Читать книгу Изнанка желаний. Книга первая - Андрей Шабалин - Страница 4

В бесконечном пространстве, которого нет, среди обширных полей антиматерии, за пределами времени и других измерений, существует город Цимцум. Жители города Цимцум ищут, собирают и обрабатывают антиматерию, чтобы создавать из неё вещество, пространство, галактики и вселенные.

Город разделён на шесть районов. Самый верхний из них – средоточие мудрости и знаний. Похожий на конус или остроконечную шляпу, верхний район содержит три квартала, которые соединил главный проспект. Вдоль проспекта раскинуты многочисленные улицы с домами, библиотеками, архивами, навигационными станциями и лабораториями.

Строений так много, и они настолько необычны, что вряд ли нашлось бы живое существо, способное охватить взглядом всё великолепие архитектуры верхнего района. Вот справа стеклянный куб ощетинился телескопами, будто морской ёж, а слева гигантская стела без видимых окон и дверей. Есть дома глубоко под землёй, поэтому видно только входные двери. Есть дома в нескольких измерениях, для наблюдателя они выглядят как плоскости, и только в специальных очках измерений можно увидеть строения целиком.

Улицы шестого района заполнены пешеходами, которые идут, плывут или летят по своим важным делам. Многие из них смотрят на голографический экран, зависший под самым куполом Цимцума. Экран в масштабе один к одному демонстрирует поля антиматерии. Иногда на нём показывают новости других районов или захватывающие истории иных реальностей. Сейчас экран транслировал одно из полей антиматерии, покрытое множеством золотистых значений. Смысл значений на экране был доступен только опытным картографам. Как раз один из таких только что выбежал из серебристо-синего строения, напоминающего морской гриб с бесконечно текучей шляпкой.

Картограф по имени Глушко внимательно изучил экран и сделал пометки в своём интерфейсе. Глушко тряхнул лысой головой, будто отгоняя назойливую мысль. На мгновение замер, а потом решительно направился к одноэтажному дому, крышу которого венчала серебристая спираль с цветными лепестками.

В этом доме живёт интуитивный навигатор Дрюм. Именно он сейчас рассказывает о себе в третьем лице. Дрюм пребывает в состоянии интуитивного провидения, которое позволяет предвосхищать события. А его ментальные образы считывает специальное устройство – «Популярный Писатель», в быту – Поппи, и трансформирует их в текст.

– Значит, скоро у нас посетитель, – Дрюм перечитал записи на экране интерфейса, сделанные Поппи только что. – И что бы это значило?

– Быть может, в тебе рождается поэт? – любезно предложил свой вариант Поппи, обладающий не только возможностью считывать мысли Дрюма, но и формулировать собственные. – Столько красочных описаний. Браво!

– Вот не надо этого, прошу! – Дрюм заварил чай, приготовил гостевые чашки и сел на коврик для медитаций в ожидании. Однако интуит не смог сосредоточиться. – Вообще это у меня впервые.

– Неправда, – отозвался Поппи. – Я был свидетелем и худших твоих образцов литературного творчества.

– А я, кажется, скоро стану свидетелем чека на новый пишущий аппарат, который не будет столь остёр на комментарии, – пригрозил Дрюм.

Поппи не отреагировал. Дрюм нуждался в шутливом тоне самописца. Интуитивный навигатор большую часть своей короткой жизни проводил за пределами Цимцума, в поисках рождающихся полей антиматерии. И по собственному заверению Дрюма в беседах с Поппи, навигатору требовалось снизить градус серьёзности, иначе интуитивные способности давали сбой. На призывы Поппи посетить реабилитационные центры Цимцума Дрюм реагировал скептически, мол, ему некогда и у него свои методы. Имелась в виду медитация. Так или иначе, Дрюм успешно провёл несколько разведывательных миссий в полях антиматерии. Медитации, чай и Поппи помогали ему сохранить здравый рассудок, или Дрюму в это хотелось верить.

Раздался сигнал «посетитель». Лицо Дрюма на миг помрачнело, а потом вновь приобрело безмятежный вид. Дрюм подошёл к двери, по пути нажимая на экране интерфейса значок «открыть».

– Здравствуйте, Глушко, – Дрюм приветствовал картографа, появление которого было недавно предсказано. – Проходите, я как раз заварил чай.

– Благодарю, Дрюм, – ответил Глушко и последовал приглашению. Картограф сел в кресло, тогда как Дрюм вернулся на свой любимый коврик для медитаций. – Приятный чай. Спасибо.

– С чем пришли, Глушко? – Дрюм выдал улыбку, которая, впрочем, не скрыла тревогу навигатора.

– Что ты знаешь о тёмной энергии? – спросил Глушко. – Помимо общего курса квантовой агронавтики.

– Кроме того, что ей насыщаются поля антиматерии, пожалуй, ничего, – ответил Дрюм. – Раве что «видел» её переливы в полях.

– Это хорошо, что видел, – произнёс Глушко. – Ты прав, тёмная энергия через специальные каналы проходит с Изнанки и насыщает собой поля антиматерии. По крайней мере так было раньше.

– Что-то изменилось? – спросил Дрюм.

– Да, поэтому я здесь, – ответил Глушко. – Необходимо, чтобы ты составил интуитивную карту Цимцума.

– При чём тут интуитивная карта Цимцума? – переспросил Дрюм. – Тем более что это невозможно! Моя интуиция в городе не активна. Как мне составить такую карту?

– Интуиция действительно бездействует, Дрюм? – спросил Глушко. Дрюм замешкался, и картограф продолжил: – Дело в том, что есть данные, доказывающие наличие сильного влияния тёмной энергии внутри Цимцума, и этот процесс усиливается.

Глушко развернул перед Дрюмом голографическую полусферу. Пласты полупрозрачной материи волновались вокруг светящейся юлы города. Глушко указал на едва заметные полоски, пронизывающие Цимцум.

– Быть может, это помехи? – недоверчиво спросил Дрюм.

– Помехи? – на Дрюма уставился круглый глаз Глушко. – Голокарта – это не приёмник. Данные ввели – картинку получили. Только вот данные парадоксальные. Поэтому надо выяснить, в чём причина. Иначе всё будет плохо: дезинтеграция материи, трансматериальные вихри, квазиреальные переходы, смещение оси…

– Подождите, Глушко, подождите! – воскликнул Дрюм. – Я ценю, что вы такого мнения о моих интеллектуальных способностях. Но, честно признаюсь, мало что понял. Объясните проще, пожалуйста.

– Вот так учишь вас, учишь, – разочарованно произнесли нижние губы картографа. А потом верхние тихо и даже зловеще прошептали: – Цимцум может остановиться. Навсегда.

– Мне кажется, вы сгущаете краски, – отреагировал Дрюм, которому срочно захотелось почесать лоб.

– И что? Драматизм не помешает в такой ситуации, – на этот раз Глушко говорил отстранённо, даже пренебрежительно, и, как заметил Дрюм, без использования губ.

– Не уверен, что я могу спасти реальность, это какая-то сверхзадача для вчерашнего выпускника, – Дрюм нервно подвинул ягодицы, так как медитативный коврик стал вдруг шипованной доской. – Как же ваши речи о нормальной жизни, социализации и отдыхе?

– Дрюм, это и есть нормальная жизнь. Что-то всегда случается. Сейчас случилось это, – Глушко звучал спокойно, а от того убедительно. – Проведи расследование, собери информацию, используй способности, никаких сверхзадач.

– А ведь я знал, что вы придёте. И знаю, что если соглашусь… – Дрюм сделал последний глоток чая, а вместе с ним и надежду на обычную жизнь. – Слишком сомнительное задание,

– Значит, всё-таки интуиция работает в пределах города? – скорее констатировал, чем спросил, Глушко.

– Да, и я не понимаю почему. Цимцум, как вы сами нас учили, – источник вечного момента «сейчас», у него нет альтернатив, потенциалов, вариантов, он то, что светит во все миры. Поэтому для меня было странно обнаружить, что вместо обычной медитации сработало предвидение. Такого на моей памяти не было. – Дрюм наполнил чашку чаем и вопросительно уставился на Глушко.

– Я могу повторить про трансматериальные вихри… – Глушко увидел умоляющий взгляд Дрюма и, надев выражение добродушной серьёзности, дал ответ: – Во-первых, логично, что если в Цимцум попала тёмная энергия, то это должно было вызвать перемены в его качествах. На протяжении эпохи были собраны десятки сигналов об аномальном поведении Цимцума. Совет по выяснению причины, в который я вхожу, принял решение о множестве операций. К сожалению, результаты не утешают. Кстати, твоё последнее задание было связано с одной из таких операций.

– Подождите, насколько мне помнится, я получил похвалу за свою разведку. – Дрюм не до конца отошёл от последнего задания. Быть может, галлон чая и сотня медитаций помогла бы ему прийти в норму. Не то чтобы разведка антиматерии столь ужасный процесс, однако когда сознание растворяется в нигде и никогда, это похоже на… Наверное, самое близкое слово смерть. И, конечно, после такого возвращаться к жизнерадостному бытию не просто.

– Ты справился замечательно. Мы собрали важную информацию. В каком-то смысле даже произошёл переворот в поисках антиматерии. – Глушко замолчал, будто решая, продолжать или нет. – К сожалению, главную цель мы не достигли. Аномалии появляются с завидной регулярностью. То, что твоя интуиция заработала внутри Цимцума, ещё одно доказательство расширения действия тёмной энергии. Раньше это было невозможно.

– Да, я понимаю, о чём вы.

Дрюм был единственным эгумом в Цимцуме. Согласно его внутреннему циклу, Дрюм появился в городе около полутора лет назад. Родился, или, если хотите, был сформирован в мастерских из малого поля антиматерии. Это отличалось от привычных способов появления жителей в Цимцуме. Всего их было два: ты мог родиться у горожанина или, пройдя через жизни в мирах, стать воплощённым. Будучи уникальным существом, Дрюм вызвал восторг многих академиков, когда выяснилось, что он обладает интуиций, способной находить поля антиматерии без дополнительных расчётов. Однако в самом городе Дрюм был обычным гуманоидом. До этого момента.

– Как вы узнали, что у меня заработала интуиция, если это только что случилось со мной?

– Я узнал о том, что твои способности активны, от тебя самого, – три глаза Глушко расползлись по макушке и устало закрылись.

– Как это? – удивился Дрюм.

– Ничего сверхъестественного, – сказал Глушко настолько широкой улыбкой, что она даже вышла за край лица. – Конечно, ты не явился ко мне во сне и не сообщил об этом в своей астральной проекции. Просто как ценный сотрудник, извини, горожанин, ты подключён к общему сознанию Цимцума. Сугубо ради наблюдения, никаких оценок и уж точно не для ограничений твоей воли. Разве это для тебя новость?

– Я подключён… – Дрюм подозрительно посмотрел на коробочку, лежащую на столе. Поппи мигал огоньками. – Так вы за мной следите?

– Нет, что ты. Цимцум – одно большое сознание. Мы все его часть. Мы – рождённые и воплощённые. Поппи – инструмент, который позволяет тебе тоже быть частью Цимцума, – Глушко вернул привычное лицо наставника и учителя, с которым Дрюм провёл много циклов.

– Тогда почему у меня нет доступа к общему сознанию, – Дрюм почувствовал себя обделённым. – Только слабые шутки от этого устройства-шпиона?

«Эй! – услышал Дрюм ментальный возглас Поппи. – Мои шутки слабые ровно настолько, насколько ты можешь выдержать. Пошути я чуть сильнее, и твоё хрупкое эфирное тело, того и гляди, уплывет сизым облачком».

«С тобой мы потом поговорим!» – мысленно отреагировал Дрюм.

– Сознание Цимцума едино и проявляется во множестве форм уникальными способами, – сказал Глушко голосом заправского учителя, как и год назад в академии, когда Дрюм впервые спрашивал картографа о том, что такое поле антиматерии. – В Поппи, ещё раз подчеркну, проявляются те качества, которые нужны тебе. И то, что воспринимает Поппи, становится частью общего сознания. Поппи необходим для связи с Цимцумом, так как у тебя её нет, как у всех остальных горожан. Ты же знаешь историю своего появления. Я уже говорил, что был собран совет, и проводились операции, именно поэтому все сигналы об аномалиях имеют высокий приоритет важности. А значит, когда произошло то, что не должно было происходить, когда ты стал наблюдать будущее в месте, где есть только сейчас, тогда общее сознание среагировало и оповестило весь совет. Ну а дальше, как ты понимаешь, я пришёл сюда с заданием.

– Вы, как всегда, логичны и рассудительны, Глушко, – отметил Дрюм, смирившись с мыслью о своей неполноценности. – Но кое-что мне всё равно не понятно. Да, случилось что-то странное. Так соберите мудрецов, проведите исследования, разберитесь. Мне и самому интересно, как вышло, что у меня заработала интуиция. Но почему сразу миссия?

– Дрюм, у нас есть только гипотезы и расчёты. Боюсь, что единственный способ выяснить истину, способ, на который мы все согласились, – это продолжить наблюдать за тобой, пока ты будешь наблюдать за Цимцумом, – Глушко покрылся глазами, подобно грибу, увиденному Дрюмом в чайной лавке накануне. – Двойное включённое наблюдение.

Дрюм не знал, что ответить. Он лишь чувствовал некое опасение, тревогу, что могло означать как предупреждение об опасности, так и сигнал о предстоящих глобальных изменениях в его жизни. И Дрюм не был готов ни к тому, ни к другому.

Всего лишь полтора года назад, по внутреннему циклу, Дрюм очутился в этом огромном, восхитительном месте. Череда событий закружила его моментально. Существа, контакты, информация – всё свалилось в один момент. Не успел Дрюм осознать, что происходит, как его определили в академию и стали обучать искусству навигации. А потом начались учебные полёты в антипространство. Симуляцию, конечно, не сравнить с реальной разведкой, но и эти учебные программы давали немало пищи для осмыслений. Он быстро освоил курс, узнал общую информацию о себе и месте, где пребывает, свёл несколько знакомств и тут же был отправлен на реальные операции. После первого выхода за пределы Цимцума Дрюм хотел прийти в себя, гармонизироваться. И только он успокоил свои эмоциональные и эфирные волны, как тут же был отправлен в новый поход. Не такой уж и успешный, как он узнал сейчас. Второе путешествие к полям антиматерии прошло для эгума куда легче, чем первое, и всё же он бы предпочел отдохнуть и восстановить силы, чем пускаться в неизведанное.

Глушко терпеливо ждал, пока Дрюм пытается разобраться в себе. И только после двух чашек горячего чая интуитивный навигатор ответил:

– Я не знаю. Пока не восстановился после прошлого задания. И ещё… – Дрюм хотел рассказать о едва уловимом ощущении где-то вне тела. Гудение эфира. Но как это объяснить представителю другого вида? Как это объяснить себе, если все эти ощущения для него самого в новинку? – Странное предчувствие.

– Вот поэтому, – радостно подхватил Глушко, – нужен именно ты. Предчувствие. Это же чудо. Согласен, пугает тебя, меня, весь совет, и всё же это чудо.

– Может такое быть, что я подхватил это там? – Дрюм сделал неопределённый жест, который обозначал антипространство. – Случаются же болезни, насморк. Я видел по ретранслятору. Или побочный эффект.

– Хороший вопрос. Прошу ответить на него самостоятельно, – вновь в Глушко зазвучал учитель Дрюма – строгий и принципиальный.

– Ладно, – утвердительно заключил Дрюм. Это было не просто формальное согласие. Осознанно включаясь в задание, интуитивный навигатор настраивал себя на достижение цели, а значит, всё, что с ним в дальнейшем может произойти, – это шаги к решению. – Я составлю интуитивную карту Цимцума. Прошу только дать несколько циклов на гармонизацию.

– Дрюм, фактически ты уже начал операцию, даже до того, как о ней узнал совет, поэтому всё, что считаешь нужным. В твоём распоряжении универсальный пропуск и служебный транспорт. Отчитываться, как понимаешь, нет смысла, просто держи при себе Поппи, – Глушко похлопал Дрюма по плечу. – Никакого контроля, сугубо научное наблюдение.

– Благодарю, – криво ухмыльнулся Дрюм, обеспокоенный заданием, но заинтригованный новыми игрушками.

Картограф передал Дрюму зелёную карту-пропуск, добавил к ней шаблон голокарты и позвал на улицу, чтобы продемонстрировать Луо – серебристый легковой транспортник, двигающийся по силовым линиям, которыми пронизан весь город. Луо сверкал свежей краской перед входом в жилище Дрюма.

– Я бы спросил, умеешь ли ты водить, да только это не требуется. Небольшая инструкция: садишься, синхронизируешь интерфейс, после этого Луо везёт тебя куда надо. Мне кажется, тебе предстоит дальний путь, – подмигнул картограф. – Внутри ты найдёшь комбинезон для разных сред. Сам понимаешь, есть места, где даже для сверхновой будет жарковато, или такие, где едва поместятся два атома.

Глушко помахал на прощание и дезинтегрировал свой образ. Истинное обличие картографа мало кто видел. Тригуны, к коим относился Глушко, жили в тридцатимерном мире, поэтому даже в последней модели очков измерений, типичный тригун виделся как чёрное живое облако с красными сенсорами вместо глаз и бесконечным зеркальным отражением воспоминаний о невозможных чувствах, мыслях и звуках. Из-за такого обилия информации воспринимать тригунов было крайне сложно, даже болезненно.

Тригуны использовали проектируемые голографические образы, контактируя только в тех измерениях, которые мог осознать их собеседник. Например, Дрюм только что разговаривал с полноватым старичком, на лысой голове которого плавали глаза, губы, уши. Тело и руки были привычными для гуманоидов. Если раньше Дрюм с любопытством разглядывал Глушко, то после обучения и операций под руководством картографа привык к этой форме и больше ориентировался на свои ощущения во время их бесед. Что всегда удивляло Дрюма, так это не быстро меняющаяся внешность Глушко, а то, как проекция могла пить чай.