Читать книгу Спецназ против пиратов - Андрей Негривода - Страница 5

Трамвайчик… Так называли это судно – «Дмитрий Шостакович»…

В последних три года «Шостакович» ходил только по этой линии, Одесса – Хайфа, перевозя в своих комфортабельных и не очень каютах туристов в Израиль. Но по большей части тех, кто навсегда уезжал с «доисторической Родины» на «историческую», в Израиль. Нет, можно было бы, конечно же, и самолетом – два с половиной часа, и ты уже в Израиле… Меньше, чем до Москвы… Но… Для тех, кто попрактичнее, везти свое нажитое барахло на трамвайчике, где разрешался груз в 150 кэгэ на человека, или на самолете, где разрешенных было всего-то 50, имело, наверное, огромное значение. Тем более что разница в стоимости билетов была всего-то в 50 «вечнозеленых» американских рублей… А если такая семья состояла из 4 человек, то появлялась возможность вывезти своего скарба на 400 кэгэ больше… Сколько же потом Андрей видел этих фанерных «контейнеров», так и не вскрытых годами… Но это было потом…

Для Андрея трамвайчик имел другое значение…

Ему казалось, что самолет обрубал все концы с Родиной…

А он…

Ах, как же он не хотел ехать!.. В совершенно чужую, далекую для него страну. Где все, абсолютно все было не так и не то, к чему он привык, в чем он вырос. Там даже писали иначе – справа налево!..

Андрей выбрал трамвайчик, чтобы посмотреть в последний раз – ведь никто не знает, как оно там будет впереди, – на свою, начавшую расцветать по-весеннему Одессу… Чтобы на всякий случай запомнить навсегда этот родной город во всей своей весенней красе.

И еще…

Таким способом он наказывал самого себя… Хотя… Ни наказывать, ни винить самого себя ему было не в чем – он поступил так, как научила его нелегкая армейская жизнь… Обвинить его могли другие… И… буква закона.

Этот день был, наверное, самым тяжелым днем в жизни Андрея. Он уезжал со своей семьей в Израиль. Возможно, навсегда…

И теперь, глядя на уплывающую за горизонт Одессу, он вспоминал все, что было вот только сейчас, всего-то пару часов назад, на Одесском морвокзале…

…Проводить Андрея с семьей приехали не только его родители, но и вся его команда, все те, кто еще мог приехать: Медведь, Индеец, Змей, Тюлень, Сало, Док, Бандера. Они опять, как много лет назад, были вместе…

Пришел, конечно, и Николай Караманов, Монах…

…– Ты, это, командир, не забывай нас… Ладно? – смущаясь, прогудел Бандера, их безмозговая пробивная сила в пиковых ситуациях.

– С ума сошел, Санек? Кого же помнить-то еще, если не вас?

– А мы, если надо будет, и там соберемся, поможем, если что, – подхватил Змей. – Че тут лететь-то? До Москвы дольше…

– Ладно, Леша, я надеюсь, что мне от вас одна помощь нужна будет – пару пузырей водоньки скушать, а то ведь один не потяну.

– Ну, это всегда пожалуйста, – засмеялся Сало. – Только свистни!

– Пацаны, ну-ка, смотрите, кто идет!

К ним приближался, опираясь на палочку, бравый капитан Андрюха Ошека, Слон.

– Слоняра! – Друзья стали тискать в объятиях своего боевого побратима. – А про звездочку ничего не сказал!

– Позавчера приказ пришел, вчера объявили…

– А обмыть?!

– Все есть, пацаны! – Слон достал из целлофанового пакета десяток одноразовых пластиковых стаканчиков и две знакомые зеленые армейские фляжки.

– Шило? Как в старые добрые времена? – спросил Андрей.

– Как у нас положено, мы ж не кабинетные! А что, командир здоровьем ослаб?

– Да какой я тебе уже командир, Андрюха?! Ты уже и в звании со мной сравнялся, только служишь до сих пор, а я вон в Израиловку уезжаю! Еще пару годков, и в полковники пойдешь, а я так навсегда и останусь капитаном, пенсионером… Да!.. А со здоровьем все в порядке, наливай!

– Не прав ты, Филин, потому что я рядом с тобой всегда буду твоим сержантом и замком… И не важно все остальное… Так жизнь распорядилась…

Слон снял китель, отковырял с погон две маленькие звездочки и бросил их в один из стаканчиков, наполнив его до краев «спецназовским» питьем. И они пустили этот стакан по кругу, отпивая по глотку спирта, так же, как когда-то обмывали офицерские звездочки Филина…

– Слышь-ка, командир, а эта калоша «Дмитрий Шостакович» не булькнет где-нибудь в море ластами? – волновался захмелевший немного Медведь. – Обидно будет!

– Да вроде не должна…

– Я те че сказать-то хотел, братишка! Ты там посиди годик, да и возвращайся. Мы же себе работу везде найдем, таких спецов с таким опытом везде с руками оторвут, но здесь-то Родина! А там что?.. Да и пацаны всегда рядом – случись чего, меньше суток надо, чтобы собраться по «трем тройкам»… Когда волна пройдет, ты и возвращайся. Так, Монах?

– Так, Игорь, так! – подтвердил Николай.

– Ладно. Не тереби душу, и так погано.

– И еще! Себя не теряй! Помни, кто ты есть в этой жизни, Филин! Как говорится: «Евреем можешь ты не быть, но человеком быть – обязан!»

…«Дмитрий Шостакович» увозил семью Андрея… Через три дня они будут в Хайфе и… начнется новая жизнь…

А сейчас…

Сейчас Филин сидел на задней палубе пассажирского судна и плакал… Он смотрел на любимый, медленно удаляющийся город. Он вспоминал все слова, которые были ему сказаны. Он смотрел на зажатый в кулаке краповый берет. И понимал, что вот прямо сейчас, в этот момент умирает половина его души.

И ком в горле…

И слезы, которые он не мог, да и не хотел сдерживать…

И крик…

Крик дикого раненого зверя. Такой, что волосы на загривке дыбом и мураши толпой вверх-вниз по спине от затылка к копчику… Да только крик этот слышал он один. Потому что кричал молча… Потому что так делал всегда – «моя боль – это моя боль!» Потому что был Филином…

Он уезжал от обстоятельств, но не от себя…

«Ничего! Я еще вернусь, моя Одесса! Не зря же у меня это написано на плече! Вернусь! А пока поживем там, где есть возможность. Тебе не привыкать. Ты же Филин!..»

…– У вас все в порядке?

Андрей взглянул на голос, резко повернув голову. Как и всегда, собственно говоря, – привычка, говорят, вторая натура, а уж эта-то привычка въелась намертво в его подсознание еще со времен отряда.

Рядом с ним стояла настоящая одесситка, и это было заметно… Почему заметно? Еще в пушкинские времена было сказано, что самые красивые девушки в России – с Таврии.

А уж одесситки!..

Александр Сергеевич, будучи в Одессе в ссылке (это ж каким нужно быть идиотом, чтобы сюда(!) ссылать в наказание!), отмечал, что красивее и загадочнее женщин, чем одесситки, не видывал нигде более на Руси, потому, видимо, что в венах их течет не кровь, а настоящее, крепкое и терпкое вино, созревшее в венах греков и евреев, украинцев и молдаван, киприотов, турков, французов и «макаронников»…

И был прав.

Девушка, стоявшая около плачущего Андрея, полностью соответствовала строкам великого поэта.

Она была хороша… Всем! Эдакая еврейско-хохлушная одесситка… Коренная, не иначе, да не в одном поколении…

…– отвали.

– Это грубо, – надула губки-бантики девушка. – Я ж не как другие пристаю – просто увидела, что взрослый мужик плачет…

– Слушай, красуля, отвали, а? Дай с Родиной…

– А ведь и не видно уже!.. Все!.. «Мама» там осталась – здесь уже только море… Да я и не подошла бы раньше.

– Ну, и че? Че те? Отвали, а?!

– И так тоже можно… – задумалась девушка. – Но ведь вам же плохо!..

– Тебе-то что? – Андрея почему-то раздражала эта фурия. – «Хорошо-плохо», «плохо-хорошо»… Иди-ка ты, красуля, отсюда, займись делом… И не цепляй меня – не тот вариант… Погано мне на душе… Да и не один я – мои в кубрике обустраиваются… Так что…

– А хорошего пива с креветками, в пиве же сваренными, хочешь? – Она, как и любая другая «коренная», легко переходила на «ты».

– Ты кто? Афродита? Из пены пивной?

– Ага… Почти угадал… Я в баре работаю. Вот в этом. – Девушка, не поднимая руки, просто показала пальчиком. – Мы еще не открылись – рано. К нам в основном к полуночи начинают подтягиваться… Ну, знаешь – ночная палуба, море, звезды, свежий соленый воздух после кают… Тут ведь многие море только на карте да по телевизору видели… Романтику впитывают… Совместно с алкоголем… А ты еще в Одессе сюда пришел… И плачешь… А я смотрю – здоровый, крепкий парень, с семьей… А в каюту не пошел. – Она замялась немного… – Что? Так плохо?

Андрей внимательно посмотрел на девушку:

– Пиво, говоришь…

– С креветками!

– В пиве…

– В пиве!

– Ладно. Давай. А в душу больше не лезь – пошлю на известные три буквы без карты и не посмотрю, что красапета…

Девчонка улыбнулась, как-то очень по-одесски…

А может, Андрей уже тогда начал выискивать в лабиринтах жизни все то, что хоть немного напоминало ему о родном городе или только казалось одесским?.. Ведь если подумать, можно ли улыбаться по-московски, по-воронежски, по-новосибирски?! А вот по-одесски, оказывается, можно! С эдакой, едва уловимой лукавинкой в глазах, «ну-ну!», мол, «и шо ж ты там сейчас, красавец (с одесским ударением на последний слог), нам сейчас вещать-то будешь, не иначе, как про жизнь…»

– Не буду. Пока!.. А на те известные буквы я и сама могу – школа хорошая… Ну! Пошли, что ли?

– Кого послать? – прикинулся Андрей.

– Себя пошли! Так оно легче «встанет»…

– Жопа малолетняя… – сказал Андрей уже без злобы, а просто так, чтобы оставить за собой последнее слово.

Но такого шанса ему не дали:

– А что! Очень даже ничего жопка! – Она кокетливо погладила ладошками свою, так сказать, юбку (что касаемо Филина, так он видел в этой юбке лейкопластырь, обмотанный немного ниже подбородка), плотно облегающую бедра, на том месте, о котором шла речь. – И не такая уж малолетняя!.. Тех в загранку не пускают! А только проверенные и надежные!..

– Жопы?!

– Ага! Жопы!.. Так что не боись, вояка! Все будет путем!..

– А тебе палец в рот не клади!

– А мне в рот вообще ничего класть нельзя – сгрызу по шею!.. – Она озорно сверкнула глазищами…

Тем временем они подошли к барной стойке, за которой суетился молоденький парнишка, наводя последний марафет перед наплывом жаждущих охладиться и расслабиться после таможенного шмона глав сваливающих семейств… Нервы, понимаете ли… Их же беречь надо! Надо?.. А если не сумел сберечь, тогда поправить!.. А как? И чем? И где?..

Да какие проблемы, дорогой ты мой носато-кучерявый представитель Сиона?

1. Водочка. Куда ж без нее, родимой?

2. Закусон. Ну, это классика! Курочка жареная или копченая (все зависит от предыдущего благосостояния)… Солено-маринованости типа огурчиков, капустки, помидорчиков и грибков…

И…

3. Долгие, длиннючие, бесконечные разговоры о том, «чем ты там будешь?»…

…– Язычок у тебя, надо сказать… – Андрей все же попытался не уступить.

– А язычок в таких делах иногда бывает самым важным… Так что тренирую – вдруг пригодится!..

– Иди в задницу! – Андрей улыбнулся впервые с того времени, как поднялся на палубу трамвайчика.

Таким родным и «до били» знакомым веяло от этой девушки, что не улыбнуться было невозможно… Одесса! Что и говорить… Здесь все и всегда говорили на грани дозволенных приличий, с таким же широким и глубоким подтекстом, как и их море… Одесситы!…

– Что-то я слона поблизости не наблюдаю! – Ему опять не оставляли шанса на последнее слово.

– А слон-то тебе на кой? – Он уже знал ответ, просто хотел еще раз «намазать бальзам на сэрцэ».

– А в чью же еще меня такую можно послать? Не в твою же! У тебя, на глазок, калибр не тот! Размерчиком не вышел…

– Ну-у! Насчет размерчика – это ты зря…

– Может быть, может быть, – «задумалась» нимфа ненадолго. – Придется проверять… Потом… После пива с креветками…

– А почему потом?

– А пиво с креветками сильно укрепляет семейную жизнь… – прорезался паренек из-за стойки.

– Ладно, – сдался Андрей, уже откровенно ухахатываясь. – Давайте свое хваленое пиво с креветками в нем же. Отпробую, так и быть!

– На почин! – белозубо улыбнулась «пивная королева». – Меня Лана зовут!

– В смысле Лена?

– В смысле Светлана! Но мне так больше нравится.

– Ну, Лана так Лана.

– А тебя?

– Андрей.

– «Мужественный»[4], значит… Ну… В общем, подходит… Судя по «набитым» надбровным дугам, шишкам под глазами и на скулах, а особенно по костяшкам на кулаках… – Лана бесцеремонно рассматривала Андрея. – На бандюка по повадкам не похож, как и на спортсмена – те всегда пальцы веером ставят, хоть и по-разному… И не мент из какого-то СОБРа или ОМОНа – те тоже на «своих понтах» – силовики!.. Значит… Остается единственный вариант – военный. Причем не тот, который по кабинетам служил… И Одессу провожал, как будто навсегда, плакал… В общем, Андрей, с тобой все яснее ясного!..

– И какой вердикт? – спросил парень из бара.

– Этот дядя офицер скорее всего! Судя по тому, как он начал со мной разговаривать… Армия из него так и прет! Солдафон!.. Но… Уже некоторое время не служит, потому что научился шутки понимать. Жесткий, но отходчивый… И еще кое-что, по мелочи…

– И что это за «мелочь»? – Этот «экспресс-анализ» заинтересовал и самого Андрея.

– Думаю… Воевать приходилось, и не один день… И не в какой-то там пехоте-кавалерии – спецназ, не иначе! К гадалке не ходить!.. Думаю… Молодой пенсионер. Заслуженный и орденоносный – как пить дать! И Одессу любит, за версту видно – значит, «наш»… В общем… Наш пацан! Сговоримся!..

– А ты не «конторская» часом? – напрягся наш герой.

– Я к этой, не уважаемой мной, организации никакого, слава богу, отношения не имею! – Она картинно обиделась.

– Ланка на психолога учится, а когда есть работа раз в месяц – ходит с нами на «Шостаковиче», – пояснил ситуацию паренек.

– Ясно, что ничего не ясно…

– Ну, так что, я права?

– Ну… В общем… – замялся Андрей и опустил глаза.

– Судя по твоей вазомоторике, я права, до последней запятой!

– Какой моторике? – Андрей сделал вид, что не понял.

– Глазки опустил, пальчики мять-хрустеть начал… Ведь тебя же учили этому – я уверена!

«Теряешь нюх, Филин! Ох, как теряешь! – подумал Андрей. – Такая ссыкуха тебя расшифровала за пять минут!.. Расслабился! Мать твою! А ведь знаешь, что взгляд в „пиковых“ ситуациях нужно отводить с лица собеседника вверх и вправо, что является подсознательным подтверждением твоей правоты, и руки свои „не трогать“ – это выражение беспокойства и нервозности… Права пигалица, учили тебя этому, долго и упорно… А вот она выучилась лучше, как видно!.. Двойка тебе, капитан! Хотя, нет! Не двойка и не „кол“! Ноль!!! Если бы ты себя так же у следака повел, тогда все – готов к употреблению! „Вышак“ „отломился“ бы, как пить дать! Там не такие доморощенные психологи сидят, а настоящие профи! А хороший „легавый“ все равно раскрутил бы все! А потом… Человек, „удвухсотивший“ практически весь воровской верхняк города, из которого два законника, до суда дожил бы вряд ли – всех не „сработаешь“, а эти шакалы таких вещей не прощают…»[5]

– Ты что-то взглядом посмурнел, – проговорила «психолог». – Значит, я права!..

– «Holsten» вижу, а креветки-то где? – ушел от ответа Андрей. – Или это была так, замануха? Понт для приезжих?

– Еще три минуты, – вскочил паренек. – И все будет, как обещано!

– Ну и хорошо…

– Ну, так как?

– А ведь обещала в душу не лезть…

– Ладно, больше не буду… Потому что и так знаю, что права!

– Ну и знай себе! Только тихо, «в тряпочку»…

…Креветки оказались огромными. Те, которые «леопардовые». И вкус этого деликатеса показался Андрею абсолютно неподражаемым.

– Слушай-ка, парень из бара…

– Меня Сергеем зовут, – ответил парень.

– Отлично! Вот и познакомились! – констатировал этот факт Филин. – Ты что, действительно их в пиве варил?

– Ага!

– Брешешь, небось! Как сивый мерин!

– Чего это? – вскинул брови Сергей.

– Пиво, если его нагреть, пенится! Не зря же его рекомендуется охлаждать перед употреблением, иначе получится натуральное мыло! Так в чем же ты сварил этих монстров? – Андрей держал в пальцах здоровенную креветку, не уступающую по размерам куриной ляжке.

– Это секрет фирмы!

– Моча тоже пенится, если нагреть… – задумчиво произнес Андрей, продолжая развивать тему.

Взрыв дружного хохота барменов на секунду оглушил.

– А ничего, а? – смеялась Лана. – Как, Серый, наш человек?

Сергей смог только кивнуть в ответ, давясь смехом и обнимая свой живот.

– Не отшибла у тебя твоя армия чувство юмора – это хорошо!

– Да с чего ты, бля, взяла, что я имею к армии хоть какое-то отношение?! Во, бля!

– Не «бля», а честная давалка! – тут же среагировала Лана.

За нее ответил Сергей.

– А у тебя на лбу написано! – произнес он, понемногу успокаиваясь. – Огромными такими буквами, на манер транспаранта: «Я – армия!»

– Поясни!

– Вот-вот! Именно это! «Поясни!», и все! Понятно, лаконично и требовательно! В виде приказа… При тебе хочется встать по стойке «смирно!» и тут же отдать честь… – сверкнула «голливудскими» зубами Лана. – И болвану понятно, что офицер, по замашкам! Настоящий, кхм-м… Ну, полковник – это нет, конечно же! Годками не дорос! А вот капитан по возрасту, пожалуй!

Видимо, было во взгляде напрочь обалдевшего от этой тирады Андрея что-то такое, от чего девушка засмеялась еще громче:

– Серый, смотри! Я даже звание его угадала! Ай да я!

– Ай да сука! – в тон ей продолжил фразу Серега и обратился к Андрею: – Умна, а?

– Умна… И до сих пор жива… Странно!..

– Одесса…

– А еще, Андрюшенька, на тебя глядючи, ничего другого в голову и не приходит.

Андрей пристально посмотрел на продолжавшую довольно хихикать девушку и… По-кавказски обратился к мужчине:

– Давай, раскрывай карты или больше к вам не приду!

– Придешь! Куда денешься?! – вынесла свой окончательный приговор девушка. – Вы, вояки, все пиво любите!

Андрей безмолвно игнорировал выпад девушки, в упор уставившись на Сергея.

– Ладно, не дави! Тут и психологом-то быть не нужно! Ты на себя посмотри!

Андрей «посмотрел на себя» и ничего не понял…

– Да и не понять тебе, капитан! У тебя это в крови уже, потому и не видишь…

– Не тяни кота за яйца!

– Ладно…

– А для тебя это важно? – спросила Лана.

– Понять хочу…

– И от кого-то сныкаться?.. – предположил Сергей.

Андрей промолчал, «прицеливаясь» в переносицу бармена.

– Не дави на него, дядя! Серега просто отвечает на твой вопрос!..

– Ты – спецназ!..

– Да почему спецназ-то?!

В этот момент Сергею пришла на помощь Лана:

– Ты сначала сними свой «рябчик» и надень что-нибудь более гражданское, типа обыкновенной футболки или майки, – вступилась за своего напарника Лана. – Я от кого-то слышала, что вы ее «душой» называете… Так вот и спрячь «душу»!..

Андрей посмотрел на свою старенькую, еще со времен отряда, летнюю майку-тельняшку, носить которую для него было так же естественно, как, скажем, трусы и брюки… Ну а так как ничего более выносливого и надежного, а главное, более «всепогодного» из нижнего белья, чем армейский «тельник», он не знал, то…

– А заодно и «гюйс»[6] прикроешь… – Она ткнула пальцем в левое плечо Филина. – Тут и институтов кончать не нужно, чтобы по-английски прочесть «Special Forces» – школьная программа, седьмой класс, вторая четверть…

– Хорошо же шагнул вперед в нашей школе уровень обучения английскому языку… – пробурчал Андрей.

– А вот «Victory or Death» – это уже «повзрослее» будет…

– В каком смысле?

– «Победа или смерть»… – Девушка задумалась. – Такое мог «написать» на своем плече только человек, абсолютно уверенный в своей силе и правоте, или тот, кому уже все по фигу…

– Психолог, бля…

– Бля не бля… А вот твоя вторая «вывеска». – При этих словах Андрей непроизвольно зыркнул на свое правое плечо. – Ага, именно она!.. Окончательно завершает картинку – Я еще вернусь, моя Одесса! Такое ни один человек в здравом уме колоть не станет, если его на то не вынудили «особые» обстоятельства…

– Вот тебе и все объяснения, спецназ! – продолжил Сергей. – Да еще и берет армейского образца в руках мнешь, малинового цвета… Вы хоть и секрет сплошной, но, что такое Краповый Берет, и до «гражданки» слухи доходили… Слыхали про вас… Спецы…

– А ты, говоришь, где учишься? – Андрею было скверно на душе от того, что его так легко, играючи, расшифровали два простых бармена. «Или не простых?» – Что-то я не слыхал о том, чтобы в нашем медине на психологов учили! На психиатров – да! А на психологов…

– Диплом «психа» у меня уже есть, – ответила Лана просто. – Только общаться с алкашами да наркошами где-нибудь в Александровке – занятие не из самых радостных. Потому я и взяла «свободный» диплом. Теперь штудирую литературу и «практикуюсь» на «Шостаковиче» – наберусь опыта, пойду в аспирантуру, а там…

– Как повезет? – продолжил ее мысль Андрей, а сам подумал: «А она уже совсем не малолетка – шесть лет института, год на трамвайчике – это уже 24, при условии, что поступала сразу после школы… А то еще и моей ровесницей может оказаться… А на вид не старше восемнадцати… Вот как раз именно таких контора и подбирает „под свои знамена“… Девочка-целочка…»

– Ага!

– «Наших» кровей…

– Это каких, позвольте узнать?

– Наших! – Ответ был краток и многозначителен.

– Ну… Спасибо за признание.

– Кушай, не обляпайся…

– Не-е! Тебя уже не исправить – ты ею живешь!

– Кем ею?

– Армией!!!

– А вам что, это мешает, ребята?

– Да, в общем, нет, – ответил за девушку Сергей. – Только…

– Что «только»?

– Вы «сложные»… С братками проще – лишних слов не говори, подливай, когда пусто, и не мешай «понтить». Тогда все класс и «нос в шоколаде»! А вы…

– Никогда не знаешь, когда тебя на фуй пошлют или, того круче, по роже отходят… Ваши слова – они совсем другие… – прошептала Лана в самое ухо Андрея, наклонившись к нему всем телом. – Вот где настоящий экстрим!

– Отклонись… – прошептал Андрей.

– Что? – не поняла девушка.

– Прямо сейчас! – прошипел Филин. – Если не перестанешь тереться об меня своим выменем, я и вправду покажу тебе «настоящий экстрим»!

Лана, словно ужаленная, отскочила от Андрея на два шага.

– Серый. Налей-ка ты ему гранчачок «Chivas Regal». За мой счет…

– Двести гэ?! – неподдельно удивился Сергей. – Попадаешь, мать! На сотку «гринов»!..

– А и хер с ней! За рейс отобью!.. Ты когда-нибудь видел такое чудо? Чтобы кошку, которая уже трется, послали?! Это ж уникум! В Книгу Гиннесса!

– Вы это о чем сейчас? – не понял Андрей. – Какие кошки?

– Тут вот какое дело. – И тут Сергей обратился к девушке: – Ты это… Ты сходила бы куда, в туалет, что ли… Нам поговорить надо. И нечего губасики надувать – знаешь же, что дело скажу!..

Девушка «почти безропотно» покинула поле боя, буквально испарившись.

– Че это она? Такая крутая…

– Она-то крутая… Да только бабки ей плачу я. И неплохие бабки, должен сказать!.. Субординация! Ты-то это понимаешь…

– Ну и?..

– Ланка… Это замануха для мужиков! Ну, ты ж ее сам видел!

Андрей согласно кивнул.

– Классная баба!.. А работает – мечта поэта!.. Только, при всех ее качествах, с мухой в голове…

– В каком смысле?

– Все принца своего ищет…

– И че, при таких-то данных и до сих пор?..

– Даже я ни разу ее не отымел! За год!..

– Ну и че?

– Она считает, что настоящий принц – это не иначе как офицер. Боевой…

– Во, бля…

– И «в кабинеты» она ходит только с вами… Да и то не со всякими… Ей бы что покруче…

– Дура она, что ли? А если у пацана мозги набекрень?!

– Не хочу никого обидеть, но, думаю, таких женских мозгов тебе встречать еще не приходилось… Ну, фишка у нее на вас, отморозков… Да и врач-психиатр она дипломированный – это насчет мозгов набекрень…

– А при чем здесь коты?

– Это я ее так назвал – Кошка! Ластится сначала, мурлыкает, а потом делает то, что в голову придет, – абсолютно непредсказуемое создание! Кошка, одним словом! Так и пошло… Теперь весь экипаж, если что надо: «Пришли-ка, Серый, Кошку…»

– И че? За год-то толпа, небось?

– В том-то и прикол!!! Много вас, «жаждущих» до такого сладенького!.. Одна беда – не совсем отмороженных пруд пруди… А вот вас, настоящих «спецов», – единицы считаные! Тоскует девка без фуя, давно уже…

– Так че мне теперь? В букву «зю» ее ставить?

– А она сама тебя «организует» так, какая буква ей в тот момент в голову придет!.. Умелица! С буйной фантазией…

– Ты-то откуда знаешь? Говорил, что за год…

– А «отзывы» слышал…

– Че ты пиздишь, парниша? – Андрей вдруг вскипел, казалось, на ровном месте. – Чтобы «спец» про это пиздоболил с барменом?! Да со своими-то и то далеко не всегда!..

– Вот потому-то и ищет девка до сих пор… Методом проб и ошибок…

– Ага. Научного тыка!

– Ну, или так назови…

Андрей обернулся, интуитивно почувствовав взгляд на своем затылке, и увидел Кошку, грациозно сидевшую на краешке шезлонга с другой стороны бассейна.

– Лана! – крикнул вдруг Андрей. – Иди-ка сюда!

Девушка с истинно кошачьей грацией, немного рисуясь и картинно виляя точеными бедрами, продефилировала по ночной, пока еще пустой, палубе, приближаясь к собеседникам:

– Я вся к вашим услугам!

Слово взял Андрей:

– Смотри на меня! Смотришь?

Лана кивнула согласно:

– Да.

– Хочешь меня? – Филин, как и всегда, без долгих прелюдий взял быка за рога.

– Хочу! – бросила Лана и с вызовом посмотрела на Андрея.

– «Акелла промахнулся»!

Она потупила взгляд:

– А может?.. Никто ничего… Серега промолчит…

– А что, мужчина и женщина могут откровенно общаться только после того как?..

– А я уже даже представила… Как оно все будет…

– Не будет, Лана… Ничего не будет…

– Уверен?!

– Не знаю… Только… У меня здесь жена, какая-никакая… И маленькая дочь! И я хочу проститься с Родиной… По-своему…

– Вот и простись! Может, я у тебя буду последняя русская телка! Я ведь все понимаю…

– Не понимаешь!!! – рявкнул в сердцах Андрей и тут же остыл. – Мы с тобой еще поиграем в «папу-маму»… Потом… Когда-нибудь… Если получится и повезет… А пока…

– Андрюш! А ты знаешь, что такое верность? – Лана предприняла отчаянную попытку получить свое, запуская пальцы в шевелюру короткого филиновского «ежика».

– ?

– Верность – это промежуток между изменами!

– Ого, завернула! – округлил глаза Сергей.

А Лана продолжала мысль, уйдя глубоко в нее же:

– А минет – не измена и не повод для знакомства!.. Как говорят в Одессе… Дай мне хоть что-то!

– Нет!

– Дурак!

– Может быть…

– Гад! Сволочь!

– Все может быть… А тебе еще опыта набирать и набирать, будущий психолог…

– А при чем здесь это?! – не поняла девушка.

– А при том!.. Если уж берешься лечить душу, то должна, да просто обязана эту душу понять! В первую очередь… А уж потом только эту душу лечить…

– И?..

– И если уж ты западаешь на военных, – Андрей намеренно обошел слово «спецназ», – то и понимать, и чувствовать их должна лучше, чем кого-либо! И если такой человек говорит тебе «Нет!», то это и будет именно «нет». Без вариантов! По крайней мере, теперь!.. И попытки надавить будут иметь быструю и жесткую реакцию – «проф» не терпит давления!.. И эта ваша женская манера оскорбить, если не получила желаемого, здесь не пройдет! Не тот случай… Вот тебе, красуля, маленький урок к твоей будущей профессии…

Лана смотрела на говорившего Андрея абсолютно обалдевшими глазами.

– …И может случиться совершенно обратное – можно получить по фейсу… Несмотря на то, что красавица и все такое… Мы сами берем, что хотим, и не берем того, чего не хотим… Твой босс мне тут пояснил немного про «вашу практику»… Так что, Лана, ты должна знать, что мы за некоторые слова бьем по морде… Без разбору… Я ясно излагаю?

– Куда уж яснее? Даже мне понятно, – проговорил из недр бара Сергей, удалившись в его глубину на всякий случай.

– А я все-таки уже хороший психолог, – тихо проговорила Кошка. – Расшифровала тебя от «А» до «Я»…

– И ничего никому не скажешь! Во избежание личных неприятностей… – Андрей жестко взглянул на девушку.

– Я тебя хочу иметь, а не неприятности…

– Я уже сказал!

– Обидно…

– Ну-у! Это твои трудности. – Андрей улыбнулся в усы одними уголками рта.

– А я тебя напою до опупения, а потом трахну все равно! – неожиданно улыбнулась Лана.

– Я был прав – «наших» кровей девка! – Филин улыбнулся за этот вечер в третий раз, что было большой диковинкой за последние два месяца его жизни. – Если с «фасада» не вышло, зайдет с «черного хода»! Стратег и тактик в юбке…

– Но я хочу! – Она смешно, как-то очень по-детски, топнула ножкой. – Аж живот болит!..

– Это проходит, – философски заметил Андрей. – Со временем… А вот действовать так – не по-спортивному!.. Неужели тебе будет приятно производить это действо с «бревном»?

– А вот это уже моя личная проблема!

– Остынь, Коша! – подал голос из-за бара «босс». – Что-то тебя разобрало не на шутку! Кто работать будет?

– Не боись, начальник! – Она озорно сверкнула глазищами. – Ты ж знаешь уже – когда я на взводе – клиент косяками прет!

– А капитана между делом трахать будешь?

– А там посмотрим! По ходу… Найду время!..

– Э, э, э! Вы ничего не забыли? – вмешался в эту перепалку Андрей, невольно включаясь в игру. – Про меня, к примеру? Мамзель-то меня трахать собралась!..

– А ты пей, давай! – Она поставила перед Филином толстый хрустальный стакан, наполненный на треть жидкостью янтарного цвета. – Это «Hennessy» – очень недурственный коньячишко…

– А главное – поднимает тонус?

– Точно! – Она радостно хлопнула в ладоши.

– И что? Что ты потом с этим «поднятым тонусом» делать-то будешь?

– Ты его сначала подними, а там… Жизнь покажет!

– Не получится у тебя ничего, красуля.

– Это почему же?

– У меня на «выпить» школа хорошая была… Этим вашим баловством только зубы полоскать – это не «шило»…

– Вот ты сам и спалился, – произнес Сергей. – Что такое шило и я знаю, еще со «срочной». Нам тогда это было не дано – «медицинский» был привилегией «кусков» и офицеров… Сестрички медсанбатовские их ублажали этим пойлом. Да и не только им… Ну и уж наверняка принял ты его уже сегодня – провожали, небось?

– Провожали… Все собрались… Кто остался…

Филин опять начал впадать в тоску… Но… Не судьба.

– Вот и отлично! – обрадовалась Лана. – Это же отлично!

– Чего это?

– Чего?! Сначала чистый спирт, потом литр пива, потом двести виски, теперь коньяк!.. Не так-то уж и дорого ты мне обойдешься! Еще двести водочки, и все!.. Готов к употреблению!.. А я уж тебя употреблю, будь уверен!

– Гусары с женщин денег за выпивку не берут! Так что успокойся – вы с Серегой и так меня уже хорошо «поимели» – только считать успевай! На почин… И еще, «психолог», я всегда пью только за свой счет! – Андрей сделал ударение на последних словах. – Или не пью совсем! Когда средства не позволяют… А потому расслабь ляжки – я тебе ничего не буду стоить…

– Во дает спецназ! – улыбнулся Сергей.

– …И баб трахаю тогда, когда сам того хочу!.. Так что, красуля, тебе со мной будет сложно… Если вообще возможно…

– А я постараюсь!

– Ну-ну… Старайся…

– Да ты на него посмотри, Коша! – влез Серега. – У него ж до сих пор ни в одном глазу! Его точно в Книгу Гиннесса надо – столько выжрать! Во дает спецура!!!

– Еще не вечер!

– Пожрать дадите чего-нибудь или мне сегодня разрешено в вашем баре только бухать? Чревато…

– Сандвич с колбаской и сыром будешь?

– А размер у него какой?

– Обычный. – Сергей показал булочку.

– Понятно… Давай-ка, Серый, сооруди мне десяточек этих твоих «с колбасой и сыром»…

– И двести «Смирновской», – вставила Лана.

Филин взглянул на девушку и улыбнулся уголком рта: «Ну-ну…»

– …И двести того, что она сказала… Номер 51…

Вот тут-то Сергей и взглянул на клиента с уважением:

– Редко кто знает, что хочет выпить… Особенно из «Smirnoff»… Уважаю! А уж «пятьдесят первую», пятидесятиградусную… Совсем почти не пьют… Все больше «двадцать седьмую», не зная ее номера…

– Так что, я не понял, она есть?

– Есть. Одна бутылка… Четвертый рейс катается…

– Доставай!

– Не ошиблась я в тебе, – проворковала над ухом Лана. – Это ты – наш человек!..

…Время шло незаметно.

Андрей, подкрепившись полудюжиной, про десяток это он, конечно же, загнул, бутербродов и запив их доброй порцией холоднющей водки, вернулся к своим креветкам, пиву и «клюющим» его по очереди Сергею и Лане. Ребята оказались по-настоящему веселые и гостеприимные[7], хоть и слишком остры на язык. Но… Это было не самое страшное – настоящий одессит всегда скучает за настоящими, родными, одесскими шутками. И это не теорема, говоря языком математиков, которую необходимо доказывать, а аксиома – факт, который доказывать нет необходимости – это и так всем понятно…

В каюту идти не хотелось. Андрей знал, что там сейчас «жарко» и без его присутствия – Аня наверняка сейчас раскладывала вещи, плыть-то три дня, да и уставшую от всех этих таможенных процедур Машеньку пора было укладывать спать. Так что там, в двухместной каюте «без иллюминатора», сейчас было тесно и суетно – Андрей купил самые «рядовые» билеты, чтобы не привлекать внимания… Да и душа его просто бунтовала против пребывания там – почему-то эта каютка напоминала ему тюремную камеру-одиночку…

Так прошло часа четыре…

– М-да!.. Пить ты действительно умеешь, что и говорить… – проговорил задумчиво Серега-бармен, обслужив очередного клиента. – И что, никогда не пьянеешь?

– А зачем?

– Во дает, а! На хрена ж тогда пить-то вообще?!

– Зачем?.. Ну, скажем, для аппетита… Или, что случается чаще, для поддержания хорошего настроения в компании, хотя это полная глупость – если компания веселая и дружная, то ей такое поддержание не требуется.

– Эт точно! М-да… Если бы все умели так пить, я бы за год в миллионеры приподнялся! А то вон посмотри: выпили по тройке кружек пива – и уже «рога в землю»… А скоро и быковать начнут, помяни мое слово!..

– Начнут… – Андрей бросил беглый взгляд на «клиентов» бара. – Серый!

– Я за него!

– А скажи-ка, дружище, профессионал барной стойки, что главное в выпивке?

– Качество напитка!

– Не-ет!

– Ну… Тогда закусь!

– Мимо, юноша!

– Ну, не знаю!.. Знать свою меру, наверное…

– Ага, чтобы не выпить меньше, не дай бог… М-да, парниша, молод ты еще… В выпивке, барменская твоя душа, самое главное – это компания!.. И если они друг другу по фигу, то и нажрутся быстренько, и выяснять между собой что-то начнут… А друзья… Друзья могут пить бесконечно много…

– Может быть, может быть…

Андрей обернулся, чтобы посмотреть на как раз начавших быковать «попутчиков», и… Из двери, ведущей на открытую, заднюю, палубу, где, собственно, и находился бар, в сопровождении какого-то худосочного прощелыги явно еврейской наружности вышла Аня…

Она чему-то беззаботно смеялась и позволяла обнять себя за талию в самой нижней ее точке… А «красавец» уже пускал слюни в предвкушении…

«Так… Уже и тут началось! И что теперь, начинать „новую жизнь“ с мордобоя?! Да и бить-то нечего – соплей перешибешь! Не иначе „весь в корень пошел“… Когда ж успела-то?»

Видно, было что-то такое в тот момент во взгляде Андрея, от чего Сергей вдруг замер и произнес замогильным голосом:

– Пиздец… Этого я и боялся…

А Андрей тем временем медленно подошел к жене.

– Что ж ты делаешь-то? Где Маша? – спросил он тихо, но с явной угрозой в голосе.

И тут… «Кавалер» решил заступиться за «свою даму»:

– Ты кто такой, а? Че те от нее надо? Нажрался уже и приставать?!

– Пошел на хер! – тихо произнес Андрей, глядя на Аню.

– Че-о-о-о!!! Да я тебя щас! – «Красавец» нанес удар в лицо Филина.

Только удар этой цели так и не достиг… Андрей, слегка отклонив корпус, перехватил летевший кулак «кавалера» и жестко, без снисхождения, придавил болевую точку на запястье. При этом не удостоив его владельца даже взглядом – такие удары он умел эффективно блокировать еще в «школе» Зыкова задолго до получения своего черного пояса – игрушки для уличных пацанов, одним словом… И уж никак не испытание для боевого офицера, командовавшего несколько лет РДГ[8]… А «красавец» присел от боли на корточки…

– Я задал тебе вопрос! Где Маша?!

– В каюте, с Даном! – произнесла Аня с вызовом. – Она уже два часа как спит, а Данчик бдит, как всегда… Отпусти его! Сломаешь руку, потом самому же хуже будет…

– С Данчиком, говоришь… Это хорошо – он умный у нас… – Андрей продолжал разговаривать так же тихо и задумчиво. – Думаешь, сломаю? М-да… Такую «веточку», наверное, не сложно… А че ж оно тогда прыгает, мужчинку из себя строит, не спросив, кто перед ним? Или уже считает, что имеет на тебя права?..

– Отпусти его, Андрей. Зачем нам лишние неприятности?

– Да… Лишние нам ни к чему… Особенно… – Филин с брезгливостью взглянул на «кавалера» и высвободил его руку из своих тисков. – Вот видишь, уважаемый… Как оно обернулось… А ведь сказали же тебе: «Иди на хер!» Вежливо сказали… А ты?.. Прислушиваться к незнакомым людям надо! Чмо…