Читать книгу Английская ложь - Андрей Меньшиков - Страница 3

Этой ночью Амелия приказала Крею покинуть дворец через окно в её покоях и ждать у ворот дворца на рассвете. В свете ночных огней он вышел на улицу в поисках ночлега. Блуждая по бесчисленным закоулкам, он кажется уже заблудился, но его внимание привлекла женщина, что стояла и покуривала сигару в откровенном платье.

– Эй, юноша, неужели ты потерялся в столь не детское время?

Вся улица была заполнена людьми: они пили, смеялись и веселились в компании женщин. Крей, хоть и был опрятно одет после визита во дворец, однако смотрелся чужаком, из-за чего мужчины с презреньем глядели на него.

– Снова ты жалкая дворняга! – прокричал знакомый мужской голос.

Это был тот самый кучер, что вёз госпожу Амелию во дворец, кажется, его звали Чарльз. Судя по всему, Амелия и правда выгнала его из дворца.

– А, это всего лишь вы. Мне приятно видеть, как вы опустились до того, что развлекаетесь с женщинами, распивая дешёвое спиртное у всех на виду, а ведь когда-то вы были слугой королевской семьи и везли саму дочь королевы. Жалко не находите?

– Да как ты с-смеешь, чертёныш! – крикнул Чарльз, опрокинув бутылку своего дешёвого пойла.

– Если бы не ты, я бы продолжал служить её величеству и не лишился бы своего титула, меня бы окружало богатство и превосходство над такими бедными как ты!

Женщина, стоявшая позади, покуривая трубку, подошла к Крею и положила руку ему на плечо.

– Усмири свой пыл, Чарльз. Девочки, покажите ему чему вы научились. Уведите его и пусть он вам хорошенько заплатит.

Женщины, сидевшие с ним за одном столом, опутали его своими рукам и направились к трактиру неподалёку.

– Тебя погубил не я, а твоя алчность…

Чарльз скрылся в толпе людей, выкрикивая что-то невнятное.

– Хорошо ты его, мальчишка, не по годам «казнён». Меня Джессика звать, тот болван, кажется, тебя Крей молвил, будем знакомы, – сказала женщина, протянув ему руку. – Он частенько у нас объявлялся, я и подумать не могла, что этот старый хрыч в дворце прислуживал, да уж чего только от людей не наберешься. Ты ведь ночлег ищешь? Айда я отведу тебя в трактир, – он согласился и направился в трактир вместе с Джессикой.

Улицы были наполнены пьяницами и женщинами, что зарабатывали себе на жизнь мужскими слабостями. В этот раз следуя за Джессикой уже по ночным улицам, Крей увидел, как общество меняется из-за дня в ночь, как люди мечтая днём о величии тонут в собственных желаниях вечными ночами, а ведь когда-то они были другими…

«Женщина, что продала своё тело лишается уважения и женской гордости. Женщина, что продала себя ради чад своих, обретает мудрость и покровительство…»

– Вот мы и пришли. Заходи! Да на выпивку не надейся, малец ещё, – похлопав его по плечу сказала Джессика.

– Благодарю вас, чем я могу оплатить вам за вашу помощь и проявленную доброту?

– Да успеется ещё, ты главное не волнуйся, тот старый хрыч сам меня доставал, так что мы в расчёте.

Трактир был почти пуст, за исключением сидящего за последним столиком парня в сером балахоне. Дешевые картины на стенах, подсвечники на столах и дубовые бочки с алкоголем. Как же здесь всё-таки было уютно.

– Эй, Оливер, как там мои дети? – Джессика, направилась к лестнице. – Кажется, я укладывала их спать несколько часов назад, они всё ещё спят?

– Спят как солдаты после обеда! – произнёс стоящий за столом мужчина в старой поношенной одежде, похожей на дублет.

– А кто это с тобой, не слишком ли молод?

– А ты, как всегда, любишь пошутить, Оливер, – ответила Джессика. – Я пойду к себе, а ты пока приготовь нашему гостю комнату.

Оливер, бывший военный в королевской гвардии. Старик военной закалки, так кажется о нём говорили. После войны вернулся в родной город, где позже его жена умерла от болезни.

– Прошу простить за нежданный визит.

– Присаживайся, хоть чая тебя заварю. – ответил он, перебирая что-то под барным столиком.

На столе лежала газета. Крею хотелось знать лишь одно. Взяв газету в руку, наверху по центру он увидел дату: «… 376 года от Первого заката». Оливер протянул ему кружку с чаем и наконец поинтересовался:

– Ну так, что завело тебя к нам? Редко миссис Джессика оказывает кому-то подобную услугу.

Крей, скрывая своё удивление объяснил ему, что помог избавиться от надоевшего ей Чарльза.

– Услуга за услугу значит. Как там по роду тебя звать?

– Азмантис, кроме меня никого не осталось, – он своим тоном намекнул, что не хочет говорить об этом.

В этот момент к столу подошёл тот парень в балахоне.

– Эля мне и побыстрее, – грубым голосом пробормотал он, бросив пару монет на стол. Оливер налил ему до краёв кружку эля и поставил на стол.

– «por favor» – произнес Оливер тому парню.

– Какой неприятный посетитель, частенько он к вам заглядывает?

– Бывает, заходит что в день, что в ночь, но я так тебе скажу: не стоит с ним связываться, – говорил Оливер, оглядываясь по сторонам. – Я на своём веку многих повидал, но таких как он я сразу вижу. Постоянно что-то шепчет себе под нос, иногда ещё нож достанет и по столу скребёт. На моей памяти помню, пальцы себе до крови разгрыз.

Оливера прервала спускающаяся по лестнице с ребенком Джессика.

– Ты приготовил комнату нашему гостю? – требующим тоном прозвучал её голосом.

– Уже иду, только найду чистое покрывало.

Она держала в руках ребёнка, укутанного в полотно, и улыбалась, смотря ему в глаза.

– Что, неужели Оливер тебе даже выпить не подал?

– Разве не вы сказали, что мне не стоит надеяться на выпивку? – Джессика рассмеялась и взяла с полки крепкий алкоголь.

– А ты паренёк то серьёзный, держи, за счёт заведения, разумеется, – сказала Джессика, держа в руках круглый бокал.

– Ты извини, я случайно подслушала ваш разговор с Оливером. Многие потеряли семью во время войны, многие изменились навсегда, однако те, у кого была цель – стали жить ради неё, – сказала Джессика, поставив алкоголь на стол.

– Я рад видеть, что у вас есть цель, ради которой вы готовы жертвовать собой, – Крей, взяв бокал в руки.

– Ты прав. Я была беременна, когда мой муж погиб на войне. Последнее, что я получила от него, это было письмо, где он просил назвать нашего сына именем солдата, что спас его от смерти и я решила, что сделаю всё ради моих детей, даже если мне придётся продавать своё тело, – закончила Джессика, улыбнувшись.

Крей был восхищён ею, её силой духа и волей бороться за своих детей. Она была сильной матерью, исполнившей желание своего мужа и пообещала себе, что воспитает из них достойных людей, как бы того хотел их отец…

– О себе я рассказала, а кто ты? – сказала Джессика, поставив руки на стол.

– Обычный парень, что остался без семьи и скитается по улицам Англии, случайно встретив наследницу Королевской семьи. Теперь этот парень хочет служить во дворце – сказал Крей улыбнувшись, допивая свой стакан с алкоголем.

– Не уж то, на богатство нос развесил? – сказала Джессика, смеясь от слов Крея. —Повезло, что ты ещё жив остался, малец.

– Однако, это того стоило… – сказал Крей предвкушая что-то интересное, смотря на свой пустой бокал.

«Вино в бокале – это твоя жизнь. Чем быстрее его пьёшь, тем ярче вкус во рту, но тем быстрее оно кончается…»

Внимание Крея отвлекла резко открывшаяся дверь.

– Миссис Джессика, я закончила с работой – господин Чарльз направился к себе, – сказала девушка, одетая в серое платье, кажется, она была одной из служанок.

– Хорошо, Аннета. Не будешь ли так добра проводить сего юношу до комнаты в углу, кажется, Оливер уже приготовил её, – Крей встал из-за стола и повернулся лицом к девушке.

– Я думаю это не к чему, госпожа Джессика. Я и сам смогу дойти до комнаты, – демонстрируя свою настойчивость возразил Крей.

– Это похвально, однако у неё есть ещё одно незаконченное дело, считай это ещё одним подарком от меня.

Джессика подошла к Аннет и шепнула ей на ухо:

– Этому юноше не помешает расслабиться… если получится я хочу, чтобы он проявил свою истинную натуру, – сказала Джессика, накручивая на палец её длинные волосы.

– Да, госпожа, – сказала она, направившись в свою комнату.

Аннет была красивой девушкой с черными волосами и глазами цвета природы. Она начала работать у госпожи Джессики, чтобы самой себя обеспечивать.

– Думаю, ты устал малец, айда спать! – сказала она, взяв ребёнка на руки и направившись на второй этаж.

Крей направился в дальний угол, как ему сказала Джессика. На его удивление, в соседних комнатах было тихо. Комната была обставлена старинной мебелью, но со вкусом. В углу стояла одна большая кровать, застеленная чистым покрывалом и маловидный столик с зеркалом на котором лежала расчёска и второй ключ от комнаты. Крей уже готовился ко сну, как в дверь постучали. За дверью стояла переодетая в вечернее голубое платье Аннет.

– Господин Крей, я.... – не успела она договорить, как Крей пригласил её войти.

– Я догадываюсь, что сказала тебе Джессика, – он внимательно смотрел на её растерянное лицо. – Однако, разве я могу окрасить твой цветок, если не испытываю любви?

– Как вы узнали, господин Крей? – со смущённым лицом ответила она, наклонив голову вниз. – Как вы поняли, что я ещё не делила ложе с мужчиной?

– Ты не похожа на ту, что оголится, перед тем, кто не разглядел тебя настоящую. Хотя, ты всё же пришла ко мне, почему?

– Женская интуиция, – легко, с явным облегчением произнесла Аннета. – Я верила, что вы не из тех, кто может опуститься ради мимолётной похоти. Я благодарна вам за ваши слова и за то, что вы смогли понять мои истинные чувства.

Она села на кровать, что стояла у Крея в комнате.

– Я здесь не по своей воле, – запрокинув голову произнесла Аннета. – Джессика помогла мне, однако я делаю это не ради неё. Одна женщина, однажды подобрала меня на улице: у неё было двое чудесных сыновей. Я хочу снова встретиться со старшим братом, что служит во дворце; такую как я, они и к воротам не подпустят.

"Разве такой как он может служить во дворце? Что если я уже видел его?" – подумал Крей.

Перед уходом Аннета игриво поцеловала Крея в щёку и улыбнулась.

– «Bonne nuit», господин Крей.

Она вышла и закрыла за собою дверь, направившись к лестнице. Только она спустилась, как недалёко от неё прозвучал женский низкий голос:

– Неужели, как всегда ничего не было? Ты всё ещё чиста, – это была Джессика, стоявшая у входа и смотревшая в лунное небо.

– Довольно, Джессика. Я совру вам, если скажу, что это не так; он как змей, но охмуривший меня своей честностью и благородством по отношению ко мне и моим желаниям.