Читать книгу Сестры Карамазовы - Андрей Шилов - Страница 14

Со 2 сентября в уже ставшем легендой «Люксоре» будет демонстрироваться кровавый порнобред Дарио Ардженто «Синдром Стендаля», но можно ли предположить, что этот фильм привлечет такое же внимание воронежцев, какого удостоился фантастический комикс «Люди в черном»? В американском прокате сборы с картины уже перевалили за 240 млн. долларов.

У нас же в городе фильм является абсолютным лидером по кассовым сборам последнего времени. 18 тысяч зрителей посетили «Пролетарий» на этой неделе. Из-за повышенного ажиотажа «Людей в черном» показывали на шести сеансах в день (даже по утрам!) и трех ночью, хотя билеты стоили довольно дорого: от 50 до 150 рублей. Примечательно, что билетами торговали негры в белых фраках.

P.S. Синдром Стендаля – галлюцинация, при которой человек, находящийся рядом с какой-то картиной, начинает ощущать себя внутри данного полотна.

Газета «Сделано в Воронеже».

28.08.99.

– Нина, я хочу, чтобы при продаже билетов на «Синдром» осуществлялся фейс-контроль, – Воинов хмуро осмотрел подчиненных. – Господин оформитель, я же просил на афише поместить женское лицо, окровавленное женское лицо. А это что?

Воинов потряс в воздухе измятым анонсом предстоящего фильма. С бумаги обреченно взирал на мир обычно глумливый Том Кречман; его разорванный рот был наполнен словами:

ТЮРЬМА ДУХА И ВСЕДОЗВОЛЕННОСТЬ ПЛОТИ!

– Не молчи.

– Перед тем, как рисовать оригинал-макет, я, естественно, просмотрел матрицу: окровавленным должен быть мужчина, – попытался защититься дизайнер Образцов.

Воинова передернуло.

– Тупые скоты! Я не стану объяснять, почему на афише должна быть женщина. Я приказываю: женщину на афишу! И мое слово – закон. Нет для вас другого закона. Повторяю, Образцов: мне нужна баба! И не воруй слоганы у Грымова – он нам не товарищ.

Нина впервые за четыре года работы видела босса таким раздраженным. Сославшись на недомогание, она спешно покинула планерку, напомнившую ей одну из сцен Фассбиндера в застенках гестапо.

Воинов, закончив пытать дизайнера, уставился на заоконных конквистадоров у «Рубина». «Интересно, – подумал он. – Как же успокаивался дедушка?»

Когда все покидали кабинет, Воинов остановил Феликса, худого, длинного и прыщеватого заведующего отделом маркетинга.

– Феликс, ты знаешь, что такое синефагия?

Тот покосился на настенных Люмьеров, чувствуя в вопросе какой-то подвох.

– Нет.

– Это древнее слово, правильное. Доподлинно – пожирание кино. Ну, знаешь, когда смотришь все подряд, без разбора… Всеядность.

– Я вашу мысль понял, Анатолий Васильевич, – Феликс позволил себе расслабиться. – Вы хотите, чтобы наши зрители лучше и больше кушали. Но мы хорошо их кормим. Я даже считаю, что цены на фирменное блюдо, на премьеры, можно поднять до трехсот рублей.

– Поднимай, Феликс, поднимай. Правда, не о том я сказать хотел.

– О чем же, Анатолий Васильевич?

– Да так… Никак не могу в толк взять, что эти древние египтяне, эти проклятые синефаги, подразумевали под словом кино…

– Что-то вроде движения.

Воинов задумчиво посмотрел на Феликса:

– Ну а ты-то сам видел «Синдром Стендаля»?

– Конечно.

– И что скажешь? Потянем на триста?

– С «Синдромом» только на двести. Хотя, если обставить как следует…

– Некогда обставлять – даже афиши запороли.

– Анатолий Васильевич, это плохой фильм, – зав воодушевился. – Полтора часа кряду старик насилует сумасшедшую девушку, а затем она полтора часа убивает его. Чушь.

– Ну, тогда я не буду глядеть. Знаешь, посмотреть плохой фильм – все равно, что в вечность пукнуть!

Феликс залился застенчивым детским смехом.

Воинов отвернулся.

– Это не я сказал, это Раневская…

А наутро был готов новый проект афиши. Красным по черному: