Читать книгу Приключения игрушечного льва Лёвки. История четвертая. Лёвка в стране Ужаснов - Сергей Николаевич Астапов, Андрей Николаевич Бузуев, Андрей Николаевич Байдаков - Страница 2

Что такое плохой сон? Это просто тупой липучий червяк из темного тумана. Бывает, что они ночью выползают из теней и медленно плывут к подушке Тима, ну, или другого какого-нибудь маленького человека. Если ничего не делать, то они впитываются в подушку и портят детям отдых.

Справиться с плохосонным червяком проще простого. Делается это так. Надо выбрать игрушку: лучше Медведя, Тигра… Динозавра – тоже можно, или – как у нас – Льва, поставить возле кровати и поручить ей пугание плохих снов.

Пусть они рявкают погромче на языке, который не слышат люди, и – готово: червячишка смешно вздрагивает и растворяется в воздухе. А если его перед этим ещё выгнать под лунный луч, то он напоследок красиво посверкает серебряными искорками. И всё!

Само собой, хорошие сны такой сторож пропускает беспрепятственно: эти сны, если тебе интересно, появляются из лунного света и напоминают радужных бабочек. Я это так хорошо знаю, потому что гонять плохие сны – одна из обязанностей Лёвки.

Так было до сих пор. По ночам Лёвка сидел на своём месте на тумбочке у кровати и поглядывал вокруг. Как только откуда-нибудь выползала полупрозрачная колбаса, Лёвка рявкал раз, два или – самое большее – три раза, и плохой сон испарялся.

Но однажды… Появился этот – ужасный! Он был чёрный. Чёрный, скользкий, блестящий и противный, как таракан или даже хуже – двухвостка! А ещё он был какой-то тягучий. Хотя, нет. Сначала он был маленький и тонкий, словно ниточка из тёмного железа. Такое железо ещё называют воронёным.

Лёвка его даже не сразу-то и заметил. Но потом сон стал расти, толстеть и, что хуже всего, появлялся сразу с нескольких сторон. Он выдавливался из теней, то тут, то там, словно грязь между пальцами, и, как Лёвка ни носился, как ни рычал свои пугательные слова, чёрный сон вот уже в который раз проползал к Тиму, и начиналась беда.

Мальчишка сначала затихал, потом начинал ворочаться, бормотать, а потом просыпался и звал Главную Маму. А Лёвка только и мог, что прятать глаза от сочувственных взглядов друзей – игрушек. Конечно, мама – средство универсальное, от мамы любой самый страшный сон сбежит, но Лёвке от этого не легче. Маме тоже отдых нужен, и, кроме того, сон возвращался, как только она выходила из комнаты. А самое главное – сон рос и появлялся всё чаще.

Сегодня дошло до того, что Тим попросился спать к маме. Мрачный Лёвка остался на тумбочке возле пустой кровати. Тикали часы. Гудел и переливался огнями за окном никогда не спящий город. Переговаривались между собой друзья-игрушки.

– Поди-ка сюда, милок, – раздалось из соседней комнаты, где спали Тим с мамой. Лёвка встрепенулся.

– Бабаня? Ты меня зовешь?

– Тебя-тебя, котейко. Поди. Не мешкай.

Бабаня была самой старой игрушкой в семье – единственной сохранившейся куклой Главной Мамы. Она была самодельная, из тряпочек, сделанная ещё прабабушкой Тима для Тиминой бабушки, а потом Тимина бабушка передала её Тиминой маме, вот, как давно это было. А когда мама выросла и вместо девочки родила Тима, Бабаня перешла в Охранители. Все в доме её слушали и очень уважали, даже письменный стол, который всегда важничал и считал себя самым умным.

Лёвка слетел с тумбочки, перебежал комнату и вскарабкался на стеклянный стеллаж, где обитала Бабаня: если она позвала, значит, дело важное.

– Ух, ты, какой шустрый! Переведи дух-то!

– Что, Бабаня?

– Беда, котейко. Гляди-кось, – тряпичная голова в цветастом платочке кивнула в сторону кровати, где спали Главная Мама и Тим.

Лёвка не поверил глазам. В тёмных углах, куда не доставал свет ночной лампы, клубилась и переливалась та самая чернота! Она росла и одним из тонких щупалец уже тянулась к подушке Тима. Невероятно! Эта штука пробивалась даже сквозь защитный круг Главной Мамы!

Лёвка рявкнул так, что зазвенела люстра, ночник замигал, а висящая на стене картина маминого знакомого художника ойкнула, сорвалась с гвоздя и бабахнулась на пол. Мама с Тимом, естественно, с перепугу проснулись, чёрный сон нехотя всосался в тень, а Лёвке пришлось прятаться за книгами, чтобы его не заметили.

Но вот, всё уладилось, и от кровати вновь стало доноситься ровное дыхание мамы и сына. Лёвка выбрался из укрытия.

– Надо бы, внучок, вызнать, что за лихо, – сказала Бабаня. – Первым делом – с мальчонкой бы поговорить.

– Да я говорил-говорил, спрашивал-спрашивал, сто раз уже! Не рассказывает он! Вернее, говорит, что не помнит ничего.

– Понятное дело, – проговорила тряпичная куколка. – Не помнит, значит?

– Не знаю. Нет, наверное. Мне кажется, только хуже будет, если стану ещё расспрашивать.

– Верно. Не дай, Бог, врать привыкнет. Ну, Лёвушка, что ж сказать? В таком разе, надо кого поумнее спросить.

– Умнее? Разве есть кто-то умнее тебя?

Бабаня только улыбнулась и вновь глянула на тёмные углы комнаты.

– Вот что, котейко. Утро, вон, уже. Пакость эта до завтра, небось, не покажется. Давай-ка, по местам, а я пока покумекаю.

За окном забулькал дождь…

Следующий день тянулся долго. Дождь шёл, не переставая. Утром, когда за Главной Мамой и Тимом закрылась дверь, Лёвка не выдержал и забрался на Бабанину полку. Только – зря. Она его оттуда спровадила, не спеши, мол, всё своим чередом, обожди до вечера. Потом она едва слышно заговорила с кем-то, и ей кто-то издалека ответил: Охранителям Интернет не нужен, у них свои способы имеются.

Вечером Лёвка ещё раз попробовал узнать у Тима про его неправильный сон, но тот только сопел, отнекивался и вообще ушел ужинать и смотреть мультики.

А потом Тим опять напросился спать с Главной Мамой. Та поворчала, но согласилась. Всё стихло. И вот, когда Лёвка уже думал, что лопнет от нетерпения, он услышал Бабаню:

– Лёвушка, поди-ка сюда. И ты, Мастер, заходи, чего под дверью топтаться.

Вот это была для Лёвки полная неожиданность! Уж сюрприз, так сюрприз! Темнота в коридоре стала чуть темнее, затем, как-будто ожила, и внутри неё блеснули два желто–зеленых огня.

Лёвка радостно мявкнул и бросился навстречу:

– Кот! Кот! Это ты! Ты здесь! Как я рад тебя видеть!

Волшебный Чёрный Кот – вообще-то все коты более или менее волшебные, но чёрные всех волшебней, – так вот, когда-то давно этот Кот сыграл в игрушечной жизни Лёвки очень-очень-очень важную роль. С тех пор Лёвка не видел его ни разу, но часто вспоминал и повторял про себя его слова. Какую роль и какие слова? А вот, почитайте первую книгу, и узнаете.

Кот подошёл, ласково потерся усами о рыжий Лёвкин мех и, кивнув Бабане, промурлыкал:

– Добро в дом, матушка.

От этого “мур-мур” воздух еле заметно задрожал, а у Лёвки приятно защекотало внутри. Бабаня довольно кивнула в ответ, видимо, это были важные слова.

Лёвка мельком глянул на Тима и Главную маму – не проснулись ли. Нет, спят, глубоко и спокойно. На всякий случай проверил тени – всё нормально, черноты не видно.

– Вот тебе и ответ, внучок, кто меня поумней, – сказала Бабаня. – Без Мастера нам с тобой в этом разе не обойтись.

– Хм, – удивился Кот, – видимо, в самом деле, что-то серьёзное, если сама Бабаня моей помощи просит. Расскажете?

– А вот, обожди чуток, сам всё увидишь.

Кот чуть удивленно прищурился, но промолчал, а Лёвка в разговор старших не лез, знал, будет нужно – спросят.

Все трое замолчали. Лёвка только один раз шепотом сказал Коту, что он так много всего хочет рассказать, а Кот кивнул и мурлыкнул: “Конечно”. Тем более, что ждать пришлось недолго.

Лёвка увидел первый и невольно дёрнулся, но Бабаня предостерегающе поцокала языком, а Кот издал глубокий и едва слышный “хрум-м”, от которого местные мыши, крысы и всякие хомячки на километр вокруг в панике забились кто куда.

Чёрный сон появился. Как и в прошлые разы, он выдавился из тени, стал набухать и расти. Дальше произошло вот что.

Кот своей особой кошачьей походкой – немного боком – пошел навстречу темноте. Та не обратила на него никакого внимания и продолжала раздуваться. Вот она уже ростом с Кота, вот – поднялась выше письменного стола, нависла, как огромный осьминог со щупальцами и странными отростками. Казалось, ещё мгновение, и она набросится, подомнёт Кота, раздавит, как букашку!

– Стой на месте, Лёвушка, – прошептала Бабаня, и, если бы не это, Лёвка бы уже бросился, очертя голову, на наглую тварь.

Кот поднял лапу и выпустил один единственный коготь, а затем небрежно ткнул им в шевелящийся ком темноты. Раздалось “Чпок!”, а потом – “Пш-ш-ш-с…” и страховидло сдулось, как воздушный шар, распалось на чёрные липкие лоскутки, которые тут же растаяли в свете ночной лампы.

За спиной у Лёвки раздался звук, как, если бы вдруг целая толпа облегченно выдохнула. Ну, на самом-то деле, так и было. Лёвка просто не заметил, а из комнаты Тима набежали друзья-игрушки: робот, компания супер-героев, взвод солдатиков, квадратные человечки из конструктора. Чуть шелестел раскрашенными страницами альбом для рисования, окруженный непривычно молчаливыми карандашами. Стояли в обнимку парочка троллей из мультика – этих Тим однажды после кино получил в подарок от киношного кафе, да так они и прижились. Покачивался на неудачно приклеенной ноге картонный динозавр. Примостилась с краю компания мячей вперемежку с машинками. Конечно, первей всех явилась Гекка – надувная плавательная ящерка, верный друг по морским приключениям.

И тут же раздались радостные крики: “Ура! Мы победили!“ Все развеселились и стали обниматься.

– Фу, как неквасиво, – заявила Гекка со знанием дела. – Свабенький он какой-то, пвохо надутый, даже чпокнуть товком не смог.

Кстати, не удивляйтесь, что Гекка кое-какие звуки не выговаривает: её сделали улыбающейся во весь рот – попробуй-ка в таком состоянии все звуки правильно произносить.

Кот сотворил лапой какое-то сложное, почти неуловимое движение, что-то мелодично зазвенело, и прямо в лапку Лёвке скользнуло маленькое серебряное лезвие – копия кошачьего когтя, которым тот только что расправился с чудовищем.

– Держи! Будет у тебя теперь свой волшебный коготь.

– Это всё!? – растерянно пробормотал Лёвка, рассматривая серебристую штуковину. – Вот так просто?

– В общем, да, просто в следующий раз ткни в него моим когтем. Обычно этого хватает. Кстати, осторожнее – коготь очень острый. С ним лучше вот так…

Кот взял коготок, особым образом приставил его к лапке Лёвки, и серебряное лезвие, как самый настоящий коготь, втянулась внутрь лапы.

– Вот, – удовлетворенно сказал Кот, – Теперь только взмахни лапкой, как будто выхватываешь шпагу или меч, и коготок появится!

– Ух ты! – восхитился львёнок, – пробуя своё приобретение. – А что это было, вообще?

– Ну, мы называем их ужаснами. Просто такое название. Ничего страшного.

– Куда ещё страшнее-то?

– Да это же пустышки, воздух один, как, между прочим, и большинство страхов на свете. Знаешь, я думаю, люди со своими страхами много чего напутали…