Читать книгу Взгляд сквозь шторы. Сборник № 1. 25 пикантных историй, которые разбудят ваши фантазии - Андрей Райдер - Страница 7

5. Блудливая абитуриентка

Оглавление

Михаил даже опешил от неожиданности – настолько она разительно изменилась. Теперь это была совсем не та девочка, которую он еще ребенком носил на руках, играя, тискал на коленях и всего три года назад видел, считай, подростком. Те же косички, те же озорные глаза, та же постоянная смешинка на губах, НО перед ним теперь стояла не худощаво-угловатая девочка-подросток, а откровенно привлекательная молодая красавица.

– Приве-ет, – хрипловато протянул он с явно ошарашенным видом, и Жанна поневоле прыснула. Она вообще была хохотушкой, а когда видела, какое впечатление ей удается произвести на мужчин (особенно в последнее время), вообще хваталась за живот. Почему-то это очень веселило ее.

– Ой, дядя Миша, как я рада вас видеть! – по-детски бросилась она к нему на шею. – Мы же с вами черти сколько уже не виделись! А вы и не изменились совсем, все такой же солидный и симпатичный. Как же я соскучилась по вам! – и она чмокнула его в небритую щеку.

– И я тебя вспоминал, Жанночка, – прижал он ее к себе. – А вот ты как раз очень изменилась. Просто моделью стала, и только. Так и чувствуется в тебе белокурая чертовка, – искренне радуясь встрече, они несколько секунд стояли обнявшись. Упругость вполне сформировавшейся девичьей груди явно ощущалась Михаилом сквозь одежду, похоже, девушка вполне созрела, природа творила чудеса. Он аж поневоле задержал дыхание, вдруг поймав себя на этой мысли и удивившись собственной реакции.

– Ну вот, уж так сразу и чертовка! – с довольным видом захохотала она, отстраняясь и весело заглядывая ему глаза. – С чего бы это? А, дядь Миш?

– Да сразу видна бесинка в глазах. Они вон аж горят. Только что искры не сыплются, – глаза у Жанны на самом деле светились неуемной энергией.

– Постараюсь не сжечь тут ничего, – вновь прыснула она. – А тетя Вика-то где? – оглянулась Жанна. – Я ей подарок от мамы привезла. Сразу в руки было велено передать. Сама, правда, не знаю, что, тайна какая-то женская, – и веселый девичий смех звонким колокольчиком залил квартиру.

Жанна была дочерью его лучшего друга Николая. Они были знакомы еще с университета, а потом целых пятнадцать лет работали бок о бок в одной фирме, пока тот не уехал с семьей в Сибирь. Там начинался новый проект, и ему доверили его возглавить. С тех пор они встречались урывками, но постоянно переписывались и по-прежнему дружили, даже отдыхали в прошлом году вместе. И вот теперь, когда Колина дочь Жанна собралась поступать в Московский университет, тот попросил приютить ее на первое время. Абитуриентки народ такой, присмотр за ними непременно нужен, а то, вместо того, чтобы готовиться к экзаменам, начнет бегать по свиданиям, вырвавшись из-под родительского крыла на долгожданную свободу. Дело известное. У Михаила же была большая четырехкомнатная квартира, жили они в ней сейчас вдвоем с женой (сын с дочкой разъехались до конца лета), и поэтому поселить на месяц дочь друга не составляло никаких хлопот.

– Виктория сейчас на даче. Вернется завтра к вечеру. А у меня дела в городе, да и тебя надо было встретить. Пойдем, покажу твою комнату. Будешь жить в Машиной, она сейчас в летнем лагере.

– Ах, как жаль! Так хотелось с ней увидеться, – сложились в грустный бантик ярко-розовые губки, и от этого она стала еще привлекательней, поймал себя Михаил на такой мысли. Он был в душе художником и умел видеть красоту. Рисование было его хобби, давнее и любимое, он даже имел свою мастерскую, занимавшую весь второй этаж дачи. Красота же проявлялась для него, в первую очередь, в эротике, и Михаил ее очень тонко чувствовал, всегда восхищаясь женственностью. И вот теперь эта буйно расцветающая женственность так резко ударила ему в глаза, заставив просто обалдеть.

– Поступишь – увидишь еще ее. Она тебе привет просила передать, зная, что ты прилетаешь.

– Спа-асибо большое, – сладко потянулась Жанна, зевнув и выгнувшись при этом, словно молодая, довольная жизнью кошечка. Ее грудь красиво выпятилась, и Михаил невольно задержал на ней взгляд. «Черт! – подумал он про себя. – Вот девка-то какая аппетитная выросла у Коляна. Офигеть, и только! Достанется же кому-то такая прелесть».

– Ой, вздремнуть что-то хочется с дороги. Можно я приму душ и немного посплю? – промурлыкала Жанна и, вновь прижавшись, потерлась щекой о его небритый подбородок. – Ой, какая у вас щетина мягкая! Так и тянет ее потрогать, и она скользнула по его щеке тыльной стороной ладошки.

– Да это я с дачи только приехал, побриться еще не успел. Ну, пойдем, – приобнял он ее за талию, чувствуя, какая та по-девичьи тонкая. – Покажу тебе, где что. Родителям-то позвонила уже, что долетела?

– Ой! Забыла. Да у меня и деньги на телефоне закончились. С другом все проболтала. Заскучал там уже без меня, – хихикнула она. – Можно от вас позвонить? – и Жанна вновь потерлась щечкой об его щетину. Миша почувствовал, как что-то екнуло у него в груди.

– А есть друг? – сглотнул он внезапно заполнившую рот слюну.

– Само собой, дядя Миша! Я же уже взрослая девочка.

– Ты думаешь?

– Ну, конечно! И мужчинам я нравлюсь. Что тут такого? Плохо разве?

– Да нет, конечно, – немного оторопел от такой внезапной откровенности Михаил. – А тебе самой-то это нравится?

– Еще бы! Я люблю это дело, – вдруг выпалила она, так и сказав «это дело». Девушка была сама непосредственность, а Миша оторопел, не зная, как и расценить-то эти слова, ведь он был человеком старой формации. – Только это между нами, хорошо? – продолжала как ни в чем не бывало щебетать Жанна. – Маме с папой – ни слова. Знаете ведь их, – с хитроватым видом заглянула она ему в глаза. – Житья мне не дадут своими нравоучениями. Обещаете не закладывать? Обещаете, дядь Миш?

– Ну что с тобой поделаешь! Обещаю, конечно. Но присматривать буду! Уговор у нас такой с отцом. А вот и твоя комната, – они зашли в приготовленную для нее спальню. – Телефон на тумбочке, можешь, конечно, звонить. Ванна у тебя своя. Там все, что надо: полотенца, гель для душа, зубная паста… Компьютер с интернетом здесь тоже есть, само собой. Разберешься, в общем.

– Ага, разберусь, конечно, – и она с детской непосредственностью бухнулась навзничь на кровать, вскинув вверх ноги. – Ах, какая мягкая! – ее юбочка при этом задралась, обнажив частично округлую попку в розовых трусиках. Вздрогнув, Михаил отвел глаза, он начал опасаться собственной реакции на дочь друга, никак не ожидая от себя такого. – Халатик у меня свой, – между тем тараторила Жанна, – сейчас приму душик, звякну папе и вздремну чуток. Ах, как у вас тут хорошо! – опять, зевая, выгнулась она, словно демонстрируя упругую выпуклость своей груди, и Михаил очередной раз втихоря облизнулся. Похоже, с эротикой в его окружении теперь все было в порядке, и вдохновение гарантировалось ему.

Выйдя из комнаты, он в растерянности забыл притворить за собой дверь, и, когда через двадцать минут проходил мимо, то услышал веселое девичье щебетание по телефону. Похоже, Жанна разговаривала с отцом. Михаил бросил взгляд в полуоткрытый дверной проем и, приостановившись, невольно задержал взгляд. Каринка для художника в жанре эротики была изумительной. Валяясь на кровати в распахнутом халатике и с хохотом болтая по телефону, Жанна была одета в тонкое нижнее белье, причем довольно откровенное. Положив под голову подушку, свои стройные ножки она при этом закинула на стену и потирала их одну о другую, играя ими, будто молодая кошечка хвостиком. У Миши невольно шевельнулось в штанах от этого зрелища.

– Да, папуля. Не волнуйся… У меня есть расписание экзаменов. Успею подготовиться, само собой… Конечно! Дядя Миша за мной присмотрит. Он сказал, что вы договорились… Буду слушаться… А вот и он сам, – увидела она в дверях замершего Михаила, ничуть не смутившись при этом и даже не подумав хоть немного прикрыться. – Сейчас телефон ему дам, – поманила она его к себе пальчиком. – Пока, папусик! Маме привет. Не волнуйся, я буду хорошей девочкой, – и она передала трубку нерешительно подошедшему Михаилу. Тот все еще был в эротическом шоке.

Шутливо чиркнув ладонью по его щетине, Жанна как ни в чем не бывало вскочила с кровати и, не запахивая халатика, скользнула в ванную. Очевидно, она совсем не смущалась бедного дяди Миши, а у того между тем уже топорщились штаны.

– Привет, Коля… – чуть ли не с трудом выдохнул он. – Все хорошо… Да, не волнуйся… Проконтролируем… Звони, конечно… О’key, пока.

Слава богу, на следующий день к вечеру вернулась жена. А то Михаил уже и не знал, что ему с Жанной делать, точнее, не с Жанной, а с самим собой. Трудно было не обращать внимания на все ее выходки. С детской непосредственностью та, не прекращая, дразнила его все эти полтора дня. Было жарко, и она постоянно ходила полуодетой. То напялит шортики, из которых бесстыдно выглядывает налитая попка, то наденет почти прозрачную блузку без лифчика, то пробежит через всю квартиру полуголая, он уже не знал, куда девать глаза, а слюной изглотался так, что уж больше некуда. В общем, жена получила в итоге по полной. Полночи трахал ее так, что она чуть не визжала, Жанночку представляя при этом, само собой.

Та между тем как-то странно на него взглянула на следующее утро. Похоже, слышала Викины ахи-стоны, хоть их комнаты и были через гостиную.

А затем начались «невинные» девичьи шалости, как чувствовал это ее отец, прося о присмотре. Сначала Михаил обнаружил в ее комнате каталог Камасутры. Он небрежно валялся на столе рядом с конспектами. Ну а потом он застукал Жанночку за тем, что та занималась, по сути, удаленным сексом в скайпе со своим парнем. Используя вэб-камеры и мило воркуя, они одновременно мастурбировали, глядя друг на друга. Хорошо, что в комнату заглянул он, а не Виктория. Та бы просто упала в обморок. Пуская слезки, Жанна затем клялась, что такого больше никогда не будет, и во всем виноват ее друг – извращенец. «Верится, конечно, с трудом, но уж по крайней мере раскаялась, и то ладно», – подумал Миша.

На следующей неделе, согласно дурацкой июльской традиции, у них отключили горячую воду, и как назло через день в квартире полетел резервный бойлер. Из кранов текла только холодная вода, оставалось греть ее на плите или мыться на даче. Виктория тут же заявила, что перебирается жить на это время туда, ведь она была неимоверной чистюлей и принимала душ по три раза в день. У нее как раз накопилась работа с документами, и интернета ей было вполне достаточно для общения с офисом. Жанниных выходок-дразнилок она, похоже, не заметила, да и та в ее присутствии вроде как стала вести себя намного скромнее.

Но как только за женой захлопнулась дверь, Мишино мучение началось по новой, он-то не мог надолго уехать из города, дела не позволяли этого. Каждый вечер находясь в полувозбужденном состоянии, бедолага все больше страдал. А Жанна как специально дразнила его. Он уже стал думать, что и на самом деле специально. Теперь Михаил тщательно брился, старался не заглядывать в ее комнату, даже если дверь в нее была полуоткрыта, и все равно повод подразнить его находился каждый день.

Пик всему пришелся на четверг. Жанна решила помыть голову перед очередным экзаменом, которые, кстати, вроде как успешно продвигались у нее.

– Я помою на кухне голову, дядя Миша? А то в ванной трусики замочила. Есть тазик с кувшином? – спросила она, в то время как он валялся с книжкой в гостиной после работы.

– Да, конечно, помой. Вот тебе тазик, вот кувшинчик, вот большая кастрюля для теплой воды, – еще не представляя, что его ждет, выдал он ей все необходимое для этого и опять безмятежно расслабился с книгой на диване. Когда же поднял глаза, то очередной раз обомлел.

Дверь из кухни в гостиную была как специально открыта, и перед ним развертывалась очередная остроэротическая сценка. Одетая в одно кружевное белье, Жанна мыла свою очаровательную головку. Склонившись над тазом, она делала это настолько эротично, что Михаил потерял дар речи. Черпая кувшином из кастрюли воду и поливая голову, она постоянно крутила попкой, выгибала спину и наклонялась так, что у Миши реально встал. Он, конечно, делал вид, что по-прежнему читает книгу и пытался не смотреть в дверной проем, но глаза сами собой поворачивались в ту сторону. Слава богу, моющая голову Жанна не могла видеть, как он исподтишка подглядывает за ней, жадно облизываясь.

– Ой! Полотенце забыла, – прыснула та. – Дядь Миш, принесите полотенце, пожалуйста.

Ему было даже неудобно встать. Эрекция была уже полной, и его мягкие домашние штаны топорщились спереди конкретным бугром.

– Сейчас, подожди минутку, Жанночка. Абзац дочитаю, – и он попытался отвлечься, чтобы член хоть немного обмяк. Тот упорно стоял на своем. Похоже, ему очень хотелось познакомиться с девушкой.

– Дядя Миша, не сложно если… А то я тут накапаю с волос.

Стараясь незаметно прикрывать бугор на штанах книжкой, Михаил пошел в ванную, принес полотенце и протянул его Жанне, стоя к ней в полоборота. Получилось слегка неказисто, и он невольно покраснел.

– Фу, жарко. Тепло сегодня на улице, – оправдался он за свои порозовевшие щеки и испарину на лбу.

– Спасибо большое, – протянула она руку, стоя склонившись над тазом. Полуобнаженные груди, бесстыдно выглядывающие из открытого сверху бюстгальтера, буквально резанули Михаилу глаза, и он тут же отвел их в сторону. «Ни фига себе лифчик!» – мелькнуло у него в мозгу. Перехватив этот его непроизвольный взгляд, Жанна чуть заметно улыбнулась.

Пытаясь унять волнение и выглядеть абсолютно спокойным, Михаил вновь сел на диван и уткнулся в книгу, прикрывая ею явное возбуждение. Строчки перед его глазами плыли.

– Ничего, что я не в халате? – и, обмотав голову полотенцем, она продефилировала мимо него в свою комнату, прямо как издеваясь над ним. Это было уже невыносимо. Не слушающие доводов разума глаза сами проводили ее попку в белых ажурных трусиках.

– Спокойной ночи, дядя Миша, – вдруг обернулась она на самом пороге. Ему показалось, что он успел отвести в сторону свой жадный взгляд.

– Спокойной ночи, – почти прохрипел он и откашлялся. Книга дрожала в его руках.

…Михаил не дрочил уже лет двадцать – и вот теперь никак не мог уснуть без этого. Не мог и все. Яйца просто распирало спермой, и они ощутимо зудели. Как он ни пытался думать о чем-либо другом, лежа в постели, но Жаннина попка упорно не выходила у него из головы. Попытавшись целый час бороться со своей похотью, Михаил в конце концов не выдержал и пошел к себе в ванную. Плеснув на ладонь Викиного масла для волос, он лишь слегка помял себе член с яйцами и тут же со стоном брызнул, настолько уже был возбужден.

На следующей неделе у нее появился парень, и, слава богу, Жанна стала приходить поздно. Якобы они сидели вместе в библиотеке за книжками. Когда Михаил уходил на работу, она еще дрыхла, а когда собирался ложиться спать, только возвращалась со своих свиданий (у них был уговор, что она является домой не позже полуночи).

Обычно Михаил возвращался с работы около семи, но в этот день приехал в середине дня, забыл кое-какие бумаги. Когда, хлопнув дверью, он зашел в квартиру, в Жанниной комнате кто-то явно засуетился. Возникло ощущение, что там спешно одевались. Причем, девушка, похоже, была не одна. Михаил оторопел – очевидно, он кого-то случайно спугнул. Буквально через минуту двери ее комнаты открылись, и на пороге показались сначала Жанна, а потом и ее кавалер. Оба были покрасневшие и растрепанные.

– Привет, дядя Миша, – она выглядела смущенной. – Мы тут на минуту за учебниками заехали. Познакомься, это Максим.

– Здрасьте, – ее ухажер старался держаться невозмутимо.

– Привет, – сурово взглянул на него Михаил.

– Мы уже убегаем, дядь Миш. У нас консультация через час. Пока. Я сегодня постараюсь не поздно, – и, пятясь, они исчезли в дверях.

«Так, бля! – плюхнулся он в кресло. – Что за херня такая! Мужиков в дом стала водить! – неожиданно для себя стал заводиться Михаил, видно, совсем забыл молодые годы. – Трахаться сюда, что ли, пришли? Совсем обнаглела, сучка такая! Ну-ка, что там у нее в комнате?» – и, брызгая слюной от возмущения, он пошел учинять обыск Жанниной спальни.

Все было ясно сходу. И измятая кровать (обычно Жанна застилала ее ровно), и валяющаяся на полу подушка, и, наконец, надорванная упаковка презерватива под столом (видно, не успели ее найти в спешке).

«Ну пиз…ец! – матюгнулся Михаил. – Парень у нее, видите ли, любимый в Иркутске. И здесь уже еб…ря завела, блядь! Сегодня же надеру уши! Надеру и выгоню отсюда на хрен. Позвоню сейчас Коляну и выгоню», – и он потянулся было к телефону, но тот вдруг зазвонил сам.

– Дядя Миша, это я, – зазвучал в трубке виноватый Жаннин голос.

– Ну?! – рыкнул он.

– Вы очень на меня разозлились? Очень?

– А ты как думаешь?!

– Ну, дядь Миш, не обижайтесь.

– Не обижаться?! А как ты себе это представляешь, Жанна? Ты же совсем распустилась! И я расскажу об этом отцу.

– Дядя Мишенька, миленький. Только папе не звоните, прошу вас, – взмолилась она, – очень вас прошу, не звоните. Очень, очень. Все что хотите сделаю, только не звоните. Вы же знаете папу с мамой. Мне тогда вообще не жить, – чуть не плакала нашкодившая Жанна. – На цепь посадят, заклюют совсем, – раздавались ее жалобные всхлипывания.

– Не звонить?! Так ты же сексом с тем парнем занималась. Трахалась у меня дома в наглую. Как это не звонить?! Вот так все это оставить, по-твоему? Как будто ничего не случилось?

– Не занима-алась я се-ексом, – раздалось на том конце трубки плаксивое подвывание.

– Врешь мне еще в придачу! И презики, скажешь, вместо шариков надували. Да?! – все больше заводился Михаил. – Дома у тебя один парень, здесь уже другой. Это же блядством называется, Жанна! – уже не мог сдержаться он. – Блядством! Скажу отцу, кем у него дочь растет.

– Ну, дядя Миша… Очень вас прошу, – зарыдала она. – О-очень… Как хотите наказывайте, только не звоните-е…

– Ну, что я… отец твой, чтобы… наказывать тебя? – неожиданно замялся Михаил. – «Накажите»… скажешь тоже, – и у него вдруг что-то непонятно шевельнулось внутри. – Как я тебя, по-твоему, наказать должен?

– Как угодно… только па-апе не говори-ите, – сквозь слезы проскулила прерывающимся голосом Жанна.

– Ну… ладно, – задумчиво хмыкнул он, удивляясь резкой смене собственного настроения. – Вечером поговорим. Не буду пока звонить. Так и быть… Раньше возвращайся тогда сегодня. И… сама подумай, какое наказание заслужила…

Она стояла на пороге с самым виноватым видом. Стыдливо потупив глазки, жалобно шмыгая носом, испуганно вжав голову в плечи, смиренно сложив вместе ладошки на животе… А между ними была зажата… плетка. Да, именно плетка! Явно купленная в секс-шопе многохвостая плеть, без шипов и набалдашников, правда, но специальная, предназначенная для грубых развлечений, с мягкими тонкими кожаными плетеными косичками, сходящимися в районе рукоятки единым пучком. Открыв от неожиданности рот, Михаил очередной раз обалдел.

– Накажите меня, – протянула она ему плеть. – Я заслужила наказание. Я плохая девочка. Накажите! Отшлепайте меня. Как следует отшлепайте.

Михаил машинально взял плетку. Рука как-то сама потянулась к ней. Еще не придя в себя от шока, и, по сути, не осознавая, что делает, он вдруг внезапно почувствовал, как что-то гадливо-сладкое шевельнулось у него в груди. Подленько так. Ему стало не по себе. По-прежнему покорно пригнув голову и заискивающе глядя ему в глаза, Жанна взяла его за руку и повела в гостиную. Он как бы заторможено следовал за ней, с ужасом чувствуя, как, независимо от его сознания, с ним происходит что-то непонятное, так, будто это его увлекает. Слюна стала заполнять его рот, в голове зашумело, а ладонь, державшая рукоять плети, вспотела. Михаил отчетливо ощущал плотность этой кожаной рукояти, мягкость ее кожи, рифленость переплетений, увесистость.

– Наказывайте меня! – подойдя к стулу, Жанна высоко задрала юбку и наклонилась, опираясь руками о сиденье и поставляя зад. Тонюсенькие стринги лишь условно прикрывали розовую наготу ее попки. Налитая, округлая, упругая, сочная, она была настолько аппетитной, что глаза Михаила словно магнитом приклеились к ней. – Наказывайте сильнее, я заслужила! – и, прогнувшись в пояснице, она еще больше выпятила свой пухлый зад, подставляя его под плетку. Сглотнув слюну, Михаил неуверенно замахнулся дрожащей рукой, чувствуя, как начинает мутиться его сознание.

Первые шлепки были немного робкими и совсем слабыми. Они плохо получались у него и вышли какими-то смазанными, но, делая удар за ударом, он постепенно приноровился и стал хлестать все сильнее и ловчее. Плеть была, конечно, больше игрушечной, чем пыточной, мягкая, легкая, небольная, она скорее дразнила, чем реально наказывала, но с каждым ударом Жанна невольно вздрагивала, ее попка все больше краснела, а Михаил заводился и зверел. Да, именно зверел, сам не ожидая от себя такого, он чувствовал, как в нем просыпается животное начало.

– Вот тебе! Вот! Вот, негодница! Получай за все свои выходки, получай! Так тебя! И вот так! – звонко шлепал он по ее ягодицам, приговаривая, все сильнее увлекаясь и входя в азарт. Незнакомый, пугающий, странный, но будоражащий сознание, волнующий и все больше дурманящий его. И тут он почти с ужасом почувствовал, что в нем разгорается желание. Не так, как это обычно было с женой, а дико, по-животному, запретно, с похотью. Он вдруг ощутил свою власть и вседозволенность, он почувствовал, что пьянеет от этого.

Ягодицы вздрагивали, колыхались, сжимались и дергались, Жанна стонала, всхлипывала и выгибалась. Чуть расставив свои стройные ножки, она вскидывала и виляла попкой. И вдруг! Михаил ясно увидел, как трусики в ее расщелине стали намокать, он уловил дурманящий запах ее возбуждения. Эта похотливая сучка сама начала возбуждаться, ему не могло показаться это! Михаил вздрогнул. У него закружилась голова, он почувствовал, что все стремительней закипает, ощущая, как деревенеет член.

– Да! Да! Да! Я виновата! Я сама заслужила наказание. Накажите меня еще сильней! Накажите. Вот так, да, накажите! – вскрикивала Жанна, продолжая вовсю подставлять под удары попку. – Делайте что хотите, только папе не говорите. Еще грубее, накажите. Грубее! – и она вдруг сорвала с себя трусики, отбросила их в сторону и еще больше прогнулась, явно вставая в позу. Видно было, что она уже вся течет соками. Половые губы набухли, а вход во влагалище раскрылся, откровенно предлагая себя. Запах ее желания оглушил Михаила. Член напрягся до боли, а плетка в руке затряслась, он почувствовал, что совсем дуреет от приступа дикой похоти. Еще пару раз хлестнув Жанну, он окончательно потерял над собой контроль. Плеть выпала у него из руки, Михаил сдернул с себя штаны, грубо схватил Жанну руками за бедра и, рыча как зверь, вогнал ей член сзади. Сильно, резко, глубоко, со звонким шлепком, мощно раздвигая стенки ее влагалища. Молодое, плотное, нежное, еще не знавшее такой грубости, оно, хлюпнув, приняло его. Жанна громко вскрикнула и задохнулась, член у него был немаленький. Мелкая дрожь стала сотрясать ее тело, а спина мгновенно покрылась мурашками. Скребя ногтями обивку стула, она широко открыла рот, пытаясь схватить им хоть глоток воздуха.

Насадив ее рывком на член, Михаил на мгновение замер. Его самого колотило и выворачивало. До невыносимости остро ощущая горячую глубину ее влагалища, он чувствовал, как оно буквально дрожит там внутри, плотно обжимая его. Абсолютно не соображая, что делает, Михаил только подсознательно чувствовал, что эта девочка теперь полностью принадлежит ему. Его похоти, его инстинктам, его власти, его дикому, неконтролируемому желанию. И ничто, никакие доводы разума, никакая совесть или мораль теперь не могли остановить его. Он превратился в обезумевшего самца, кобеля, животное, схватившее долгожданную добычу. Словно сорвавшись с цепи, он начал остервенело трахать ее. Да, именно трахать, хрипя, обливаясь потом, загоняя и загоняя в самую глубину свой стоящий колом член, загоняя по самые яйца, загоняя сильно и грубо, загоняя жадно и взахлеб, упиваясь обладанием доставшейся ему, наконец, молодой самки.

Жанна скулила, выла и всхлипывала, задыхалась и плакала, но, истекая соками, вздрагивая и извиваясь, сама подмахивала и насаживалась на обжигающе-горячий кол. Эта грубость, эта жадность, эта дикость, это безумная сладость порока, этот немыслимый разврат… все это буквально сводило ее с ума. Она сама заслужила такое наказание. Сама и должна была его понести.

Взгляд сквозь шторы. Сборник № 1. 25 пикантных историй, которые разбудят ваши фантазии

Подняться наверх