои обязаннностям очень серьёзнно.

А вечером, когда всё начальство уехало после трудового дня по домам, в приватной беседе Валерий Иванович рассказал, как проходят проверки на других предприятиях.

– Вот например, на «Ливизе», что на Пулковском шоссе, так там специально ящик водки спрятали в машине. И на транспортной проходной её не нашли. Водитель ничего не знал, его не посвящали. Всё, как положено. Документы, машина опломбирована. Осматривали её сквозь пальцы, если вообще смотрели. И вот так ящик водки выехал за территорию. В результате уволили всю смену. Не только тех, кто виноват конкретно, а кто стоял на других постах тоже. Так что такие проверки, – это не шутки.

Говорить, что я стал относиться к своей работе более ответственно после такой информации, я не буду. Как был равнодушен к должности охранника, так и остался. Как писал стихи под фонарями, так и продолжил писать. Но по сторонам смотрел. Интересно же поиграть в шпионов. Вдруг я замечу кого-нибудь, кто через забор перелез, что тогда делать? Нет, конечно, по инструкции, я обязан немедленно доложить старшему смены о происшествии. А может быть, двинуть непрошенного посетителя чем-нибудь по голове? Чтобы отбить охоту лазать по ночам, а? Вряд ли бы я так поступил, но буйная фантазия рисовала у меня и такие картины.

Через месяц Валерий Иванович не вышел в нашу смену. Он поменялся со старшим первой смены, которого мы постоянно меняли. Если Валерий Иванович в прошлом майор милиции, и выправка у него чувствуется, то этот господин напоминал инженера-строителя. Ходил постоянно с дипломатом, носил дворянские усы, и говорил как-то неуверенно, не доводя фразу до логического конца. Собственно говоря, я не был удивлён, что в его смене не досмотрели за провокатором. Жёсткости ему явно не хватало.

Я в тот день работал на главной проходной, а Апельсинка на транспортной вместе с Александром Макаровичем. Со мной была Надя. Никитин прогуливался патрульным, подмигивая своим хитрым краморовским глазом. День выдался суетный. На заводе велись ремонтные работы, и количество временных и разовых пропусков выросло в разы. Поскольку все рабочие были из Средней Азии, то было ощущение, что Золотая Орда возвращается. Все они были на одно лицо и проверить паспорт на подлинность физиономии было не так-то просто. Количество записей в журнал посещений зашкалило. Надю это раздражало, потому что писать приходилось ей, а лица сверять и пропускать внутрь мне. Старший смены вышел из своего убежища и находился рядом, на случай непредвиденной ситуации, но всё обошлось. Никитин специально убежал подальше, чтобы не участвовать в этой кутерьме, и появился только чтобы поменять нас на обед. Уходили временные рабочие по одному и нам было намного проще определить, кто есть кто. Остаток рабочего дня прошёл довольно спокойно.

Мне выпало время первого сна. Ровно без пяти минут девять я отправился в комнату отдыха. Там я вынул из глаз контактные линзы, снял униформу, и сразу же уснул. Усталость накопилось в достаточном количестве, чтобы подарить мне крепкий сон. Мне даже ничего не снилось.

За полчаса до полуночи Надя меня разбудила. Я быстро оделся, вставил линзы, в глаза, и пошёл умываться. Старший первой смены ждал меня на первом посту.

– Я вас прошу быть очень внимательным, Андрей, – сказал он, словно извиняясь передо мной, – возможны очередные провокации. Так что вы не спите, а смотрите в оба?

– Когда это я спал на посту? – спросил я у него. Ответ был мне хорошо известен. Я заснул однажды, когда была моя очередь ходить в патруль, и соответственно, я ложился спать последним. Тогда в кабинете 303, в пять утра я заснул сидя. И меня разбудил только что проснувшийся Валерий Иванович. Но старший первой смены мог этого и не знать.

– Вот и хорошо, что не спите. Я на вас рассчитываю, Андрей, – в голосе старшего не было такой уверенности, – второй оплошности нам не простят.

Он повернулся ко мне спиной и ушёл походкой не уверенного в себе человека. Я понимал его состояние, но не мог представить его на своём месте. У меня было два часа времени, чтобы что-нибудь написать. Я достал блокнот, положил его на столик, и задумался. В голову не приходила ни одна умная фраза. Да пусть хоть глупая, но всё равно не приходила! Помучившись, но ничего так и не написав, я спрятал ручку в карман, и встал с места, чтобы походить по вестибюлю. Размяв ноги, я подошёл к выходу. Выход на улицу проходил через тамбур, который открывался автоматическими дверями, когда посетитель подходил к ним вплотную. Так произошло и на этот раз. Я вошёл внутрь тамбура. Там было довольно прохладно, и голове стало намного легче. Я вообще холод переношу намного проще жары. И зиму люблю намного больше лета.

Постояв так какое-то время, я прошёл на своё рабочее место. Блокнот лежал там же, открытым белым листом сверху. В этот момент мне почему-то вспомнилась моя знакомая, которая помогла мне устроиться сюда на работу. Последняя наша встреча закончилась её звонком, на который я не ответил. И вот тут мне пришли в голову строчки, которые ставили точку в наших недолгих отношениях. По крайней мере, так тогда казалось мне. Я вытащил из кармана ручку, и стал быстро писать. Двенадцать строчек появились буквально за десять минут, и без исправлений.

Ну вот, дежурство уже прошло не зря. Я спрятал ручку в карман куртки, закрыл блокнот, и посмотрел на часы, висевшие на стене. Была половина первого ночи. Сам я с тех пор, как у меня появился мобильный телефон, перестал носить наручные часы. В них уже не было никакой необходимости.

Настало время ещё раз размять ноги. Я прошёлся по вестибюлю несколько раз туда и обратно, и снова зашёл в тамбур. Двери послушно разъехались в разные стороны и меня всего накрыла волна свежего холодного воздуха. Я глубоко вздохнул полной грудью и тут же замер. Справа от меня, в тени, возле закрытых ворот на парковку, стоял человек и совершал какие-то манипуляции с мобильным телефоном.

Возможно, что это был не телефон, но этот предмет помещался на руке и он светился. В этом месте на улице росло несколько елей, и угол этот не освещался уличными фонарями. Более того, видеть, находится тут кто-нибудь или нет, из вестибюля невозможно из-за конструкции здания. Только из тамбура, и то не всё. Человек не мог меня видеть, потому что в вестибюле было темновато, а тамбур не освещался вообще. Да он в мою сторону и не смотрел. Он то ли писал сообщение, то ли наговаривал на диктофон, – мне было этого не понять. Звать старшего тоже пока не было смысла. В этот угол иногда приходили выпившие пива помочиться. Но что-то мне подсказывало, что этот человек пришёл сюда не за этим. Наконец, он выключил светящуюся штуковину, положил её во внутренний карман куртки и полез на дерево. Он ловко пробрался по веткам на высоты бетонного забора парковки, прошёл по нему, стараясь не задевать колючую проволоку, которая тянется по всему периметру, добрался до ворот, и спустился по ним на территорию завода. Я понял, что это проверяющий.

Рацию я всегда носил в нагрудном кармане, чтобы она была всегда под рукой. Я быстро извлёк её, и включив на передачу, вызвал старшего: – Первый пятому! Срочно подойдите на первый пост!