Читать книгу Русские мотивы ХХ века - Андрей Митрофанович Пушкарь - Страница 6

Письмо Михаила жене Люсе

Ах, как давно это было, когда я писал тебе коротенькое письмо из Киева. Но настроение его не ушло, не пропало. И я пою ту песенку вновь!

Я в отдыхающем, как бы бездельном городе. Цветы, зелень бесконечных садов. Все вечера город дышит гуляньем по широким улицам, по обрывистому берегу над чудным Днепром! Я вливаюсь в толпу и двигаюсь точкой, любуюсь мерцанием звёзд и тысячью огней внизу, на воде и там за рекой. Я наслаждаюсь и пью Киев полно и радостно. Хожу по далёким окраинам.

Я всё скитаюсь и восторгаюсь от той смены обстановки, в которую попадаю.

Из Киева до Днепропетровска и дальше – Днепрострой. 600 километров по Днепру!

И всю дорогу пишу. Никогда так много не писал. Посылаю папе. Он любит, когда пишу ему! А тебе привезу поцелуй. Разве это хуже?

Ах, милая жёнушка! Я так один, так далёк от тебя. Вспомни ту песенку, которую я пел тебе, поцелуй дочку, скажи – это папа, который уехал далеко, далеко.

Ах, Люся! По ночам вижу тебя. Либо изменяешь мне, и я просыпаюсь со стоном, растравленный ревностью, долго не сплю и травлю себя ещё больше. Либо вижу тебя – всю готовую для меня, одетую в чёрное. Эти минуты я очень запомнил.

Всю свою утреннюю прогулку я шёл и одевал тебя в ленты, черные чулки и высокие туфли. Закрыв двери и окна, нежился с тобою весь вечер. Мы лежали, предавались любви и никуда не спешили.

Господи! Как хочется увидеть тебя и не для ласки, а просто – для родственного тепла. Может быть, холодно встретишь, как тогда? Но я всё-таки жду, что вновь приеду к тебе.

Молчишь. Мне это не нравится. Не должно быть так! Мы же с тобой хотим строить хорошую семью, а тут молчание, молчание.

Ещё один этап – Ростов-на-Дону. Что он даст мне?

И потом – Москва.

Как я живу? Хуже, чем хотелось бы. Хандрил, что-то вроде болезни. Круги под глазами, головные боли. Приходил домой, не знал, куда деваться. Дома – жара и визг трамвая! Еле ходил, работал и еле жил!

Потом возродился. Наводил порядок и даже играл и пел! Соседка Анна сказала: «Какая жизнь пошла! Все вечера поёт! Никто ему не мешает, не перечит. И он поёт, как никогда!»

А на работе тысяча обязанностей. Строится метро. Уйти бы в дальнейшем во Дворец Советов.

Разные мысли приходят после твоего письма. Одно ясно – ты переутомилась и не удовлетворена жизнью. Возможно, незаметно для себя подводишь итоги. Жизнь разбита – горькое признание. Ты истощена за последние годы. Но мне кажется, это пройдёт! Радость жизни будет! Причин страдать нет! Могу согласиться, что тебе было холодно, жёстко всю зиму и год. Но не верить мне, чего-то бояться. Зачем?

Человек жизнерадостный – доверчив, незлопамятен и терпим к людям. Даже моя мама, уже больная, всё же улыбалась жизни и мужу, когда он возвращался домой. Можно быть недовольной семьёй, но не радоваться абсолютно ничему? Я хочу верить, что ты возродишься. Иначе плохо для нас. Я всё сделаю, чтобы ты чувствовала себя лучше.

За что винишь меня? Я не виноват, и мне не хочется тебя в чем-то уверять. Подумай и сама. Твоё недовольство мною, недоверие начинает обижать. Прошу, посмотри на всё с моей точки зрения и ты скажешь, что тосковать нечего. Всё благополучно, если не будешь сама создавать трагедию. У тебя все условия быть счастливой. Моё устойчивое отношение к семье. Твёрдое служебное положение, хорошая дочь. Всё будет зависеть от нашей доброй воли. Если же тоскуешь по неописуемому счастью, которое тебе создали бы «певцы снежинок», то будь здравой глотать так, как я.

Я не скорблю, скорбеть не собираюсь. Жить хочется хорошо. Свой остаточек жизни буду вести около семьи!

О чём скорбишь – не знаю. Твою скорбь воспринимаю как оскорбление, пренебрежение мною! Это оценка меня!

Я так хотел бы получить частицу любви от дочери! Мало ли что было! Кровь-то моя, и она рассудит в будущем!

Еду на Восток! У меня тысяча дел. Опять повышение квартплаты. Ты молчишь. Не пишет и папа. Я ничего не знаю. Беспорядок кругом. Уезжаю больной, без сил и, как всегда, без денег! Не откликнулись и товарищи по работе.

Михаил

Я на Байкале! Уже третий день! Так прекрасно, что не хочется уезжать! Вчера наслаждался горным хребтом за озером. Сегодня – водой. Гор не видно, их затянуло облаками, и озеро стало бесконечным морем. Барашки волн, лёгкий шелест прибоя. Кругом горы в почти непроходимых лесах. Имя им – тайга! Где-то роют и моют золото. Но даже здесь, на берегу, оно имеется. Я зачерпнул рукой песок и нашёл до десяти тонких пластинок. Видел, как моют его старатели.

Всюду полное безлюдье. Сегодня еду по прекрасной реке Ангаре в Иркутск.

Мои поездки! Это единственное, что меня утешает.