Читать книгу На новом поприще - Андрей Прохоренко - Страница 3

Я стою перед очень важной и сложной дилеммой. Нет однозначного ответа «да» или «нет» на вопрос: стоит ли после всего того, что случилось с Эвией, возвращать ее в проект. На этот вопрос не может однозначно ответить даже Олм. А он для меня – почти что истина в последней инстанции, хотя прямых указаний, как поступать, не дает.

Тем не менее, вопрос назрел и нуждается в быстром решении. И от него зависит многое, если не все в дальнейшей части проекта. Ведь, что я имею? Уже порядком подуставшую Лэарию и ее помощниц. Они честно трудились, многое успели сделать, но им нужен отдых. Если отдыха не будет, не исключаю срыва, что недопустимо.

«Итак, эстарх, что ты решаешь?» – вопрошаю сам себя. Что я решаю? Я думаю, как мне пройти между «да» и «нет», хотя, если посмотреть, то вроде бы этого невозможно сделать. Тем не менее, выход должен быть. Надо лишь увидеть его, а увидев, реализовать.

И кто, эстарх, ты, если не можешь этого сделать? Какая твоя компетенция и состоятельность в решении сложных вопросов? Если «да», то на каких условиях и как сделать так, чтобы негатив от Эвии не прошел на элосов, не вскрылись прежние раны? Если «нет», то почему. Как и где тогда жить Эвии? Что вообще тогда случится, если она покинет проект.

Вопросы, вопросы и еще раз вопросы, что главное, на которых нет пока четких, ясных и понятных ответов, но их надо найти и быстро. Ситуация не ждет, закручиваясь во все более тугой узел…

Адам Ваа Трэйн. Из дневника

В жизни каждого из нас бывают трудные моменты, когда мы иной раз находимся на грани пропасти, а иногда и смотрим вниз, не видя порой всей глубины бездны, в которую можем свалиться. В чем в действительности заключается сила любой личности? На самом деле в том, чтобы не только вовремя остановиться, не допустив падения, но и готовить себя таким образом, чтобы в дальнейшем, что бы ни происходило, не допустить повторного скатывания. Однако в наших реалиях этого слишком мало, чтобы через годы полной мерой заново войти в строй, продолжить работу и вновь выйти на ведущие роли. Среди элтов на самом деле единицы таких мужчин и женщин. И в данном случае нет места подвигу, есть лишь постоянный и по возможности творческий труд по формированию себя нового. Именно он и является тем чудом, которое заявляет о себе.

В данном случае я говорю об Эвии, жене Адама, которая нашла в себе силы после долгой отлучки при внешней помощи и собственной заботе о себе вновь вернуться к прерванному делу. Никто не знает, чего это ей стоило, учитывая врагов, которые никуда не делись, их происки, накапливающуюся усталость. Сказывалось также наличие у Эвии некоторой оскомины от работы, тяжелых состояний и воспоминаний, которые их проявляют, критичный расход сил и многое другое, о чем не упоминаю. Тем не менее, такое событие произошло. Именно поэтому я не могу не сказать о возвращении супруги Адама в дело в следующей по счету главе. Все-таки без участия ведущих элтов, а ими были Адам и Эвия, проект был бы невозможен, как и не появился бы на свет его конечный продукт – элосы, ваши далекие предки, потомки, бывшие первыми представителями нового рода прямоходящих существ на Земле.

Я снова вынужден обратиться к дневникам Адама, поскольку именно они во всей своей полноте отображают минувшие события, то как это происходило, а также многое из того, что следует знать потомкам об истории появления на Земле их рода. В какой-то мере я, вновь и вновь просматривая дневники эстарха, ловлю себя на мысли о том, что не мне, а ему следовало писать записки. Адаму я об этом сказал. Усмехнувшись мне, Адам тогда произнес: «Эд, я, если бы даже и захотел, вряд ли займусь написанием записок. Слишком много того, что мне мешает. Ведь каждое воспоминание, хочу я того или нет, проявляет во мне угасшие состояния, которые с новой силой начинают свою деятельность. Я вспоминаю друзей и соратников, которых уже не вернуть. У меня нет ни сил, ни желания разбираться в прошлом на таком уровне, чтобы, приведя себя в порядок, написать стройную историю происходящих событий. Этим займешься ты, если примешь для себя такое решение».

Я внял словам эстарха, взял на себя такую задачу, и, сообразуясь с ней, опять обращаю внимание потомков на ценнейшую с моей точки зрения информацию. Итак, информация из дневника эстарха.

Уже середина осени. Этот год пролетел, как и остальные, незаметно для меня. Многое сделано, но еще большее только лишь намечается. Что больше всего я отмечаю, у меня нет времени всерьез заниматься собой, что чревато проблемами в ближайшем будущем. Скажем так, я пробегаю мимо многих вещей, которые надо пристально изучить и рассмотреть. Я даже попытался еще полчаса украсть у сна, но, размышляя, попросту заснул. И так уже случается третий или четвертый раз подряд. Это звоночек. Я устаю, а усталость имеет свойство накапливаться незаметно, чтобы потом проявиться в безразличии, в пассивности и в отсутствии интереса к жизни и к самому себе. Как только у меня появляются мысли: «Как-то оно сложится и будет вроде бы нормально и так» и им подобные, можно с точностью сказать одно: я сдаю позиции, пуская себя и текущие дела на самотек. Тебе ли не знать, эстарх, что скажется подобная небрежность очень скоро и в самый неподходящий момент.

Эдвин вернулся в Иблею. Я говорил с ним по возвращении. Эд, что меня больше всего радует, не только вернулся к себе прежнему, но и, что мне ясно и очевидно, пошел дальше. Прежних ошибок он уже не допустит. Я отрядил к нему Чирината с мобильным оборудованием последнего поколения для известных целей. Чир, прибыв в Алвим, несколько раз проверил Эдвина. Результат, хоть я этого и не показываю, вдохновляет. В первый раз спросил у Чирината, точны ли устройства, позволяющие с чрезвычайной точностью отразить истинное положение дел в организме, его скрытые проблемы, состояния и наклонности. Чиринат только лишь вздохнул, а потом сказал мне положенные слова о том, что за технику он ручается. А результат таков потому, что Эдвин принимал средство, позволяющее ему омолодиться и усилиться.

Я слушал Чира и понимал, что, с одной стороны, я доверяю ему и его видению ситуации, но с другой я отчетливо осознаю, что без внутренней работы над собой подобное превращение невозможно. Судя по результатам тестирования Эдвина, с нынешним запасом сил его хватит еще где-то лет на пятьдесят работы. При условии, конечно, если не будет серьезных сбоев и срывов, что в нашем деле практически не случается.

А не кажется ли тебе, эстарх, что ты стал мерять элтов с точки зрения их пригодности и того, сколько они протянут, работая на проект? Это что же такое получается? Выходит так, что ты, попросту, используешь всех тех, кто рядом с тобой работает. И что мне ответить самому себе? Я вынужден так поступать. Я вынужден сразу же прикидывать, кого и на какой участок работы направить и что доверить. Я на самом деле несказанно рад, что, по сути, Эдвин встал в строй. Правителя Эйдэрма я уже нашел. Думаю, Эдвин справится с заданием, но это будет для него только лишь разминка, учитывая складывающиеся обстоятельства.

Не идет из головы супруга. Дней пять назад был у нее. Проводили время вместе. Эвия, что я отметил, стала старше, мудрее, в чем-то даже сильнее себя прежней. Она глядела на меня задорно, почти призывно, но ни о чем, что касается свой дальнейшей судьбы, не спрашивала. Мы играли в игру: я ничего, что касается ее дальнейшей судьбы, не говорил, а она не давала мне понять, что ее этот вопрос интересует. И мне ни обнять жену, ни поцеловать. Рядом неизменный Эриш, который, прежде всего, смотрит на соблюдение дистанции и хмурится, если есть какие-то нарушения от принятой нормы: говорим не ближе, чем на расстоянии одной сэтии, а это почти полторы руки. И то, такое общение недолго…

Как мне надоели эти все меры безопасности. Они все равно не дают нужного эффекта, но их необходимо соблюдать. Лучше хоть что-то, чем ничего. И это, несмотря на то, что, как только я появляюсь в Игде, Эвия проходит полную проверку. Без ее проверки мы не встречаемся. Результаты обследования жены вроде бы должны меня радовать. Они говорят о том, что Эвия по факту восстановилась той мерой, которой необходимо для возобновления работы. Ее не мучают прежние состояния, не одолевает желание во что бы то ни стало удовлетворить голос плоти, нет, и давно, приступов, нет раздвоения и растроения личности, Эвию не одолевают кошмары или намеки на них. Она не проводит беседы непонятно с кем, а психика ее понемногу отходит от стрессов и укрепляется. Такое ее состояние большой плюс, но он все-таки не перекрывает минусов. Я же не такой наивный элт, чтобы полагать, что Исискрат оставил «заботой» жену.

Тем не менее, что я все отчетливее осознаю, Эвии надо будет сменить обстановку. Единственное, что она мне сказала при встрече, так это – слегка пожурила за Эдвина, сказав, что ей с ним было интересно и не так скучно. Оджан также интересен супруге, но он все время при деле. У первого мужа Эвии совсем другая жизнь, но в чем-то и он, и она очень похожие элты. Может быть, из них даже вышла бы пара, не будь Эвия так тесно связана с проектом. У меня даже была мысль спросить об этом Эвию, но я не стал так поступать. Жена сама дала мне ответ на этот вопрос, сказав: «И не рассчитывай на то, что я вновь сойдусь с Оджаном, несмотря на то, что он стал интереснее, чем был». Да, в любом случае жизнь среди воаков бесследно ни для кого не проходит. Что-то особенное есть в таком проживании, что-то, что находится в какой-то мере вне времени и пространства в какой-то особой реальности и данности. Воаки вроде бы и здесь, вместе с нами, но живут сами по себе там, где нас нет.

Да, странное чувство тебя охватывает в Игде. Ты как будто начинаешь существование в новой для себя среде, во многом отличающейся от привычной. Да, я знаю, что это – только лишь иллюзия, но она захватывает тебя, хочешь ты того или нет. Как-то я спросил у Чу Инара: «Чу, почему так происходит, что я, когда к тебе приезжаю, как будто оказываюсь не в Эльклее, даже не на Земле, а где-то еще?» Чу только лишь усмехнулся. Какое-то время он молчал, видимо, обдумывая, что бы мне сказать, потом с его уст слетели следующие слова: «Эстарх, я не буду тебе отвечать полной мерой на этот вопрос. Просто прими к сведению то, что кое-что пока еще мы можем и умеем делать, а пространственно-временные технологии, пусть и ничтожной мерой, но оказывают на всех нас свое исчерпывающее действие».

Я вижу, чем дальше идет время, тем все больше мне важно знать мнение по тому или иному вопросу именно Чу Инара. И не Эвия на самом деле в последний мой приезд в Игд явилась полной мерой истинной причиной моей отлучки из Эйдэрма, а беседа с Чу Инаром по ее поводу. Чу, чем дальше идет время, те все больше чем-то неуловимо начинает мне напоминать Зиагаарда. Что-то в нем проскакивает такое, что вдохновляет меня и побуждает прислушаться даже к словам воака, сказанным как бы невзначай и промежду прочим.

Чу за годы, не знаю, как это ему удалось сделать, не теряет живости ума и сознания. Мне иной раз кажется, что годы только лишь укрепляют и закаляют его, несмотря на болезни и недомогания, на тяжелые состояния, которые накапливаются к окончанию жизни у каждого. Чу не ропщет, не обращается за содействием. Он в меру сил сам находит подходы и делает все для того, чтобы выйти из сложных ситуаций. Он уже привык к такому положению дел, даже мне как-то признался: «Я даже и не знаю, что бы делал, если бы жил без эксцессов». Да, жизнь воаков – постоянный вызов судьбе.

Даже Олм перед тем, как окончательно решить вопрос с Эвией так мне и сказал, хотя обычно прямых указаний от него не дождешься: «Ты бы с Чу Инаром переговорил. Глядишь, и посоветовал бы эгваарат (глава всех воаков) тебе что-нибудь путное. А если бы и ничего не сказал, то все равно бы ты после беседы принял бы более выверенное решение».

Как Олм сказал, так я и сделал. Мы с Чу Инаром, чуть отошли от Игда, умостились в укромном месте, где Чу, как говорил, любил размышлять о жизни, тут я его и спрашиваю:

– Как думаешь, Эвию, учитывая ее состояние, пришло время возвратить в проект?

Чу молчит. Мне даже тогда казалось, что он не слышит меня, предаваясь собственным размышлениям. Красиво и величественно вокруг. В тебе, если прислушаться, звучит песня сахэлса, который в эту пору уже во многом не так богат звуками и шорохами, даже в какой-то мере пуст, готовясь к холодам, тем не менее, его пульс и звучание наполняют тебя, проявляясь в каком-то особенном чувствовании происходящего.

– …Сам-то, как думаешь, эстарх? – прерывает тишину негромкий, но полный силы голос Чу Инара.

– Я вижу, что Эвия начинает тяготиться сахэлсом. Годик, может, еще один она, конечно, потерпит, но дальше… дальше надо будет что-то думать.

– И к чему ты склоняешься, эстарх?

– Я пока что предрасположен к тому, чтобы вернуть Эвию в Эйхал.

– В проект – да, но не в Эйхал, не в Учлиан.

– Почему так считаешь?

– А ты сам поразмысли. Зачем тревожить Эвию попаданием в условия, в которых, хотим мы того или нет, у нее проявятся воспоминания. А это – верный способ для проявления того, что глубоко вскрыто в ней. И ты, и я знаем, что все то, что сотворил с ней Исискрат, во многом – никуда не девалось. Мы, и ты в частности, лишь устранили все то, что на поверхности, что видимо, что приводило к приступам, к неадекватному поведению, к тяжелым состояниям и вскрытию других проблем. База воздействий никуда не делась. И ты знаешь, что произойдет, если Эвия, вернувшись, начнет былую деятельность, к тому же будет ее делать ради деятельности, а не ради того, чтобы отследить, что же в ней происходит на самом деле. И я тебе признаюсь: я и сам не умею так жить. Я забываю о самом важном, о том, что каждый из нас в первую очередь живет для себя, для укрепления и усиления своих собственных позиций, а не для того, чтобы разлагаться. Если ты пока еще не падаешь, а держишься, тогда то же самое происходит и с окружающими. Поэтому, эстарх, особенно тебе стоит жить так. Хочешь ты того или нет, а ты – та величина, от которой зависит успех проекта. Если сорвешься ты – накроется все. Мне тебе еще что-то пояснять?

– Но речь идет об Эвии.

– А на ком она повиснет? На кого, скажи, как не на тебя, она будет опираться? Это дополнительный груз. Скажи, эстарх, ты готов сейчас его нести?

Чу Инар замер, ожидая моего ответа.

– Мне пришло, что я не готов еще и к ведению Эвии.

– Вот видишь, ты прояснил вопрос, который тебя так смущал. А теперь скажи, сколько времени тебе понадобится для того, чтобы усилиться и привести себя такой мерой в порядок, чтобы Эвия могла быть с тобой рядом?

Снова задумываюсь, выясняя ситуацию. Чу ждет, вслушиваясь в звуки сахэлса.

– Около года, – отвечаю, помедлив.

– И что, тогда при таком условии Эвию можно возвращать?

Я мотаю головой из стороны в сторону.

– Готов услышать от тебя еще условия для того, чтобы Эвия полноценно вошла в проект.

– Эй нужно пройти терапии, еще увеличить уровень сил, иммунитет против влияний и воздействий, заболеваний, вызванных ими и усталостью, интенсивностью нашей работы…

Чу жестом прерывает мои излияния.

– Ты говоришь о второстепенных факторах, а мне и тебе нужны ключевые.

Я умолкаю на длительное время. Чу тоже не спешит сотрясать воздух словами. Мы сидим и слушаем себя и сахэлс, который уже проникается холодом низин и земли в связи с наступающей зимой. Стужа далеко на севере, где ледники, но ее внимание уже приковано и к здешним местам.

– Я не смогу доверить Эвии работу с элосами. Я уверен, что Исискрат позаботился о том, чтобы «падшесть» через нее передалась им. Я не знаю, что он сделал, как проработал так, что мы ничего не нашли, но я чувствую, что я прав.

– И что ты предлагаешь?

– Если бы это что-то проявилось, в таком случае с ним можно будет поработать, снять, устранить или еще каким-то образом воздействовать энергиями так, чтобы устранить опасное и разлагающее действие.

– Излагаешь вроде бы и правильно, но выясни, если все это произойдет, мы решим проблему?

Я вздыхаю. И без выяснения ясно, что нет.

– Значит, необходим иной путь решения проблемы, – заключает Чу Инар и слегка озорно, как будто знает, что делать, смотрит на меня.

– Поделишься соображениями?

– Вначале выслушаю тебя.

– Надо бы усовершенствовать препарат персонально для Эвии…

– Не обманывай себя и меня. Мы оба знаем, что это – полумера.

– Надо бы разобраться с тем, что сработает на возвращение Эвии в проект.

– Теплее, но все равно холодно.

– Может, намекнешь?

– Эстарх, ты, видно, меня не за того принимаешь. Ты думаешь сам. Я только лишь слегка направляю тебя, если вижу в этом необходимость, и то, лишь учитывая тот факт, что женщина, которая возле тебя – крепкий орешек и основательная загадка для мужчины. Парадокс заключается в том, что ее, эту загадку, не надо разгадывать.

– Поясни.

– Я готов услышать тебя. Что ты предложишь Эвии такого, чего не предлагал, что позволит ей за год два встать в строй?

Я вздыхаю. Ответа пока нет.

– Есть у меня идейка, – хитро щурясь, напоминает о своем присутствии Чу Инар после длительной паузы. – Против Эвии, по сути, применялось все, что только маги знали и чем владели их помощники. Арсенал, поверь мне на слово, немалый. Я слышал про чипы, которые не фиксируются и становятся частью органов и систем, многие другие «новинки». Вопрос в том, как их обезвредить или направить действие таким образом, чтобы они переключились на иную сферу деятельности…

– И как тебя понять?

– К примеру, получили толчок на сворачивание своей деятельности.

– Осуществить сбой системы в Эвии?

– Тоньше надо действовать. Сбой системы родит сбой организма, поскольку то, что в Эвию введено, затаилось и стало всего лишь ее частью.

– Ты полагаешь, что нет смысла производить снятие и устранение того, что в Эвию внедрилось?

– Никакого. Это ничего не даст, кроме ухудшения положения дел. Здесь надо восходить к истокам сознания Эвии, к тому моменту, когда оно владело всем, чтобы за счет своих же ресурсов справиться с отклонениями и со всей той мишурой, которая была внедрена и активирована.

– Но как это сделать?!

– Размышляя и приходя к пониманию очевидных вещей.

– Ты мне поможешь?

– А моя помощь требуется? Пока нет. Поразмысли, а потом я выслушаю тебя. Вместе что-нибудь придумаем.

Мы с Чу Инаром еще долго говорим. Чу – интереснейший собеседник. Он знает все и обо всем. Я даже не предлагаю ему место возле себя, хотя очень хочется, чтобы он был моим советником. Чу от этой роли сразу же отказывается, так мне и говорит: «Эстарх, когда будет нужно, мы с тобой встретимся и обо всем поговорим».

Ухожу после беседы почти вдохновленный. Да, присутствует какая-то печаль, но все-таки я чувствую, что нащупал путь решения этой, такой важной для меня проблемы, как Эвия.

Поздняя осень в Эйдэрме вот-вот должна перейти в зиму. Уже холодно. Вчера в здешних местах выпал снег. Правда, он сразу же растаял, как будто постеснялся того, что застилает землю так далеко на юге. Ледник замер. Скорость его медленного отхода на север уменьшилась почти до нуля. Кто-то из элтов говорит, что потомки атлантов из Атласа ввели в действие какие-то дополнительные машины и источники, повлиявшие на скорость движения. По нашим сведениям, такого не произошло, хотя, не исключаю, что всей полнотой информации по этому вопросу мы не владеем. Я рассчитывал на большее тепло в здешних местах, впрочем, так тоже не критично прохладно.

Решение по Эвии пришло само собой. Эвия займется, но не элосами, а женщинами. Надо же кому-то с лидерскими качествами вести женщин. Но это при условии, что Эвия окончательно выйдет из того, во что попала. У меня созрела внутри мысль, как сделать так, чтобы вся та раздача, под которую попала супруга, никакого значения для нее не имела. Чу натолкнул меня на идею, которую я не решаюсь доверить даже дневнику. Надо еще раз поразмыслить, переговорить кое с кем, дать указания, запустить в действие все необходимое для выработки нужных мне средств и встретиться с Чу Инаром. Я созрел к эффективному действию. Нужны только лишь обобщение и уточнение.

Начало зимы, а я вновь посетил Игд. Эвия довольна. Улыбаясь мне глазами, жена спрашивает, уж не соскучился ли я. Отвечаю в том смысле, что по тебе нельзя не соскучиться. В ответ сразу же получаю: «Так забери меня отсюда. Хватит меня держать в отдалении и на расстоянии. Мы с тобой стали мужем и женой ради дела. Так?» – «Не совсем. Ты ко всему прочему мне еще очень понравилась тогда…». – «Хочешь меня убедить в том, чего не было? Зиад нас свел с тобой для работы. Или ты не помнишь?» – «Ты видишь только лишь одну сторону медали». – «Вот как? Назови вторую». – «Личная симпатия и нечто большее…». – «Только не говори мне о любви. Из твоих уст я не могу слышать вранье». – «В таком случае я расскажу о расположенности и дружеском отношении к тебе». – «Притворщик. Так я тебе и поверила. На первом месте у тебя всегда была, да и есть, работа».

Вот так мило мы препирались, почти как в далекой молодости сразу же после того, когда нас свел Зиад. Любовь лишь сон, лишь несбыточные мечты в наше время. И что есть любовь? Обожание? Стремление особей противоположного пола к продолжению рода? Одурманивание внешней красотой и привлекательностью? Что? Взаимное влечение сердец к соединению? Ответов много, но ни один из них не отвечает даже части картины под названием полнота слова «любовь». «Так, философ, – одергиваю себя. – К делу, если сел за дневник».

В общем, Чу Инар, когда меня выслушал, сразу же слегка прищурился. Этот жест говорит о том, что я во многом прав в предположениях и действиях. «Можешь, когда захочешь, – срывается из его уст. – Сыровато и неостро пока, но, дополнив кое-что к тому, что ты имеешь, можно начинать дело». Чу, когда в дополнение моих слов кое-что мне советует, усмехается, как будто говорит мне: «Видишь, а все не так и сложно оказалось, как ты думал». Беседа с ним меня вдохновляет. Я никогда не думал, что Чу известна такая информация. Более того, я и не предполагал у Чу Инара таких способностей. Как, опять-таки, говорит Чу Инар: «Все дело в тренировке и в ее качестве. Будешь тренироваться с умом, многое получится».

В общем, чтобы не вдаваться в подробности, намечаем с Чу Инаром примерный план, по которому будет окончательно приходить в себя Эвия еще год перед тем, как вернуться в строй. Главное, чтобы жена не заартачилась. Хотя на самом деле от нее, конечно, потребуются усилия, но осмысленные и творческие. Пробивать стенки головой или накручивать себя не придется. А в чем проблема, эстарх? Да все в том же: элты, даже самые лучшие их представители, не привыкли мыслить, осмыслять. Наше сознание во многом работает в режиме «дать сдачи».