Читать книгу Обязательно вспомнят - Андрей Николаевич Авдей - Страница 4

«…И очутятся на бреге,

В чешуе, как жар горя,

Тридцать три богатыря…»

По лесной тропинке, взявшись за руки, шли молодая женщина с сыном.

«… Все красавцы удалые,

Великаны молодые,

Все равны, как на подбор,

С ними дядька Черномор…»

– А почему Черномор?

– Потому что жил он со своими витязями в Черном море. Устал? – женщина погладила вихрастую голову. – Давай немного передохнём.

Они поставили полные грибов лукошки, и присели на поваленное дерево.

– Значит, – не унимался ребёнок, – он моряк, как наш папа?

– Да, Максимка, как наш папа, – она украдкой вздохнула и добавила, – такой же высокий, сильный и добрый.

– А Черномора все боялись?

– Нет, его боялись только злые и недобрые люди, которые делали плохо другим.

Ребенок задумался:

– А когда придёт папа, немцы испугаются и убегут из деревни?

– Конечно, все до одного, – улыбнулась женщина.

– И наш сосед дядя Петя?

– Самый первый, потому что…

– Он предатель и называет меня отродьем, – закончил Максим.

– Не слушай его, он сам не понимает, что говорит, – она крепко обняла сына. – Всё будет хорошо. Пойдём?

– Мам, смотри, там что-то есть!

Женщина не успела оглянуться, как сын вскочил и бросился к росшим неподалеку кустам можжевельника.

– Максим! – забыв о лукошках, она побежала за ним.

– Ты где?

– Максим!

– Я тут!

– Вот непоседа.

Облегченно вздохнув, она подошла и взяла его на руки.

– Мам, смотри, – ребёнок показывал в сторону.

– Что ты там увидел, пойдем до… Наши?

Неподвижные кочки, кажется, немного смущённо зашевелились, затем одна из них что-то пробурчала и, тяжело вздохнув, встала, превратившись в огромного военного в маскхалате.

Он приложил палец к губам.

– Говорите спокойно, – женщина улыбнулась. – В лесу немцев нет. Они дальше деревни ходить боятся.

Раздался тихий свист, и ожили остальные кочки.

Максим во все глаза смотрел на рослых, как на подбор, красноармейцев.

– Вы кто?

– Мы? – первый знакомый вытянулся и, подмигнув, отрапортовал. – Капитан Дядька Черномор и витязи, мы пришли…

– Выгнать всех немцев? – закончил ребёнок.

– Так точно, – кивнул офицер, – всех до одного, вместе с дядей Петей.

– Дождались, – женщина опустила сына на землю и заплакала. – Наконец-то дождались.

– Как вы тут? – их окружили бойцы. – Трудно было?

– По-всякому, кому-то трудно, кому-то легко. В страхе жить – это не немцам сапоги лизать.

Максим, замерев от счастья, смотрел на настоящих солдат с самыми настоящими автоматами. А ещё и гранаты. Ух, никто из друзей не поверит!

– Мы слышали разговор, вы о соседе? – спросил один из разведчиков.

– О нём самом, местный, соседи говорили, и до войны непутёвым был, а как пришла новая власть – в полицаи подался, ходил гоголем. Сейчас, правда, притих: знает – скоро расплата.

– А можете нам сказать, где? – начал было командир группы.

– Могу показать на карте, – предложила женщина.

Глядя на удивленные лица бойцов, она рассмеялась:

– Муж говорил, что жена офицера просто обязана уметь стрелять из пистолета, оказывать первую помощь и знать основы топографии. Да и пединститут за плечами, я до войны учительницей работала.

– А здесь как оказались? – спросил один из бойцов, доставая карту.

– В июне сорок первого приехали с сыном погостить к свекрови. Думали, на месяц, а вышло… Смотрите, они здесь, здесь и здесь, а это – развалины бывшего помещичьего дома, от нашего сарая метрах в ста, к ним овражек заросший идет… Максим, ты опять за своё, отпусти.

Ребёнок, виновато опустив голову, разжал руку. Получивший свободу уж мгновенно скрылся в кустах можжевельника.

– Спасу нет, – шутливо вздохнула женщина, – постоянно с мальчишками прибегают сюда.

– Они же не ядовитые, – начал было Максим, но увидев, что оказался в центре внимания, тут же забыл об ужах и дернул командира за маскхалат:

– Мама говорила, что Черномор живёт в море, а ты в лесу прячешься, значит, ты ненастоящий?

– Самый настоящий, вот смотри, – и, раздвинув китель, капитан показал сверкнувшую под ним тельняшку, – теперь веришь?3

– Ага, – Максим взял моряка за руку, – тогда пойдём.

– Куда?

– Как куда, немцев выгонять.

– Ишь, шустрый какой, – офицер присел перед ребёнком и улыбнулся. – Ты вначале расскажи, как нас заметил, а, глазастый?

– Это военная тайна, – подмигнул Максим.

– Не расскажешь?

– Неа.

– Молодец, – похвалил капитан, – значит, и о том, что нас видел, молчок. Никому, даже друзьям. Это наша с тобой военная тайна, договорились?

– Договорились, а пароль?

Разведчики рассмеялись.

– Пароль, Максимка, «Черномор». Если вдруг что-то случится, сразу кричи пароль.

– И вы придёте?

– Мы прибежим, малыш, мы прибежим, очень быстро.

***

– Командир, – прошептал один из разведчиков, – как думаешь, сдадут или нет? Мало ли, в оккупации жили.

– Эти не сдадут, – глядя вслед женщине с сыном, усмехнулся капитан, – они наши. И всё-таки, как пацан нас обнаружил, есть мысли?

Бойцы молча пожали плечами.

***

В хате вкусно пахло жареной картошкой и грибами. На печи спал Максим, рядом, нагло раскинув лапы, тарахтел кот. Аккуратно, чтобы не разбудить, женщина достала из-под головы сына книгу:

«…море вдруг

Всколыхалося вокруг,

Расплескалось в шумном беге

И оставило на бреге

Тридцать три богатыря;

В чешуе, как жар горя…»

Она улыбнулась, вспомнив встречу в лесу. В окно требовательно постучали.

– Кого там нелёгкая несёт на ночь глядя… – недовольно пробурчала свекровь.

– Принимай гостя, Семёновна!

– И не спится же ироду, чтоб ему пусто было, – шепнула женщина и, перекрестившись, пошла открывать.

В дом, стуча сапогами, ввалился средних лет мужчина в грязной телогрейке и замызганной белой повязке на рукаве4. Без приглашения усевшись за столом, он смачно отрыгнул:

– Не нальёшь ли гостю дорогому, хозяйка?

– Дороже некуда, – Семёновна поставила на стол стакан и неполную бутыль мутного самого. – Что надо?

– Да вот, – почесав голову, хмыкнул визитер, – иду мимо, дай, думаю, забегу, спрошу про житье-бытье. По-соседски. Ваше здоровье.

– Ишь, сосед мне выискался.

– Ох, – старательно занюхивая рукавом, закашлялся полицай, – забористая у тебя самогонка, хозяйка. Катерина, присаживайся, давай вместе выпьем.

– Я не пью, – тихо отозвалась невестка.

– Канешна, вы ж, мать вашу, культурные, образованные, инте..интелихтенцыя, – пьяные глаза налились злобой, – я вас мог вот так!

Кулак стукнул по столу.

– Тише ты, разорался, внук уснул, разбудишь.

– Но не сделал, – понизив голос, продолжил полицай, – жалел, и пацана вашего жалел, и тебя, Семёновна, и невестку. А почему! Потому что сердце имею. Думаешь, по головке погладят в комендатуре, если узнают о том, что она жена офицера Красной Армии. Ваше здоровье.

– Петя, Петя, – подперев голову, свекровь смотрела прямо в глаза, – и до войны ты трусом был, и сейчас такой. Думаешь, не знаю, что тебе надо? Боишься ты, кары боишься за дела свои.

– И боюсь, да только не одному мне бояться надо. Катерина, неси стаканы и садись за стол! Уважь люд простой!

– Иди, Катенька, иди, – позвала свекровь.

Невестка молча поставила стаканы и присела.

– Ну, – наливая самогон, просипел полицай, – давайте, в последний раз.

– Крайний, – тихо поправила Екатерина.

– А я говорю, последний, – мотнул головой гость, – и для меня последний, и для вас. Будем.

Когда дверь с грохотом захлопнулась, Семёновна посмотрела на невестку:

– Вот что, дочка, бери Максимку и марш в сарай ночевать. Лето на дворе, не замёрзнете. А в сене, даст Бог, не заметят.

– Что вы такое говорите?

– А ты, Катенька, не понимаешь? Петя хоть и пьяный, но зря языком молоть не будет, – и, промокнув платком глаза, свекровь продолжила, – бери внука и уходи.

***

– Командир, – в овраг ввалились двое бойцов, – деревня оцеплена.

– Собираются сжечь, – скрипнул зубами офицер, – радист!

– Я!

– Связь быстро!

– Есть.

И, повернувшись к разведчикам, спросил:

– К развалинам подбирались?

***

Сна не было. В ушах звучали пьяные выкрики полицая: «для меня последний, и для вас» и слова свекрови: «Петя хоть и пьяный, но зря языком молоть не будет». Сухой выстрел разорвал предрассветную тишину. Она вздрогнула и прильнула к щели между досками.

«Господи, неужели?».

По деревне шли немцы. Остановившись у первой калитки, один их них что-то крикнул стоявшим рядом полицаям и те, выполняя команду, бросились в дом. Через минуту двор заполнился криками и плачем: полусонных людей без церемоний вывели на улицу и, подталкивая прикладами, погнали вперёд.  Запахло дымом.

***

– Командир, началось, – прошептал один из разведчиков.

– Приготовиться.

***

Следующая калитка… Крики, голодный треск огня. Дым.

Она бросилась к сладко посапывающему сыну.

– Максимка, просыпайся, Максим!

– Мам, – ребенок повернулся на другой бок и сделал попытку уснуть.

– Вставай, вставай, мой хороший! Тебе нужно бежать.

– Куда бежать, – спросонья он не понимал, почему мама так встревожена, – а где бабушка?

– Сынок, слушай меня внимательно, – женщина раздвинула доски. – Здесь не высоко, прыгай и оврагом беги прямиком к развалинам, там Черномор.

– Откуда ты знаешь?

– Я не знаю, – она с трудом сдерживала слёзы, – но я очень хочу в это верить.

– Мама, а ты?

Раздался стук калитки.

– Быстрее, прыгай.

Она поставила доски на место и спустилась по лестнице вниз.

– А я-то думаю, с чего бы только старуха в доме, – дверь хлева распахнулась. Вчерашний гость пьяно осклабился и, схватив женщину за руку, вытолкал во двор.

– Пошла.

– Семёновна, с тебя магарыч за находку!

Стоявшие вокруг полицаи расхохотались.

– Черти в аду пусть тебе наливают, – свекровь обняла невестку и посмотрела в глаза.

Та незаметно кивнула.

– Ах ты, держите их… – и полицай побежал за сарай, – стой, отродье!

Щёлкнул затвор винтовки.

– Пустите нас!

– Стоять!

– Черномор! – донёсся детский голос.

***

– Командир.

– Вперёд.

***

– Черно…

Выстрел.

В стелющемся дыму мелькнули огромные тени.

– Пустите!

Резкий удар по голове.

***

Два дня спустя.

В хате вкусно пахло жареной картошкой и грибами. На печи, нагло раскинув лапы, тарахтел кот. Свекровь, стоя на коленях перед иконами, тихо молилась.

«…море вдруг

Всколыхалося вокруг,

Расплескалось в шумном беге

И оставило на бреге

Тридцать три богатыря;

В чешуе, как жар горя…»

Екатерина открыла глаза. У окна, в не по росту большой тельняшке, вслух читал сказку о царе Салтане…

– Мама, ты очнулась, – отбросив книгу, он бросился к кровати и крепко её обнял, – мама.

– Максимка, – не веря своим глазам, она крепко прижала сына.

– Всё хорошо, доченька, попей, – подошедшая свекровь протянула кружку.

В окно тихо постучали.

– Открой, внучек.

Ребёнок бросился к двери:

– Черномор!

– Добрый день. Принимайте гостей, хозяева!

В дом вошли командир разведгруппы с бойцами.

– Иду мимо, дай, думаю, забегу со своими витязями, спрошу про житье-бытье. По-соседски, – улыбнулся офицер и, подойдя к Екатерине, спросил: – Как вы?

– Всё хорошо, только голова болит. Расскажите, что было? Я ведь слышала выстрел и крик оборвался.

– Мама, я же кричал пароль, вот Черномор и спас, – вмешался ребёнок.

Все рассмеялись.

– И стрелял не полицай, – добавил командир. – Ну а дальше – ничего интересного. Всё как обычно.

– Спасибо вам, – прошептала Екатерина.

– Так, дочка, нечего плакать, радоваться надо, – перебила свекровь, – может, к столу?

Она посмотрела на разведчиков.

– Спасибо за приглашение, но нам некогда, – развёл руками офицер, – зашли ненадолго, попрощаться.

– Храни вас Господь, – Семёновна перекрестила разведчиков.

– Спасибо на добром слове, – ответил офицер и присел перед Максимом: – Ну а теперь, глазастый, откроешь тайну? Как ты нас заметил?

– Мы с мальчишками часто бегали туда ужей ловить, их в можжевельнике знаете сколько?

– А при чём здесь ужи? – капитан пожал плечами.

– Эх, дядя, дядя, – хмыкнул ребёнок, – всё просто, сколько раз ни был, никогда я там таких больших кочек не видел. Вот.

В наступившей тишине раздалось сдержанное хмыканье. Командир растерянно оглянулся: его разведчики, стараясь не расхохотаться, один за другим выскакивали за дверь.