Читать книгу Возвращение домой. Стихи поющие - Андрей Панов - Страница 4

Города нет, он остался за лесом,

Вызрела ночь золотистой луной.

Стою и дышу я под звёздным навесом,

Дивлюсь и любуюсь уснувшей рекой.

Замирото́чили дали и выси,

И к сердцу прижались так плотно – стык в стык.

В такой тишине мысли прячутся в листья

И не пугают таинственный миг.

Меж полями дорога, показалися избы,

У реки на лугу стадо коров.

Пчёлы сбирают лето с цветов,

Текущим пространством свет Божий пронизан.

На холмочке церквушка, звон колокольный

По реке раздаётся далеко-далеко.

И зов этот ду́шами слышим легко,

И вот прямо здесь – мир и Горний, и дольний.

Округ каждой церкви деревни мостятся,

В лесу земляника, черника, грибы,

Заливные луга, вызревают сады.

Зимой же из труб дымочки клубятся.

Изба круглобрёвна, с хлевом, сенями,

Под дранкой, али покрыта соломой.

Лампадкою угол све́тится скромный,

А на печах – сладок сон без печали.

И́збу готовят к праздникам разным.

Некрашеный пол мочалом скребут.

И посредине дорожки кладут,

Узором, что вытканы разнообразным.

Мать избам – дородная русская печка.

Лежишь – под тобою тёплая рожь.

И ле́чится за́просто хворь или дрожь.

В горну́шке томи́тся и парится гречка.

Со свечкой лежишь, Завет Новый читаешь,

И Он вдохновляет жить не впотьмах.

Печётся и хлеб на капустных листах,

Так мало-помалу в суть Мира вникаешь.

Вот масло хозяйка мутовкой сбивает,

В холодную воду кладёт тот комок,

А дочка меньша́я, снимая платок,

Большой каравай на себя отрезает.

Обед. Стол скоблёный, и вся семья в сборе,

А в чугунке щей наваристых дух.

– Сегодня зайдёт на обед к нам пастух,

Дуняша, неси угощенье к застолью.

Едят все молчком, вприхлёб, аппетитно,

А коль кто хоть слово обронит, смешок,

Тут тятька липовой ложкою в лоб

Ударит, нахмурившись, буркнет сердито.

И, покрестясь, – за дело, коль дело,

И дружно все вместе сеют и жнут.

Ране́нько ложатся, с петухами встают,

А праздник так праздник, гуляют умело.

И песня не сходит с уст православных,

И гармонист в летний вечер уж тут.

Бывает, что парни друг друга побьют,

Когда их девчат отбивают румяных.

Задорно и весело праздники длятся.

И ярмарка кренделем смачно зовёт.

У девчат васильковая мода, а вот, —

В косоворотки парни рядя́тся.

Цыгане приехали, шуму-то, шуму,

Песни и пляски, гулять так гулять!

И в пору такую некогда спать,

Печалиться некогда, некогда думать.

И топится банька до белых каменьев,

Особо зимою, с распарки, да в снег!

Вот так и живёт на Руси человек, —

В молитве, в работе, в веселье и лени.

Проходят столетья… И что изменилось?

Чахнут деревни, заборы окрест.

И всё тяжелее судьбинушки крест,

И где же просимая Божия милость?!

Ведь здесь Благодать-то, а люди всё клянчат.

Но всё ж вызревают в сердцах семена,

И прорастают на все времена, —

В тех, кто не хлеба, а Дух Святой алчут.

О, река, – красота бессловесная,

Ты сквозь сердце моё пролегла.

И твоя чистота поднебесная,

Увела за собой навсегда.

Увела в глубину безмятежную,

Во вдохновенную высь.

Видно, встреча сия неизбежная,

Коль мы духом единым слились.

То сиянием света играешься,

То втекаешь в вечернюю тушь.

И в цикадной тиши растворяешься,

В перекликах птиц и лягуш.

Ночь рассыплет на гладь твою нежную

Звёзд алмазных дрожащий узор.

Затаённым дыханием – бережно

Расстелился текущий простор.

Всё туман приютил и укутал,

Вызревает новый рассвет.

Сквозь искрящийся колокол-купол

Проникает проснувшийся свет.

Занемог костерок, притомился.

Дым последний на воду кладёт.

Рассвело – в небо жа́вронок взвился,

Вот зависнув, парит и поёт.

По-над речкой поёт, по-над полем,

Над лугами в хрустальной росе.

Брызги утра бодрящим раздольем

Разукрасили всё бытие.

Ветерок разбудил серебрянку,

Увлекая от давешних снов.

Ивам листья задрал наизнанку,

Сдунув время с набухших стихов.

Жизнь-река течёт, не кончается

И зовёт, зовёт за собой.

Неслучайно такое случается,

Что округа вся стала родной.

Иду в даль с раскрытой душою

День за днём вдоль твоих берегов.

Ты поведала мне, что такое —

Благодать, радость жизни, Любовь.

Хуторок, хуторок у реки.

Запах лип – наслаждение сердца.

Вот скатилось с высокой горы

Босоногое милое детство.

Побежало к цветущим лугам,

К рассветам, закатам, долинам.

А я нёсся за ним попятам

И вошёл за ним в домик былинный.

На уютный забрались чердак,

Поднимая старинную пыль.

Вот гармонь, книги, сеть, полумрак…

И Всё Сущее стало вдруг – быль!

Это просто сердце – на зов

Детством радостным раз, – и пришло,

Где весь мир уместится готов,

Коль без страха перед ним нагишом.

Изначально Господь приберёг

Для души сотворённой Своей

Между двух деревень хуторок,

Уголок – необъятности всей.

Хуторка того больше уж нет.

Он остался только во снах.

А душа ро́дилась на Свет,

Растворивши Любовию страх.

Московский закуток —

Крутицкое подворье.

Ещё один штришок

Отечества истории.

Зайдёшь в него порой,

И тишина оглушит,

И что не помнит ум,

То помнят наши души.

Русь-Россия – широка и красива

Той душой, что её наполняет,

И тем телом, могучим и сильным.

На тебя, Русь, Господь уповает.

Творец – душам нашей планеты

Дарова́л, чтоб Его узнали,

Свою искорку чистого Света, —

А её в умах затеряли.

Но не все, на просторах России

Ощущаем Божественный трепет.

Святой Дух – нисходяще всесилен,

В людях сущность новую лепит.

Русь-Россия искрится в накале

Бесконечно творимой игры.

Все, кто в этой игре воссияли,

Те есть истинной Жизни сыны.

Это правда на все времена,

Как на все времена Русь-Россия.

Да, вели́ка, богата она,

Но в сердцах людских вся мощь и сила.

Любовь Бога на все времена,

Как на все времена Русь-Россия.

Мать и Родина только одна,

Как на всех один послан Мессия.

Растаял снег, и май теплом встречает

И улыбается всем солнечной душой.

Но почти в каждом из нас тихо обитает

Май сорок пятого – поры пороховой.

И те смешные трудности сегодня

Нам закрывают радости лучи.

Всё есть для жизни светлой и свободной,

Но кто-то на свою судьбу ворчит.

Мил человек, ну чем ты недовольный?

Ведь все проблемы лишь в тебе самом.

Для каждого из нас есть выбор вольный,

Или мы ропщем – или же живём.

Живём в миру́ под чистым небом синим.

Живём под пулями в окопах на войне.

Живём в душе родившей нас России.

В воде не тонем, не горим в огне.

И мы живём, ложась на амбразуру,

Под пулемётный беспощадный град.

А кто-то бережёт, спасает шкуру,

А мы живём, ведь Жизни нет преград!

В концлагерях живём, в горящих танках,

Живём и побеждаем всегда смерть.

По зову сердца надо жить – по высшей планке,

Тогда Дух вечности всегда сможет согреть.

Изо всех народов Земли

Только нам, земляки-россияне,

Дано Богом, – чтоб мир сберегли

До Пришествия Сына – сердцами.

Всем землянам Творец право дал

Быть Его совершенным твореньем.

И в итоге, люд русский приня́л

Все Его испытанья в смиренье.

Остальные ж, отвергнув Творца,

Уповая на век свой недлинный,

Сдались власти злотого тельца,

Преклонив перед дьяволом спины.

Бедолаги не знают, увы,

«Процветая» и нас ненавидя,

Что они здесь, – пока живы мы.

Мир един, но не все это видят.

Горемыки, не знают о том,

Что у душ русских нету границы,

Потому что – Любовью живём.

Им такое даже не снится!

Им, бескрайности нашей родной

Дикой завистью в жисть не постигнуть.

Мы закваски – полынь с лебедой,

Чтоб от горечи бренной не гибнуть.

Закаляли нас междоусобицы,

Куликовская битва, Орда,

Барбаросстские, наполеоновские

Были планы, а мы здесь всегда!

Это только по Божьей милости

Мы с тобой Духом Жизни сильны.

Так сильны, – до непобедимости,

От любой обречённой войны.

У фашистов на пряжках ремней,

«С нами Бог» написано было.

А в звезде красной русских людей,

Сердце Господа Духом свети́ло.

В этой рубке Света и Тьмы,

В конфликте идей и символик,

Непременно, участники – мы, —

Несущие крест свой и долю.

И Создатель позволил быть тьме,

Чтобы свет Его был ещё ярче.

Ведь в Игре данной смерти-то нет, —

И всегда интересно значит.

Ничего не бывает случайно.

Бог-Любовь, – вездесущая связь.

Бог не злой и не добрый – Он тайна, —

Безусловная ипостась.

Санитарка, хрупкая девчушка,

Кто тебя призвал на фронт войны?

Пушки, миномёты рвут и рушат.

Все пред ними, чёрт возьми, равны.

Санитарка, весу-то три пуда,

Тащишь здоровенных мужиков.

Ну откуда сила Та, откуда?

Не иначе Неба дар и зов.

Санитарочка, – единственный посланец,

От Всевышнего, к израненному вдрызг.

Гарь и грохот, пуль разящих танец,

Беспощадной смерти вой и визг.

Санитарочка, воды бы хоть глоточек,

Так всегда-всегда хотелось жить!

Там и здесь, средь пулемётных строчек,

Только бы душе не изменить.

А до наших, до своих совсем немного.

Сквозь огонь пролёг кровавый след.

И боец на плащ-палатке, Бога

Видит в девушке, которой двадцать лет.

Нас фанатиками фрицы называли,

Недочеловеками Земли.

Они видимо не ведали, не знали,

Живой Истины Спасителя – Любви.

История всегда войною пахнет,

От зависти условий у других.

Летят в собратьев копья… пули… танки…

От старой эры, до времён сиих.

Ну что же, благородные арийцы,

От вашей расы не осталось и следа.

От грандиозных, жаждущих амбиций,

А победили-то, – Иван да медсестра.

Но, впрочем-то, победа та условна,

Ведь смерти нет в Божественной игре.

Лишь напряженью полюсов покорны

Людские связи-отношенья все.

В конфликтах этих ду́ши вызревают.

И воспаряют светом в Небеса.

Путь каждый по сознанью выбирает, —

Эсэсовец, Иван иль медсестра.

Помнишь, как в том последнем бою

Бронебойный снаряд пробил нашу броню?..

И Дух-утешитель – ду́ш наших страж

Подхватил в небеса боевой экипаж.

Так легко и так бережно всех подхватил,

Только вот Он меня почему-то забыл.

И увидел тогда сквозь огонь, гул и смрад

Мои рваные раны кровью кипят.

И ничуточки страха – лишь благодать,

Я успею письмо своим написать:

…Ни о чём не жалею и радостно мне!

Я достойно сражался на этой войне.

Тишина… только Дух животворный со мной,

Я вернусь к вам на Землю вечно живой…

Вот письмо моё тебя дождалось.

Неслучайное счастье душою зажглось.

Ощущаешь, родной, что я – это ты,

С поднебесной вернувшийся высоты?

Это ты, тот танкист – со священной войны

Не пал Духом и стал, – ясным светом любви.