Читать книгу Судьбоносные события - Андрей Прохоренко - Страница 3

Как часто иной раз мы обманываемся, как нам кажется в друзьях и в знакомых, когда они другой раз видят события несколько в ином свете, чем мы. Более того, мы часто избавляемся от таких «друзей», забывая о том, что нет двух одинаковых точек зрения на животрепещущие вопросы.

Дружба на самом деле – некая общность взглядов и во многом поведения, а также понимания того, каким каждому из нас нужно быть. В чем крепость дружбы? Лишь в том, что, независимо ни от чего, ты видишь в элте общность интересов и происхождения, не считаешь его врагом и не предпринимаешь любых действий, чтобы намеренно изменить друга, как того хочется тебе.

Сила дружбы в том, что, каким бы ветрам и ударам не подвергалось судно, которым являешься ты сам, ты все сделаешь для того, чтобы не только обеспечить его последующее плавание по морю жизни, но и позаботишься о друге, чтобы и он мог подобно тебе уверенно смотреть вперед и сделать в отношении тебя то же самое.

Вопрос на самом деле в другом: как сделать так, чтобы, не испытывая корыстных целей друг к другу, дружба крепла, как и обреталось единство сердец, взглядов и происхождения. Ибо все мы элты – воплощения духа, из чего следует утверждение простой истины, что каждый из нас личность, которой в каждый момент надо отстаивать себя под все усиливающимся прессингом инволюции.

Кто найдет ответ на вопрос: как отстоять себя и реализует его в действиях, тот, вне сомнения, станет самым богатым и счастливым элтом на земле.

Адам Ваа Трэйн. Из дневника

На самом деле я, приводя вначале главы слова Адама о смысле дружбы и его видения этого вопроса, приступаю к описанию одного из самых животрепещущих моментов в истории проживания представителей новой расы, хотя в данной главе речь пойдет о непростых взаимоотношениях Прометея, его соратников и нового действующего лица – Боудая. Учитывая роль Исискрата в ведении Прометея, скажу, что между ними не было дружбы, но взаимоотношения, которые, так или иначе, сложились между этими двумя ведущими персонажами, тем не менее, с некоторого времени можно назвать вполне дружескими, поскольку ни Прометей, ни Исискрат не желали зла друг другу и не вредили, не плели друг против друга интриг, что на самом деле явление в среде хаалтов и синкров даже не редкое, а редчайшее. Ведь каждый хаалт, как истинный гражданин Атласа, а впоследствии Атлазиана, считал себя уникальным и избранным, а раз так, то рассчитывал на особое отношение к себе.

Что вытекает из этого? Лишь то, что каждый хаалт или тот же житель Атлазиана, не говоря уже об Атласе, этой колыбели цивилизации атлантов, который приближался по положению к группе хаалтов, что называется, был в меру чванлив, заносчив и не терпел какого-либо вмешательства в свои дела. Любой жест иной раз даже между друзьями мог быть приравнен к насмешке, за которой чаще всего следовало выяснение отношений. Дуэли в Атласе и в Атлазиане были запрещены, но кого же удержат законы, пусть и суровые, если тебе во что бы то ни стало хочется доказать свою крутизну и наказать обидчика?

К слову сказать, ведущие игроки, а Исискрат, Уран, тот же Прометей и другие ведущие лица, о которых вскоре пойдет речь, были чужды этих привычек и шаблонов поведения, но даже они, несмотря на мнимую свободу, были зависимы от постороннего мнения. Исискрата вообще считали, особенно в последние десять лет перед смертью, белой вороной хотя бы потому, что Ис во взаимоотношениях не делал никаких различий между хаалтами, синкрами и остальными жителями нашего мира, в том числе между ними и элтами, перешедшими на сторону ачитла и империи, которую он представлял.

Мерилом ценности взаимоотношений для Исискрата уже давно было не положение, а реальная возможность того или иного лица что-либо сделать, причем так, чтобы оно в той или иной мере поработало на Исискрата и на замысел, который Ис проводил в жизнь, находясь до некоторого времени на его острие. В связи со своим видением ситуации Исискрат ценил гораздо больше не хаалтов и синкров, а преимущественно бывших элтов, которые делали дело, а не кичились происхождением или попросту праздно транжирили жизнь. Точкой невозврата к прошлому для Исискрат стало тяжелейшее ранение, которое он получил, когда, обласканный владыкой Атласа, возвращался домой в Ваалм, где вполне спокойно проживал, имея сторонником Прометея, как правителя Ваалма. В какой-то мере Исискрат был советником и куратором Прометея, но только до определённого предела, не переходя черты, за которой начиналось умелое управление одной особой кого-либо еще.

В какой-то мере Исискрат достигнул вершин в магическом искусстве управления лицами, попадавшими в сферу его притяжения и тем или иным образом связанными с ним. Более того, каким-то самым непостижимым образом дело оборачивалось так, что эти лица, сами того не зная, делали то, что надо было Исискрату для реализации замысла. И все бы хорошо, но даже такие перипетии, такое положение дел, как понял за несколько лет до ухода Исискрат, не давало ему стопроцентной гарантии успеха в реализации замысла, который он неизменно на протяжении десятков лет проводил в отношении проекта ведущих элтов и элосов. Требовалось нечто иное, более значимое для успеха мероприятия, для того, чтобы элосы стали в будущем управляемыми существами, но не все, а те из них, которые должны были пресмыкаться в новых телах перед владыками Атлантиды, магами всех мастей, хаалтами и тому подобного сброда.

Более того, вопрос состоял в том, чтобы одни лица своим трудом добровольно работали на других, не задавая лишних вопросов и считая такое положение дел для себя вполне нормальным и оправданным, а другие при этом снимали сливки и имели все для своего комфортного существования. Кто-то из вас, потомки, скажет, что такое невозможно, начнёт приводить для этого «убедительные» аргументы, не зная подоплеки выращивания новой расы, которой станет в будущем человечество.

В принципе, владея технологиями и знаниями, нет ничего невозможного, в том числе и для того, чтобы обустроить дело так, чтобы в будущем твои воплощения, скажем так, куда бы ни попадали, занимали высокое положение, рождаясь для этого в семьях правителей или выдающихся деятелей. На самом деле такая модуляция не только возможна, она широко будет представлена в вашем времени. Ведь на самом деле все «великие» правители, иерархи и не только во многом по большей части – воплощения тех же синкров, хаалтов, владык, магов, подобных Исискрату. Да, среди правителей и ведущих лиц будут и воплощения духа, но они всего лишь будут, скажем так, делать все для того, чтобы продлить безбедное существование паразитов в физических телах.

Возможно, я некоторой мерой не совсем ясно говорю, раскрывая перед потомками сложившееся и складывающееся положение дел, но таковы реалии жизни на Земле во всех без исключения цивилизациях. Разнится лишь то, что в будущем представители каждой последующей цивилизации сталкиваются со всем большим ухудшением своего положения дел и с условиями проживания. Такое положение дел, опять-таки, обусловлено нисходящими процессами, протекающими везде в космосе, в том числе и на Земле, в пространстве и времени, в природной среде, в животном и растительном мире, в прямоходящих существах.

Миллиарды лет тому назад ничего иного не было, разве что скорость нисходящих процессов и их последствия были не такими заметными, а жизненный потенциал планет – более полон силовых и природных энергий, обеспечивающих такое явление, как жизнь. На Земле, как на одной из последних колыбелей прямоходящих существ в космосе, в этом плане, в сравнении с потомками, положение дел усугубилось, но, тем не менее, оно еще не окончательно стало таким, что ничего нельзя сделать.

К чему я веду? При определённых условиях все то, что прожито и сделано, все, что есть, не будет иметь значения. Боле того, появится способ все изменить нескольким или даже одной личности, причём без их участия. Какой-то мерой говорю загадками, но ничего другого не могу предложить потомкам, их вниманию и врождённой любознательности. Выращивая тела новой расы, мы, элты, делали все для того, чтобы физические тела послужили надежной опорой у элтов – для духа, который они представляют, а наши противники, – маги всех мастей – для других энергий, которые живут в первую очередь за счет разложения духовной субстанции и превращения ее в отходы. Каждый из нас старался по мере сил сделать так, чтобы в будущем элосы, так я называю людей, смогли что-то, если не все, изменить в лучшую сторону. Маги же все делали для того, чтобы таких шансов у наших потомков вовсе не было. В этом-то на самом деле и состояло противостояние лучших из числа элтов и магов.

В какой-то мере противостояние в нашем цикле разрешится, как я вижу, таким образом, что окончательные битвы между еще не окончательно добитыми воплощениями духа и магами всех мастей, представителями тьмы, тени, мрака, и других энергий, которые желали во что бы то ни стало воплотиться в физических телах следующей после нас расы, будет перенесено в будущее. Азаэта, так мы называли вашу, следующую после нас, цивилизацию. Именно в следующем цикле, в Азаэте должна решится окончательно судьба не только человечества, но и всех предшествующих ему цивилизаций, в том числе и Земли. Шансов на положительный исход в этой битве у людей будет не так и много, но они есть. Впрочем, даже отсутствие шанса, также шанс, возможно даже больший, чем его наличие.

И тут, потомки, я подхожу к главному, к тому, что же дрогнуло во многом в Исискрате, что он решил, скажем так, несколько «попустить» прессинг на элтов и элосов, не только отойти в тень, но и дать возможность себя лишить жизни. Честно говоря, не только меня, Эдвина Таарда, волновал этот вопрос. Неоднократно задавал его себе и Адам. Эстарх после событий, о которых скажу ниже, даже всерьез призадумался, поскольку на первый взгляд казалось, что Исискрат, раскрыв Прометею важную информацию, по сути, высказался за то, чтобы он не подчинялся Боудаю и его приказам и не шел на скрещивание элосов и сирвов.

С одной стороны, мотив вроде был понятен: кой смысл позволять скрещивание и появление совместного потомства, если ты в будущем ослабляешь положение расы, в среде которой ты сам планируешь в дальнейшем воплощаться. Зачем таким образом ухудшать положение дел своих же воплощений? Есть другой вопрос: почему о сложившемся положении дел просто не сказать Прометею и не обязать его дать Боудаю от ворот поворот? Однако есть ответ и н этот вопрос: прямое указание Исискрата привело бы на самом деле к противоположному результату. Позиционируя себя подобным образом, противореча Боудаю, тем самым Прометей поработал бы на него и на то будущее, которое хотел видеть Боудай. Раса сирвов «повисая» на элосах, наносила по ним удар, от которого они бы не оправились. Что «ловил» для себя Боудай? На что он рассчитывал, намеренно ухудшая не только свое положение?

И тут, потомки, мы подходим к еще одному важному вопросу, который мной не освещался ранее вообще, разве что намеком: Боудай и его окружение, как сами считали, разработали такое энергетическое и программное сопровождение нового вида, при котором они, получая контроль над индивидами новой расы, при любых раскладах становились бы королями положения. Для этого необходимо было, чтобы при установлении такого сопровождения произошло контролируемое затемнение элосов, их первичной глины на основе энергий воды, земли и челоса, через сирвов. Сами же тонкие тела и оболочки Боудая и его группы были снабжены такими энергиями, которые, когда происходило воплощение и подключение к физическому телу тонких тел, обеспечивали устранение затемнения и подключение к совокупному ресурсу расы элосов, позволяя в дальнейшем личности использовать этот ресурс по своему усмотрению. По сути, Боудай собирался паразитировать в будущем на элосах, имея соответствующее обеспечение.

По замыслу Боудая в элосов в процессе скрещивания должны были войти энергии, которые их определённым образом настроили не только на клеточном уровне, но и на генном. Причем, что важно, необходим был именно половой акт. Через него, на что рассчитывал Боудай, должно было быть оказано необходимое для него и его группы влияние на элосов. Можно было, конечно, осуществлять влияние и через воду и питье, но все-таки такой шаг не был с точки зрения Боудая решающим, таким, который принесет ему неизменный успех, особенно в будущем. Именно поэтому Боудай, рассчитывая на специально разработанное сопровождение при половом акте, решил конкретно подойти к вопросу и сделать все для того, чтобы обеспечить такое его решение. Более того, нужен был половой акт, который бы велся с расположением партнеров друг к другу. Так что просто так дело не делалось. Нужно было постараться, создать соответствующие условия и не только. Ведь на самом деле при Озисе Боудай, как я уже говорил, был в опале. Он не мог развивать свой проект, поскольку Озис, как считал Боудай, послушался лиц, не желавших, чтобы раса сирвов получила на Земле прописку.

Попросту говоря, советники Озиса, рассмотрев все варианты, пришли к тому выводу, что этот ход заранее бит и не принесет ничего, кроме ухудшения положения дел, о чем и было доложено владыке, который отдалил от себя Боудая. И тут надо сказать, что Боудай, не просто стоял в стороне, он и его помощники привели к власти Сатурата именно затем, чтобы он помог осуществить им их чаяния в виде проекта. И Сатурат пока что, став правителем, не обманывал надежд Боудая и его помощников. Более того, Сатурат на посту правителя, пусть и части Атласа, правил, умело лавируя между самыми разными группами. В какой-то мере эти группы он устраивал, поскольку мог постоять за себя и не дать возможности себя свергнуть, по крайней мере, в первые годы своего недолгого правления.

Боудай же, видя, что Сатурат, проведя на посту полгода, столкнулся с немалыми трудностями, решил использовать ситуацию полной мерой. Дело надо было делать или сейчас, или никогда. Поэтому вызов Прометея в Бихлаат Сатурат осуществил только лишь благодаря настойчивости Боудая. Этим-то и объяснялась странная расположенность Сатурата к Прометею. Тут, как говорится, ничего личного, только дело. И Сатурат, и Боудай, другие хаалты и синкры готовы были терпеть и делать вид, что Прометей одной с ними крови ради его согласия на эксперимент. Войны за элосов с правителем Ваалма Сатурат и Боудай не хотели, хотя первоначально был план попросту заполучить к себе в Атлас парочку пар из числа новой расы. В любом случае, как потом просчитали, такие действия не принесли бы ничего, кроме ухудшения. Так что Прометей в какой-то мере, как правитель, оказался не только на значимом месте, но и в какой-то мере ключом для Боудая и его помощников.

Боудай не был простачком. Он понимал, что без поддержки ничего не достигнет и «не пробьет», как это будет принято говорить в вашем времени, а потому он создал при Сатурате нечто, похожее на партию, представители которой, как могли и умели, вовсю поддерживали его в самых разных группах населения Атласа, но в первую очередь в его ведущих органах, которыми были Совет ведущей тысячи хаалтов, а также профильные советы при владыке. Заручился Боудай также и поддержкой интеллектуальной элиты Атласа и примыкающих к нему с востока территорий. В общем, когда Боудай прибыл в Ваалм, он «оседлав» ситуацию, был на пике влияния и могущества. Тем не менее, Боудай не был баловнем судьбы. Ему иной раз приходилось «выгрызать», что называется, для себя и преференции, и уступки, интриговать и делать все для того, чтобы заполучить и власть, и влияние, поскольку без них в Атласе, да и за его пределами в Атлазиане, дела не делались.

Только Боудай, когда прибыл в столицу Ваалма Адой, а было это ближе к обеду, не все предусмотрел, хотя вариант, что Исискрат сообщит Прометею некоторые детали его договорённостей с ним, Боудай предполагал. Тем не менее, он все же рассчитывал, что Исискрат не станет всерьёз настраивать против него Прометея, поскольку это было невыгодно ему по ряду причин. Боудай уважал, если применим между магами такой термин, Исискрата за ум и умение комбинировать и рассчитывать хода, но он, что также отличает магов, хотел неизменно быть первым. Попросту говоря, Боудай хотел если не превзойти Исискрата, то, по крайней мере, точно не стать ниже его. А раз так, то в любом случае он, как считал Боудай, просто обязан был курировать Прометея. На самом деле это была основная задача посланца Сатурата, ради которой он и прибыл с «дружественным визитом» в Ваалм.

Сатурат и Боудай, таким образом, рассчитывали провести на Прометея свое влияние, чтобы умело им руководить. А для этого важного дела ими и их ближайшими помощниками была не только разработана стратегия и тактика поведения, но и все то, что позволяло осуществлять подавляющее влияние на личность Прометея. И в данном случае, как говорится, не до сантиментов. Что поделать, так испокон века работали в Атласе. Ведение иной раз осуществлялось тонко, равно как и расставлялись и внедрялись средства, позволяющие проводить на тех или иных индивидов нужное для владык и их прихвостней влияние. Боудай самоуверенно считал, что те технические и иные новинки, которые применяются при обеспечении соответствующего влияния, Прометею неизвестны, более того, они не могли быть установлены, поскольку у Прометея и его окружения якобы нет для этого средств. В принципе, поначалу так и было, но история, которую я описываю ниже, с самого начала началась необычно.

Если брать само пришествие Боудая в Адой, то оно проходило в теплой и дружественной обстановке. Прометей встречал «дорогого гостя» почти с помпезностью, принятой в Атласе. Еще бы, давно в Адое на летном поле, специально отведенном для стоянок самых разных летательных аппаратов, не было такого представительства знатных и уважаемых в Ваалме лиц. Может быть, и не весь цвет местного общества встречал Боудая, но Прометей, его первые помощники и некоторые другие значимые лица, а также воины, даже благодарные жители были на местах и с удовлетворением взирали на то, как восемь иенсоров (летательных аппаратов), выйдя из режима невидимости перед приземлением, опустились на землю. Зазвучала музыка, приличествующая такому поводу, а к иенсорам подошёл Прометей в окружении ближайших помощников.

Никогда до этого Прометей так никого не встречал. Он даже изобразил на лице приличествующую случаю усмешку, но внутри, если разобраться с состоянием Прометея, он был более чем суров и внимателен. Внешне это никак не сказывалось. Прометей даже слегка подшучивал, что было среди подчиненных знаком некоторой расслабленности правителя и доброго расположения духа. Только лишь ближайшие сподвижники Прометея знали, что такое его «расположение» точно не сулит ничего доброго для гостей, ради которых был затеян такой пышный прием. Прометей, ознакомившись с информацией от Исискрата, решил сыграть в игру, предложенную Боудаем, но по своим правилам и так, чтобы сама ситуация со временем дала от ворот поворот проходимцу и авантюристу, которым с некоторого времени Прометей начнет считать Боудая, ближе с ним сойдясь.

В общем, если говорить, не вдаваясь в особые подробности, то Боудаю и всей его свите, а также сирвам, прибывшим вместе с первыми лицами, выделили жилье вблизи Адоя. Для этого Прометей даже пожертвовал одной из своих резиденций, показывая, насколько «дорог» ему Боудай. Тем не менее, такие действия были лишь умелой игрой двух игроков, которые обмениваются ходами и выпадами, ожидая момента, чтобы снять маски и явить друг другу свое истинное лицо. Именно такая дуэль умов и сердец начинала вырисовываться в отношениях Прометея и Боудая, который, скажем так, старался произвести на Прометея впечатление всем, чем мог и умел.

Боудай, как следует из моего рассказа, не был заурядной личностью, раз занимал первые места возле Сатурата, по сути, во многом управляя частью Атласа. В вашем времени его назвали бы фаворитом, но положение Боудая возле ачитла на самом деле было еще более прочным и важным. Владыка позволял ему во многом определять внешнюю политику в отношении Ваалма и подобных ему областей Атлазиана. Так что Боудая смело можно было назвать даже временным соправителем Сатурата, который одно время страховал владыку, оберегая и прикрывая спину, но до времени, когда это было ему нужно. Так уже повелось у хаалтов, что от расположенности до ненависти был один шаг. Сегодня ты преданный сторонник, а завтра – скрытый враг, который выжидает момент, чтобы нанести решающий удар.

Я кратко для понимания происходящего приведу первую беседу между указанными выше лицами, чтобы потомкам был понятен характер отношений между ними. Беседа эта состоялась как раз после роскошного по меркам Ваалма и Адоя приема, который в своем дворце дал в честь приезда Боудая Прометей. В одном из просторных залов дворца два хаалта, которые в нашем мире занимали первые места в своих государствах, могли переговорить без лишних ушей. Здесь были сказаны положенные сторонам слова благодарности и расположенности к дружбе и сотрудничеству, после чего, как только речь зашла о важных делах, Боудай, почти ласково усмехаясь, предложил Прометею, чтобы он показал ему свой сад, на что Прометей, изобразив на лице некоторое подобие усмешки, провел гостя в сад.

Тропинки сада причудливо извивались на местности, обходя деревья и кустарники, прячась в тени их крон, выводя путника к фонтанам и скамьям, подводя к местам, откуда можно было наслаждаться видами на окружающие красоты, а в саду Прометея было на что посмотреть. Здесь по тропинкам иногда бродили звери, а на ветках деревьев иной раз пели редкие птицы, специально выведенные и выращенные в лабораториях по заказу правителя, точнее, распорядителя его хозяйства. Прометей был полноправным хозяином владений. Его дети во многом только лишь наследовали славу и положение отца. С некоторого времени Прометей почему-то был суров к потомству и не спешил никого из детей всерьёз привлекать к делам управления. Попросту говоря, он не хотел, чтобы дети, войдя в круговерть, которая все больше закручивалась возле трона, попадали под удары судьбы и становились угрозой ему и трону.

Взойдя вместе с Прометеем на невысокий холм, на котором причудливо располагались камни, а возле них цвели розовым цветом невысокие деревья, создавая тень, Боудай, глядя на ландшафты, открывающиеся взору, отметил:

– Красиво у тебя здесь. Не зря я прибыл к тебе в гости. Нет у нас в Атласе такого многообразия растений и их пышности. Поделишься технологией?

– Мне думается, ты слишком высокого мнения о том, что перед тобой. Насколько я знаю, в твоем окружении есть лица, которые могут еще лучше, чем здесь, обустроить среду. К тому же у нас нет столь мощных кайтов (климатических установок), чтобы устроить, как в Атласе, на некоторых участках вечное лето.

– Понимать твой ответ, как отказ?

– Я бы хотел услышать вместо него то, что ты собираешься делать и что нужно от меня. Исискрат мне говорил, чтобы я оказывал тебе всяческое содействие в твоем деле, но не сказал, в чем оно точно состоит. Я знаю, что ты прибыл для того, чтобы скрестить представителей сивров и элосов, но это, как я вижу, не главное…

– Ты проницателен, иуарон (одно из обращений к правителю). Я действительно хотел переговорить с тобой по ряду важных для нас обоих вопросов. Твой дворец, как я понимаю и вижу, все-таки не может служить местом для серьезных бесед…

– Опасаешься за себя?

– За нас с тобой. Кто знает, кому может быть передана информация, которую я тебе хочу сообщить. Говорить о ее важности не приходится.

– Я тебя внимательно слушаю. Мне также есть, что сказать тебе.

– Мы с тобой во многом делаем одно дело. Скажи мне, можешь ли ты предоставить мне несколько пар элосов, чтобы я увез их к себе в Атлас? Это важно как для элосов, так и для сирвов, а также для будущего атлантов и хаалтов.

– Скажи просто: для бывших элтов, – едва заметно усмехнулся Прометей.

Он задолго до приезда Боудая предвидел с его стороны такой вопрос. Ответ на него был давно готов. Слегка щурясь, Прометей вздохнул и, как ни в чем не бывало, уведомил:

– По поручению Исискрата я, когда прибыл в Бихлаат, передал, как знак моего почтения Сатурату четыре пары элосов. Ведь так?

– Да, мы получили элосов, но с ними возникли трудности…

Прометей был уведомлен Исискратом заранее, что вышло с элосами, но продолжал играть свою роль, умело изображая на лице удивление и все то, что сопутствовало ему, показывая Боудаю, что он не в курсе дела. Пришлось Боудаю доводить до ведома Прометея, скажем так, обстоятельства, которые свидетельствовали о нем и его команде не с положительной стороны, поскольку к моменту разговора никого из элосов в живых не осталось.

– Дело в том, слегка покусывая губу, – признался Боудай, – что две пары элосов, по всей видимости, не выдержали изменений климата, а две исчезли…

У Прометея в ответ поднялись брови. Боудай вздохнул и пояснил:

– Сразу же после твоего отъезда произошло нападение арклифов на поселение, где велись исследования. Элосы после нападения куда-то пропали. Арклифы говорят, что с собой их не брали. Я им не верю, но наши осведомители в среде арклифов говорят, что элосов не было среди пленных после налета. Поиски пока что ничего не дали. Скорее всего, их давно уже нет в живых.

Молчание было ответом на реплику Боудая. Прометей только лишь вздохнул, а после произнес:

– Давай вернемся к этому вопросу позже. Мне нужно подумать. Ты ведь не собираешься в ближайшие дни нас покинуть?

– Я не буду злоупотреблять твоим гостеприимством, но пока что поживу в апартаментах, которые ты мне предоставил, до той поры, пока не подберу себе жилье.

– Вижу, что ты надолго, – слабо усмехнулся Прометей.

– Я не собираюсь гостить за твой счет. Мне есть, чем рассчитаться.

На ладони Боудая, которую он протянул вперед и слегка в сторону Прометея, блестели рубиновые карты. В их центре можно было увидеть золотистые кружки с изумрудными ядрами.

– Бери сразу три карты. Тот, кто ими владеет, может безбедно жить и в Атласе, и в Атлазиане. Кредит пока что не ограничен. Как видишь, тут прямая гарантия ачитла, – указал Боудай на вензель, удостоверяющий лицо ачитла.

Прометей покосился, но не спешил брать предложенное ему.

– Мало? – по-своему понял его Боудай.

– Неоправданная щедрость, – скупо усмехнулся Прометей. – Ты вроде бы как меня подкупаешь. Я, конечно, понимаю твою расположенность ко мне, но пока что обойдемся без такого ценного подарка.

– Мне думается, ты слишком осторожен. Ты ничего мне за это не должен. Я всего лишь плачу за услуги, которые ты мне предоставляешь. Карты – жест доброй воли с моей стороны.

– И все-таки ты прибыл не только для того, о чем говоришь. Мы одни. Я слушаю.

– Ты проницателен, – едва заметно усмехнулся Боудай. – Как ты понимаешь, я заинтересован в том, чтобы элосы, проживающие в Эйдэрме, перешли под наш общий контроль…

– Это слова. Что ты предлагаешь? Идти на Эйдэрм войной? Тебя не останавливает пример Баруата? Он, между прочим, уже захватил Эйдэрм, а тут вышла незадача…

Прометей говорил слова ровным голосом, но все равно Боудаю послышалась в них некоторая насмешливость.

– Ты поможешь мне реализовать план?

– Если ты со мной им поделишься, то я, подумав, выскажу свое мнение.

– Тебя можно понять. У тебя есть элосы, а у меня их нет. Я бы хотел, чтобы все детище элтов перекочевало к тебе в Ваалм.

– Вот как? А почему, с какого такого перепугу элосы протопчут сюда дорогу? Им вполне хватит и Эйдэрма с его висячими садами. У меня садов нет. Да, есть платформы, но не таких размеров, как возле Рэая. Кое-что, мы, конечно, сделали, но элосы все равно ради этого не перейдут, да и эстарх, как ты понимаешь, держит ухо востро. Недавно изгои из числа элосов, которые их законов не приемлют, перешли, но две сотни элосов – это не две-три тысячи, не пять. Мне в любом случае негде их разместить.

– Я кое-что придумал, – не стал скрывать Боудай и усмехнулся.

– Вот как? И что же?

– В юго-западной части Ваалма можно будет возвести ряд поселений…

– За чей счет? Неужели владыка столь щедр, что возьмет расходы на себя?

– Я хочу купить часть земли в Ваалме или возле него, чтобы надежно тут обосноваться…

– А что скажет владыка?

– С ним этот вопрос если не согласован, то в любом случае ачитл не будет против.

– Ваших отношений я не знаю, но даже если это правда, то какая моя роль в этом?

– Я заплачу вдвое от той цены, которая принята за землю.

– Слишком мало.

– Втрое больше, нет, впятеро. Все строительство я беру на себя и делаю за свой счет.

– Какая щедрость. Владыка и его ближайшие подчинённые, насколько я знаю, ничего не делают просто так. Что изменилось?

– Честно говоря, я хотел бы перевести проект сирвов в Ваалм, по крайней мере, часть его. Как ты смотришь на такое соседство? Мы ведь, как и покойный Исискрат, делаем одно дело.

– Честно говоря, ты меня смутил. Я не думал, что у тебя такие далеко идущие планы. Как я вижу, ачитл рукоположил тебя на это важное дело.

– Ачитл в Атласе. Здесь же главный ты. Подумай о том, что я сказал. Все строительство и земля будут оплачены. С твоей стороны, если какие-то расходы и будут, то я их сразу же покрою.

– И какой статус и положение ты будешь в Ваалме занимать?

– Всего лишь хаалта, как и в Атласе. Я не претендую на роль правителя.

– Я вижу, что тебе любой ценой нужны элосы…

– В пределах разумного я готов платить за товар столько, сколько он стоит.

– Ты хочешь взять элосов почти даром?

– Ты меня не так понял.

– Я понял тебя правильно. Как я понимаю, ты не хочешь, как это было оговорено раньше, забирать элосов к себе?

– Да, мне бы этого не хотелось. Арклифы, сам знаешь, народ, как бы это сказать, не придерживающийся законов… К тому же некоторые враги ачитла, нашего неба и солнца над головами, чтоб годы его проходили в силе и славе, помогают арклифам. Их позиции не окрепли, но все-таки и не ослабли…

– Наслышан, что ачитл и его помощники никак не могут расправиться с отступниками. Вроде бы Багар их разбил. Что не вышло?

– Их сила прибыла, – с некоторой неохотой признался Боудай. – Много перебежчиков. Южные провинции Атласа пустеют, а за его пределы в надежде на легкий хлеб и силу оружия убегают жители. Беглецы становятся разбойниками, пополняя ряды арклифов. С ними нет сладу. Под ударом лаборатории и поселения, где выращена раса сирвов. У меня на самом деле нет выхода. К югу от Атласа ситуация становится все хуже. Нет и близко стабильности. Я опасаюсь за сирвов. Часть из них я хочу взять с собой. Мне думается, что они приживутся в новых условиях.

Только теперь Прометей начал понимать, к чему ведет беседу Боудай. Он, по сути, хотел переселиться в Ваалм или в соседние с ним провинции Атлазиана. Внезапно Прометей осознал, что такого соседства он не хочет ни под каким предлогом. Только не стоило сразу и резко заявлять о намерениях. Прометей к тому времени был слишком искушенным в политике и в переговорах, чтобы сразу же согласиться или отказаться, поэтому он произнес, декларируя намерения:

– Ты намекнул мне на обстоятельства, отчасти посвятив в свои планы. Скажи, ситуация в Атласе так неудовлетворительна, что пора перебираться в другие места?

– А что ты хочешь от меня услышать? Правду? Так ты ее знаешь. Раздоры разделили некогда единое и могучее государство. Атлас сейчас в руинах, хотя внешне его величие не меркнет…

– Хоть откровенно не врешь. Я знаю, что грядет война. Как я понимаю, ты хочешь сделать так, чтобы война не застала тебя и сирвов врасплох?

– Ты догадлив. Я не хочу терять то, что с таким трудом произвел на свет. Ситуация хуже, чем нам кажется. У нас есть год, может два или три, но вряд ли больше. За это время мне нужно будет сделать перенос проекта в Ваалм или в его окрестности, но лучше в Ваалм. Рядом с тобой мне как-то спокойнее…

– Я в отношении тебя то же самое сказать не могу.

– Это потому, что ты меня пока еще не знаешь, равно как и моих возможностей.

«Почему-то мне этого не хочется знать», – мелькнула мысль у Прометея, которую он сразу же скрыл, чтобы Боудай ее не считал. Вслух Прометей сказал:

– Я думаю, что нам вскоре будет, что обсудить, хотя я пока еще не посвящен в твой план в отношении Эйдэрма и элосов, которые в нем живут.

– Говорить все сразу – дурной тон, – оскалился Боудай.

Глядя на него, Прометей ощутил, что Боудай чем-то напоминает ему даже не хищника, а так, уставшего от забот шакала, который, видя, что его дело может не выгореть, делает все для того, чтобы заполучить хоть что-то. Не был симпатичен Боудай Прометею даже малой мерой. Что-то было в нем гнилое и быстро разлагающееся, как будто бы Боудай долгое время питался падалью и никак не мог освободиться от запаха, который исходил от него. Не знал Прометей, что Боудай совершил ряд ошибок, которые подвели его к опасной черте. Более того, эти энергии были мертвыми, пассивными и гниющими. Не было такого пока что в Ваалме. И Прометей понял, что с Боудаем ему не по пути. А раз так, то следовало делать что-то из ряда вон выходящее, чтобы избавиться от проходимца и авантюриста, от которого так и несло мертвечиной.

Конечно, Прометей этого не мог сказать Боудаю, поскольку сразу бы вскрыл себя и свои намерения. Действовать предстояло с некоторого времени тонко и выверено в стиле Исискрата, который после того, как жизнь изрядно подучила и прокатила его, во многом поменял свой подход к самым разным делам. Поэтому Прометей не стал много разговаривать о делах с Боудаем, а занялся тем, что начал изучать ситуацию и скооперировался с теми лицами, которым присутствие Боудая в Ваалме, как и ему, совсем не нравилось. Первым таким героем был Уран. Он свою позицию в отношении Боудая не слишком до некоторого времени озвучивал, но, выслушав полный отчет Прометея о встрече с Боудаем, заметил: «Как я вижу, Исискрат развязал нам руки. Мы вольны делать то, что захотим. Я не вижу надобности, чтобы Боу поселился в Ваалме или возле него. Если это произойдёт, мы все проиграем».

Так что в лице Урана Прометей нашел союзника. И этот союзник сразу же на второй день после беседы Прометея с Боудаем отправился в гости к Аидару по поручению Прометея и по собственному желанию, чтобы заручиться если не поддержкой правителя Исули, то, по крайней мере, некоторым его расположением. И Прометей, и Уран точно знали, что Боудай в любом случае потревожит визитом Аидара, следовательно, его надо было упредить. В том, что Аидар также будет не в восторге от планов Боудая, Прометей и Уран были уверены. А раз так, то Аидар мог быть их союзником, по крайней мере, временным. Даже нейтральная позиция Аидара их устраивала.

Аид, конечно, также был хваткий хаалт, с которым лучше было не связываться, поскольку прошел школу спецслужбы и разведки, но все-таки он был местным правителем, а не приблудой или проходимцем, как Боудай, желавший, придя почти на все готовенькое, сполна попользоваться приготовленным блюдом. Во всяком случае, именно так восприняли и Прометей, и Уран, а также их ближайшие сподвижники намерения Боудая, касательно Ваалма и его пребывания в здешних местах.

Прометей, ознакомившись с информацией Исискрата, оставленной ему, еще больше проникся идеей мягко освободиться от навязчивого присутствия Боудая, который, приехав в Ваалм, вроде бы и не слишком докучал, но уж точно не радовал своим присутствием. Боудай сразу же, с первых дней, начал основательно обустраиваться в Ваалме. По его поручению помощники, главными из которых были некто Уриот и Джаих, вложили средства в жилье, приобретя достаточно роскошные жилища для жизни вместе с окружающей территорией. Более того, прежние собственники вынуждены были переговорить с Прометеем по поводу продажи. Правитель, хоть и был не очень доволен, поразмыслив, разрешил продажу и изменение прав собственности. Дело в том, что не граждане Атшерта не могли быть собственниками земельных участков и всего, что на них находится, если размеры участков были больше установленных.

По поручению Боудая его помощники приобрели собственность, размеры участков на которых и возле которых даже не в несколько раз превышали все установленные нормы и квоты. По этому поводу между Боудаем и Прометеем произошел разговор, результатом которого стало разрешение на покупку владений, но, что точно понял Боудай, Прометей не просто не в восторге от его аппетита, а попросту больше не разрешит ему ничего приобретать сверх установленной меры. Боудай, впрочем, не слишком и расстраивался. Ему нужно было начало, а уже потом он бы, более детально вникнув в ситуацию, складывающуюся в Ваалме, определился бы с тем, что и как дальше ему делать. Начало было положено и оно, как думал Боудай, было вполне подходящим для первых дней и сэратий (одна сэратия равна двенадцати дням) пребывания Боудая в Ваалме. Личный друг ачитла, второе лицо после него в иерархии Атласа, Боудай не собирался сразу всерьез напрягать своими действиями Прометея, но правителю и ближайшим его помощникам и без того становилось все яснее то, зачем на самом деле прибыл Боудай.

Единственное, что четко уяснил для себя Прометей, глядя на усердие Боудая, так это то, что обустраивается он в здешних краях надолго. Что еще понял для себя Прометей, так это то, что, если Боудаю это удастся, то он может попросту подмять под себя законного правителя, сделав так, что Прометей отойдет на вторые роли, если вообще не погибнет. Понятное дело, что такого исхода для себя Прометей не мог допустить ни при каких обстоятельствах. Он с самого начала, наблюдая за действиями Боудая начал, глядя на его усердие, рассчитывать свои действия таким образом, чтобы он, как бы того не желал и что бы ни делал, ничего не смог бы противопоставить Прометею. В конечном счете, Боудай вынужден был бы уйти или с ним должно было произойти что-то и похуже. Такой вариант Прометей пока что не рассматривал, как крайний, но имел в виду. И с самых первых дней присутствия Боудая в Адое Прометей поручил его Исиаку и его помощникам. Именно они должны были внимательно наблюдать за приезжими и немедленно докладывать Прометею обо всех изменениях ситуации.

Исиак стал начальником службы безопасности Ваалма при Прометее, а Кратий – начальником его личной охраны. Этим двум лицам в своем окружении Прометей доверял, конечно, не так, как самому себе, но, по крайней мере, он не сомневался до некоторого времени в их преданности. Во многом именно Исиак, Кратий, Титарн, Тротон, Мератий и Гефестий сыграли ведущие роли в игре, которая развернулась с прибытием Боудая и его помощников в Ваалм. Тем не менее, как станет ясно чуть ниже, главную роль в этом деле все-таки играл Прометей. В чем же была, как будет принято говорить в будущем, фишка? Лишь в том, что на самом деле Прометей сдавал своеобразный экзамен на зрелость правителя. И этот экзамен ему во многом устроил Исискрат. Прометей, пока дело не было сделано, а ситуация не изменилась так, как надо было для следующей стадии реализации замысла Исискрата, только лишь догадывался, что так есть на самом деле. Впрочем, это значения не имеет.

Некто Мератий, первый советник Прометея, глядя на то, как в первые две сэратии лихо и быстро начинает обосновываться на месте Боудай, только лишь вскользь заметил: «Этот «друг» ачитла далеко пойдет, если не случится что-то такое, что не даст ему это сделать». И с оценкой Мератия трудно было не согласиться. Но что еще стало все больше задевать Прометея, так это то, что Боудай начал искать соратников и лиц, расположенных к нему, чтобы вроде бы заручиться их поддержкой, но на самом деле, как выяснится чуть позже, Боудай рассчитывал на то, что его новые друзья и знакомые отойдут от Прометея. В принципе, Прометей никого особо к себе не приближал, но доверенные лица, конечно, у него были. Одним из них был Мератий, а также Меркий, Исиак, Титарн, Тротон, некоторые другие лица. Даже Гефестий, в то время уже один из подающих надежды воинов высшего звена, не стал скрывать тот факт, что Боудай не только говорил с ним и прощупывал почву по поводу его преданности, но и намекал на то, что он может стать одним из первых лиц за некоторые услуги.

Конечно же Боудай, как опытный царедворец и интриган, не сказал, что это за услуги, но Прометею не надо было растолковывать что к чему. Он и сам видел, к чему движется дело, чем дальше весна сменялась летом, а на его место вот-вот уже намеревалась вступить осень. Время текло, как вода, а в водном зеркале, глядя на отражение, можно было многое усмотреть на лицах элтов, сопровождающих Прометея, из того, что точно не внушало доверия ни им, ни Прометею. Надо было действовать, но так, чтобы не проявить в отношении Боудая своих намерений. Прометей хотел, было, сразу расставить все точки над «и» и указать Боудаю его место, но поначалу, в первые сэратии, Прометей все-таки больше присматривался к действиям Боудая, воздерживаясь от резких движений и заявлений. Более того, что показалось даже странным его ближайшим помощникам, Прометей давал вести игру Боудаю там, где, по их мнению, надо было жестко его остеречь и предупредить. Начали даже поговаривать, что Прометей попадает под влияние Боудая, поскольку становится пассивным и несамостоятельным.

Однако на самом деле Прометей только лишь создавал иллюзию того, что он таков, чтобы в какой-то мере усыпить бдительность Боудая и его свиты. Действовать сгоряча не входило в планы Прометея, хотя почти все его ближайшие соратники советовали попросту выдворить Боудая из Ваалма и не создавать себе лишних проблем. Их Прометей не послушал, решив повести свою игру так, как он до этого ее еще не вел. И в этом ему не могу сказать, что помогали, скажем так, косвенно советовали и наталкивали на некоторые соображения, которые давали Прометею пищу для ума. Ведь у Прометея кроме Урана и других лиц, о которых я веду рассказ, был также еще один помощник, с которым поначалу Прометей не слишком ладил. Итфарон, так звали универсальный мозг-компьютер и его личность, которую он выставлял при общении, поначалу, после смерти Исискрата, не очень-то и признавали Прометея.