Читать книгу Монгольское нашествие на Русь и Европу - Андрей Шестаков - Страница 3

Монголы, татары, монголо-татары, татаро-монголы – как только не называют степных захватчиков, обрушившихся на Русь в XIII в. Попробуем разобраться, какое из этих названий более правильно, и вначале посмотрим, что говорят историки о татарах:

«Первоначально в Центральной Азии в термин тат – тюрки, вероятно, вкладывали смысл – “бормочущий, говорящий на непонятном языке”, которое он и ныне сохраняет в Закавказье, где значит также “немой”, или в Турции, где значит “не знающий турецкого языка”, “немой”. Венгры этим термином (по-венгерски – тот) именуют словаков, то есть подобно тому, как славяне именуют германцев немцами.

Звукоподражательный характер этнонимов тат и татар можно подтвердить следующими типологическими параллелями, взятыми из разных языков: монгольское татари – “плохо говорящий”, “заика”, к которому, вероятно, и восходит этноним татар, эвенкийское татэ – “заика” и татэра – “заикаться”, корейское тодори – “заика” и тодол – “заикаться”, майя тот – “заикающийся”, “немой”, вьетнамское тит – “молчать”, крымскотатарское тутук – “заика”, киргизское дудук – “немой”, турецкое дыгдыгы – “картавый”, венгерское дадого – “заикающийся”, “лепечущий”, “заика”, башкирское тотлог – “заикаться”, афганское тут(а) рай – “шепелявящий”, “невнятно говорящий”, тарай – “заика”, арабское ратана – “говорить на чужом, непонятном языке” и тахтаха – “заикаться”, “бормотать”, суахили – татарика – “говорить быстро и невнятно”, “бормотать”.

Подобный звукоподражательный способ обозначения иноязычных соседей словами, имеющими значение “плохо говорящий, неправильно говорящий, заикающийся, заика, бормочущий, немой” был в древности обычным; сравните греческое барбарос (или варварос) – “изъясняющийся на неправильном греческом языке”, “не грек, чужеземец”, арабское барбар – “берберы, нубийцы”, санскритское барбара – “бормочущий”, “варвар”, “дикарь” и дарада – название народа, говорящего на “испорченном” языке.

[…] Таким образом, можно предположить, что первоначально слова тат и татар относились к племенам, говорящим на непонятном или плохо понятном для их соседей языке, а впоследствии экзоэтноним[20] татар вполне мог превратиться в самоназвание, подобно тому, как термин тат стал эндоэтнонимом[21] ираноязычных татов Ирана и населения горного Крыма»[22].

В конце VII в. татары вместе с енисейскими кыргызами поддержали токуз-огузов, неудачно воевавших со Вторым Тюркским каганатом, и были вынуждены подчиниться тюркам.

В 723 г. татары вместе с токуз-огузами восстали против тюрок, но были разбиты.

После разгрома в 744 г. Второго Тюркского каганата татары вошли в качестве вассалов в состав Уйгурского каганата.

В конце 40-х годов VIII в. татары вместе с огузскими племенами восстали против уйгуров, но потерпели поражение.

В 842 г. татары поддержали уйгуров в их войне против енисейских кыргызов, однако это не спасло Уйгурский каганат от краха.

Вот и все, что мне удалось узнать о татарах. В связи с этим вызывают удивление следующие высказывания историков: «С древности, говорится в источниках, татары были покорителями и владыками большей части центральноазиатских племен и выделялись своим величием и могуществом»[23]. Еще в XI в. обширные пространства между Северным Китаем и Восточным Туркестаном именовались по их имени «Татарской степью»[24].

Создается впечатление, что было два татарских народа. Один – те татары, которые проживали на востоке Монголии в районе озер Буир-Нур и Хулун-Нур, большую часть их Чингисхан истребил в 1202 г. Второй – центральноазиатские татары, «выделявшиеся своим величием и могуществом» и при этом практически неизвестные современным историкам. Впрочем, может быть, это был один народ, который в VII—X вв. проживал где-то в Центральной Азии, а в XI—XIII вв. – на востоке Монголии?

О средневековых монголах историки знают намного больше. Вначале о происхождении слова «монгол». По этому поводу существуют две основные гипотезы.

«Согласно первой гипотезе, этноним “монгол” образовался в результате соединения бытующего в языках тунгусоязычных народов Приамурья пучка значений с происходящим от имени медведя-предка Манги корнем манг- (на его основе образованы и название Амура – Мангу, и производное от него определение “амурские” – мангуни) и окончания множественного числа аффикса —l/-ul. Согласно второй […] этноним происходит из сочетания двух слов Манг- и гол (река). При любом варианте значение заметно не различается: в первом случае этноним может переводиться как “[те, которых называют] медведи”, а во втором как – “[живущие на] реке медведей”, причем река эта – Амур»[25].

Теперь о том, как этноним «монгол» получил широкое распространение:

«…первое точное упоминание слова “монгол” относится к 1206 году, когда на великом курултае сам Чингисхан, объединивший Восточную степь, провозгласил создание “Yeke Monghol Ulus” – Великой Державы Монголов. Отсюда некоторые монголоведы делают допущение, что само понятие “монгол”, до этого не существовавшее вообще, было введено Чингисханом как единое название для народов объединенной им степи.

Другие вполне резонно возражают, что и в куда более поздние времена часть этих объединенных племен в число монголов не входила, и считают, что к “монголам” Чингисхана относилась лишь та часть населения, которая была связана общим родословным древом и которую впервые объединил прадед Чингисхана Хабул-хан, а следовательно, формирование понятия “монгол” относится к сороковым годам XII века[26].

Третьи отстаивают версию языкового единства: монголы – это те, кто говорит по-монгольски.

Четвертые отстаивают генеалогический принцип и предполагают, что монголами считались все потомки Алан-Гоа – праматери монгольских родов (вариант этой версии – потомки Бодончара, одного из сыновей Алан-Гоа).

Наконец, пятая версия опирается на упоминание в китайских летописях VI века (то есть задолго до Алан-Гоа, жившей в IX или Х веке) названия племени мэн-гу (мэн-ку), входившего в группу из тридцати племен народа шивэй. От них, дескать, потом и пошла та группа родов, которая называла себя единым именем – монголы.

Во всех этих основных версиях, безусловно, присутствует здравое зерно. В то же время, каждая из них в отдельности не лишена недостатков и может быть подвергнута серьезной критике. Выходом из этой ситуации является, по-видимому, синтез этих теорий и построение на их базе непротиворечивой версии. […]

Около VI века на территории, занимаемой племенами шивэй, появилась группа людей из неизвестного народа. Они называли себя монголами или близким по звучанию словом. Путем переговоров, а может быть, и силой они отвоевали себе место под солнцем на берегах Онона и вошли в союз шивэйских племен на правах рода с названием “монгол”. В дальнейшем при разрастании и дроблении рода самоназвание “монголы” как таковое исчезло (в более поздней истории примеров подобного развития событий немало), но в памяти последующих поколений сохранилось единство их происхождения. Таким образом, само слово “монгол” фактически не применялось в названии племен и родов, но имело некую историческую, генеалогическую ценность. […] Чингисхан, который объединил действительно всех потомков древнего рода “монгол”, извлек это почти забытое слово из глубин исторической памяти и назвал им объединенные под его началом народы. Только с этого времени громкое имя монголов и получает самое широкое распространение, так что даже и те племена и народы, которые не имели никакого отношения к изначальным монголам – татары, уйгуры, кыпчаки (половцы) и другие – стали называть себя монголами»[27].

Впервые о монголах, называя их мэнъу или мэнва, сообщают китайские хронисты периода династии Тан (VIII—X вв.). Тогда монголы проживали в Маньчжурии по южному берегу нижнего течения Аргуни и верхнего течения Амура и вели оскдлый образ жизни.

Когда в середине IX в. енисейские кыргызы разгромили Уйгурский каганат, уйгуры покинули места своего проживания, и с конца IX в. монголы под давлением киданей начали постепенно переселяться на освободившуюся после ухода уйгуров территорию. Таким образом, во второй половине Х – начале XI вв. монголы заняли район Трехречья (долины рек Керулена, Онона и Толы).

Переселение монголов на запад сопровождалось важным событием – они перешли от оседлого образа жизни к кочевому скотоводческому хозяйству (некоторые монгольские племена и на новом месте продолжали вести образ жизни лесных охотников и рыбаков, благо местность позволяла).

В начале XII в. большая часть монгольских племен объединились в Хамаг монгол улус (Всемонгольский улус).

В середине 30-х годов XII в. монголы вступили в длительный период вражды с чжурчжэнями (империя Цзинь).

В 60-е годы XII в. к этому противостоянию присоединились подстрекаемые чжурчжэнями татары (кочевавшие в районе озер Буир-Нур, Хулун-Нур и реки Халхин-Гол).

В 60—80-е годы XII в. чжурчжэни проводили политику целенаправленного уничтожения монголов. Они каждые три года посылали войска в степь, убивая взрослых монголов и захватывая детей в рабство.

Около 1170 г. Всемонгольский улус в результате поражения от чжурчжэней и татар распался.

Всего в начале XIII в. насчитывают более 40 кочевых племен, которых большинство историков считают монголоязычными, а именно: аралат (арулат); баарин; барулас; баяуд (баяут); бесуд; будат; горлос (куралас, холусас, хорулас); джадаран (джаджират, джауриэт, джуръят, чжачжират, чжачжурдай); джалаир (чжала); джурки (чжурки, юркин); долобань (долоубань, долубань, дорбэн, дурбан, дурбэн, дэрбэн); дуклат; икирас (икирес, ицилас); илдуркин; йисут; катакин (конкотан, хадагин, хадачин, хатакин, хатачин); килингут; кингит; кингият; кияты: кият-бурджигин, кият-ясар; кунгират (унгират, хунгират); кунджин; кункулают; мангут (манхут); меркиты (мэркиты): меркит-увас, меркит-удуит; нуякин; ойрат; олкунут (олхонут, олхунут); ортаут; салджиут (сальджиут, сальчжут); сукан; сулдус; тайджиут (тайчиуд, тайчиут); тайджу-эгэчи; татар: айриуд-байрууд, алухай, алчи (аньчи), дорбен, дутаут, чаган (чигин), чжунин; тумат; урянхат; уряут; ушин; хадаркин; хорилар; чаншиут; чеутай; чинос (чонос); элджигин.

Самые крупные из них проживали: борджигины, джалаиры, нируны – в междуречье Керулена и Онона; меркиты – в низовьях Селенги; ойраты и туматы – в верховьях Енисея и Селенги; тайджиуты – в слиянии Онона и Ингоды.

Кроме монголоязычных племен в это время в Центральной Азии проживали и другие кочевые, полукочевые и оседлые племена, в основном тюркоязычные. Наиболее крупными из них были: башкиры, бохайцы, канглы, карлуки, кереиты, кидани, кимаки, кипчаки, команы, кыргызы, найманы, онгуты, тангуты, теленгуты, тувинцы, туркмены, уйгуры, чжурчжэни.

В XI—XII вв. монгольское общество состояло из: нойонов – степных аристократов (родовой знати), пользовавшихся неотчуждаемыми привилегиями вне зависимости от своего материального положения: так, например, только из их среды могли выбираться военные вожди и ханы; нукеров – дружинников хана; карачу – простонародья, свободных общинников и вольнонаемных слуг, лично свободных, но неполноправных; рабов.

Низшим звеном монгольского общества был уруг (урук) – родня от одного предка по мужской линии. Члены уруга не могли вступать в брак между собой. Группа уругов составляла ясун.

Ясун состоял из уругов, то есть нескольких поколений кровных родственников по прямой мужской линии. Члены ясуна не могли вступать в брак между собой. Ясуны составляли обок.

Обок (обог) – союз ясунов. Члены обока также не могли вступать в брак между собой. Вначале обок объединял близкородственные ясуны, но со временем он стал формой организации и объединения для ясунов, уругов и отдельных людей, не находившихся в родстве. Дальнейшее развитие системы обоков привело к тому, что они все чаще стали складываться вокруг удачливых вождей, а не вокруг родственных ясунов. Различные обоки входили в состав иргена (племени), то есть союза обоков, как правило, близкородственных.

Дальнейшее усложнение социальной системы обоков и иргенов привело к появлению у монголов такой формы социальной организации, как улус.

В улус объединялись не племена, а представители племен, то есть нойоны из разных племен вместе со своими людьми. Такие объединения являлись не племенными союзами, а союзами, объединенными политическими целями. Таким образом, улус – люди, организованные по определенным правилам.

Улус, в силу условий кочевого быта, был подвижен, но всегда в каждый данный момент имел свою территорию.

Во главе улуса стоял предводитель из числа знати (хан), при котором была его дружина – нукеры, окружение – нойоны и простые люди. Основой улуса был уруг его правителя, кроме того в улус входили джад (чужаки – не связанные родством уруги и обоки). Также правящему уругу подчинялись покоренные им иргены и уруги.

Теперь вернемся к вопросу о том, как их следует называть.

В русских летописях фигурирует только одно название – татары. Это же название использовали: первый русский историк, он же «последний летописец» – В.Н. Татищев (1686—1750).

В 1817 г. Христофор Крузе издал «Атлас по Европейской истории», где впервые ввел в научный оборот термин «монголо-татарское иго».

На русском языке этот термин первым применил П. Наумов в вышедшей в 1823 г. книге «Об отношениях российских князей к монгольским и татарским ханам от 1224 по 1480 год».

Вот как это комментирует В. Егоров: «Под пером далекого от истории человека возник никогда не существовавший союз двух народов, объединившихся для завоевания мира – монголо-татары. Первая часть в нем – самоназвание населения государства Чингисхана, вторая – то же самое название в китайской исторической традиции. Это выглядит точно так же, как если бы мы называли сейчас население Германии немцы-дойч[28]».

Потом, в 1936 г., И.В. Сталин, редактируя первый советский учебник истории, добавил к использованному авторами термину «татары» окончание «монголы».

А вот что пишут по поводу этих названий современные историки:

«…начиная с сунского времени (960—1269 гг.), в китайской историографии и официальных текстах установилась традиция последовательно именовать монголов (мэнъу) и все прочие монголо-язычные племена татарами (да-да) либо монголо-татарами (мэн-да)»[29].

«…в данном конкретном случае историки сталкиваются с характерным для китайской историографией переносом традиционного термина “да-да” (“татар”) на монголов (“мэн-гу”), что преследовало цель унизить их, так как в китайской традиции он имел уничижительный оттенок, со скрытым смыслом “дикий”, “грубый”»[30].

А вот каким образом сами монголы стали называть себя татарами.

«Монголы стали занимать земли, которые были заселены народами, носящими в китайской историографии общее имя дада, а в монгольской традиции […] известными как татар.

[…] Сначала группы, перекочевавшие из “Малой” в Великую Монголию, обозначались этнонимом[31] лидеров – монголы. Затем с политическим усилением нового образования они стали пользоваться двойной идентичностью: обозначались и как монголы, сохраняя свою этническую идентификацию, и как татары, монголо-татары или татаро-монголы. […] Сначала монголы присваивают имя аборигенного населения, чтобы отделить себя от населения прародины, затем их имя переносится на все население и на территорию его проживания»[32].

«…потом, когда созданное Чингисханом объединение монголо-татарских племен […] стало для них самих “монгольским”, то для соседей они все равно оставались “татарами” […] ставшие теперь монголами племена и сами помнили, что еще недавно им было выгодно называться татарами, и, видимо, иной раз так себя и называли, будучи “официально” монголами.

[…] С другой стороны, соседи не сразу привыкли называть их монголами, нет-нет да и продолжали именовать по-прежнему всех их скопом “татары”.

[…] Тем более эта консервативность проявлялась, когда недавние найманы, чжалаиры и прочие могли в разговорах с иностранцами использовать более привычное и понятное соседям “татары”»[33].

От половцев или от хорезмских, арабских и европейских купцов это название стало известно на Руси, а потом и в Европе.

Осталось только узнать, как татарами стали жители Золотой Орды.

«В Золотой Орде сами завоеватели монголы составляли незначительную часть народонаселения, постепенно утратившего свои основные этнические, расовые, языковые, культурные и религиозные черты. Название монголы, применительно к основной части населения в Золотой Орде, не использовалось, а соседние народы именовали его татарами. В этническом плане Золотую Орду нельзя считать монгольским или татарским государством, поскольку эти этносы не могли быть в нем преобладающими»[34].

«Формирующийся же золотоордынский тюркоязычный этнос, основу которого составили кипчаки и который включил в себя, кроме монгольских народов и племен, также буртасов, аланов, автохтонное оседлое население Волжской Булгарии и Крыма, нуждался в едином наименовании. Таким именем, нейтральным относительно монголов, кипчаков, булгар и прочих этносов, и стал этноним татар»[35].

Что касается того, как следует называть кочевников, обрушившихся на Русь в XIII в., то вновь обратимся к В. Егорову: «…исторически обоснованно именно употребление выражений: монгольское нашествие, монгольское иго…»[36]

Таким образом, в период нашествия (1237—1240 гг.) их, вероятно, следует называть монголами, а после – татарами или ордынцами, а термины «монголо-татары» и «татаро-монголы» применять не стоит.