Читать книгу Красное внутри. Сборник рассказов - Андрей Миколайчук - Страница 6

– Он сидит у окна. Как пройдешь по коридору, сверни налево, сразу увидишь. Он там всегда.

Сестричка вежливо улыбнулась, указывая рукой вперед. Ногти с красивым маникюром сверкнули, поймав луч утреннего солнца.

– У него бывает кто-то?

– Посетители? – Переспросила медсестра.

– Ну да… родственники, например?

– Не скажу, во время моего дежурства не припомню. А ты родственник?

Девушка игриво посмотрела на Марка.

– Нет.

Он почему-то расстроился. Старику было больше ста лет, в таком возрасте родственников должно быть до чертиков.

– Что, никто к нему не приходит?

Девушка утвердительно кивнула в ответ. По ее взгляду было видно, что отсутствие посетителей абсолютно нормальный факт.

Марк вытащил из сумки коробку.

– Он заказал «Absolution». Мы пообщались. Я решил сам отнести. Я еще никогда не бывал в госпитале.

– Ну да, здесь печаль, – сказала девушка.

Она улыбнулась, как ребенок, вспомнивший про сладкое пирожное.

– Он, кстати видит тебя, здесь везде камеры, у пациентов есть мониторы. Фишка такая, чтобы не скучали.

– Вот как? Ладно, значит он меня уже ждет.

– Ну да, – ответила сестричка и посмотрела на свой маникюр. – Зайдешь на обратном пути?

Марк ухватился взглядом за широкие бедра девушки, мысленно повернул ее лицом к стене.

– Ну да, зайду.

Он дошел до конца коридора и увидел старика, похожего на сгорбленного стервятника. Марк, заглянул в лужицы серой слизи, собравшейся в желобах красных век. Заготовленные фразы мгновенно исчезли из его памяти.

– Ты проповедник? – спросил старик.

– Нет. Мы не церковь.

– Не церковь?

– Нет.

Марк не знал, видит ли его старик. Его кожа походила на корку засохшей плесени, под которой бродила сгнившая плоть.

– Хорошо, что не церковь. Не люблю святош.

– Вы говорили, что видели Ленина?

Марк поставил аппарат на подоконник.

– Да. В Москве, в восемнадцатом году. Он шел на съезд.

– Ух ты. Правда?

– Да. Мне было лет шестнадцать. Видел его, как сейчас тебя.

Марк сомневался, что старик его видит.

– Правда? Расскажите подробности.

Он провел рукой по экрану, включая «Absolution».

– Подробности… Он шел вдоль стены. Бодрым шагом. Приехал, кажется на «Форде». С ним была женщина. Некрасивая. Стена, заклеенная объявлениями, афишами. Шаляпин. Афишу Шаляпина помню.

– Отлично, – сказал Марк.

– Ленин был красивым?

– Нет. Но его имя. Имя было, что надо. Имя было, космического масштаба.

– Это как, – спросил аппарат голосом Марка.

– Как Марс. Например. Четыре буквы, заставили человечество бросить родную планету и пуститься в путешествие.

– Вы красиво говорите.

– Спасибо, – сказал старик и подошел к аппарату.

– Что дальше?

– Дальше можно посмотреть кино.

Аппарат выплюнул из себя Ленина и некрасивую женщину. Они шли вдоль стены, заклеенной афишами Шаляпина.

– Вот значит, как она работает.

Старик дотронулся рукой панели.

– А смысл?

– У нас аудитория. Полтора миллиона.

Марк делал длинные паузы между фразами.

– Если вы правильно сформулируете воспоминание, аппарат сделает из него кино, люди посмотрят и это воспоминание станет общим, а значит ничьим. Вам голос нравится?

– Голос?

– Мой голос, для коммуникации?

– Нормально, пусть будет твой.

– Ладно.

Марк немного постоял, наблюдая, как старик рассматривает «Absolution».

– Я тогда пойду.

Старик кивнул.

– Рад приветствовать вас в наших рядах.

– Угу, – ответил старик.

– Ждем воспоминаний. Вы старейший член организации. Пожалуйста, участвуйте в голосованиях, ваше мнение очень важно для нас.

Старик оторвался от аппарата и посмотрел на Марка.

– К Анжеле зайдешь?

– Что?

– К Анжеле?

– Я не знаю здесь никого, – ответил Марк.

– Ну, ты, почти пообещал ей. Она добрая. Не обижай.

Марк вдруг понял, что речь идет о медсестре.

– Я на службе, – сам не зная почему ответил он.

– На службе? Ладно.

– Ждем ваших воспоминаний. Помните, делитесь только теми воспоминаниями, которые хотите исключить.

– Я смотрел вашу рекламу, про отпущение грехов.

– Она вам понравилась?

– Ничего, толково, смысл понятен. Осталось поверить в то, что я нахожусь здесь лишь для того, чтобы получить отличное воспоминание.

– Так и есть, – сказал Марк.

– Ты сам аппаратом-то пользовался?.

– О моей жизни кино не снять.

– Вот как. Интересно. Вижу, что тебя это особенно не беспокоит.

– Ну да. Иметь такие воспоминания страшновато, как по мне. А так, природа у нас с вами одинаковая.

– А у вас есть ересиархи, отщепенцы? На подобии катаров.

– Катаров?

– Вам не преподают историю христианства? Крестовые походы? Антихрист на престоле в Риме?

Марк удивленно смотрел на старика.

– Рим красивый город, – ответил он.

– Окей. Значит вопрос-ответ? Так работает аппарат?

– Да. Но это сотрудничество. Как будто вы, наняли режиссера и съемочную команду. Актеров. И можете экранизировать свою историю с неограниченным бюджетом. Смысл в том, чтобы ваше раскаянье было искренним. Аппарат сделает из всего этого кино.

– Это будет одно кино?

– Нет. Аппарат ваш. Ну пока вы с нами.

– Пока я с вами… Ясно.

Старик повернулся к аппарату.

– Ну привет.

– Привет!

– Что ты думаешь о Марке?

– Отличный парень.

Старик посмотрел на Марка.

– Вы с ним не очень-то и отличаетесь.

Марк рассмеялся.

– Я человек. Только очень правильный человек. В этом мы похожи.

– Значит, это очень правильный аппарат?

– Точно.

– А отдавая ему свой голос, ты не сожалеешь?

– У меня универсальный голос, он настроен так, чтобы вы не чувствовали дискомфорта и правильно воспринимали информацию. Голос неотъемлемая часть ритуала взаимодействия.

– Во как? Ритуала взаимодействия значит?

– Ну да.

– А тебе интересно будет смотреть мои воспоминания?

– Интересно? А вам интересно знать будет ли у меня секс с Анжелой?

– Интересно, – утвердительно кивнул старик.

Его лицо покраснело, видно было, что эта информация вызвала прилив крови к его голове.

– Анжела хорошая девочка. Внимательная. Здесь она себе мужчину не найдет.

– Что ж, я буду вашим преданным зрителем. Суть процедуры размытия в том, чтобы сделать копии воспоминаний. Полтора миллиона копий и ваше воспоминание теряет авторство. Вы освобождаетесь от него.

– А тебя не будут мучать мои воспоминания?

– Мучают только собственные воспоминания. У меня с этим нет проблем.

– Тебе сколько лет?

– Шестьдесят.

– Сколько?! Выглядишь отлично! – сказал старик.

– Спасибо!

– Ладно. Еще придешь? Как у тебя вообще со временем?

Марк удивленно посмотрел на старика.

– Ты человек занятой? – перефразировал тот вопрос.

– Я на службе.

– А дома как?

– Дом у меня отличный. Обустроил крышу, сделал террасу. Теперь любуюсь закатом.

– Как-то ты, без настроения это говоришь. Тут есть чем похвастаться. Я вот в богадельне. Мой дом палата – 12 квадратных метров.

– Я не понял вопрос, – сказал Марк.

– Так возьми аппарат, заделай кино. Например, как овладеешь Анжелой.

Марк рассмеялся.

– Да, я могу овладеть Анжелой, но вряд ли это будет воспоминание.

Старик посмотрел на него с сожалением.

– Анжела, дом с террасой, хорошая работа, но все как-то грустно. Ты пьешь?

Марк впервые покраснел отвечая.

– Да.

– Хорошо. А напиваешься?

– Всегда.

– До беспамятства?

– Да, – ответил Марк.

– Иначе никак?

– Никак, – грустным голосом сказал Марк.

– Ладно. Спасибо за аппарат.

Старик протянул руку.

Проходя мимо, Анжелы Марк приветливо кивнул на прощание. Он хотел побыстрее добраться домой и выпить.

***

Старик взял аппарат в руки. Он был похож на яйцо. Настоящее яйцо, в котором билась жизнь под тонкой скорлупой.

– Так, о чем ты, больше всего сожалеешь? – спросил аппарат голосом Марка.

Старик смотрел внимательно на аппарат, как будто пытался разгадать знаки, которые рисовали розовые молнии на его поверхности.

– Это долгая история.

– О женщине?

– Все истории о женщинах. Но я пока не уверен, что хочу ее забыть.

– Оно тебя мучает.

– Воспоминание?

– Да!

– Иногда спать не дает.

– Рассказывай. Публиковать или нет решишь потом.

Старик и аппарат замолчали.

– Так, о чем твоя история? – через несколько минут спросил аппарат.

– О чем моя история?

– Да.

– Наверное, о воровстве?

– Что ты украл?

– Я не стыжусь того, что украл.

– Кто-то пострадал?

– Погибла красивая девушка, её побили камнями, а потом похоронили, заживо.

– Ого! – Выкрикнул аппарат и залился красным цветом.

– Тебе интересно? – с удивлением в голосе спросил старик.

– Кого ты видишь в главной роли?

– Я могу выбрать кого угодно?

– Да. Но мы будем советоваться друг с другом, я тоже принимаю решение по утверждению актёра.

– Ладно. Давай только вернёмся в палату, я хочу поспать и все хорошенько вспомнить.

***

– Не спится?

– Я думал, что выключил тебя, – ответил старик.

– Меня нельзя выключить, как и тебя.

– Правда? Мне кажется, что я выключаюсь часто. В детстве, каждый раз засыпая, я прощался со всем окружающим миром, потому что был уверен, что сон – это совсем другая реальность. Ты вот не спишь, тебе не понять.

– Да, – согласился голос. – Но сейчас, во сне, люди получают питание. Это похоже на зарядку любого электрического устройства. Мы похожи.

– А как же сны?

– У всех по-разному. Кому-то снятся, кому-то нет.

– Ты знаешь многих людей?

– Я программа, люди меня используют, чтобы снять кино.

– Мы именно поэтому поводу и встретились с тобой. – Старик рассмеялся. – Знаешь, мне всегда казалось, что кино сложная штука. Как музыка, поэзия, живопись. Но вы так быстро научились создавать и то, и другое, и третье.

– Ты думаешь мы обокрали вас?

– Нет. Это случится тогда, когда вы научитесь получать удовольствие и делиться этим друг с другом. Я вряд ли доживу до этого момента.

Старик продолжал улыбаться.

– Тебя веселит эта мысль?

– Да. Тебя не было еще на свете, когда люди впервые узнали, что живут в симуляции. Для тех, кто поверил, смысл удлинять собственную жизнь потерялся, надо было просто перестать бояться смерти. Что-то подобное произошло с греками, если верить Гомеру.

– Как это связано с удовольствием?

– Почитай «Старик и море».

– «Старик и море»? Прочитал. Сюжет разворачивается на острове Куба.

– Кубинцы – это греки ХХ века. Че – Ахилл, который выжил в решающей битве и понял, что потерял собственное бессмертие.

– Но Че знают все, он герой, ты, наверное, говоришь про Фиделя?

– Он герой, потому что все-таки сумел погибнуть, его расстреляли, за углом сарая.

– В повести нет Че. Действие в сюжете происходит еще до революции.

– Возьми фрагмент, когда старик говорит с мальчиком про Джо ди Маджио. Встреча с героем лучшее событие в жизни человека, даже если она воображаемая. «Не бойся, сынок. Вспомни о великом Ди Маджио…» – процитировал повесть старик.

– У тебя прекрасная память.

– Что есть, то есть.

Старик снова рассмеялся.

– Я прожил жизнь в такое время, когда герои ходили между людьми.

***

– Все, что ты рассказал интересно, но не помогает мне. Начал с греков, потом кубинцы, Хемингуэй, Ди Маджио, Че. Так мы кино не снимем.

– Ладно, – согласился старик и уселся в кресло. – Зачем Марк принес это яйцо? Ты ведь, на самом деле, не сидишь в нем?

– Вы так устроены. Любите ориентироваться в пространстве, чтобы все имело привязку, координаты. Вам так проще. Так вы можете использовать интуицию.

– Так это специально для меня?

– Да.

– А то кино, что ты показал про Ленина.

– Тоже для тебя.

– Значит они ничего не смотрят?

– Они ничего не смотрят, не читают, они выполняют простые функции и создают необходимый эмоциональный фон.