Читать книгу 50 великих шедевров архитектуры - Андрей Низовский - Страница 7

Император Юстиниан, занявший в 527 году трон византийских владык, правил почти сорок лет. Он прославился кодификацией законов (создав знаменитый кодекс Юстиниана) и удачными войнами, в его правление Византия достигла наивысшего могущества. Империя Юстиниана, по своим размерам приближавшаяся к древнеримской, простиралась от Кавказа до Иберийского полуострова. В царствование Юстиниана в одном только Константинополе и его предместьях было воздвигнуто тридцать церквей. А среди всех этих построек самой великолепной была Святая София – «храм храмов», главный собор империи, посвященный Софии – премудрости Божьей.

Соборная церковь Св. Софии (Айя-Софья, или Великая церковь, как ее называли в странах Ближнего и Среднего Востока) – бесспорно, лучший памятник византийской эпохи. История создания храма окружена многочисленными легендами. Но любой вымысел меркнет перед вполне реальными сведениями о том, сколько средств и драгоценных материалов пошло на сооружение этой святыни.

По замыслу императора, своим великолепием константинопольский храм должен был превзойти знаменитый храм царя Соломона в Иерусалиме. Работы длились с 532 по 537 год – пять лет, одиннадцать месяцев и десять дней. Здесь ежедневно трудилось десять тысяч рабочих. Гигантская стройка поглотила почти все доходы государства. Сам храм был сложен из кирпича, но для его внутренней отделки использовался дорогой поделочный камень. Золото, серебро (только на алтарь его пошло сорок тысяч фунтов!), слоновая кость, жемчуг, драгоценные камни в огромном количестве были употреблены на украшение собора. Восемь колонн из красного порфира были доставлены из развалин легендарного храма Артемиды в Эфесе. Со всех концов империи в столицу везли мрамор самых изысканных цветов: белоснежный, розовый, зеленый, бело-красный. Стены, выложенные этим холодным камнем, благодаря искусству мастеров выглядели так, словно были покрыты дорогими коврами.

К тому времени византийские зодчие уже накопили немалый строительный опыт. Важным подспорьем для константинопольских мастеров служил и опыт сирийских и малоазийских архитекторов. В 525–527 годах в Константинополе была возведена церковь Сергия и Вакха – ее планировка и конструктивное решение близки к сирийским зданиям. Считается, что строителями церкви Сергия и Вакха были малоазийские архитекторы Анфимий из Тралл и Исидор из Милета, принесшие в Константинополь богатый опыт восточных строителей. А в 532 году оба эти мастера приступили к главному творению их жизни – строительству храма Св. Софии.

Архитекторам предстояло воплотить в жизнь грандиозный замысел – создать главный храм христианской «ойкумены», которую Юстиниан стремился объединить в границах «вселенской» империи. От зодчих требовалось выразить в архитектурных формах непостижимость и неизреченность вселенной, ее сложность и гармонию, воплотить идеи централизации и могущества империи. И строители Софии блестяще решили эту задачу.

Образованные люди своего времени, Анфимий и Исидор прекрасно знали строительную технику Древнего Рима. Они снискали себе славу и как архитекторы, и как математики: смелость художественного замысла сочетается в проекте Св. Софии с удачным расчетом.

Здание этого трехнефного храма в плане представляет собой прямоугольник длиной 79,29 м и шириной 71,7 м. Общая площадь пола – 7570 кв. м. Расстояние от пола до вершины купола – 55,6 м, диаметр купола в основании – 31,5 м.

Конструкция Софии Константинопольской соединила центрический и базиликальный тип постройки при преобладающем значении купола. План Софии представляет собой слегка вытянутый прямоугольник, в центре которого выделен квадрат, обозначенный мощными колоннами- устоями. Купол кажется свободно парящим над храмом. Зодчие возвели его на четырех столбах при помощи треугольных изогнутых сводов, напоминающих надутые паруса. Подобная конструкция в столь грандиозном масштабе была осуществлена впервые. С боков давление купола уравновешивалось скрытой системой распоров – контрфорсов.

Воздвигнутый на одном из константинопольских холмов, огромный собор царил в панораме византийской столицы. Особое положение храма Св. Софии в ансамбле Константинополя поражало современников. «В высоту он поднимается будто до неба, – восторженно писал Прокопий Кесарийский, – и, как корабль на высоких волнах моря, выделяется среди других строений, как бы склоняясь над остальным городом, украшая его и, как составная его часть, сам украшается им». Для поэта Павла Силенциария храм представал олицетворением могущественной империи, а ночное освещение купола превращало Софию, по его мысли, в спасительный маяк, на который с надеждой взирают моряки, плывущие по Черному и Мраморному морям.

Окруженный с трех сторон почти вплотную подступающими к его стенам постройками, храм Св. Софии внушителен и замкнут. С улиц Константинополя был виден в первую очередь его мощный купол. Лишь с восточной стороны всю церковь можно было видеть от вершины до основания.

Перед входом в храм располагался просторный дворатриум, окруженный портиками с большим мраморным фонтаном в центре. Притвор встречал входящего мраморной облицовкой стен и золотой мозаикой сводов. Девять дверей вели из притвора внутрь храма. Право доступа через центральный вход, осененный высоким куполом, было предоставлено только императору и патриарху.

Интерьер Св. Софии представал ярким и неожиданным контрастом к аскетической суровости ее внешнего облика. Входящему в храм грандиозный по размерам подкупольный зал воспринимался как образ мироздания. Его пространство казалось безмерным. При этом интерьер Св. Софии был наделен удивительной логической ясностью: глаз четко фиксировал поверхности стен и перекрытий, но эти поверхности тотчас утрачивали свою материальность, создавалось впечатление, что здание ограничивает хрупкая оболочка, сотканная из блеска цветных мраморов, сверкающей золотой смальты и солнечных бликов. Стены, прорезанные аркадами и окнами, казались ажурными и просвечивающими; массивные арки, несущие купол, воспринимались тонкими обводами; главные устои – как небольшие выступы почти бесплотных стен. Освещение центрального зала нарастало по мере подъема вверх от нижнего яруса к ярко освещенным окнам апсиды и сплетению солнечных лучей, падавших сквозь многочисленные окна. В этом потоке света главный купол, облицованный изнутри голубой мозаикой с золотым крестом в центре, воспринимался как явившееся чудо. Сорок окон, прорезанных в основании купола, в толще стен и ниш, заливали светом украшенную мозаиками внутренность храма, создавая впечатление, будто храм не освещается солнечными лучами, а сам излучает свет. Неслучайно у современников рождалась мысль, что купол подвешен к небу на золотой цепи. По словам Прокопия Кесарийского, купол храма Св. Софии «кажется… золотым полушарием, спущенным с неба. Все это, сверх всякого вероятия искусно соединенное в высоте, сочетаясь друг с другом, витает в воздухе, опираясь только на ближайшие к себе, а в общем оно представляет замечательную единую гармонию всего творения».

Своим видом боковые нефы напоминали залы императорских дворцов. Колонны, подпирающие своды, и выступы главных устоев закрывали стены, отчего пространство в боковых частях храма казалось словно расступающимся в стороны. Степень освещенности в различных частях храма была неодинакова. Это вносило прерывистый, волнообразный ритм в восприятие его пространства. В центре храма возвышался огромный амвон – сложное сооружение из серебра и драгоценных камней, вокруг которого разворачивались литургические церемонии.

В храме – 107 колонн, собранных при строительстве со всех концов империи. Пол набран из разноцветного мрамора, порфира, яшмы. Стены выложены мрамором различных цветов и рисунков. Здание имеет великолепную акустику: если встать под куполом и говорить, не напрягая голоса, в любом углу храма хорошо слышно.

Богатейшее внутреннее убранство храма – предмет восхищения многих авторов. Один из них писал в начале XX века: «Рассказы всех очевидцев о внутреннем великолепии храма превосходят самое смелое воображение. Юстиниан был словно опьянен своим могуществом и богатством и изукрасил храм с баснословной расточительностью. Золото для сооружения престола было сочтено недостаточно драгоценным, и для этого употребили особый сплав из золота, серебра, толченого жемчуга и драгоценных камней и, кроме того, инкрустации из камней и медалей. Над престолом возвышался в виде башни балдахин, кровля которого из массивного золота покоилась на золотых и серебряных колоннах, украшенных инкрустацией из жемчугов и алмазов и, кроме того, лилиями, между которыми находились шары с крестами из массивного золота в 75 фунтов весом, равным образом осыпанные драгоценными камнями; из-под купола балдахина спускался голубь, изображавший Святого Духа, внутри этого голубя хранились святые дары. По греческому обычаю, престол был отделен от народа иконостасом, украшенным рельефными изображениями святых; иконостас поддерживали 12 золотых колонн. В алтарь вели трое ворот, задернутых завесами. Посреди церкви находился особый амвон, имевший полукруглую форму и окруженный балюстрадой, над ним тоже был балдахин из драгоценных металлов, покоившийся на восьми колоннах и увенчанный золотым, усыпанным драгоценными камнями и жемчугом крестом в 100 фунтов весом. На этот амвон вели мраморные ступени, перила их, равно как и балдахин, сверкали мрамором и золотом.

Сюда в большие праздники выходило духовенство, и здесь же возвышался императорский трон; вся священная утварь, чаши, сосуды, ковчежцы были из самого чистого золота и ослепляли сверканием драгоценных камней; книги Нового и Ветхого Завета, с их золотыми переплетами и застежками, весили каждая по две квинты. Из золота же были все священные принадлежности и предметы, необходимые в придворном церемониале, при короновании и прочих церемониях: семь крестов, каждый весом в одну квинту…

Врата были из слоновой кости, янтаря и кедрового дерева, а их косяки – из позолоченного серебра. В притворе находился яшмовый бассейн с извергавшими воду львами, а над ним возвышалась великолепная скиния. В дом Божий могли входить, только предварительно омыв ноги».

В праздники храм освещался серебряными паникадилами, лампами в виде кораблей, канделябрами в виде деревьев, «огни которых казались цветками», так что «сияющая ночь, улыбающаяся как день, получала краски розы», и церковь, все озаряя кругом, подобно грандиозному пожару, «возвещала мореплавателям близость столицы и славу Юстиниана».

Когда-то верхняя часть стен была покрыта мозаичными рисунками на религиозные темы, портретами императоров и патриархов. Мозаики, созданные при Юстиниане, были уничтожены в иконоборческий период (726–843). Сейчас мы можем только предполагать, что многие композиции носили чисто декоративный характер. На стенах храма, кроме того, были расположены медальоны с погрудными изображениями святых, замененные при иконоборцах крестами. В систему декора были включены и библейские сцены. При входе в храм хорошо сохранились три мозаичные фигуры – Мария с младенцем Иисусом, Константин Великий с макетом Константинополя и справа – Юстиниан, держащий в руках макет храма Св. Софии.

В XI веке к прежним мозаичным композициям, помещенным на стенах храма Св. Софии, прибавились новые изображения. Одним из первых было выполнено мозаичное панно, изображающее императрицу Зою и ее супруга императора Константина IX Мономаха. Облаченные в роскошные тяжелые одеяния, они стоят по сторонам от Иисуса Христа, предлагая ему свои дары: Константин подносит мешочек с золотыми монетами, предназначенными на содержание храма, а Зоя – свиток с текстом Евангелия, верность которому императорская семья подтверждает своей деятельностью. Золото фона, синий глубокий тон одежд Христа, яркая расцветка орнаментов императорских одеяний подчеркивают особое значение этой сцены.

Другая мозаика, созданная в первой половине XII века, изображает императора Иоанна II Комнина и его супругу Ирину, подносящих дары Богоматери. Иоанн держит в руках, как и Константин Мономах, мешочек с золотом, а Ирина, подобно Зое, – свиток. Портрет Иоанна, несмотря на то что многие кубики смальты выпали, отличается величественностью и выразительностью. Лицо императрицы выглядит бесстрастным, так как оно изображено, согласно моде того времени, покрытым толстым слоем косметики, брови – подбритыми, щеки – нарумяненными. Широкий овал лица выдает негреческое происхождение Ирины (она была венгерской принцессой).

Мозаика создана около 1118 года, когда Иоанн взошел на престол. Через несколько лет, в 1122 году, его сын Алексей был объявлен соправителем, и тогда рядом с Ириной появился его портрет. Мозаичист отразил печальную внешность, передал налет обреченности на лице этого мальчика, прожившего в качестве соправителя только десять лет.

За свою долгую историю храм не раз повреждался пожарами и землетрясениями – в 557, 558, 869, 986 годах, но каждый раз его восстанавливали в первоначальном виде. Однако после разгрома, учиненного крестоносцами в 1204 году, восстановить внутреннее убранство Св. Софии в прежнем величии и богатстве оказалось уже невозможно. Последний удар храму был нанесен в 1453 году, когда Константинополь пал и бывшая столица византийских императоров стала главным городом Оттоманской империи.

В день штурма турецкими войсками Константинополя в стенах церкви искали спасения 10 тысяч верующих. Сегодня на одной из мраморных плит храма, справа от амвона, можно видеть рисунок, напоминающий кисть человеческой руки. По преданию, это отпечаток руки султана Мехмеда II, который в день взятия турками Константинополя въехал в храм верхом на лошади по трупам погибших христиан. Когда же лошадь, испугавшись, поднялась на дыбы, султан, чтобы не упасть, был вынужден опереться рукой о стену. В этой легенде смущает лишь одно обстоятельство – «отпечаток руки» расположен на высоте более 5 м.

В правой части храма имеется небольшая ниша. Если приложить здесь ухо к стене, то за ней слышится легкий шум. По легенде, когда турки ворвались в церковь, священник, читая молитву, скрылся через потайной ход, устроенный в этом месте. Шум – это все еще читаемая им молитва…

После взятия Константинополя турками султан Мехмед II превратил храм в мусульманскую мечеть. В пятницу, 1 июня 1453 года, здесь была совершена первая мусульманская религиозная церемония, на которой присутствовал султан. Переделывая собор в мечеть, турки частично уничтожили, а частично замазали известкой византийские мозаики и фрески. По указанию Мехмеда II был построен минарет, позже султан Баязид II соорудил второй минарет, а Селим II – два остальных. Алтарь, амвон и другие предметы христианского богослужения были заменены мусульманскими. На колоннах, на высоте галереи, были закреплены огромные диски с каллиграфической вязью, восславляющей пророка и первых халифов.

В 1935 году по распоряжению президента Турции Кемаля Ататюрка в храме Св. Софии открылся музей и начались реставрационные работы. Часть мозаик была расчищена. И хотя за истекшие столетия храм в значительной степени утратил свой первоначальный облик, посетитель и ныне испытывает здесь совершенно особое чувство. Подлинным чудом кажутся легкость, торжественная свобода, с которыми, обрамляя грандиозное сияющее пространство, вырастают арки и галереи с их порфирными, мраморными и малахитовыми колоннами, с вьющимся над ними тонким каменным кружевным узором.

Велико архитектурное наследие Византии. Но ни в одном другом памятнике ее художественный гений не нашел такого совершенного воплощения, как в Софии Константинопольской.