Читать книгу Вторжение живых мертвецов - Андрей Сергеевич Марков - Страница 2

Стояла тихая, осенняя ночь. Тайга, покрывавшая древние Уральские горы, мерно скрипела стволами и сучьями деревьев под легким ветерком. Лишь этот скрип, да капли равнодушно накрапывавшего дождя, стучащие по листьям, еловым лапам и земле, нарушали благословенную тишину. Но, вот, послышались осторожные, крадущиеся шаги, и на тропинке, ведущей вглубь лесной чащи, показалась невысокая, закутанная в тряпье фигура с фонариком. Воровато оглянувшись назад, на спящий спокойным сном Носов, фигура снова заспешила по одной ей известной тропинке. Спустя минут сорок, таинственная тень уже стояла у древней, полуразвалившейся избушки и, оглянувшись для верности еще раз, нырнула внутрь.

Убранство замшелого строения состояло из покрытой внушительными трещинами печи, дряхлого стола, со стоящей на нем лампой «летучая мышь», и не менее дряхлой скамейки, а также на удивление выглядевшего чистым, огромного зеркала, в старинной, вычурной оправе, висевшего на противоположной от входной двери стене.

Фигура скинула с себя накинутое тряпье и, оказалась невысокой старушкой с хитрым, сморщенным лицом. Болотникова Людмила Алексеевна, некогда была мелкой начальницей в государственной конторе, однако уже пару лет находилась на пенсии. А, кроме того, являлась она и потомственной колдуньей, коих среди местного населения было великое множество, с тех самых времен, когда север Пермского края населяли коми-пермяки и вогулы.

Вот и сейчас, она появилась в одном ей известном месте, чтобы тайно творить свои черные дела, производя магические ритуалы на месте сосредоточения, так называемой, Силы. Вся наша планета была пронизана такими местами, но лишь самые сильные колдуны, давно продавшие свою душу Сатане, знали об их существовании.

Что-то пробормотав про себя, старуха зажгла керосиновую лампу, выключила фонарик, бросила одежду на скамью и, присев, затем сама на нее, достала из декольте странного цвета кристалл.

– Уж, ты-то у меня попляшешь! – злобно хихикнула ведьма, любуясь красивыми переливами камня в свете лампы. Но, вот, словно стряхнув с себя ворох воспоминаний, она подошла к зеркалу, начертила вокруг себя мелом круг, затем вставила кристалл в резной посох, который стоял поодаль. Старуха взяла посох в руки, выставила его перед собой, и нараспев стала читать заклинание.

Сперва ничего не происходило, и в избушке слышался лишь гнусавый напев колдуньи, затем, сквозь звук ее голоса стал пробиваться странный, вибрирующий шум, а поверхность зеркала подернулась рябью, и поплыла волнами.

Заклинания ведьмы стали громче, в избушке, невесть откуда поднялся сильный ветер, а стекло зеркала превратилось в подобие ртути. Внезапно, прямо в центре зеркала, появилось светлое пятно: оно увеличивалось в размерах, дрожало и вытягивалось вглубь избушки.

Ведьма, видя такое, стала медленно отступать от зеркала, когда внезапно раздался треск, словно рвали материю, и на месте ртутообразного стекла образовалось нечто, вроде круглого экрана, сквозь мутную пелену которого, неясно высветились контуры кустов и зданий-высоток, внутри какого-то пустыря.

Людмила Алексеевна, вовсе не ожидавшая от своих заклинаний такого результата, пораженно смотрела прямо в проход, образовавшийся на месте зеркала. Из-за разницы давлений, воздух дул прямо из «экрана», неся с собой запах чего-то горелого и протухшего. Но, вот в проходе замелькали тени, послышались странные крики и грохот далеких выстрелов. Вот, одна из теней, черная и уродливая, остановилась там, за кустами; было видно, как она втягивает воздух носом, и медленно поворачивается прямиком к порталу.

Людмила Алексеевна, настороженно глядя на неведомое существо, стала потихоньку, спиной, отходить от зеркала. Внезапно, тень одним прыжком приблизилась к порталу, и стало видно, что это мертвец: жесткие, полуосыпавшиеся волосы ниспадали на полусгнившую кожу, закрывая белесые глаза без зрачков. Руки существа с длинными, обломанными ногтями, постоянно шарили вокруг; сквозь истлевшую рубашку и джинсы виднелись желтые кости, ну и запах вокруг себя, оживший труп источал соответствующий.

Но, вот, ноздри существа хищно раздулись, а глаза уставились прямо на старую ведьму по ту сторону портала. Та взвизгнула, и одним прыжком назад, оказалась позади мелового круга. Зомби, услышав визг, на мгновение напрягся и, одним быстрым движением, очутился уже по эту сторону зеркала, в избе. Плотоядно оскалив гнилые зубы, существо растопырило руки, и стало медленно, не спеша, подбираться к добыче. Хныча и поскуливая, Людмила Алексеевна пятилась задом, пока, наконец, не уперлась в полуразвалившуюся печь.

Впрочем, помогло это ей мало – зомби, внезапно, одним скачком оказался у старухи, и глубоко вцепился ногтями ей в плечо. Ведьма дико вскрикнула и беспомощно замахала руками, но это, казалось, только раззадорило монстра – отпустив окровавленное плечо, тот впился мертвыми зубами в горло Людмилы. Раздался странный, чавкающий звук, голова ведьмы дернулась, раз-другой, и застыла, словно у сломанной куклы. Потоки живой, теплой крови окатили мертвеца, и тот, явно наслаждаясь, подставил им свое изуродованное лицо.

Но, вот струя крови ослабела, и умертвие потеряло к телу всякий интерес. Вскочив на ноги, мертвец исследовал избушку и, не найдя там ничего интересного, выпрыгнул в дверь. Там, возле строения, он втянул носом свежий лесной воздух, и почуял, почуял-таки, запах расположенного в паре километров от избушки, человеческого жилья. Взрыкнув, зомби довольно споро побрел по тропке, прямиком в поселок. И ни тьма ночи, ни ветви деревьев, ни их корни, ни усилившиеся ветер с дождем, не были монстру помехой. Носов продолжал спать спокойным сном, не ведая, что именно сейчас, пошел отсчет начала величайшей трагедии, что случится с поселком, с момента его основания.

В это время с трупом Людмилы Алексеевны, стали происходить перемены: кожа, внезапно, пожелтела; на теле вздулись вены, а руки и ноги, стали подрагивать. Прошло несколько минут и, старая ведьма, открыла свои, теперь уже абсолютно пустые глаза. Новоиспеченная зомби, попыталась неуклюже встать, но у нее ничего не вышло – голова с перегрызенным горлом откинулась назад, выпустив небольшую струю крови, и тело снова рухнуло к печи.

Тем временем, зеркальный портал стал потихоньку мутнеть, как вдруг, через него, в избу с шумом и рычанием, влетело два тела: одно было одето в камуфляж с разгрузкой, а другое было явно уже давно мертво, хотя и в приличной одежде, при этом, пытаясь яростно дорваться до военного зубами. Парень в камуфляже защищался от зомби, видавшим виды автоматом, приклад которого он держал между собой и мертвяком, и, попав в избу, оба заметались по ней, сшибая все на своем пути.

Вот, хрустнул под ногами зомби, лежавший на полу резной посох с кристаллом и, практически сразу же, исчез портал в другой мир, а зеркало, выгнувшись дугой, брызнуло острыми осколками внутрь избы. Удар частицами стекла пришелся на затылок и спину мертвеца, чья одежда лопнула и сквозь вонзившиеся в гнилую кожу осколки, потекла отвратительная красно-желтая сукровица. Оживший труп дернулся, видать одна из частиц зеркала вошла сквозь прогнившие кости черепа глубоко в мозг, и это дало солдату возможность оттолкнуть зомби от себя.

Тело мертвеца, нелепо размахивая руками, отлетело к столу, а военный, не став дожидаться, когда тот придет в себя, прицелился, и через мгновение, голова умертвия разлетелась в стороны, словно перезревшая тыква, пнутая ногой.

Боец, устало пошатнувшись, уже хотел присесть на краешек лавки, не запачканный мозгами зомби, как вдруг, у печки, послышался шорох и стон. Парень, мгновенно напрягшись, подхватил отставленный, было автомат, и направил ствол в сторону звука.

Тело, бывшее некогда мелкой начальницей, тяжело поднялось на ноги; голова, теперь уже сидела на шее более-менее нормально, и даже не болталась из стороны в сторону. Зомби заковыляла к парню, издавая глухие стоны, и жадно вытянув в его сторону руки. Зубы существа глухо прищелкивали, мутные глаза неотрывно глядели на фигуру в камуфляже – мертвячка, сейчас, олицетворяла всю голодную жадность ожившего трупа.

Ствол автомата глядел прямо в голову старой ведьмы, волею случая ставшей зомби и, казалось бы, промахнуться было невозможно, но, когда боец нажал на курок, раздался лишь резкий щелчок – в магазине закончились патроны.

– Твою ж, ты мать! – выругался Андрюха, а именно так и звали бойца в камуфляже. Он откинул бесполезный автомат в сторону, и выхватил из гнезда разгрузки тяжелый, вороненый нож, напоминающий тесак из фильмов о Рэмбо.

– Ы-ы-ы-ы! – ликующе захрипела Людмила Алексеевна, когда Андрей сделал несколько быстрых шагов по направлению к ней.

– Йех! – выдохнул боец, несколькими, отточенными многолетней практикой движениями, окончательно срезая голову с плеч умертвия.

Голова, словно футбольный мяч, отлетела под скамейку, а тело зомби тяжело рухнуло на пол, на этот раз упокаиваясь уже навсегда. Только тогда Андрюха позволил себе окончательно расслабиться: он уселся на чистый конец скамейки, достал из разгрузки пачку «Ту-134», и закурил.

– Так, и где же я сейчас? – размышлял он, выпуская кольца дыма в потолок. – Выполняя задачу командования, я с отрядом прочесывал Южный микрорайон, когда, внезапно, мои люди подверглись организованной атаке «ходунов». Дальше, я сцепился с одним из них и, дерясь, мы выкатились на какой-то пустырь, затем провал, и вот я здесь. Вопрос: а где, здесь? Что это вообще за место? И, да, один из «ходунов», по ходу дела, побывал здесь раньше меня…

Солдат мрачно взглянул на тело Людмилы Алексеевны, на котором отчетливо виднелись раны, нанесенные зомби.

– Так, ладно, рассиживаться нечего! – произнес он вслух, затаптывая берцем бычок докуренной сигареты. – Пора определяться на местности.

Он подхватил автомат, воткнул в него новый магазин, потушил, до сих пор горящую керосинку и, осторожно ступая, открыл старую, заскрипевшую дверь. В лицо ему глядел ночной мрак, пронизываемый ледяным ветром с дождем. Тогда он зажег тактический фонарик, укрепленный на оружии, и его сильный луч выхватил из ночной тьмы рыжие, осенние, таежные заросли и чуть заметную тропинку, на раскисшей почве которой отчетливо выделялся след ушедшего по ней зомбака.

Андрюха аккуратно прикрыл за собой дверь и, плавно, словно вышедший на охоту тигр, пошел по тропинке вперед. Он шел уже довольно долго, когда на пути ему стали попадаться следы человеческого присутствия: в тайге, когда-то девственно чистой, по обочине тропинки, были раскиданы ржавые консервные банки, бутылки; валялись автомобильные шины, обрывки чайных упаковок, кучей было навалено старое тряпье.

– Да, это что ж такое? – недоуменно и брезгливо подумал солдат. – Мля, куда я попал, если люди гадят здесь, прямо в лесу, в тайге?

Он осторожно пошел дальше, стараясь не наступать на мусор, валяющийся уже и на тропинке. Внезапно, через десять минут ходьбы, у очередной, оставленной человеком свалки, он разглядел огромный, мохнатый силуэт, увлеченно копающийся в отбросах.

Андрей, плавно снял автомат с предохранителя, и навел ствол на темную, шевелящуюся глыбу. В луче фонаря ярко сверкнули глаза зверя, и раздалось глухое ворчание – медведь, пришедший на свалку и, ищущий, чем бы подкрепиться, совершенно неоправданно почуял в солдате конкурента, и встал на задние лапы, пытаясь напугать.

– Черт! – подумал Андрюха, осторожно обходя зверя, и стараясь не отрывать взгляда от хозяина тайги. Мимолетом он отметил, что следы умертвия также четко ведут по тропинке вперед, в неведомую даль. Военный, уже обошел животное, и облегченно выдохнул, когда увидел, что медведь перестал обращать внимание на человека, вернувшись к увлекательному, старому занятию – копанию в помойке. Андрюхе совсем не хотелось тратить лишнюю пулю, даже на зверя – каждый патрон был у него на счету.

Солдат прошел еще несколько шагов задом к тропинке и лицом к медведю, и, лишь убедившись, что косолапого абсолютно не волнует присутствие человека, обернулся и продолжил путь по дорожке. Довольно скоро лес стал редеть и расступаться, а впереди показались какие-то огни – сам того не подозревая, солдат вышел к Носову…