Читать книгу CUSTOS STATERA, или Записки «Почётного святого» - Андрей Шер - Страница 4

Через полчаса, посвежевший и благоухающий, я возвращаюсь в свою палату, где меня уже ожидает довольно молодой доктор. Приятная улыбка и бейджик на лацкане светло зелёного халата говорят о том, что это хирург, к тому же уже кандидат медицинских наук. Вы замечали, что хирурги улыбаются совсем не так, как все остальные? Вот у какого-нибудь кардиолога, например, в улыбке бывает сочувствие, сопереживание страданиям больного, а хирурги улыбаются очень мило, но холодно – в их взгляде сквозит интерес не к тебе, а к твоим внутренностям. Он тебя заранее препарирует и отсекает лишнее, как хороший скульптор… Интересно, а как улыбаются патологоанатомы? Нет, вот этого я и знать не хочу, пожалуй. Это знакомство лучше отложить…

Доктор осматривает мою многострадальную голову, ощупывает швы, довольно крякая при этом – ему явно нравится его работа. Закончив осмотр, он обращается ко мне.

– Ну, что же, батенька, я Вам более не нужен. Всё, что от меня зависело, я сделал и, поверьте, с этой стороны всё нормально. Теперь Вы продолжите обследование у других специалистов и можете спокойно возвращаться домой. Поздравляю Вас, можно сказать, что Вы очень легко отделались. Удачи!

Я благодарю его, пожимаю протянутую руку, и он уходит. А я остаюсь с одной проблемой… Я не помню, где живу! То есть абсолютно. Тут в палату возвращается моя милая сестричка, и я обращаюсь к ней, как к последнему средству спасения.

– Марина, а паспорт, который у меня был, ещё существует?

– Ну… понимаете… это не совсем паспорт, это остатки паспорта. Там только имя и можно было прочесть, даже номер не сохранился – несколько цифр и всё. Но имя видно чётко!

– Хе-хе… хоть что-то у меня есть. И куда же мне отсюда перебираться? Я же не знаю своего адреса! Может меня вообще ждут, даже ищут?

Девушка качает головой.

– Полиция этим занималась, проверяла все заявления о пропаже людей – ничего…

– Так, я ещё и никому не нужен! Кто я такой, зачем мне вообще жить на белом свете?

Она подходит ко мне ближе и гладит по голове совсем как маленького капризного ребёнка. В глазах её я вижу неподдельное участие, и это останавливает моё словоизвержение.

– Не волнуйтесь, я что-нибудь придумаю…

– Вы?

Марина смотрит на меня непонимающе, потом просто кивает.

– Да, я. Вам ведь сейчас нужна помощь, Вы как заново родились и беззащитны перед этим миром. А я чувствую, что в Вашей душе нет вражды, Вы шутите и не теряете бодрость духа даже в безвыходных ситуациях…

– Ну да, вот только что, показал себя во всей красе. Даже стыдно…

– Должны же и у Вас быть какие-то недостатки! А то бы сразу надо было признавать Вас святым со всеми вытекающими…

Улыбается, но как-то задумчиво. Видно, что она что-то уже обдумывает и надеюсь, что это касается и меня. Не хочется пребывать в полностью подвешенном состоянии, не имея даже места, где можно переночевать. Да и остальное пока покрыто плотным туманом…

А моя возможная спасительница явно приходит к какому-то решению и поворачивается ко мне уже с просветлённым взором. Сейчас её глаза стали совсем зелёными и выражают явное удовлетворение итогом размышлений.

– Как же я забыла! Ведь мой хороший знакомый недавно уехал на длительный срок и попросил меня присматривать за его квартирой. Ключи он оставил, соседей предупредил, так что никаких препятствий не предвидится. Живите спокойно, пользуйтесь всем, что там есть – он разрешил…

Она отошла на пару шагов и окинула меня взглядом. Чуть усмехнулась каким-то своим мыслям и произнесла:

– Кстати, вы одного роста, да и комплекция примерно одинакова. Я принесу какую-нибудь одежду через пару дней, когда Вы будете выписываться – то, в чём Вы были в такси, пришлось уничтожить.

Да, конечно, наша жизнь ведь состоит и из таких мелочей! За прожитое время мы обрастаем кучей вещей и привычек, крупных и мелких, о многом вообще перестаём думать. Решаем, что надо бы купить новую рубашку, но с ситуацией, когда одеть вообще нечего сталкиваемся крайне редко. Это уже чистый форс-мажор должен случиться… Как у меня сейчас.

– Марина, Вы же просто меня спасаете! Чем я смогу отблагодарить за всё это? Я даже не представляю…

– Ой, перестаньте. Мне это ничего не стоит, а Вы заодно и за квартирой присмотрите. Так что я ещё во всей этой истории и в выигрыше остаюсь!

Девушка смеётся, и у меня исчезают последние сомнения. Надо же, как всё удачно складывается, как будто специально придумано…

…Следующие два дня я был окончательно замучен врачами. Некоторых специалистов я даже в кошмарном сне представить не мог, но какие-то были знакомы с детства. «Айболиты» явно пытались разобрать меня на запчасти, но я оказался крепким орешком – не дался! Не на того напали… В общем: посмотрели, поковыряли, послушали, почитали записочки, отправляемые друг другу, рассматривая всевозможные графики и таблицы, поцокали языками и пришли к выводу – жить буду. К вечеру второго дня, совершенно обессиленный я вернулся в свою палату, а там меня уже ждала моя добросердечная сестричка с небольшой сумкой, в которой находилась одежда. Предчувствия её не обманули, и Марина оказалась права – всё пришлось впору, да и фасончики мне вполне приглянулись. Хороший вкус у её приятеля, всё-таки… Льняные светло серые брюки, льняная же рубаха, только белая, белые мокасины – всё было довольно приятного качества и сидело на мне вполне прилично. Даже обувь, а это бывает крайне редко. Хотя, с другой стороны, я ведь вполне себе среднестатистический, не большой, но и не маленький, не худой, и не толстый – обычный. Так что задача одеть меня с чужого плеча вполне выполнима.

Марина оглядела меня и явно осталась довольна результатом.

– Ну, вот, я так и знала, что всё подойдёт и понравится. Да вы и похожи с моим приятелем, вообще-то…

– Неужели? Может, и зовут его Андреем?

Девушка опять залилась смехом. Смеялась она очень заразительно, и я расплылся в невольной улыбке вслед за ней. Немного отсмеявшись, она кивнула.

– Да, как это ни странно, но тоже Андрей. Такое вот редкое имечко… Он художник.

Так, интересно. Просто день совпадений, не иначе. Может это праздник сегодня такой – День нереальных аналогий?

– Эээ… Видите ли, Марина, я ведь тоже художник, как это ни странно. Во всяком случае мне так кажется… Нет, что это я, точно! Это-то я помню.

Марина смотрит на меня с лёгкой улыбкой, в глазах её опять просыпаются маленькие бесенята. Видимо живут они там и им там хорошо.

– Вот видите, Вы многое помните. Вспомните и остальное, я уверена – ведь никаких особых повреждений в Вашем организме не выявлено, а голова – предмет тёмный…

– Да-да, помню. Исследованию не подлежит.

Улыбнулись теперь старой шуточке, известной каждому. Вообще шутки – это некий сигнал принадлежности к определённому кругу, иногда даже сообществу. Есть профессиональные шутки у докторов, у бухгалтеров, у инженеров и учёных. Шутку математика вряд ли поймёт художник или философ, но и наоборот тоже. А уж профессиональные шутки патологоанатомов… Тьфу ты, да что же они мне всё на ум приходят? Всё, пора выбираться из больничных стен!

Да и моя спасительница была того же мнения. Мы быстро отметили меня в каких-то списках, я подписал некие бумаги, Марина их заверила и мы вышли на улицу. Как оказалось такси нам не потребуется, ведь до дома идти было примерно полчаса, а погода стояла прекрасная – начало лета, зелень благоухает свежестью, в воздухе разливаются ароматы цветения сирени и жасмина. Народу на улицах не много, хоть мы и идём по самому центру. Я с удовольствием понимаю, что узнаю свой Город, мне знакомы проспекты и переулочки, скверы и отдельные дома. В памяти всплывают имена архитекторов и стилей, я даже понимаю, какие мне близки, а к каким я совершенно равнодушен. Значит это не стёрто, это со мной, и я говорю об этом Марине.

– Не волнуйтесь, Андрей, всё должно на этот раз получиться. У Вас пострадала только одна линия воспоминаний связанная именно с людьми и взаимоотношениями. Вполне вероятно, что общение и постепенное вхождение в привычный ритм жизни вызовет и привычные ассоциации… Я уверена, Вы всё вспомните!

Знаете, приятно, когда в тебя верит такое прелестное длинноногое существо, на которое сворачивают шеи все встречные мужички. Она идёт рядом, совершенно не обращая внимания на окружающих, легко касаясь ножками земли. Просто парит, а не идёт… Да и мне рядом с ней становится спокойно, даже возникает ощущение, что я давно её знаю. От Марины веет настоящей, не напускной женственностью, но при этом – ни капли вульгарности. Такие девушки созданы Небесами не для заигрываний и баловства, они созданы для любви. Это штучный товар, таких много не бывает. Да и не надо…

– Андрей, а Вы помните, чем занимались, какие картины писали?

Вопрос сбивает меня с плавного течения лирических мыслей. Вот и хорошо, вовремя, а то так можно до многого додуматься – потом будет очень неприятно возвращаться в обыденность и реальный мир. Так, а что же я пишу? Перед глазами возникают лица людей, какие-то кажутся знакомыми, какие-то не очень, но все они заключены в рамы…

– Вы знаете, Мариночка, мне вот сейчас вспоминаются только портреты. Кое какие я даже помню, рука сразу ощутила как это делалось… И, что самое интересное, мне это нравится!

– А что тут странного? Хороший жанр, сейчас отнюдь не все этим занимаются честно, да ещё и с должным отношением к субъекту произведения…

Вдруг во взгляде её оживают бесики, они начинают свой танец в её оливковых глазах, они почему-то смеются. Она улыбается вместе с ними и на ходу поворачивается ко мне.

– А Вы мне покажете свои работы? Потом, конечно… Ой, Вы же можете работать в квартире, там есть мастерская, да и материалов предостаточно! А заказами я Вас просто завалю – у меня куча знакомых и приятелей…

Оппа… Да, вот об этом я как-то вообще не подумал. На что жить… А Марина, получается, и об этом позаботилась? Да она просто ангел во плоти!