Читать книгу Разведывательно-диверсионная группа. «Док» - Андрей Негривода - Страница 9

– Миша! Мне кажется это сказкой!..

Марина сидела у самого бортика манежа в своем кресле и завороженно смотрела на сорокалетнего атлета, который состоял, казалось, из одних мощных бугров мышц.

Он бросал вверх большие блестящие металлические шары, а потом ловко ловил их, начинал жонглировать!.. И шары эти были вовсе не резиновыми или из папье-маше, потому что по лицу этого «Геракла» тек самый настоящий пот – он трудился, «без дураков»…

– Это он? Валентин Бондарь? – Марина в замешательстве смотрела на Мишу. – Это он был парализован после того, как разбился?

– Это он, Мариша! Он!..

Она с замиранием сердца смотрела на то, как атлет поднимал все большие и большие тяжести, а потом просто закрыла глаза, когда он поднял на своих плечах «Жигули»…

И вдруг почувствовала, что летит…

Оркестр заиграл Венский вальс, а Марина… Она просто стала тихонечко подпевать, не открывая глаз:

– Па-дам, па-дам, па-дам, пам-пам! Та-ри, ра-рам, па-дам, пам-пам! Та-ри-ра, рай-ра, рам-пам-пам! Та-ри-ра, рай-ра, рам-пам-пам!

– Молодец, девочка! – услышала она рядом со своим ухом глубокий мужской баритон. – А поешь красиво и координация есть!..

Марина открыла глаза и увидела, что тот атлет, оставив в покое свои блестящие железяки, кружит ее в вальсе посредине манежа, держа ее на своих мощных руках прямо так, вместе с креслом-каталкой!.. А рядом, всего в метре от них, кружится в странном танце, больше похожем на приготовления тигра к прыжку, ее Миша…

– Ты спортсменка? – спросил мужчина.

– Да… Была…

– Наверное, гимнастка… И упала с бревна…

– С перекладин…

– Давно?

– Четыре месяца прошло…

Оркестр играл вальс, зрители, все до единого, встали и аплодировали этому странному танцу и еще более странной паре, а мужчина, казалось, этого вовсе не замечал:

– А этот мальчик, который явно хочет достать меня своей пяткой в нос и наверняка умеет это делать, он кто?

– Это Миша… – Девушка зарделась под пристальным взглядом, как мак. – Я его люблю…

– Да и он тебя, судя по всему…

– Он мне очень помог! Я бы, наверное, без него умерла… Это он про вас узнал, Валентин Иванович, и сюда привез тоже он… Вы ведь Валентин Иванович? Бондарь?

Атлет докружил вальс до того места, откуда и начал, и, опустив кресло с девушкой на свое место, спросил:

– Ходить хочешь?

– Очень!!! Очень хочу!!!

– И детей хочешь? И мужа?

– И детей!!! И Мишеньку!!!

– Тогда не уходите никуда после представления!..

Он строго посмотрел на Мишу, который стоял в метре от них в боевой стойке дзию-камае-дачи:

– И не надо пытаться меня ударить, Михаил… Я ничего плохого ей не сделаю!.. – И опять обратился к Марине: – Ты успокой своего будущего мужа, девочка… А потом досмотрите представление – будет еще много интересного! А когда все закончится, я сам к вам выйду! Ну? Договорились?

– Договорились…

– Вот и хорошо!..

Мужчина легко перепрыгнул бортик, обтянутый красным бархатом, выбежал на центр арены и поклонился продолжавшим аплодировать стоя зрителям…

– Миша! Мишенька! Ты чего это?! Ты же сам говорил, что он может помочь! Что он другим помогает! Чего это ты на него?!

Мишка стыдливо опустил глаза и стал просто пунцовым:

– Испугался я… А вдруг он тебя упустит…

– Дурачок ты мой! Да он же целую тонну на плечах держит!.. А я что? Да во мне вместе с этим креслом не больше шестидесяти килограммов! Да ведь ты же сам меня вместе с ним по лестницам носишь, когда надо!.. – Она весело и задорно смеялась над своим незадачливым Мишкой. – Или забыл с перепугу?

– Так то я… Я уже знаю, как…

– А он, думаешь, не знает?

– Все равно! Если бы он тебя упустил!.. Я бы его так шарахнул, что больше никто и никогда не помог!

– Эх ты! Защитник ты мой! – Она с нежностью погладила Мишу по щеке. – Смешной… Но мне приятно!..

– Интересно… Что он нам скажет, Мариш?

– А вот скоро и узнаем!

– Скорее бы уже!

– Не спеши, торопыжкин! Он нас сам заметил, и это главное! – Она посмотрела с любовью и нежностью. – Мне кажется, что теперь все будет хорошо… Ой! Ой! Смотри, смотри! Какие пуделя красивые! А умные какие!..

Марина, уже взрослая семнадцатилетняя девушка, радовалась цирковому представлению, как маленькая девочка! И такая была во всем этом трогательность, что у Миши непроизвольно навернулись на глаза слезы…

…Именно с этого дня, со 2 июня 80-го года в жизни Миши опять началась «белая полоса»…

Валентин Иванович тогда не обманул молодых людей и после окончания представления утащил их в свою гримерку…

А вот дальше…

Дальше Миша впервые в жизни, нет, не узнал, а почувствовал всем сердцем, что такое значит, когда человек ему доверяет до самого конца…

Может быть, с высоты прожитых лет это и выглядит по-детски глупо, потому что с годами мы набираемся не только жизненного опыта, но и «в нагрузку», как лежалый товар, набираемся еще и цинизма. И теряем, к огромному сожалению, ту стыдливость, которую заложила в нас Матушка Природа, а кое-кто попутно еще и совесть…

Но в те, 70—80-е годы, когда всеобщая распущенность, хамство и разврат еще не прогрызли в обществе дыры изнутри, как черви в яблоке, когда девчонки носили в школе белые бантики и фартуки, а мальчишки коричневые школьные костюмы, когда школьное общество еще не разделилось на «детей нищего быдла» и «детей космонавтов». Когда еще и в помине не было понятия «золотая молодежь», которая на самом деле, тупея от распущенной вседозволенности и живя с молчаливого согласия своих разжиревших родителей под девизом «секс, наркотики, рок-н-ролл», оказывается на поверку ржавой трухой и гнилью. Когда по ночам тебе не снятся порнофильмы, потому что ты о них только слышал и еще знаешь, что это настоящая «уголовщина» и за нее сажают, а снятся просто красивые девушки, девочки… Когда для тебя в те пуританские годы даже невинный поцелуй был уже едва ли не подвигом, когда со своей девушкой и за ручку-то не всегда держишься…

…Вот о чем я хочу сказать!

Семнадцать лет в 80-м!..

Когда уже и хотелось аж до скрежета зубовного, но было стыдно до пунцовых ушей, если кто-то ловил тебя на том, что ты загляделся… Нет! Не на длинные девичьи ноги, едва-едва прикрытые мини-юбками, которые и юбками-то не назовешь, а в лучшем случае просто оборками на трусы… Когда ты просто задерживал взгляд на коленках, выглядывавших из-под коричневого школьного платья, а все остальное, что было под этим платьем, ты просто дорисовывал в своем воображении…

– Значит, так, дочка! – Валентин Иванович легко, словно пушинку, поднял своими могучими руками Марину из кресла и уложил на жесткий топчанчик. – Прежде чем о чем-то разговаривать, мне нужно знать о чем! А для этого мне нужно тебя осмотреть и понять серьезность твоих травм. Это понятно?

– Конечно, Валентин Иванович… – согласилась Марина.

– Отлично… А посему… – Он обернулся к Мише. – Мне сейчас нужно пойти переодеться и принять душ… Это недолго – минут пятнадцать… А тебе, молодой человек, задание… Поможешь девушке раздеться! Мне нужно будет осмотреть ее тело, а не то белье, которое на ней надето. Так что давай, помогай будущей жене! Потому что раз это именно так, то тебе еще не раз придется это делать…

Знаменитый атлет мощно хлопнул ладонью юношу по плечу и вышел, хлопнув дверью… А Миша замер, как соляной столб, посредине гримерки, глядя растерянным взглядом на девушку… Да, в общем-то, и она чувствовала себя нисколько не лучше Миши и не выглядела более уверенной… Они смотрели друг на друга и просто не знали, что делать… А время шло и выполнять распоряжение Бондаря было просто необходимо!..

И Марина решилась…

– Миша… Мы ведь сами к нему пришли, правда? И он может помочь…

Она решительно стала стягивать через голову свою блузку, глядя Михаилу прямо в глаза, потом попробовала дотянуться до застежки своего кружевного лифчика, но… Видимо, такие «упражнения» дома она делала только с помощью матери – лицо Марины перекосила гримаса боли…

И тут она требовательно взглянула на парня:

– Ну что же ты застыл на месте, как памятник, Миша?!! Ты что, живой голой женщины никогда не видел?

– Нет… Не видел…

Она посмотрела на него странным взглядом и, словно что-то решив про себя, заявила:

– Ну, значит… Вот теперь и увидишь!.. Давай, помогай мне! А то скоро Бондарь придет, а мы не готовы… Ну!!! Давай же! Снимай!..

Миша деревянными пальцами расстегнул крохотные крючочки на бюстгальтере и едва не вскрикнул, не иначе как от перепуга, когда прямо перед его глазами на свет Божий явились очень красивой формы, небольшие девичьи груди с маленькими коричневыми сосочками… Потом такими же деревянными руками он неумело стянул с девушки ярко-красные спортивные штаны, оставшиеся у нее со времен ее бытности в сборной Союза, и опять замер… Просто-таки засох, уставившись на розовые шелковые трусики…

– Миша… Будь же ты мужчиной, в конце концов! Я же не смогу это сделать сама!

И тут… Словно какая-то струна, лишняя и никому не нужная, оборвалась внутри парня… Он бережно и очень нежно освободил Марину от этой самой последней части ее туалета и…

Просто-таки залюбовался ее телом… Таким ладным, молодым и еще не потерявшим из-за болезни упругости мышц… Он нежно и очень медленно провел самыми кончиками пальцев по ее бедрам, плоскому животу, груди… А когда решился все же поднять на нее стыдливый взгляд и попытался убрать руку, то… Она, не открывая глаз, поймала ее и опять уложила на свою упругую грудь… И Миша почувствовал под своей ладонью твердую горошину набухшего соска… Сколько продолжалось это блаженство, они не знали, возможно, секунды, но тогда… Тогда им показалось, что это длилось целую вечность… И именно после этого они стали по-настоящему и уже, наверное, по-взрослому, близкими друг другу людьми…

…А Бондарь…

Валентин Иванович осмотрел тогда Марину, бережно, но со знанием дела, ощупал каждую косточку, каждую ее мышцу и вынес свой вердикт: «Да – сложная травма! Да – тяжело будет! Но!!! Он поможет ей встать на ноги! Если она сама ему в этом поможет! Ну, и еще Миша!» Он не сказал, что девушка будет ходить через месяц или через год, но пообещал, что это обязательно случится, если они наберутся терпения и будут, не жалея себя, выполнять все его предписания изо дня в день… Ребята уезжали в тот день из цирка, окрыленные надеждой на лучшее…

Потом были выпускные экзамены в школе, которые они оба сдали на одни «пятерки»…

Потом был выпускной бал, где молодым людям вручили заслуженные за окончание средней школы медали: Марине – золотую, а вот Мишке – серебряную, потому что до восьмого класса у этого «отличника» немного пошаливала оценка по поведению из-за его взрывного характера…

А потом… В самом начале июля Мише пришлось расстаться со своей сестренкой Дашенькой…

Эта волокита длилась почти полгода, но… Учителю Тадеушу, подключившему все свои связи, так и не удалось победить жестокую государственную бюрократическую машину – девочка должна была продолжить школьное обучение в интернате… Единственное, что все же удалось сделать Тадеушу, так это уговорить социальных работников отправить ее в спортивный интернат, в котором, по счастью, работал тренером его большой старинный друг еще по боксу… Да и недалеко это учебное заведение было!.. А когда им всем вместе удалось все же соблюсти все официальные формальности, то Учитель договорился с руководством интерната о том, что Дашка в нем будет только учиться, а тренироваться и уж тем более жить она станет, как и раньше, в его доме… Если бы все это случилось немного раньше, то такого договора, конечно же, не получилось бы, но…

19 июля в Москве начинались XXII летние Олимпийские игры…

Ну и что, скажет кто-то. Да то, что Тадеуш Рафаилович к этому времени и его школа карате, которая существовала уже 10 лет, стали настолько известны и популярны, что теперь сюда приходили тренироваться самые разные люди… В том числе и директор того детского спортивного интерната!.. А сам Тадеуш был приглашен в судейский состав Игр, которые оценивали олимпийские схватки борцов дзюдо!.. В общем, Учитель был настолько известным и уважаемым в спортивных кругах человеком, что ему просто не могли отказать! Тем более что кто, как не он, лучше всех мог позаботиться о судьбе, и спортивной судьбе тоже, девчушки, которая уже настолько привыкла к его дому, что даже самого Учителя, не говоря уже обо всех остальных домочадцах, очень непосредственно называла просто по имени! Просто Тадеуш, и все! Так, как называла бы своего отца…

Честно говоря, все эти изменения, произошедшие в ее жизни, восьмилетняя Дашка толком-то и не заметила – она просто сменила школу, которая была ближе к дому Тадеуша, и все…

И Миша тоже остался доволен, потому что понимал, что это самое разумное решение. Потому что так получалось, что теперь «и волки сыты, и овцы целы»…