Читать книгу Беседы с волками, медведями и скворцами о свободе, коррупции и диктатуре - Андрей Сергеевич Крашинников - Страница 1

Снег шел, не переставая, уже второй день, и пейзаж за окном квартиры, и припаркованные машины – все было в снежном плену. Даже на дорогах снег, щедро посыпаемый реагентами, не успевал превращаться в бурую жижу, а практически моментально скрывался под новым белым слоем.

В комнате было тихо. Игорь лежал на диване и лениво смотрел на крупные белые хлопья, которые, словно сказочный десант, бесшумно завоевывали город. Это было тихое вторжение, и казалось, что где-то там, в небе, какой-то невидимый диктатор, снежный Наполеон, пытался полностью поработить мир, лежащий внизу, и превратить его в белую пустыню, скрыв все следы пребывания человека на Земле.

Игорь не любил зиму, и снегопад за окном нагонял на него тоску и апатию. Делать что-то было исключительно лень, и он чувствовал, что, вероятнее всего, так и пролежит на диване до вечера, пока темнота не скроет весь этот унылый пейзаж.

Внезапно откуда-то с пола мелькнула тень, и идеально ровная геометрия молочно-серого прямоугольника окна оказалась нарушена темным пятном, появившимся в нижнем правом углу. Пятно было овальным, с двумя маленькими треугольниками наверху, один из которых был словно надрезан ножницами, и длинным свисающим с подоконника и загибающимся отростком внизу, что делало весь силуэт похожим на большую вытянутую запятую.

Этот нежданный и явно лишний штрих к картине, наблюдаемой Игорем, нарушил его покой и вывел из полудремы.

– Татааариин, – с досадой протянул он, – слезь с подоконника, не мешай.

Сначала ничего не происходило, но спустя пару секунд в верхней части пятна, аккурат под двумя черными треугольниками произошло какое-то неуловимое движение, и оказалось, что у овала есть два желтых глаза. Эти глаза смерили Игоря пренебрежительным взглядом, а хвост нервно дернулся. Затем кот, а это был именно кот, отвернулся обратно к окну и снова превратился в черную вытянутую запятую на светлом экране окна.

– Татарин, – еще раз повторил Игорь, стараясь придать своему голосу чуть больше настойчивости.

Но на этот раз не произошло ровным счетом ничего. Пятно даже не шелохнулось, продолжая мозолить глаза Игорю, словно надоедливая муха на экране телевизора во время просмотра интересного фильма.

Поняв, что кот обосновался на подоконнике всерьез и надолго, и плевать он хотел на недовольного зрителя во втором ряду, Игорь вздохнул и попытался смириться с изменившейся ситуацией.

Оторвавшись от созерцания снегопада за окном, Игорь перевел взгляд на кота. Свет с улицы превращал его в безликое черное пятно, но эти двое уже несколько лет жили вместе и прекрасно знали, как каждый из них выглядит.

Татарин был огромным черным боевым котом пяти лет от роду. Он родился и первые несколько месяцев боролся за свою шкуру на улице, что оставило на нем отпечаток на всю жизнь. Даже, несмотря на то, что уже много лет он жил в квартире с Игорем, ленивым и изнеженным животным Татарин так и не стал. Одно ухо у него было надорвано в давней драке с более мощным соперником, который, тем не менее, после нескольких лет войны был вынужден признать превосходство своего врага и уйти жить в старый и тесный подвал соседней пятиэтажки. Еще одним свидетельством буйной молодости Татарина был шрам от левого глаза до верхней губы, в результате чего с левой стороны морды усов у него было заметно меньше, чем с правой, а взгляд навсегда приобрел выражение презрения ко всем окружающим. Хотя тут нужно отметить, что и без шрама презрение было основной эмоцией, которую кот испытывал к окружающим, разве что кроме Игоря.

Оригинальная кличка у Татарина тоже взялась неспроста, хотя сам кот об этом, конечно же, не знал, да и вообще, ему было на это наплевать, так как откликался на нее он только тогда, когда сам этого хотел.

Дело в том, что в отличие от подавляющего большинства обычных людей, которые решают завести кота и потом сами долго и упорно выбирают себе питомца, в данном случае не Игорь выбрал Татарина, а ровным счетом наоборот.

Игоря и его однокомнатную квартиру на первом этаже обычной панельной девятиэтажки Татарин заприметил еще полугодовалым подростком. Черная железная дверь с глазком, обитым желтым металлом по кругу, уж очень напоминала коту его самого, ну разве только у него было два желтых глаза. Каждый раз, когда Игорь приходил или уходил из дома, и дверь открывалась, до картонной коробки под почтовыми ящиками, набитой старыми газетами, в которой жил кот, доносились запахи тепла и еды.

Так шли недели, на протяжении которых дверь открывалась и закрывалась по два раза на дню – утром и вечером, – а иногда и чаще. Бездомный котенок ощущал запахи намного более приятные и аппетитные, чем те, которыми был полон подъезд.

И в один день он решился. Однажды утром, когда из-за заветной двери раздался скрежет металла о металл, который всегда предшествовал ее открытию, кот, не отдавая себе полностью отчета в своих действиях, а, скорее, позволив своим лапам самим бежать, куда они хотят, стремглав бросился к двери. Пушистый смельчак в три прыжка преодолел несколько ступеней лестницы, и, когда дверь открылась, он был уже возле нее. По-прежнему повинуясь какому-то наитию, забыв об осторожности, и не задумываясь об опасности, которая могла подстерегать на новой, неизведанной территории по ту сторону двери, зверь юркнул между ног человека, выходящего из квартиры, и оказался внутри. В другом мире. В мире, где под лапами вместо холодного камня был теплый ковер, со всех сторон веяло уютом, а из кухни пахло едой.

От обилия новых запахов и ощущений кот ненадолго остановился. Только в этот момент он задумался о том, что только что сделал, и о том, что его безрассудное решение могло повлечь за собой опасность.

В этот день Игорь, как обычно, немного опаздывая, собирался в институт. Позавтракав на скорую руку, он быстро оделся и уже открыл входную дверь, когда краем глаза увидел небольшую черную тень, проскочившую между его ног в квартиру. В недоумении Игорь оглянулся. В коридоре, настороженно озираясь и подняв переднюю лапу вверх, стоял черный котенок. Его широко распахнутые желтые глаза ошалело изучали пространство вокруг себя.

Сперва Игорь даже опешил от такой наглости. Но он уже рисковал опоздать на пару, поэтому решительно развернулся и в один момент пресек неожиданное вторжение, крепко схватив замешкавшегося интервента за шкирку.

Кот осознал свою ошибку, как только почувствовал, что чьи-то пальцы сомкнулись на его загривке. Он понял, что не стоило останавливаться на полпути, или же не надо было начинать эту авантюру вовсе. Но теперь было поздно. Кот почувствовал, как невидимая рука куда-то его поднимает, и в следующую секунду он увидел перед собой серые человеческие глаза с удивлением рассматривавшие его.

Игорь поднял котенка на уровень своих глаз и начал его изучать. На фоне худой морды с помятыми усами выделялись большие желтые глаза с вертикальными зрачками. Кот не пытался вырваться или убежать. Казалось, он был готов к боли и унижениям за свою дерзость и взирал на противника с вызовом и презрением.

– Да ты, дружище, совсем обнаглел с голодухи, – в голосе Игоря сквозили нотки уважения к дерзкому зверю.

Он вышел из квартиры, закрыл за собой дверь и отнес котенка обратно к его коробке.

– Ладно, иди, гуляй пока, а вечером я тебе за твою смелость вытащу что-нибудь пожрать, – добавил человек и аккуратно посадил кота в картонное жилище. Тот в ответ смерил уходящего триумфатора этой схватки еще одним презрительным взглядом и принялся намывать помятую шерсть.

Котенок был не только дерзким, но и упорным.

С утра все повторилось. Опаздывающий Игорь, входная дверь, черная тень, стремглав бросившаяся в проем. Но на этот раз кот усвоил полученный накануне урок. Он не стал останавливаться в коридоре, а сразу бросился на кухню, откуда запах еды доносился явственней всего, в попытке урвать хоть кусок чего-то съестного. Там наглеца Игорь и поймал в очередной раз.

На следующий день была суббота. Кот прождал все утро, но заветная дверь так и не открылась. Уже потеряв всякую надежду прорваться в квартиру в этот день, но, не отказавшись от этой идеи совсем, (о нет, он был не из слабаков) зверь дремал в своей коробке, пытаясь во сне найти спасение от голода, как вдруг уже ближе к обеду он услышал знакомый звук открывающегося замка.

Игорь еще никогда не сталкивался с такой наглостью. Были, конечно, старухи, хамившие ему в общественном транспорте, бараны за рулем, скрывавшиеся за личиной человека, особо одаренные личности, стремившиеся где-то проскочить без очереди. Но с подъездным котом, который третий день подряд пытался прорваться в его квартиру, не мог сравниться никто.

Полученный днем ранее еще один урок также не прошел для кота даром. Теперь он рвался в квартиру с четким планом – найти укрытие (ему даже запомнилась пара удачных мест во время рейда накануне) и спрятаться там до тех пор, пока человек не смирится с неизбежным, а именно – тем, что теперь в этой квартире будут жить двое.

План был выполнен превосходно. Прорвавшись за дверь, кот не стал отвлекаться на поиски еды, а сразу рванул в сторону мойки, где еще накануне он заприметил узкую щель между стеной и кухонным гарнитуром, откуда человек вряд ли бы смог его достать. Через несколько секунд после проникновения в квартиру, он был уже там.

Игорю это стало немного надоедать. Он не успел поймать наглеца в коридоре и теперь был вынужден искать его на кухне. С первого взгляда животное найти не удалось, и Игорь начал осматривать все места, где мог бы спрятаться кот, предусмотрительно закрыв дверь на кухню, чтобы хитрая бестия не попыталась убежать в комнату.

Спустя некоторое время Игорь заглянул в узкую щель между стеной и тумбой для мойки, где из темноты на него, не мигая, смотрели два желтых глаза. Не рискнув пытаться достать их хозяина голыми руками, человек призвал себе на помощь древнейшее оружие, позволившее в свое время эволюционировать обезьяне, – палку. А точнее швабру. Однако это привело лишь к тому, что кот забился еще глубже и вскоре скрылся где-то за мойкой, откуда достать его не было никакой возможности.

Через несколько минут Игорь признал свое поражение. Он отложил швабру в сторону и, вздохнув, поднялся с колен.

– Ладно, сиди там, – милостиво сказал человек, тем самым сделав попытку выйти из схватки, сохранив лицо.

– За твою смелость я, так и быть, оставлю тебя, – попытался он еще раз убедить себя, что разрешил коту остаться не потому, что был бессилен депортировать его из квартиры, а потому что был добрым по своей натуре.

Игорь открыл кухонный шкаф и нашел там пластиковую миску, в которую нарезал немного колбасы из холодильника.

– Надо тебе хоть имя придумать что ли, раз ты теперь тут живешь, – пробормотал он себе под нос.

На ум сразу пришла поговорка про незваного гостя. Игорь даже улыбнулся своей находчивости.

– Отныне нарекаю тебя Татарином! – торжественно произнес он и поставил миску перед входом в убежище своего нового соседа, после чего тактично вышел из кухни, чтобы не смущать новосела.

Через какое-то время голод взял верх над осторожностью, и пушистый интервент вышел из своего укрытия. В кухне было пусто, а миска с колбасой манила пьянящими ароматами. Кот на полусогнутых лапах подошел к ней и начал жадно есть. Теперь у него был новый дом и новое имя. Татарин добился своего. Он победил.

Но полностью домашним котом Татарин так и не стал. Он пользовался тем, что его новый дом находился на первом этаже, и регулярно уходил через форточку, а затем по стальным решеткам окна вниз, на улицу, чтобы местные коты не забывали, кто в округе главный. Татарину было все равно, какое время года и какая погода была на улице. Со временем его авторитет в кошачьей диаспоре стал непререкаем. Увидев его, другие коты в спешке разбегались, а у кошек по всему району регулярно появлялось потомство черного цвета.

Тем не менее, Татарин всегда возвращался ночевать домой, устраивая на сон свои пять-шесть килограммов в ногах у Игоря к неудовольствию последнего. Но коту было на это плевать. Он считал себя хозяином не только в районе, но и в квартире.

Сидевший на подоконнике кот почувствовал на себе пристальный взгляд Игоря, вспоминавшего историю их знакомства, и нехотя обернулся на лежавшего на потрепанном диване молодого двадцатипятилетнего худощавого парня со светлыми волосами, резкими чертами и достаточно большим носом с горбинкой, выделявшимся на лице. Есть мнение, что питомцы похожи на своих хозяев, но этого никак нельзя было сказать об Игоре и Татарине. Более того, крупный и округлый Татарин с мощными лапами и шрамами по всему телу, которого в человеческом мире можно было бы сравнить с Федором Емельяненко, являл собой полную противоположность стройному и не отличавшемуся физической силой и мускулатурой Игорю.

С минуту эти двое разглядывали друг друга, пока турнир по игре в гляделки, в котором Игорь всегда проигрывал, не был прерван заунывным мартовским мяуканьем за окном.

Татарин молниеносно отвернулся обратно к окну и увидел серого кота, который медленно брел по двору вдоль соседнего дома, недовольно отряхиваясь от падавшего с неба снега. Заунывными подвываниями, в которых людям обычно слышится приближение весны, хотя стоял всего лишь февраль, он искал свою единственную и неповторимую любовь на ближайшие несколько часов.

Наглец, судя по дерзости, был явно не местным, так как окрестные коты давно не позволяли себе так вызывающе ходить мимо дома Татарина. Этот же, мало того, что, нисколько не скрываясь, брел по татаринскому двору в поисках второй половинки, тоже, между прочим, татаринской (других в этом квартале и не было), так еще и вовсю надрывал глотку, словно стараясь, чтобы его заметили.

Это была дерзость, с которой повелитель двора не смог бы смириться при всем своем желании, тем более что и желания этого у него не было. Поэтому он взлетел с подоконника на форточку, которая по его настоянию всегда была открыта. В былые времена Игорь всегда плотно закрывал окно, но потом он осознал, что такая политика была чревата драными шторами и разъяренными воплями на всю квартиру. Черный кот бросился в погоню. Татарин даже не стал тратить время на то, чтобы, как обычно, спуститься вниз по решеткам. Вместо этого он выпрыгнул из форточки и, пролетев два с половиной метра вниз, плюхнулся в сугроб под окном. Еще секунда ему понадобилась, чтобы выскочить из сугроба. Не утруждая себя отряхиванием от снега, подгоняемый жаждой как можно скорее наказать залетного наглеца, хозяин всей кошачьей округи черной молнией рванул через весь двор к своей пока еще ничего не подозревавшей жертве.

Игорь вскочил с дивана и бросился к окну. Он видел, как чужак, услышав боевой вопль внезапно нажитого себе врага, резко оборвал свою серенаду, присел и обернулся в направлении угрозы. Еще через пару секунд серый кот ощутил на своей спине мощную лапу Татарина с острыми, как бритва когтями, которые тот никогда не давал Игорю стричь.

Быстро оценив ситуацию и габариты противника, а также свои очевидно незавидные шансы в этой схватке, новоявленный Ромео не стал дожидаться второго удара, а со всех сил рванул подальше от опасности. Татарин же не собирался его так просто отпускать и бросился вдогонку. Через непродолжительное время оба кота скрылись из виду за углом соседнего дома.

Игорь еще немного постоял у окна, но из-за угла так никто и не вернулся.

– Балбес шерстяной, – вздохнул он и отправился на кухню ставить чайник.

Пока вода закипала, Игорь открыл стоявший на столе ноутбук и стал читать топ новостей на странице популярного поисковика: «Дебаты в нижней палате разгорелись вокруг вопроса о парламентском контроле над деятельностью правительства», «Оппозиция угрожает импичментом президенту, если он не примет во внимание ее возражения по новому закону о контроле над интернетом», «Президент вынужден давать пояснения о своей заграничной собственности, обнаруженной общественными активистами», «Бывший однокурсник президента арестован по делу о коррупции, инициированному лично главой государства», «Конституционный суд признал не соответствующим основному закону законопроект об ограничении критики властей в интернете и СМИ». Затем Игорь заварил себе пакетик чая и включил кино на ноутбуке.

Когда фильм закончился, за окном уже стемнело. Татарин, похоже, и не думал возвращаться.

Игорь, побродив немного по квартире, включил еще одну новинку киноиндустрии, чтобы отвлечься от неприятных мыслей.

Когда и эта лента завершилась, часы на рабочем столе компьютера показывали 21:03. Татарина до сих пор дома не было.

Игорь начал немного переживать. Несмотря на то, что кот обладал боевым и самостоятельным характером, он волновался за Татарина, хотя и пытался всегда себя успокаивать, что этот зверь найдет выход из любой ситуации.

Игорь подошел к окну и выглянул на улицу. Во дворе не было ни души. Лишь превратившиеся в сугробы припаркованные автомобили ждали, когда их поутру откопают из-под снега хозяева, прятавшиеся от зимы за зашторенными окнами квартир.

Игорь отошел от окна и бессмысленно сделал пару кругов по центру комнаты. Чувство необъяснимого беспокойства за кота одолевало его. В конце концов, он принял решение и начал быстро одеваться. Игорь гнал глупые мысли о том, что идет искать Татарина, убеждая себя, что в любом случае надо сходить выкинуть мусор в баки у соседней пятиэтажки, так как мусоропровод в его доме давно был намертво заварен.

Взяв пакет с мусором, он вышел из подъезда. Морозный воздух ударил в лицо, а затылок заныл от холода, напомнив о том, что шапка осталась дома.

– Ладно, я все равно быстро, – подумал Игорь и, скрипя подошвами ботинок по свежему снегу, зашагал к мусорным бакам. Избавившись от пакета, он вернулся к окнам своей квартиры.

Свет из кухни, который он не стал выключать, ложился на снег ровным желтым прямоугольником, разделенным рамой и стальными решетками на более мелкие составляющие. В этом свете были видны слегка припорошенные снегом следы от лап Татарина, начинавшиеся в сугробе под окном.

– Ну куда ты сейчас пойдешь в такую темень? Где ты будешь искать этого кота? Возвращайся домой, он сам вернется сегодня-завтра, ничего с ним не случится, – взывал к Игорю голос разума. Но он, не обращая на него внимания, пошел вглубь двора, вглядываясь в следы Татарина, хорошо заметные в свете фонарей.

Так Игорь дошел до соседнего дома, где следы его питомца, смешавшись со следами чужака, вели вдоль здания и за угол. Он чувствовал себя индейцем-следопытом, который по отпечаткам на снегу наблюдал за разворачивавшейся тут недавно ожесточенной схваткой.

Вот здесь Татарин, похоже, догнал своего врага и ударил его еще раз лапой по спине, в результате чего серый кот потерял равновесие и отлетел в сторону, но затем продолжил свой побег. А тут, судя по всему, оба противника встретились с каким-то препятствием вроде человека или проезжавшей машины, потому как следы резко поменяли свое направление и повели к гаражам.

Миновав гаражи, Игорь прошел в соседний двор, но и там следы не кончались. Через детскую площадку, кусты, мимо припаркованных машин, они вели все дальше и дальше от дома. Идя вслед за своим котом, Игорь пересек проезжую часть и вышел на небольшой участок открытой местности. Летом здесь провалился грунт, и обнажились какие-то подземные коммуникации, скрытые в короб из бетонных плит. Приезжали коммунальщики, раскопали все еще больше, но так ничего и не сделали. Теперь же это место было похоже на кратер уснувшего вулкана, покрытый слоем снега, с гребнем из песка и грунта вокруг него. Кошачьи следы вели прямо внутрь. Игорь подошел к яме, и тут голос разума вновь напомнил о себе.

– Ты серьезно собрался туда лезть? И что ты там хочешь увидеть? Ты скорее поскользнешься тут и свернешь себе шею в темноте. Возвращайся домой, утром кот вернется, никуда не денется, – настойчиво твердил он.

Но Игорь упрямо шагнул вперед. Пару раз его нога, действительно, соскальзывала вниз, и он опускался на четвереньки, чувствуя, как снег огнем обжигает голые кисти рук и забивается в манжеты пуховика. Наконец, он добрался до дна, ни на минуту не упуская из виду кошачьи следы, которые его сюда привели.

Но и там они не заканчивались, как на это втайне надеялся Игорь, а шли в направлении бетонного короба, находившегося на дне ямы. Раньше короб был полностью закрыт, но нерадивые ремонтники сняли одну из плит, чтобы добраться до спрятанных под ней труб, да так и не вернули назад.

– Ну уж нет, хрен тебе. Я туда не полезу, – мысленно пообещал Татарину Игорь. Но тревога о судьбе кота снова взяла верх, и, еще не закончив фразы, он присел на корточки, а затем спрыгнул в неглубокую дыру.

К своему удивлению, Игорь обнаружил, что никаких труб и кабелей внутри короба не было. Он был пуст.

– Понастроят черт-те знает что, – бросил он в пустоту. Не то что бы Игорь любил разговаривать сам с собой, но в данный момент это придавало ему решимости и заглушало голос разума, требовавший все бросить и вернуться домой, где, кстати, не выключен свет в кухне и туалете, а также осталась шапка, без которой в эту стужу уши уже горели огнем и потихоньку немели.

Оказавшись внутри, Игорь присел на колени и посветил фонариком от телефона вглубь короба. Белый луч выхватил из темноты несколько метров шершавого серого бетона стен и пола тоннеля, но мощности фонарика было недостаточно, чтобы увидеть, где этот тоннель кончается.

– И света в конце тоннеля что-то тоже не видать, – Игорь попытался шуткой снять напряжение.

В самом коробе снега не было, и поэтому следы обрывались прямо у ног Игоря. Он на минуту прислушался в надежде услышать из темноты голос своего кота или какие-то другие звуки, которые могли бы свидетельствовать о том, что Татарин был там. Но вокруг была тишина, нарушаемая лишь шумом проезжающих машин где-то там, с той стороны ямы.

Некоторое время Игорь просидел в таком положении, но затем ноги стали затекать, к тому же стал давать знать о себе холод. Уже не только уши горели огнем, но и мокрые от снега ладони, да и пальцы в демисезонных ботинках на «рыбьем меху», как говорила мама Игоря, начинали испытывать дискомфорт. Пора было принимать какое-то решение.

Подумав еще немного, он пришел к выводу, что уже достаточно далеко зашел, чтобы поворачивать назад. К тому же, чем больше он вглядывался в темноту тоннеля, тем больше переживал за Татарина. Тяжело вздохнув и еще раз помянув обоих котов нехорошими словами, Игорь, держа телефон перед собой, гусиным шагом двинулся в темноту.

Первые несколько десятков метров он прополз легко, лишь иногда оглядываясь назад, чтобы убедиться, что вход в тоннель еще виден. Однако затем ноги начали напоминать о неудобном положении, в котором им приходилось передвигаться, и Игорь начал испытывать нарастающее желание разогнуться в полный рост. Однако в тесном пространстве тоннеля это было невозможно. Тем временем луч фонарика выхватывал все новые метры серого ноздреватого бетона, который никак не хотел заканчиваться.

Через какое-то время икроножные мышцы начало покалывать и сводить, и Игорю ничего не оставалось, как кое-как пристроить телефон в нагрудный карман пуховика и продолжить путь на четвереньках. Теперь фонарик освещал только пол тоннеля и пространство около метра впереди перед ладонями Игоря. Это и стало причиной того, что еще через несколько десятков метров он внезапно со всего размаху ударился головой о какое-то препятствие на потолке, который был теперь полностью в темноте. От боли у Игоря вспыхнуло в глазах, и он едва не прикусил себе язык. Остановившись, молодой человек прислонился к стене и начал тереть лоб, где уже начала набухать огромная шишка. Он опустил руку в луч фонаря и убедился, что, к счастью, крови на ладони не было. Затем Игорь достал телефон из кармана и посветил наверх. Луч света выхватил бетонную плиту, которая, почему-то была ниже остальных, а на ее обнажившемся торце черной краской размашисто было намалеваны цифры «01».

Несколько секунд Игорь пытался понять, что же эта надпись означала. Никаких умных мыслей на этот счет в его раскалывавшейся от удара голове не возникло, и поэтому он решил посветить немного вперед. В этот момент все встало на свои места. Это была первая плита в коробе. За ней бетон кончался, а тоннель превращался в широкую нору, прорытую неизвестно кем в бурой земле. Игорь замер в нерешительности, обернулся, направил луч фонаря назад и увидел позади себя лишь кромешную темноту. Шишка на лбу ныла и мешала сосредоточиться.

Он посветил еще раз вперед и внимательно осмотрел земляные своды норы. С виду они выглядели достаточно крепко, но Игорь все равно колебался. Он представил, как внезапно земля осыпается на его голову, и в лучшем случае он скончается сразу, а в худшем – окажется заперт в ловушке и будет вынужден умирать мучительной смертью от удушья.

Воображение Игоря сразу же живо нарисовало, как он лежит в кромешной темноте, не в силах пошевелиться, в нос и глаза набиваются комья земли, сердце бешено колотится, легкие в панике пытаются сделать вдох, но вместо живительного воздуха в них попадает только запах гнили и сырости, исходящий от земли.

Игорь почувствовал, как липкий холодный страх начал распространяться от сердца по кровеносным сосудам во всем теле. Его начала охватывать паника, с которой он безуспешно пытался справиться. Но затем молодой человек вспомнил о своем коте, о том, что он может быть где-то в этой же темной норе, в опасности, раненым. Он подумал о том, как он вернется в пустую квартиру без Татарина, и снова будет жить в ней один, и никто ночью не уляжется в ногах, от чего не станет невыносимо жарко, и невозможно перевернуться на другой бок.

Он еще раз посветил в темноту и осторожно, полушепотом позвал кота. Ответом ему была гнетущая тишина. Больше не было слышно уличного шума. Игорь был совершенно один в этом подземном мире.

Все же он собрал волю в кулак и переставил сперва левую, а затем и правую руку с холодного твердого бетона на такую же холодную и твердую, как бетон, землю и продолжил движение.

Постепенно ему стало казаться, что земля под руками стала более мягкой и сырой, а воздух вокруг теплее. Поначалу он решил, что это организм согрелся за счет активного движения, но, спустя еще пару десятков метров, Игорь был вынужден остановиться, чтобы расстегнуть пуховик, так как в нем уже было невыносимо жарко. Замерзшие уши также перестали ныть, а ладони уже не ломило от холода от соприкосновения с холодной землей.

Вместе с тем, он заметил, что и нора становилась все уже. Вот ему пришлось лечь на живот и, словно кроту ползти вперед, упираясь руками в стены норы и проталкивая свое тело, словно поршень. Телефон вместе с фонариком полностью провалился в нагрудный карман, и Игорь оказался в полной темноте. Паника вновь дала о себе знать, и на этот раз ее приступ был намного сильнее. Проклятое воображение разыгралось не на шутку. Теперь Игорь представлял себя застрявшим в этой норе, не в силах ни продвинуться вперед, ни вернуться назад. Кричать бесполезно, остается только умирать еще более мучительной смертью, чем в первый раз, от истощения или надеяться, что нора сама обрушится и приблизит трагический финал. Но он гнал от себя эти мысли и упрямо полз вперед, сосредоточившись на движении своих рук и стараясь дышать глубоко в ритм с этим движением.

Через какое-то время ему показалось, что впереди мелькнул луч света. Сердце забилось еще быстрее, словно хотело вырваться из груди, и каждый его удар гулко отражался в ушах. Игорь остановился и присмотрелся. Впереди действительно было светло. Игорь насколько мог быстро в своем положении пополз вперед, и с каждым метром пятно света увеличивалось, пока не стало совсем очевидно, что он дополз до выхода из этой норы.

Еще минута, и вот уже его голова оказалась на свободе.

Игорь в недоумении замер. Его глазам предстала картина, которую он совершенно не ожидал увидеть. Выход из норы располагался на поросшем травой пологом склоне на опушке леса. С одного из стеблей, потревоженная появлением человека, вспорхнула маленькая белая бабочка и, торопливо взмахивая крыльями, поспешила найти себе новое убежище. Сразу за деревьями начинался луг, на котором паслась одинокая бурая с белыми пятнами корова, меланхолично перебиравшая челюстями. Из глубины леса доносилось пение птиц, а в небе ярко светило солнце, изредка закрываемое маленькими белоснежными облаками.