Читать книгу От Геракла до Перикла. Древнегреческая история - Андрей Николаевич Савельев - Страница 5

Образование античного портика требует объяснений, поскольку портик выглядит избыточным, крайне трудоемким сооружением. При этом, как пишет Освальд Шпенглер, интерьер как бы вывернут наружу. Зачем было его «выворачивать»? Предположение о том, что это просто навес – удобное место, чтобы скрыться от палящего солнца и, в то же время, не сидеть в духоте и тесноте помещения – не проходит. Слишком разорительным было бы такое удобство для бедной древнегреческой цивилизации (в особенности в ранней фазе ее существования).

Неоправданные, с точки зрения современной прагматики, затраты могут иметь только ритуальное значение. Неслучайно и теперь значимые общественные сооружения снабжаются портиками наподобие греческих. Правда, теперь они оформляют фасад – «лицо» архитектурного замысла. Античный портик охватывал весь периметр. Зачем? Дело в том, что портик – это вовсе не подпорки для нависающей крыши. Портик – это боги, стоящие фалангой на страже святыни.

Изначально божество в виде вкопанного в землю столба одновременно означало и права семьи на данный участок земли. Здесь же рядом возникал очаг и жилище. Столбовиное божество обозначало вход в это жилище. Последующие столбовидные изображения божества (Аполлон в Амиклах в виде медного столба, которого описывает Павсаний, или придорожные гермы) были данью традиции.

Психоаналитики видят у древних особую форму сексуальности – и чаще всего указывают на фаллические изваяния. Это глубоко ошибочная мысль, подводящая под синкретические представления древних современное бесстыдство. Обожествление «вала» – вертикально выставленной колонны как знака некоей заготовки воображаемого творения – ошибочно было бы подводить под фрейдистские фантазии. «Вал» – это охранник, страж жилища, а вовсе не напоминание о сексуальной мощи его владельца или строителя.

«Орты» (прямые) или «Орфы» – это стражи. Ужасный двуглавый пес Орф (Орт) ничего общего с исходным символом вала не имеет. «Орфос» – это предрассветный сумрак, в котором стражи должны быть бдительны. Он скрывает нечто, что должно быть ясным, правильным, «ортодоксальны».

Близкое звучание к Орфу имеет название группы мифологических богинь времени – Оры (времена). Оры – привратницы, которые открывают или закрывают облачные врата на Олимп. Вероятно, в более позднее время им даны персональные имена – Эвномия (законность), Дике (справедливость), Эйрена (Мир) и др. Артемида-Орфия – древнейший образ богини-матери.

«Ортос» – прямой, правильный. Статуи Орт-Ор – это колонны, несущие крышу святилища и образующие портик. Исходно «валлические» колонны – это стражи жилища, и лишь позднее они обрели утилитарную функцию и стали подпирать выступающие края крыши. Или же крышу греки решили продлить до своей божественной стражи, чтобы она ассоциировалась с жилищем и покрывала их головы.

Кариатиды – вовсе не развитие идеи колонны. Кариатиды лишь развивают идею облика божества. Упрощенная форма кумира – просто столб, который лишь позднее снабжается антропоморфными элементами, а потом превращается в человеческую фигуру. Каннелюры (вертикальные ложбинки) на колонне – вовсе не абстрактная эстетика с целью создать иллюзию удлинения колонны. Это ровно ниспадающие складки одежды. Такие складки можно видеть на ранних греческих скульптурах столпообразного типа.

Отдельно стоящий античный портик вообще не имеет внутреннего помещения. Это просто ограда для священного места – без здания.

Греческая скульптура отделяется от колонны, которой она была изначально. Многофигурная композиция – от барельефа, который сам происходит из фрески. Точно так же происходит «выход» египетских изваяний из плоскости рисунка – они становятся стражами ворот или образами обожествленных хозяев у входа в храм. Точно так же крыши индийских культовых зданий подпираются балками с фигурными изображениями. В буддизме тысяча будд и десятки крутящихся барабанов с текстами молитв также говорят о нивелировании и формализации религиозного чувства.

Вся тенденция тиражирования изваяний божеств (в Индии, в Египте, в Греции) говорит об упадке прежней религиозности. Одного изваяния уже недостаточно. И оно перестает быть сокровищем храма. Напротив, оно должно быть вынесено за его пределы и охранять священное место, где обитают уже другие боги, и утверждается другая эпоха. Множество фигур возникает от стремления усилить эффект. И это «заклятие» направляется больше всего на людей, которые должны испытывать благоговение перед целой армией колоссов, смотрящих на него с высоты своего роста.

Там, где религия поддерживается громадными сооружениями, невиданной роскошью храмов и целыми армиями изваяний божеств, культ уже уступает место властителям, которые утверждают себя на месте богов. Крах власти означает и крах культа, который давно уже утратил прежнее значение в душе народа.