Читать книгу Хавала - Андрей Поляков - Страница 5

– Так что вы хотели сказать фразой, что прошлое – это будущее? – как мы и договорились, через два часа я вернулся в дом моей новой знакомой.

Зоя усадила меня на довольно жесткий диван – по всей видимости, весьма дешевый, вьетнамский или индонезийский, но в Кенеме ожидать другого просто не приходится. Сама уселась в явно такого же качества кресле в двух метрах по правую руку от меня. При этом между нами стоял низкий самодельный стол из неуместно ценных пород дерева, по-видимому, розового, и рядом возвышался массивный комод аналогичной работы из того же материала.

– Давайте договоримся о понятиях и как мы будем вести разговор, чтобы извлечь из него максимальную пользу.

– Я гость, Зоя, – вам и карты в руки.

Далее для удобства читателя я буду приводить прямые выдержки из собственных записей. Делал я их по памяти накануне отъезда назад в Европу, и по сути, они представляют собой прямые цитаты моей собеседницы либо как можно более точный пересказ нашей беседы.

Зоя начала так:

– Любое знание человек в состоянии принять только в той форме, которая позволяет ему это знание усвоить. Это касается всего: от фундаментальных базовых принципов социального сожительства, научных знаний, религиозных откровений до потребительских предпочтений.

Если вы обратили внимание, великие религиозные тексты нарочито предлагают вам притчи, чудеса и краткие истории, где грандиозные события сжаты в несколько строк. Это язык, призванный вдохновить, а не убедить. Хотя эти задачи не исключают друг друга. Язык науки, язык логики, который ошибочно, на мой взгляд, считают фундаментом другой формы религии – атеизма, призван последовательно убеждать в чем-то, что можно доказать практическими действиями. Но оба этих языка сошлись в итоге в одной точке: один утверждает, что Создателю нашему подвластны любые чудеса, так как он был есть и будет вечно, не произошел ниоткуда и не уйдет никуда, современная наука же говорит, что квантовая физика предполагает возможность нахождения кванта одновременно в двух местах. Если все это упростить, то получается «избитая» фраза: в этом мире возможно все и даже больше, чем мы можем себе предположить. И это звучит вдохновляюще. Согласитесь, это звучит действительно чудесно.

Возьмем, к примеру, историю Адама и Евы. Язык науки, требующий расшифровать геномы первых людей, старающийся увязать это все с теорией происхождения видов и пользующийся фактическим археологическим материалом, здесь бесполезен, так как он не откроет смысл этого текста. Ну не всерьез же дебатировать на предмет, был ли Адам первым человеком или нет.

А смысл послания при этом весьма предметный, четко и просто сформулирован. Взгляните сами.

Адам и Ева после милого приключения со змеей и яблоком познали природу добра и зла. Но добро и зло не характерны для слепой природы, животного мира, это неотъемлемая часть осознанного восприятия реальности. Только разум может творить и добро, и зло, так как эти действия, повторюсь, осознанные.

Животное, поедая другое животное, слепо повинуется базовым инстинктам, таким как голод. Ему знакомо чувство страха, что тоже определяется инстинктом, но нет знания о смерти. Человек понимает, что он делает зло или творит добро, по крайней мере, будем надеяться, что он способен это осознать, и ему известна неизбежность смерти. И знает он это благодаря своему разуму, основанному только на свободе воли. Создатель сверху не понукает человеком, подобно инстинкту животных, что ты должен сделать в данную секунду. Да, биологию никто не отменял и для человека, но право осознанного выбора – это исключительно наша привилегия. За это знание люди платят очень высокую цену, которая выражается в бессилии ответить на вопросы «зачем?» и «за что?» Но в этом и смысл знания, что вам не дают подсказку. Решай сам, потому что именно это и называется разумом. Вот и «весь» смысл истории про Адама и Еву.

Если уж совсем упростить: знание о добре и зле возможно только когда разумных людей много, так как оно живет между ними, оно возможно исключительно при абсолютной свободе воли, без каких-либо подсказок сверху, осознании смерти – биологической природе человека. Собственно, затем последовала история Авеля с Каином, которая, по сути дела, разъяснила смысл рассказа об Адаме и Еве. Хотели узнать, что есть зло и что есть добро? Пожалуйте – получите убийство одного человека другим из зависти, то есть при полном осознании своего поступка. Это тебе не лев задрал косулю на ужин.

Согласитесь… Кстати, чаю хотите? – Зоя бодро встала с кресла и отправилась за чайником, продолжая монолог уже с кухни. – Согласитесь, что это есть весьма четкое определение сущности человека, системы координат его жизни на нашей планете, объяснение, почему именно этот порядок вещей делает его человеком. Все ответы вы получаете в весьма краткой, доступной, красивой, и, я бы сказала, чудесной форме, – Зоя, по-видимому, очень любила прилагательное «чудесный». – Нет ничего более идиотичного, чем к метафоре, а по сути – концентрированному ответу на ключевые философские вопросы, подходить с инструментарием следственных органов, изучая остатки черепов, извлекая ДНК из костей, называя это наукой.

– Ну так же, наверное, не менее идиотичным было лезть в науку с легендами о трех китах, на которых покоится Земля, и об эфире, связывающем все живое?

– О да, та же глупость – мать всех пороков. При этом религиозные мифы, точнее, борьба с ними, являются вдохновителем науки на поиск ответов, а как на самом деле это движется или как это выглядит. Но еще раз: дискутировать о том, существовали ли на самом деле Адам и Ева или нет, – это пустая трата времени, так как смысл не в этом. Это, если развивать приведенный вами пример, то же самое, что тратить время на обсуждение – три или четыре кита поддерживают плоскую Землю.

В человеке сосуществует ум, склонный к рассуждению и логическим построениям, мудрость, склонная к моральной рефлексии и обобщению опыта, эмоция, склонная перемешать это все в один коктейль, – поразительная возможность, как у квантовой частицы, быть одновременно всем и везде. Так что давайте договоримся так: мы в наших разговорах будем пользоваться всем данным нам инструментарием – и тем, что предполагает практические, экспериментальные выводы, то есть язык науки, и тем, что предполагает форму притчи, чудесного парадокса – язык религии, философии, который способен принести знания, не имеющие физической основы для анализа. Например, почему человек зачастую делает выбор, противоречащий последовательному биологическому поведению или даже очевидной разумности.

– Зоя, я согласен, и ваши слова, на мой взгляд, весьма очевидны, но…