Читать книгу К звёздам за артишоками! (сборник) - Андрей Рябоконь - Страница 4

или Неоконченный Спор о Боге

ненаучно-фантастическая притча :)

Марианна сдержанно зевнула, чуть прикрыв изящно очерченный ротик, и покосилась на застывшую в призрачном сиянии зарождающегося рассвета живописную группу своих воздыхателей.

Ох уж мне все эти поклонники… Боже милостивый, как всё это надоело, подумала она и чуть поморщилась. Каждый день – одно и то же!

Марианна глубоко вздохнула, отчего покрытая серебристыми блёстками полная грудь волнительно всколыхнулась – и словно отзвуком на этот весьма жеманный вздох всколыхнулась толпа (скорее, группка) поклонников, жадно вперивших в королеву их относительно замкнутого мирка немигающие влажные глаза, подёрнутые сладострастной восточной поволокой. «Хищники!..» – Марианна не сказала, а лишь подумала это, вложив изрядную долю презрения в эмоциональный мысленный импульс. Знаем мы их… все они лишь одного хотят, чтобы я отдала им самое дорогое, что у меня есть – девичью невинность прекрасной наяды!..

Марианна демонстративно отвернулась, привычно взмахнув разноцветным шлейфом, и принялась созерцать длинные ветвистые стебле-листья, вздымавшиеся чуть ли не к самому небу (взмыть бы туда, воспарить к неизведанным вершинам… в неведомые миры…) и плавно колыхавшиеся в густой влажной атмосфере их родного, но чуть затхлого, к сожалению, провинциального мирка. Да, именно созерцать!

На прошлой неделе это стало очень модным – созерцать, медитировать…

Правда, Марианна до сих пор не очень понимала смысл созерцания и меде… меди…тирования – вернее, не до конца понимала. Но – какая разница? – главное, что есть хоть какое-то развлечение, да и внешняя видимость приличий соблюдается, некое сладостное ощущение причастности к светской жизни…

Зеленоватые плоскости, очертания которых даже в дневном свете оставались размытыми, расплывчатыми – сейчас, на рассвете, казались окружёнными зеленовато-жёлтым, словно светящимся, ореолом… Конечно, ореол – всего лишь оптический эффект. Кто-то недавно рассказывал ей об этом.

Спокойное состояние отрешённого созерцания вскоре было нарушено прискорбным обстоятельством – а точнее, периодически возникающим неясным ощущением в теле. Больше всего – в той области, где крутая грудь всесторонне развитой самки переходила в плоский мускулистый живот опытной спортсменки. Ах, эта проза жизни… Ох уж мне это…

Увы, Марианне вульгарно захотелось есть… Или захотелось есть вульгарно? Без разницы, не будем останавливаться на деталях. Голод – не тётка… Кстати, почему не тётка? И не дядька, и не брат? Не жених, не дочь, не сват? Марианна раздосадовано мотнула головой, невольно вызвав лёгкое движение атмосферы – и, как прежде, синхронное оживление в «группе поддержки» – атмосферные волны (или что-то иное?) в очередной раз заставили словно истекающих…слюной самцов нервно перестроиться в пределах своей стайки, объединённой общим интересом. Дом народного творчества, блин. Тоже мне, кружки «по интересам».

Досаду красавицы, всколыхнувшей маленький «водоворот мужской стихии», вызвал её же собственный молчаливый внутренний диалог, почти по Кастанеде (эти буквы она как-то увидела возникшими на горизонте – тогда ещё ей казалось, что пришло Знамение, Ниспосланное Свыше – но смысла предсказанного в древних легендах знамения она тоже не в силах была полностью постичь. Буквы были размытыми, как, впрочем, и всё, что появлялось время от времени за пределами их мира – так сказать, за гранью мироздания). Дело в том, что всегда, когда Марианна страдала от редких приступов голода, этого мерзкого атавистического чувства, в её милую светлую головку постоянно лезли дурацкие рифмы. Все эти «не брат – не сват», «я тебя разбужу – в ресторан провожу» и «целый день – дребедень».

Отвратительно.

Марианна «воздела глаза горе» (не забыв мысленно два-три раза произнести именно эти слова, словно перекатывая-перебирая драгоценный жемчуг), будто ожидая манны небесной, способной накормить до отвала. Кстати, если повезёт, можно налопаться так, что на два дня хватит. Но тут уж – каждый сам за себя. Как только нежные хлопья соприкоснутся с небосклоном (ред. вариант – коснутся небосклона), все её мускулистые поклонники, оттеснив на периферию остальных похотливых самцов, послабее – ринутся за бесплатным пропитанием. Фуршет, блин… «Халявщики», – презрительно покосилась в их сторону Марианна, но промолчала…

Ах, ей так нравился вон тот красавчик, там, в углу, примостившийся у подножия роскошного дерева. Точно, Красавчик. Что и говорить – весь в перламутровых переливах, в удивительном костюме всевозможных оттенков аквамарина…

Жаль, она постоянно видит его лишь издали. Наверное, эти качки-недомерки из её свиты не подпускают новенького поближе. Да-а… Взгляд Марианны затянуло поволокой, а внутри упругого тела разлилась непонятная сладкая истома – и грудь почему-то стала вздыматься чаще…

Интересно было бы пообщаться с ним на близкой дистанции, на очень близкой… на очень-очень…

Кажется, она впервые заметила аквамаринового красавчика дней пять назад. Да-да, именно в тот вечер, когда над ними пронеслась буря, сломавшая несколько замечательных гигантских растений, напоминающих папоротники древних эпох… В ту бурю, шторм, ужасный ураган, так взволновавший всех обитателей их уютного спокойного мирка, бесследно исчезло несколько её подруг. Асия, нежная худенькая блондинка и та, вторая – как же её звали? – крупная брюнетка с наглой грудью. Боже, какая трагедия!.. Мне их будет так не хватать, мысленно всхлипнула Марианна, и тут же о них забыла.

Вдруг до неё донеслись звуки спора, который затеяли основные сплетники из почётного эскорта Марианны – оба, так сказать, лидера местного разлива (она даже фыркнула от сдерживаемого смеха, когда придумала чудный на её взгляд каламбур), красный франт и красно-зелёный великан. Хотя, какой он великан по сравнению с ними, женщинами? Измельчали нынче мужики, нация вырождается – снова попыталась предаться философским обобщениям красавица, но тема спора привлекла её внимание, на самом деле живо заинтересовала.

Возмущённо звенел голос красного, как вареный рак, франта: «Ну, положим, Вы правы. Допустим. Вы говорите, что Бога нет. Допустим. Нет-нет, я только исключительно в качестве умозрительной… концепции – даже не думайте допускать кощунственную мысль, будто я согласился с Вашими абсурдными с позволения сказать доводами, милостивый государь!.. Итак, положим, Бога нет – но ведь Кто-то же нас кормит?!».

И в этот самый момент булькающие глухие звуки ответа красно-зелёного были просто смяты резким, почти синхронным, движением стайки всех этих воздыхателей и приспешников – да что там! – всех жителей их маленького проголодавшегося мирка. Все, абсолютно все – метнулись, ринулись, бросились подбирать внезапно появившиеся в небе светлые, мягкие, ароматные, безумно вкусные хлопья – долгожданную манну небесную!..

Хлопья плавно, чуть кружась в плотной зеленоватой атмосфере, опускались вниз – медленно, торжественно – воистину, процесс поглощения пищи, словно Великий Дух, снизошедший с небес, принимал (или настойчиво намекал принять) более цивилизованные, почти священные формы… Трапеза! Это возвышенное слово, безусловно, жутко контрастировала с тем диким безумием, вакханалией пожирания, что наблюдала сейчас Марианна вокруг себя – абсолютно все голодные поклонники, конечно же, забыли о её существовании, набросившись на дармовой корм. Боже, какие они всё-таки животные… – с отвращением подумала Марианна, не замечая, впрочем, что сама жадно хватает ароматные хлопья небесного нектара…

Голод не тётка, однако.

А хлопья манны небесной продолжали кружиться в небесах, словно в звёздном танце – удивительном, дарящем жизнь и насыщение.

Мягкий зеленоватый свет по-прежнему лился с небес и через прозрачные стенки. В аквариуме настало время кормления. Все гуппи, гупёшки, гупёшечки, взрослые и малышня, мелочь пузатая, торжествовали, набивая животы бесплатным угощением.

Теологический спор был всеми благополучно забыт.