Читать книгу Робот и его девочка - Андрей Семизаров - Страница 6

I

Рязань, 2349 год.

Почему для экспансии был выбран Марс, Толик понимал. Планету лучше всего изучили, она больше подходила для колонизации, там в достаточном количестве обнаружились полезные ископаемые, требовавшиеся человеку для нормального существования в условиях нового мира. Толик не понимал другого. Почему никто всерьёз не задумывался о Венере? Она находилась ближе и обладала рядом преимуществ. Молодой человек, изучив наработки учёных XXI века, загорелся идеей создания воздушных научных городков в атмосфере «утренней звезды». Настолько, что не давал прохода своему руководителю, и тот, в конце концов, поручил Толику разработать математическую модель, проверить её и посчитать экономику возможного проекта.

Венера являлась непростой планетой. Очень горячей, 462 градуса на поверхности. Очень недружелюбной, с дождями из серной кислоты и атмосферой из углекислого газа. Очень суровой, с ураганами и извержениями вулканов. Кроме того, давление в нижних областях превосходило земное в девяносто два раза. Иными словами, заселить поверхность Венеры люди в обозримом будущем не могли.

С другой стороны, у Венеры наличествовали и свои плюсы. Во-первых, аналогичная земной гравитация. На Марсе она была в три раза меньше, что требовало её искусственного увеличения, иначе у первых поселенцев случились бы серьёзные проблемы со здоровьем. Во-вторых, на высоте ста километров существовал озоновый слой. Это убирало ещё одну опасность. Космическую и солнечную радиацию. В-третьих, близость к солнцу давала больше света, поэтому размещённые на орбите солнечные панели стали бы надёжным источником энергии, что не потребовало бы мощной атомной генерации. Так называемая солнечная постоянная превышала земную в два раза. В-четвёртых, и это Толику нравилось больше всего, плотная венерианская атмосфера позволяла разместить в пятидесяти километрах от поверхности сеть научных станций, которые бы удерживались там при помощи обычных аэростатов, наполненных воздухом. Температурный режим и давление здесь были уже подходящими, и учёным почти ничего не угрожало. Почему же чёртов Марс?!

Основная гипотеза гласила, что Венера такая горячая, потому что находится близко к Солнцу, а толстые слои парниковых газов не дают ей остывать. Толик читал ещё одну теорию, не противоречащую основной. На планете недостаточная вулканическая активность, поэтому в нужной мере «сбросить пар» просто не получается. В мечтах Толик производил там серию мощных взрывов, которые позволяли магме выплеснуться наружу, распространяя смертоносный жар, но он пока не придумал, что делать с высвободившимся углекислым газом и какие средства доставки взрывчатки нужны, чтобы она не рванула раньше, чем задумано.

В целом Толик представлял, как должен пройти первый этап предстоящей колонизации Венеры. На существующей со времён предыдущей цивилизации лунной базе производится сборка межпланетного крейсера типа «Земля – Марс» и орбитальной станции «Утренняя звезда». Да, полёт предстоит к Венере, но космические корабли спроектировали для путешествий к красной планете, и номенклатурное наименование осталось старым. Крейсер буксирует станцию до Венеры, сбрасывает на заданную орбиту, совершает гравитационный манёвр и уходит к Земле. Толик не очень понимал, что менее затратно и более безопасно – оттащить орбитальную станцию целиком и сразу с персоналом или же доставить модульно, собрать на месте и переправить туда учёных.

Ещё Толика смущало следующее: в его модели предполагалось, что крейсер точно долетит из одной точки в другую и обратно, а его экипаж со всем справится без нештатных ситуаций. Это выглядело глупо и наивно. Ни один новый человек в космосе ещё не бывал, психологическую подготовку не проходил, а крейсера в настоящее время существовали только в виде чертежей. Да, будущих лётчиков-космонавтов уже тренировали в подмосковном Королёве, но пока на тренажёрах.

В лабораторию зашёл Константин Эдуардович, начальник Толика. Он носил острую бородку и очки, хотя на зрение не жаловался. Худощавый, с всклокоченными волосами, он старался максимально соответствовать образу Циолковского. Надо признаться, что и с умом у него было всё в порядке, поэтому подражание кумиру было простительно.

– Ну, Анатолий, чем порадуете? – осведомился Константин Эдуардович.

– Да ничем, – буркнул Толик. – Вот, смотрите…

Молодой человек начал показывать руководителю свои наработки и критиковать их слабые места.

– Я переоценил свои силы, – резюмировал Толик. – Прошу применить ко мне меры дисциплинарного взыскания.

– Не согласен, Анатолий Семёнович, – Константин Эдуардович затряс головой так, что чуть не потерял очки, – вы в который раз доказали, что отлично справляетесь со своими обязанностями и вам можно доверять сложные задачи!

– Не понимаю…

– Вы только что рассказали мне, что ваша модель неидеальна и вы опасаетесь, что есть вероятность гибели людей! Нет, вы не стали убеждать меня, что всё будет хорошо. Вы подумали о других! О своих коллегах! Товарищах! И после этого вы мне говорите, что вас надо наказать?!

Толик смущённо улыбнулся.

– А как иначе-то?! Жизнь человека важнее всего на свете!

– Золотой вы мой! – Константин Эдуардович пожал Толику руку. – Я обязательно напишу про вас Павлову!

Довольно мурлыкая под нос, он вышел.

II

– Маруся, – позвала Тамара Сергеевна, – можно тебя на минутку?

Маруся отложила пробирку и подошла к завотдела.

– Смотри, – Тамара Сергеевна протянула ей планшет, – из головного института пришёл формуляр. Нужно пройти тестирование и отправить им результаты. Задача ответственная, поэтому на сегодня больше никаких поручений не будет.

– Надо, наверное, график с девчонками составить, чтобы все успели его выполнить, – предложила Маруся.

– У них свои задания. Этот тест только тебе.

– Почему?

– Так решили там, – Тамара Сергеевна указала пальцем куда-то вверх.

Маруся удивилась, но она не имела привычки обсуждать данные ей указания. Сумевший приручить бывшую хулиганку Макар мог собой гордиться. Устроившись в углу лаборатории, Маруся взялась за тест. Он был странным и на тест совсем не походил. Варианты ответов отсутствовали, всё приходилось писать самой. Вопросы тоже обескураживали. Они совершенно не относились к её будущей специальности. Создавалось впечатление, что произошла ошибка в распределении и Маруся попала не в НИИ генетики, а куда-то ещё, где строгий директор спрашивает девушку о вещах, о которых она не имеет представления.

Когда Маруся всё доделала и отложила планшет, выяснилось, что рабочий день уже заканчивается. Все переодевались и собирались расходиться по своим кружкам и секциям.

– Маруся, ты идёшь? – спросила Соня.

Они занимались в одном здании, но Соня выбрала для себя драмкружок. Ей больше нравилось перевоплощение, чем скучная возня с камерами и штативами.

– Да-да, конечно! – Маруся бросилась в раздевалку.

III

Новосибирская область, 2349 год.

Поскольку Этот планировал однажды издать книгу, моменты, которые он считал важными, помощник записывал в виде аудио- и видеофайлов. Робот иногда возвращался к ним, конспектировал какие-то особенно значимые события, освежал в памяти что-то. Честно говоря, ни освежать, ни конспектировать ему не требовалось. Сознание Н101 было устроено таким образом, что они помнили всё и всегда. Этому же просто нравился сам процесс. Он не знал, склонны ли к такому другие роботы-помощники или нет, но провести исследование на эту тему было некогда.

Сейчас он пересматривал их разговор с Павловым в первый день знакомства.

– Профессор, а как вам удалось столько прожить? – спросил Этот из видео.

– Я ждал этого вопроса, – ответил Павлов. – Помимо клонирования человека, в нашем НИИ разрабатывалась технология замедления старения организма. При правильном питании, здоровом образе жизни и поддерживающей терапии мозг способен жить до двухсот лет. Исследования были направлены на решение важной прикладной задачи. Выращенные клоны-первопроходцы должны были жить максимально долго, чтобы подготавливать Марс к волнам экспансии без постоянной замены квалифицированных специалистов. Вновь прибывших колонистов, таким образом, удалось бы быстро ввести в курс дела и включить в работу под присмотром опытных коллег.

– То есть, когда вам стукнет двести лет, нам придётся копать рядом с институтом яму и писать на надгробье «Безвременно ушедшему от любящих роботов»?

– Нет. Существовал ещё проект «Смотритель». Он был разработан строго под меня, поэтому я вряд ли когда-то рискну провести эксперимент на другом человеке. Речь о переносе слепка сознания в другое тело.

Роботы ахнули.

– Всё немного не так, как в романе Ричарда Моргана, но да, по достижению определённого возраста я сменю тело.

– А что произойдёт со старым?

– Это просто оболочка, которая подлежит утилизации.

– Но почему тогда эту технологию не масштабировали на всех людей? – поинтересовалась Мама. – Можно же было сделать слепки сознания самых умных, например, а не держать тут миллион эмбрионов, которых потом придётся растить и обучать всему заново.

– Такой вариант рассматривался. Учёный совет пришёл к выводу, что это ограничит возможности развития нового человечества, и от идеи отказались. Зато теперь у нас с вами появился шанс вырастить человечество с нуля и направить его нужной дорогой. Придётся попотеть. Наградой нам будут здоровые люди, живущие до двухсот лет и строящие свой собственный мир, непохожий на предыдущий.

– Ещё вопрос, – не унимался Этот. – Почему улетели вообще все? Никто не мешал спокойно колонизировать Марс, не покидая при этом Земли.

Павлов нахмурился.

– Очень непросто на него ответить, чтобы вы правильно поняли и никого не осудили. В эпоху, когда все войны и конфликты прекратились, главы научного сообщества начали моделировать различные пути развития человечества. Просчитывались вероятности как негативных, так и позитивных изменений. Больше всего процентов набрала версия, что через несколько столетий снова начнётся конфронтация между государствами, которая приведёт к новым столкновениям и войнам. Как бы сильно ни изменился человек за все эти годы, но он продолжал оставаться тем «старым» человеком. Допускать войны было нельзя, поэтому все силы и ресурсы бросили на поиск выхода из сложившейся ситуации. Победила идея космической экспансии. Людей требовалось поместить в условия постоянной борьбы с внешним миром, где они забудут о разногласиях. Само собой, учёные и политики понимали, что далеко не все люди захотят улетать на Марс. Даже без каких-либо причин, просто из нежелания кардинально менять свою жизнь.

Профессор немного помолчал и продолжил:

– Тогда обратились к старым рекламным технологиям и снова сделали космос и путешествия в нём популярными. Потребовалось десять лет, чтобы население планеты ложилось спать и просыпалось с мыслью о далёкой красной точке на небесах. «Всё для космоса, всё для полёта!» – гласил тогдашний лозунг. А потом учёным пришлось соврать. Появилось большое исследование о будущем Земли в ближайшие три столетия, где очень убедительно доказывалось, что нашу планету ждёт судьба Венеры. Кстати, именно поэтому люди улетели на Марс, хоть он и дальше. Венера во всех смыслах была опаснее и стала отличной страшилкой. И тогда уже люди сами захотели улететь отсюда подальше.

– Ох… – выдавил из себя Этот. – И не знаю, что сказать.

– Подождите-ка, – вспомнила Мама, – а я ведь что-то такое припоминаю! Я, конечно, с детьми возилась постоянно и новости особо не смотрела… Женщина ещё какая-то регулярно выступала, рассказывая про опасные подземные хранилища с углекислым газом, которые выбросят его наружу при столкновении Земли с астероидом.

Иван Петрович кивнул.

– Мозгом я понимаю, – проговорил Павлов, – что решение правильное. Но на душе всё равно есть осадок.

– А почему хоть кто-нибудь не остался? – удивился Этот. – Мама рассказывала про людей и объясняла, что они очень противоречивы и непредсказуемы. Мог же кто-то отказаться улетать просто из чувства противоречия! Не хочу, не буду, помру на земле своих предков!

– Некоторые остались, – профессор поморщился. – Закончились быстро. Кто-то друг с другом что-то не поделил, кого-то новым штаммом вируса накрыло, кто-то от обычной старости загнулся. Ста лет не прошло, и я оказался один.

Этот остановил ролик. Через пять минут состоится совещание, надо не опоздать.

IV

Рязань, 2349 год.

– Что читаешь? – Макар, которому хотелось внимания, заглянул через плечо в бумаги, лежавшие перед Марусей.

– Сценарий. Отстань, пожалуйста, – отмахнулась та.

– А о чём он? – не отставал Макар.

Маруся отложила сценарий, повернулась к Макару и обхватила его руками за шею.

– Мой славный милый друг, – проговорила она, – я знаю, что ты скучал, пока я была на работе и занималась в кружке. Я это очень ценю и люблю тебя больше всех на свете! Но мне сейчас действительно надо сосредоточиться. Толик, который написал сценарий, хочет, чтобы я стала оператором-постановщиком. Большая ответственность, между прочим.

– Тогда, может, я сварю тебе какао?

Маруся кивнула и снова погрузилась в чтение. Она и не заметила, как рядом появилась кружка с какао. Макар вежливо кашлянул. Точнее, воспроизвёл вежливое покашливание.

– Ой, да, спасибо!

Маруся сделала несколько глотков и опять провалилась в сценарий. С кухни донёсся грохот.

– Вот ведь я растяпа! – запричитал Макар.

Маруся глубоко вздохнула, но чтения не прекратила. На кухне что-то разбилось.

– И кому я нужен такой криворукий?! А если бы это была любимая Машина кружка? – голос Макара переполняло презрение к самому себе. – Не лучше ли сдать меня в утиль и купить нового помощника?!

Маруся сжала губы и промолчала. На кухне включился миксер, и через пару секунд Макар завопил:

– О, нет, нет, моя рука!

Этого Маруся вытерпеть не смогла. Она вскочила со стула, ворвалась на кухню и принялась гонять Макара по квартире, хлеща его полотенцем для посуды. Когда девушка выдохлась, Макар сказал:

– Вот, теперь читай свой сценарий. У нас по плану каждый вечер полчаса повышенной физической активности. Или это мне надо в джинсы влезть?