Читать книгу Ферма веников не вяжет. Нахальное привидение - Андрей Писарев - Страница 4

«Если вы в видении

Узрели привидение,

То значит провидение

Послало приключение».

Из ранних стихов поэта Кукушкина.

– А ну, топайте в дальний угол, – прикрикнул Двутавр Муренкам, которые сбились в единое туловище с десятком влажных глаз. Глаза вылупились на Кольценоса и его друзей и, казалось, стадо впало в совместный транс, лишь челюсти ритмично перемалывали жвачку.

– Так вот, – продолжил бык, когда коровы попятились на десять шагов. – Я его видел. Хотите подробностей? Лишь вам признаюсь: я влюбился. И имею роман на стороне…

– Что?! – поперхнулся слюной Иванушка и ткнул в коров ногой, – Тебе их мало?

– Любовь не спросила меня. Пришла и точка, – констатировал бык, – Но дело не в том. Мы с моей Пасифайей встречаемся ночами на клеверном лугу…

– Бэ-э, меня сейчас стошнит, – высунул язык козлик, – Избавь от подробностей.

Варежка укоризненно посмотрела на Иванушку, а Кольценос наступил ему на ногу. Двутавр продолжил заговорщицким шепотом:

– Так вот. Вчера проводив любимую в ее ферму за реку, по дороге обратно я делал легкое кардио – бежал трусцой. И вдруг мне показалось, что один из стогов на сенокосном поле слишком уж белый. Я протер глаза, а стог тут медленно двинулся в сторону леса. "Уж не брежу ли от гороха, которого объелся накануне?" – подумал я и пошел вслед. Понимаете, любопытство и спортивный интерес. Какие бывают побочные эффекты от переизбытка растительного белка. Я не из трусливых, и слабаком меня сложно обозвать, но вы представляете, как напряглись пучки моих стальных мышц, когда стог обернулся и посмотрел на меня?! Отвечаю! Нечто живое, обвешенное тканью болталось над травой и глядело прямиком мне в лоб.

– Му-у, – раздались несколько голосов позади быка.

Коровы опять оказались на расстоянии вытянутого хвоста от рассказчика. Челюсти их уже не жевали, а просто отвисли, изо рта медленно стекала зеленая жижа.

– А ну, пошли отсюда, – осерчал Двутавр и топнул в грязь ногой.

– Ладно, дай им дослушать, – сказал Кольценос.

– Я в общем-то все рассказал. – Пожал могучими плечами бык, – Потом привидение, если это было оно, растворилось в лесу.

– А ты не попытался его остановить? – спросил Кольценос.

– Конечно! Когда оно обернулось, я закричал ему: "Эй, ты!" и вытянулся во весь рост. Вот так, – Двутавр приподнялся на задних ногах и упер передние ноги в бока. Кубики его черного пресса оказались как раз напротив морды Варежки. Овечка захлопала длинными ресницами.

– Ах! – раздалось позади. Морды коров блаженно улыбались.

– Видите? – Довольно опустился на четыре копыта бык, – Никто не остается равнодушным, когда видит мое идеальное тело. – Учись, сынок. – Добавил он Кольценосу. – Мне осталось проработать еще ягодицы и я войду в историю фермы, как самый здоровый бычара. Дед и отец могут гордиться мной.

Он поднял глаза к вверх, словно хотел увидеть в небе удовлетворенные физиономии всего своего генеалогического древа. Но на него оттуда лишь пялились четыре пустые глазницы черепов. Была у Хозяина такая привычка, прибивать черепа на память над воротами бычьего сарая. Видимо, в качестве воспитательного назидания.

– А как по черепу твои потомки определят, что у тебя были крепкие ягодицы? – ехидно поинтересовался Иванушка.

– Никак, – печально вздохнул бык, – Я тоже об этом размышлял. Искал выход из этой несправедливости.

Иванушка хмыкнул:

– Нашел?

Двутавр кивнул:

– Однажды со штанги при жиме лежа соскочил блин и треснул меня по голове. И тогда до меня дошло – решение кроется в самой загадке. Надо чтобы мои поклонники, тоже искали выход!

Бык выдержал паузу.

– Я построю свой лабиринт. Лабиринт Двутавра. Чтобы каждый кто входил не смог сразу выйти, а бродил бы тыкаясь носом в мои постеры.

Гениальный родитель идеи приподнял восторженно морду и стал напоминать императора во время коронации. Иванушка захлопал театрально в копыта и полез к нему обниматься. Варежка продолжала обмахиваться ресницами, а Кольценос поморщился.

– Чумачече, – возникла позади Пуговка. – Двутавр, не мог бы ты отойти и поделиться своей грязью. Моя около хлева уже вся выдохлась.

Свинья обернутая розовым полотенцем, подошла сзади, в одной лапе она держала стакан с розовой жидкостью, а глаза ее закрывали солнечные очки. Когда удивленный бык отступил, Пуговка колыхая бедрами, проследовала в его загон и не глядя ни вправо, ни влево, сдернула полотенце, повесила его на рог быку.

– Ты не против? – спросила она.

А сама улеглась в грязь, положив голову на локоть и отхлебнула из стакана.

– Продолжайте. Вы мне не мешаете, – невозмутимо махнула она копытом.

– Да мы тут привидение обсуждаем, – скосил глаза на полотенце у своего уха бык.

– Глупенькие. Привидение существует в детских книжках, доверчивых малышей пугать. – отрезала Пуговка, – Хотя… …мне подложили под хлев статью, написанную залипательно. Сапожник Каблуков заметил, что свиная кожа делается более эластичной от ночной росы. И почему-то именно роса должна быть в лесу! Так если это привидение такие статьи подкладывает, то я готова одолжить ему крем для ног в качестве благодарности.

– Но я видел призрака, – уперся Двутавр.

– А я видела сон про то, как свиней стали брать актрисами. Но мы же оба знаем, что это чепуха.

– Да, чтоб моя левая бицуха сдулась! – Взревел бык.

– Серьезное заявление, – поджал губы козлик. – Теперь я ему однозначно верю.

– Тогда надо поймать это привидение и выяснить чего оно хочет, – зевнула свинья.

Тут в бревенчатом доме распахнулась дверь и на крыльцо вышел Хозяин.

Это был мужчина лет пятидесяти с грубым вытесанным неприхотливо лицом. Глаза и рот его были укрыты под седой растительностью, отчего физиономия имела всегда одну эмоцию – спокойной сосредоточенности. Обычно Хозяин одевался всегда в армейские штаны, да льняную застиранную рубаху. Но сегодня на нем была новое поло и брюки без стрелок.

Хозяин оглядел двор и издал звук наподобие одобряющего кашля. Потом проследовал к старому погрызенному временем и работой пикапу, который всегда стоял у ворот фермы и завел мотор.

Пуговка повела пятачком:

– М-м. Неплохой парфюм.

– В город собирается, – сказал Иванушка, – Надо про это упомянуть в летописи.

Он вытащил блокнот и записал: «Сегодня пятница, а каждую пятницу Хозяин едет в город и зависает в баре до утра. А на ферме наступает ночь демократии».

– Вот где призраку то разгуляться, – пробормотал Двутавр и посмотрел на Кольценоса.

– А что если… – оглядел всех бычок, – Что если пойти и проверить, что это за привидение? Говоришь: оно сначала на сенокосном поле, а потом с клеверного луга и в лес? Так мы ему засаду и устроим.

Варежка затряслась:

– А вдруг оно того…

– Чего? – усмехнулся козлик, – Побреет тебя на лысо?! Кольценос, я за! Мне для летописи нужны занимательные истории.

– А я пойду, но к Пасифайе, – понизил голос Двутавр, чтобы коровы не слышали, – Однако буду рядом. Если нужна силовая помощь, вы свистите.

– А у меня мама болеет, – затряслась Варежка, – Я думаю она не переживет, если что-то случиться.

– А знаете…, – махнула ногой с коктейлем из грязи Пуговка, – И я с вами. Проверю правдивость исследования Каблукова. Покатаюсь голая по росе.

– Я не хочу этого видеть, – Зажмурился Иванушка.

– Тогда условились, – сказал Кольценос, – Как стемнеет встречаемся у задней калитки.

– Не советую. У тельцов сегодня по звездам случиться неудача, – сказал нежданно занудный голос сверху.

Все подняли морды и увидели на крыше сарая серебряный телескоп и красную цепочку от монокля. Индюк Барон важно взирал на заговорщиков с высоты.

– А у овец? – спросила Варежка.

– У овна тоже ничего доброго. Вам перекроют кислород. – Профессорским тоном возвестил барон.

– Бред все эти гороскопы, – сказал Иванушка, – Я их сам могу придумывать. Вот, давай, Барон, прореки и мне.

Индюк не потерял своей важности. Только блеснул глазом через монокль:

– Козерог? Сейчас… У тебя созвездие в левом полушарии…

– Ага. И шило в правом полупопии, – захохотал козлик. – Я же говорю: гороскопы – бред.

Барон поднял голову вверх и посмотрел из-под монокля на Иванушку.

– Очень не советую ходить. Очень. Смерть витает над этим полем. Белая бледная смерть ищет кого бы укусить своими железными зубами. Именно ты, козлик, можешь оказаться в ее пасти…

– Ага. И в челюсть я ее тоже могу лягнуть ногой. – Потешался козлик.

Цепочка от монокля покраснела до цвета раскаленной сковороды. Однако, Барон оставался сдержан, только взирал на Иванушку как директор на школьника.

– Не играй с судьбой, козлик. Сегодня ночью зубы сомкнуться. Звезды никогда не врут.

– Конечно, не врут. Они и разговаривать-то не умеют. – Беззаботно отмахнулся Иванушка. – С чего бы им врать?