Читать книгу Демоны огня - Андрей Посняков - Страница 4

Да, обычный бинокль. Подобный висел на стене у отца. У настоящего отца великого фараона Черной земли, у того, что жил на Васильевском острове в далеком северном городе Санкт-Петербурге, ученого-археолога и, в общем-то, довольно нелюдимого человека… Там же, где Ах-маси провел свое детство и раннюю юность. Ах-маси… Максим – так его тогда звали. Жил как все: ходил себе в школу, в секцию бокса, где со временем достиг впечатляющих успехов, получив звание кандидата в мастера спорта. А это было очень и очень непросто! Непросто тренироваться каждый день до седьмого пота, непросто стать победителем первенства России среди юниоров, непросто…

Но Максим не жалел сил, потому что был упорен, верил в себя, в свои силы, во все то, что было заложено в него тренером… и отцом. А матери своей он не помнил – она погибла давно, когда Макс был еще совсем маленьким. Просто ушла в байдарочный поход по Вуоксе – и не вернулась. А тело так и не нашли.

Обычная жизнь обычного питерского парня неожиданно оказалась прерванной чередой невероятных событий, произошедших с ним в Париже, куда Макс приехал по просьбе отца. Так случилось, что их молодежный клуб – секция бокса – поехал по приглашению в Нормандию на очередной юношеский турнир. И после боев Максим отправился не на экскурсию в Мон-Сен-Мишель, а раньше других в Париж, передать в одно местечко одну странную вещь – золотого сокола, залитого разноцветной эмалью. Отец еще в Питере, прощаясь, упросил тренера отпустить парня.

Максим отыскал местечко – штаб-квартиру Великой Национальной Ложи масонов, расположенную в фешенебельном квартале Нейи, на бульваре Бино. Тогда же он неожиданно почувствовал за собой слежку. Некий смуглый человек, позже представившийся юноше как «господин Якба», на поверку оказался выходцем из далекого прошлого – жрецом хека хасут Якбаалом. Именно с его помощью Максим оказался в Древнем Египте… где после долгих приключений встретил свою мать – великую царицу Ах-хатпи! Ну, и познакомился с Тейей. Девушкой, которая перевернула всю его жизнь.

Кстати, там же, в Париже, находился еще один жрец, человек из Уасета – Петосирис, которому и предназначался золотой сокол – волшебный амулет, дающий своему обладателю власть и силу. С помощью сокола и кое-каких заклинаний, как выяснилось, можно было проникать в будущее и возвращаться обратно в Египет. Портал времени находился в нескольких храмах Черной земли, а в будущем – только в одном месте, в Париже, на площади Данфер Рошро, где располагался вход в знаменитые катакомбы.

После смерти отца и брата Максим – Ах-маси – стал фараоном и правил при помощи матери, царицы Ах-хатпи. Однако враги не дремали – жрец Сета и Бала Сетнахт по заданию хека хасут делал все, чтобы уничтожить власть царей Уасета. А для этого ему нужен был сокол – и жрец знал, где его взять: в Париже, у Якбаала.

Однако оказалось, что Якбаал настолько врос в парижскую жизнь, что вовсе не хотел возвращаться обратно, а сокола хранил на всякий случай, как оберег против возможных инсинуаций. Макс и Тейя, опередив Сетнахта, получили сокола у Петосириса и с торжеством возвратились обратно. Был подавлен разгоравшийся с подачи захватчиков мятеж на далеком юге, страна возвращалась к мирной жизни… возвратилась бы, если бы не интриги завистников и врагов. Если бы не владетели Хат-Уарита, делавшие все для того, чтобы восстановить свою прежнюю власть над Черной землей – так жители называли Египет.

Да, еще там, в Париже, юноша позвонил отцу… и поговорил с самим собой. Да, так уж вышло, что Макс, оказывается, никуда не делся – а так и жил у себя дома, на Васильевском, занимался тренировками, боксом, готовился к поступлению в вуз…

И – одновременно – был здесь, в Древнем Египте! Великим царем!

Далеко не сразу Максим обрел внутреннее спокойствие, и даже вряд ли обрел его, если бы не мать, не Тейя. О, благодаря своей юной жене он стал своим в Черной земле и воспринимал ее теперь как свою Родину. Особенно когда родились дети…

Однако, что греха таить, грустил, грустил, и частенько. Часто, очень часто накатывали воспоминания о прошлой жизни, и так хотелось иногда пройтись по дождливым питерским улицам, зайти к ребятам в секцию, поговорить с отцом… Наконец, просто проехаться в метро в час пик, потолкаться…

Увы! Всего этого Максим был теперь лишен. Там, в Питере, ведь был тот… другой… Или – он сам?

Некогда было рассуждать, на Макса навалились иные заботы… И он чувствовал себя истинным фараоном – правителем Обеих земель, ответственным за все, что там происходит.

Соответственно и действовал. Вот как сейчас…

Осталось не так уж много времени до отплытия, а еще не было толком выяснено – кто же предатель? Нет, что касается молодого военачальника Кафиура, то насчет него у Макса сомнений не было – биноклем его точно снабдили хека хасут, у них были подобные вещи, привезенные еще Якбаалом. Не сомневался он и по поводу ушлых местных парней – Шаку и Перека, а вот относительно вдовы Нефтиш фараона все же терзали сомнения. Точно ли она подает зеркалом световые знаки? Не показалось ли это Бате? Да и вообще, кто она такая, эта Нефтиш? Если она шпионка – то, может, будет куда выгодней переманить ее на свою сторону. Пускай себе и дальше снабжает врагов информацией. Такой, какой нужно Уасету.

– Вдова Нефтиш? – потянувшись, переспросила Тейя. – Я что-то слыхала о ней. Это, несомненно, женщина из хорошего рода. Кажется, даже из рода правителей Шему. Что она здесь делает?

– Ждет попутного войска, чтобы вернуться в родное поместье. – Привстав на ложе, Максим погладил жену по плечу. – Видишь ли, дорогая, здесь очень много разбойничьих шаек.

– Воистину Нефтиш – разумная женщина, – согласно кивнула царица. – Значит, она захочет вернуться с нами. Что ты смотришь? Ведь так получается.

– Да, именно так. – Фараон уткнулся задумчивым взглядом в невесомый полог шатра. – Вот только – захочет ли? Если она лазутчица, то, верно, ее хозяевам выгодней, чтобы она оставалась здесь.

– А может, наоборот? Будет следить за нами… А сигналы найдется кому подавать. – Тейя раздраженно покусала губу. – Ты представь только, что он сообщит врагам, если дознается, куда мы на самом деле отправимся!

– Да уж. – Нервно кивнув, Максим поежился, словно бы в шатре стояла стужа. – Лучше бы она работала на нас! Хотя… у нашего старого дружка Ах-маси есть один верный человек, мальчик-смерть… Говорят, опытный в делах особого рода…

– Да, придется убить ее, – жестко прошептала царица. – Если не будет другого выхода.

– Лучше просто схватить, – тут же возразил фараон. – Бросить в узилище, допросить вдумчиво… Так я сегодня же поступлю с предателем Кафиуром! Схватим его внезапно, думаю, он пока еще ничего такого не заподозрил – Бата незаметно положил бинокль обратно в его шатер.

Тейя хлопнула глазами:

– Кто положил? Что?

– А, не бери в голову.

– Нет уж, муж мой! – рассерженно встрепенулась юная женщина. – Давай договаривай до конца. Или я была тебе плохой советчицей?

– Ты – мое солнце, – со всей серьезностью отозвался Ах-маси. – Любовь моя и самый преданный друг!

Обняв жену, фараон нежно поцеловал ее в губы…

– Ты сказал – Кафиур? – прошептала Тейя. – Тот самый Кафиур, сын правителя Инума?

– Да, он самый. Ух, гнусная рожа! Кажется – уж чего ему не хватало? Поместья, тучные стада, крестьяне… почет и слава.

– Таким людям всегда не хватает одного – власти! – Усмехнувшись, царица потянулась к висевшему на спинке кресла платью.

– Так и власти-то у него хоть отбавляй! Ведь Кафиур не кто-нибудь – а вельможа и крупный военачальник.

Повернувшись, Тейя постучала пальцем по кончику носа мужа:

– Милый, таким людям, как Кафиур, власти всегда мало. Всегда!

– Ну, тогда я немедленно прикажу…

– Нет! Ты же сам знаешь, какое влияние имеет при дворе старая знать – правители номов. Даже если Кафиур и виновен – что скажут они? Задохнутся от гнева и ненависти – ведь тронули одного из них! Станут интриговать, вновь потянутся к хека хасут, поднимут какой-нибудь мятеж – а у нас сейчас еще слишком мало сил.

– Каста… – не сдержавшись, фараон выругался. – Проклятая каста!

Максим устало прикрыл глаза, гася вспышку гнева. Подобные касты были и в России. Отец как-то рассказывал об одном человеке из его ученой конторы – совершенно, по его словам, никчемном, умеющем лишь перебирать бумажки да лизать начальству зад. Сей деятель со временем достиг должности начальника сектора – потолок для подобных людей. Однако показалось мало, тем более привыкшее к лизоблюдству начальство при первой же возможности потянуло его за собой, все выше и выше. Ну а дальше – высоко забрался, больней падать! Не потянул работу, не смог даже себе подобрать толковых замов – куда там, для этого ведь тоже мозги да умение требуются, и вот, вынужден был уйти… Нет, не на пенсию. Отца – как раз и назначенного уже на должность начальника того самого сектора – попросили (вежливо попросили) взять проштрафившегося деятеля к себе. Заместителем. Правда, не было такой должности – так тут же ввели в штат. Номенклатура своих не сдает – тем и сильна. Так отцу и сказали: «Ну, ты же наш!» Тогда делай что тебе говорят.

Вот то же самое и здесь, в Черной земле… Точнее, это в России, как в Древнем Египте, ничегошеньки не изменилось – все так же, не ради интересов общества и страны назначаются чиновнички-вельможи, а по принципу преданности клану. Называется это – «работать в команде», правда, слово «работать» здесь чаще всего лишнее. Интриговать и подсиживать чужих, грызть зубами, кидаться всей сворой на кого мудрое начальство укажет – это другое дело.

Так что права, кругом права Тейя: трогать Кафиура – себе дороже выйдет. И он, подлец, это наверняка знает. И как же тогда быть? Ведь явный предатель, голимый шпион, и сколько вреда еще принести сможет!

– Если хочешь, я поговорю с вдовой Нефтиш, – неожиданно предложила супруга. – Она присылала вчера людей – упрашивала пожаловать в гости. Здесь ведь не столица, а военный лагерь – можно и пойти, в том нет урона царской чести.

– Клянусь Амоном, меня больше беспокоит Кафиур! Может, перетащить его на нашу сторону?

– Не пойдет. Он глуп и самоуверен. Тем более – считает, что сила на стороне захватчиков, ведь штурм-то был неудачным.

– Да-а… Казнить бы его, чтобы другим неповадно было. Да понимаю, что нельзя! Все же мы еще слишком зависим от старой знати, а новая еще малочисленна. Ничего! Дайте срок!

Фараон с силой ударил кулаком по креслу.

Пока окруженная служанками Тейя занималась утренним туалетом, Макс навестил тезку. Тот выглядел гораздо лучше, даже попытался встать.

– Лежи, лежи. – Фараон уселся на край ложа. – Вижу, вскорости встанешь. Я отправлю тебя домой.

– О, нет, государь! – с жаром возразил анхабец. – Ты же сам знаешь – мое дело здесь. Кругом предательство и измена!

– Ты прав… прав… Что будем делать с Кафиуром? Трогать его нельзя.

– Открыто трогать. – Ах-маси ухмыльнулся.

– На что это ты намекаешь?

– Так… Великий государь, – анхабец понизил голос, – ты все ж таки решился плыть?

– Да. Мы же говорили – у нас нет иного выхода.

– Можно я пошлю с тобой верных людей, на которых всегда можно положиться? Конечно, лучше бы поплыл сам… Но ты ведь не возьмешь?

– Не возьму, – качнул головой Макс. – Поправляйся.

– Но моих людей…

– Так и быть, пусть будут. Что новенького о вдовице Нефтиш?

– Все по-старому. Все так же сидит с зеркалом на холме.

Поднимаясь, фараон усмехнулся и, простившись со старым другом, перешел на свою барку.

– Когда мы с тобой идем в гости к вдове? – заглянув в шатер, уточнил Макс.

Тейя улыбнулась:

– Как и всегда, после полудня. Нефтиш обещала танцовщиц и музыкантов. Хоть развлечемся… Знаешь, милый, как утомительно было плыть на корабле? Тем более – одной, без тебя.

– Ничего, родная, – не стесняясь служанок, властелин Черной земли поцеловал супругу. – Уже совсем скоро мы будем плыть вместе, качаясь на бурных волнах. Путь неблизкий…

– Но мы будем вместе, а значит – в покое и радости.

– В радости – точно. – Максим весело рассмеялся. – Не знаю вот только – как насчет покоя?

В просторном шатре вдовицы Нефтиш играла музыка. Флейта, лютня, гобой… вот россыпью пророкотали бубны. Слуги заметили кортеж фараона еще издали, и хозяйка шатра лично вышла встречать почетных гостей.

Вдова, женщина лет тридцати, была красива необычной красотою, скорей азиатской, нежели египетской. Зеленовато-карие живые глаза, черные, вразлет, брови, чувственный, несколько большеватый рот, нос с горбинкой, тонкий и длинный, ярко накрашенные губы. Белоснежное платье из тонкого полотна, зеленый, с золотыми вставками пояс и – как и принято – огромные разрезы на юбке, обнажающие стройные бедра. Браслеты, ожерелья, сандалии – важная часть облика богатой и знатной дамы.

Максим тоже явился в сандалиях – как и полагалось царю. Надел их при входе в шатер, и то же самое сделала его царственная супруга.

– Да пребудут ваши Ка всегда в мире и неге! – низко поклонилась Нефтиш. – Воистину это великая честь для меня. Прошу же вас, проходите! Насладитесь сладким вином, яствами, что приготовил для вас мой повар, молоденькими танцовщицами из Иуну.

– Пусть будут благосклонны к тебе боги. – Войдя в шатер, царь и царица уселись на почетное место – в золоченые деревянные креслица, покрытые искусной резьбою.

И тут же подскочили к ним голенькие служанки, по обычаю водружая на парики ароматные шары благовоний. Заиграла негромкая музыка, неслышно сновали слуги. Хозяйка шатра по очереди представила почетным гостям остальных. Да, собственно, и представлять-то никого было не нужно – все друг друга и так хорошо знали. Временное прибежище вдовицы почтило своим присутствием не так уж много людей из числа высшей знати: военачальники Кафиур и Сеннеферптах, еще пара молодых людей – родственников последнего – вот, пожалуй, и все. Да! Еще был начальник обоза Себекенмес – красивый мужчина с несколько пухловатым лицом и циничным взглядом. Одетый нарочито скромно, он держался тишком, усевшись в дальнем углу и похотливо поглядывая на танцовщиц. А те, обнаженные, уже начинали свои жаркие пляски. Звякнула цитра, ударил бубен, и девушки заскользили по раскинутым циновкам, ловко огибая гостей.

– Неплохо танцуют, – потянувшись к мужу, прошептала царица.

Да, уж она знала толк в танцах – училась когда-то у жрецов храма Хатхор – рогатой владычицы опьянения, богини любви, музыки и веселья.

Гости сидели каждый в своем уголке, кто-то на невысоких стульях, кто-то на подушечках, а кто-то и прямо на циновках. Перед каждым стояли подставки для кувшинов с вином и небольшие столики с яствами – жителям Черной земли и в голову не приходило усаживать всех гостей за один большой и длинный стол.

– Да, танцуют неплохо. – Глотнув вина, фараон захрустел жареным крылышком утки.

Он все приглядывался, только не к танцовщицам, как все, а к хозяйке шатра и начальнику обоза, меж которыми – фараон скорее почувствовал это, нежели увидел, – проскальзывала какая-то связь, словно эти люди были соединены тонкой, но прочной нитью. Ну еще бы – любовники! Именно так и докладывал о них Ах-маси-тезка.

Ах, какие взгляды бросала на Себекенмеса вдова! По всему чувствовалось – любит, да и агенты говорили о том же. Любит. И похоже, пользуется взаимностью. Хотя Себекенмес, конечно, тот еще фрукт – Максим уже давно успел навести о нем самые подробные справки. Не очень знатен и не очень богат – по крайней мере, не выставляет на люди свой достаток – несомненно, умен, хитер, обаятелен – пройдоха, каких мало. К тому же очень хорошо знает свое дело – войско во время всего похода не испытывало недостатка в продовольствии и фураже, в чем и состояла немаленькая заслуга начальника обоза, сиречь снабженца и экспедитора Себекенмеса. Да, конечно, много чего прилипало к его рукам, но… все было обставлено так умно, что и комар носа не подточит, можно было только догадываться, на какие шиши обозник выстроил гробницу своей умершей супруге, с чего собрал нехилое приданое дочерям, помогал зятьям и прочим родичам. Конечно, если хорошенько копнуть… Но нет! Пусть уж будет вор, но не наглый и зарвавшийся, а знающий толк и в своем прямом деле. Уж, воистину, этот будет меньшим злом, нежели кто иной. Честных обозников просто не бывает в природе, такая уж у них служба.

По правде говоря, Максим, после того как много чего узнал о Себекенмесе, даже начал испытывать к нему нечто вроде симпатии.

А вдовица-то его точно любит! Вон как зыркает – вот-вот проглотит. Ага… встала… Отогнала служанок – нечего тут вилять голыми попами перед любимым человеком – еще засмотрится.

– Я поговорю с ней, – перехватив взгляд супруга, тихо произнесла Тейя.

И тут же подозвала хозяйку шатра легким царственным жестом.

Та подошла, бросив любовника:

– О моя царица…

– Садись рядом со мной, милая Нефтиш, – с улыбкой пригласила царица.

Фараон улыбнулся, кивнул:

– Вот-вот, присаживайся. А я пока пройдусь, подышу воздухом… Нет, нет, не надо сопровождать меня…

Максим быстро поднялся, увидев, как, встав, направился к выходу из шатра Себекенмес. Вышел, велев слугам ждать здесь.

Уже смеркалось, солнце почти скрылось, остался лишь ма-аленький золотисто-оранжевый краешек, прямо на глазах уменьшавшийся. Вот-вот должна была опуститься ночь, бархатно-черная, звездная. В низком синем небе уже загорались серебром звезды, и бледный серп месяца закачался над темневшими невдалеке водами прозрачного озера Пацетку.

Фараон остановился на тропке, вьющейся между деревьев. Где же, однако, Себекенмес? Ага, вот он… Спускается к озеру.

Прибавив шагу, Максим быстро нагнал начальника обоза:

– Вижу, тебе надоели пляски?

– О, нет, государь, – обернувшись, Себекенмес почтительно склонил голову. – Просто душновато стало. Думаю – схожу умоюсь.

– Вот и мне тоже душно. Как тихо кругом, слышишь?

– О, да. – Как и фараон, начальник обоза замедлил шаг, с почтением внимая царю.

– Вот, кажется, плеснула рыба… Крупная. Наверное – лобан.

– А может, то был крокодил, великий царь?

– Может…

Спустившись к озеру, оба сполоснули потные лица – и в самом деле, в шатре было слишком уж жарко. Впрочем, и не только в шатре.

– Хорошо как! – Максим присел на поваленный ствол дерева и махнул рукой. – Садись рядом. Поговорим.

– Достоин ли я такой чести? – снова поклонился Себекенмес.

– Это мне решать… – Фараон хмыкнул, говоря то, что давно уже хотел сказать: – Штурм вышел неудачным… Что скажешь?

– На все воля богов.

– И флот мой, увы, действовал не очень-то хорошо…

Начальник обоза вздохнул.

– И охрана… Только вот к тебе у меня никаких претензий – припасы доставлялись вовремя и в полном объеме.

– О, государь мой, поистине я не достоин твоей похвалы!

– Опять же, это мне лучше знать. Что ты все время перечишь царю, Себекенмес?!

– О господин…

– Эй-эй! Сиди, не падай! Дай спокойно поговорить. А ну, встань с колен, говорю!

– Как скажешь, великий царь. – Поднявшись, обозник снова уселся рядом.

– Ты хорошо справился со своей непростой задачей, – оглянувшись по сторонам, негромко продолжал фараон. – Потому, Себекенмес, я хочу поручить тебе должность управителя моего двора!

Начальник обоза, конечно же, был удивлен. Даже охнул:

– Но ведь у тебя есть уже управитель.

– Он занимается дворцом и садом. Ты же займешься землями, каналами, плотинами. Наладить строгий учет и контроль – о, это не простая задача! И далеко не всякому она по плечу. Отправишься в путь послезавтра… да, уже послезавтра… С нами.

– О государь!

– Да, и вот еще… Я знаю – ты спишь с вдовою Нефтиш. Не перечь! На то я и царь, чтобы все знать. И про вдову я много чего знаю…

При этих словах Себекенмес вздрогнул, явно вздрогнул – видать, тоже кое-что знал про вдову. Знал и не доложил, как того требовал долг! Ладно…

– Хочу отобрать у Нефтиш ее поместье.

Вот тут снабженца передернуло сильно! Так сильно, что он даже на миг забыл о почтении:

– Отобрать?! Поместье? У бедной вдовы?

– Вот именно, у вдовы. Отобрать все земли.

– Да что же она такого сделала, великий государь?

– Что сделала? Догадайся сам… Я заберу у нее земли в казну, все земли, расположенные здесь, в Дельте. Взамен она получит поместья из царской земли. Недалеко от Уасета.

– Но…

– Спросишь, какой в этом смысл? – хитро улыбнулся Макс. – Скажу. Нефтиш, как и многие, в своем поместье – это фараон в юбке. Ее слово – закон. Вокруг все родные, зависимые. Все ей что-то должны, со всеми она знается, строит интриги… Строит, строит, я знаю! Ничего – и никого – этого не будет в Уасете! Да, она получит и земли, и рабов, вполне достаточно, чтобы жить достойно и обеспеченно. А если ты, Себекенмес, вздумаешь жениться на ней – возможно, я подарю вам дом, уютный особнячок в Уасете.

– Но, государь…

– Хочешь спросить – за что ей такие милости? Отвечу: за зеркало.

– За что?!

– За зеркало. Обычное серебряное зеркало. Пусть утром она явится с ним на мою барку. С зеркалом… и некоторыми секретами – как им пользоваться. Передай! И… – Фараон поднялся на ноги. – Не советую ей бежать, очень не советую. Понял?

Вместо ответа снабженец снова упал на колени.

Вдова Нефтиш явилась, как и было сказано, утром. Предупрежденные стражники пропустили женщину к шатру, почтительно справившись – можно ли ей зайти?

– Да, пусть войдет, – не поднимая полога, глухо откликнулся Макс.

Нефтиш – красивая, как и всегда, только с необычно бледным лицом – войдя, опустилась перед царем на колени и молча, без всяких слов, сняла с плеч мешок, вытащив из него… большое серебряное зеркало.

– Рад видеть перед собой умных людей. – Повелитель Черной земли улыбнулся. – Надеюсь, ты припасла и шифр.

– Я расскажу все, – поджав губы, заверила вдова. – Твоя божественная супруга говорила вчера со мной о многом… И еще кое-кто говорил.

– Кто давал тебе сведения, которые ты посылала на стены?

– Кафиур, молодой вельможа. Он опасный человек, великий царь! Не буду жаловаться, но это именно он завлек меня в свои сети. Как – думаю, не очень-то сейчас интересно.

– А кого еще вовлек в сети предательства Кафиур?

– Думаю, что мало кого. Он всегда говорил – лучше меньше, да лучше. Мол, нечего привлекать к тайному делу слишком много людей. А мне он доверял, кажется…

Снаружи, с реки, донеслись громкие голоса и смех – возвращалась с утреннего купания Тейя со своими служанками.

Невольная гостья по знаку царя поднялась с колен и тихо сказала:

– Мне пора возвращаться, мой государь. Что делать сегодня – исполнять приказание Кафиура?

– Исполнять, – сухо кивнул Максим, и женщина, поклонившись, покинула царскую барку.

Немного погодя в шатер, смеясь, вбежала Тейя и тут же, обняв мужа, зашептала ему на ухо:

– Я видела, от тебя выходила вдова. Значит, все ж таки решилась?

– Решилась. И я теперь не знаю, что со всеми ними делать, – наморщил лоб фараон. – Понимаешь, наверное, лучше было бы оставить все как есть: предатель Кафиур передавал бы вдовице тайные сведения, а она посылала бы захватчикам то, что нужно нам. Разумеется, под приглядом того же Ах-маси – он ведь идет на поправку.

– Знаю, – снова расхохоталась царица. – Видела бедняжку с утра… Едва добрался до борта. Свесил голову и блевал, ругая какого-то лекаря самыми гнусными словами! Я и не думала, что он умеет так ругаться, вроде бы и лет-то ему еще маловато…

– Это только кажется, что маловато – на самом деле много, лет семнадцать, наверное, есть. Вполне достойный возраст для славных дел.