Читать книгу Доктор Данилов в Склифе - Андрей Шляхов - Страница 3

– Можешь меня поздравить! – голос Елены в телефонной трубке был не просто радостным, а ликующим.

– Поздравляю! – Данилов, отоспавшийся после дежурства и даже успевший немного поиграть на скрипке, сразу же догадался, что жену наконец-то официально назначили директором регионального объединения скорой помощи. – Приказ видела или пока устно сообщили?

– И то, и другое. Я только что вышла от главного и на подстанцию сегодня уже не поеду…

Данилов посмотрел на часы. Действительно, какой смысл возвращаться на подстанцию в половине шестого вечера? С учетом пробок на месте будешь часов в восемь, не раньше.

– Я хочу праздника! Как по-твоему, заслужила я праздник?

– Заслужила. Где хочешь праздновать?

– Где-нибудь на свежем воздухе, там, где есть вкусная выпечка. Грешить – так с удовольствием.

Кафе выбрали, ориентируясь по запаху, и не ошиблись. На пробу взяли творожный кекс с черникой и печенье с сухофруктами.

– Волшебно! – оценила Елена. – Дома сколько ни бейся, так не получится.

– Фактор места тоже имеет значение. – Данилов начал дегустацию с кофе. – Обстановка, антураж, жующие люди рядом. Синдром картошки-фри.

– Что за синдром?

– Как ты ее дома ни жарь, все равно она в «Макдоналдсе» вкуснее, хотя, если разобраться, ничем их картошка от домашней не отличается. Ты давай рассказывай, я жажду подробностей.

– Сначала явилась с поздравлениями старший врач. Она у меня – главная по сплетням и слухам, все узнает первая. С официальным назначением вас, говорит, теперь вы больше не исполняющая обязанности. Минут через пять позвонил сам Гучков. Я, разумеется, притворилась, что еще ничего не знаю, чтобы его не обламывать. Потом пошли звонки с подстанций, потом я поехала на совещание, где меня официально представили народу в качестве директора регионального объединения.

– Поздравляю! – Данилов отсалютовал своей кружкой с кофе. – Даже не один раз, а два.

– Спасибо, но почему два?

– Во-первых, с тем, что тебя вообще назначили. А во-вторых, с тем, что ты, исполняя обязанности директора региона, сумела показать себя должным образом и навести порядок.

– Ну, до полного порядка еще далеко, – усмехнулась Елена, – хотя в целом работа наладилась. Мы уже не худшие…

– Будете лучшими, – заверил Данилов, хрустя печеньем. – Пер аспера ад астра – через тернии к звездам. От заместителя до главного врача – один шаг.

Директор регионального объединения одновременно является заместителем главного врача станции скорой и неотложной помощи.

– Ну, это ты загнул или просто польстил, – подмигнула Елена. – В главврачи я не выйду, у меня не та весовая категория.

– Весовая категория – дело поправимое. – Данилов потянулся к папке с меню, лежавшей на краю стола. – Сейчас закажем вишневый пирог, пирожные «Ночь нежна», миндальное печенье…

Довольно болезненный удар по голени заставил его замолчать.

– Ты гадкий! – заявила Елена. – Обязательно найдешь способ напомнить мне о моем весе. Лучше просто скажи, что я толстая!

– Во-первых, воспитанные люди не пинаются. – Данилов захлопнул меню и положил его на место. – Во-вторых, я шутил на тему набора веса, а не снижения. А в-третьих, это ты каждый день говоришь о диетах и о том, сколько граммов ты набрала или скинула.

– Можно подумать, что ты меня не понял! Я имела в виду связи и влияние!

Шутливая перепалка длилась до появления официантки. Елена попросила ее принести вишневый пирог и повторить кофе.

– Ты завтра дежуришь? – спросила она.

– Да.

– Тяжко тебе придется.

– Что так? – удивился Данилов. – Ты открыла в себе пророческий дар?

– Знаешь теннисистку Илону Демьянскую?

– Слышал что-то. Кажется, ее называли золотой ракеткой России…

– Вроде того. Ее сегодня госпитализировала к вам двадцать первая подстанция. Из какого-то ресторана в районе Китай-города, где она впала в кому. Решили, то ли едой отравилась наша ракетка, то ли кокса перебрала, и положили к вам в реанимацию.

– О как!

– На Центре все на ушах, звонки отовсюду, разве что из президентской администрации еще не звонили, в Склифе, как я понимаю, тоже паломничество, так что готовься.

– Мне-то что, я сижу на приеме, – хмыкнул Данилов.

– Не расслабляйся, Вова.

– Как говорила мама, «перестройку пережили, и это переживем»…

У седьмого корпуса с утра стояло непривычно много машин. Два микроавтобуса с логотипами телевизионных каналов, несколько черных автомобилей с сине-бело-красными пропусками на ветровом стекле, несколько иномарок.

– Скажите, а вы сотрудник института? – к Данилову подскочил курчавый юноша с микрофоном.

За юношей маячил амбал в концептуально драной футболке с огромной видеокамерой наперевес.

– Я сантехник, – ответил Данилов. – Вызвали прокладки менять…

Больше к нему никто не приставал. В вестибюле Данилов увидел несколько корзин с цветами.

– Вчера какую-то чемпионку в реанимацию положили, – пояснил охранник. – Прикольно – она еще жива, а цветов – вон сколько натаскали.

– Разве цветы только мертвым носят?

– Конечно. – Охранник посмотрел на него, как на идиота. – Живым соки носят, фрукты, печенье, курагу. На хрена больному цветы?

– Для повышения настроения.

Охранник ничего не ответил, но во взгляде его ясно читалось, что он не согласен.

На ежедневной институтской пятиминутке, проходящей в конференц-зале клинико-хирургического корпуса, к токсикологам обратился заместитель директора Склифа по лечебной части. После докладов отдежурившей смены он поднялся и сказал:

– К избытку внимания нам не привыкать, но все равно не расслабляйтесь. И не болтайте лишнего, как в рамках врачебной тайны, так и вообще. Сегодня к двенадцати приедет Малыгин из министерства. Вы его знаете, он пройдется по всему корпусу…

– Не подведем, Максим Лаврентьевич, – хором ответили заведующие отделениями.

– Кто такой Малыгин? – спросил Данилов у незнакомой женщины, сидевшей справа от него.

– Директор какого-то департамента в Минздраве, – ответила та и с иронией добавила: – Очень большой начальник. К вам в приемную он не зайдет, не волнуйтесь. А журналисты под видом «самотека» будут лезть. А самые наглые могут и в белый халат нарядиться. Так что обращайте внимание на бейджики. Кто без бейджика – гоните в шею.

– Спасибо, учту. – Данилов подумал о том, что дежурство явно будет нескучным.

– А чем же отравилась наша чемпионка? – спросил кто-то из женщин.

– Кому надо – тот знает, – отрезал Максим Лаврентьевич, и больше подобных вопросов никто не задавал.

По дежурству сегодня больных не передавали, все диагностические койки стояли пустыми, поэтому Данилов расположился на диване в ординаторской с очередным утащенным у Елены детективом.

Детектив оказался весьма неплохим, и Данилов увлекся книгой, от которой его отвлекла медсестра. Сегодня с ним дежурила Маша, высокая, изящная брюнетка, которая лучше смотрелась бы на подиуме, чем в приемном отделении.

– Там «самотеком» какой-то симулянт пришел, – доложила Маша.

Данилов не без сожаления оторвался от чтения и пошел знакомиться с «симулянтом».

На кушетке полулежал мужчина лет тридцати, одетый в джинсы и трикотажную футболку-сеточку. У ног его валялся довольно объемный рюкзак из мешковины.

– Здравствуйте, доктор, – негромко сказал он при появлении Данилова и сел. – Я живу рядом, поэтому не стал вызывать «скорую», а пришел сам.

– Если силы есть, то почему бы не прийти? – Данилов уселся за стол. – Расскажите, что с вами случилось.

– Я маляр, работаю на стройке, – начал он. – Вообще-то по образованию я инженер по металлорежущим станкам, но по специальности ничего хорошего не найдешь, вот и приходится…

– Если можно – то по существу, – попросил Данилов. – Какие у вас жалобы?

– Жалобы на тошноту, слабость, металлический вкус во рту. Встал утром и понял, что работать сегодня не смогу. Остался дома, но смотрю – все хуже мне и хуже. Вот и пришел к вам. В центральном приемном отделении меня не приняли, сказали, что с отравлениями принимают в седьмом корпусе.

– Подозреваете отравление?

– Даже уверен. Последнюю неделю приходилось работать со свинцовыми белилами, причем без респиратора.

– Почему без респиратора?

– Руководство на всем экономит, плюет на технику безопасности. Гады буржуйские.

– Нельзя плевать на технику безопасности, – сказал Данилов. – А как вас зовут?

– Юра.

– А по отчеству?

– Смеетесь, доктор? Какие у нас, работяг, отчества? Это у вас отчества, а мы так, по-простому…

– Значит, Юрий, стало вам так плохо, что вы решили госпитализироваться…

– Да, доктор. Со здоровьем шутки плохи.

– Это верно. Снимите, пожалуйста, майку…

Данилов осмотрел пациента и попросил выполнить координационные пробы. Завершив осмотр, он вернулся за стол и спросил:

– Ну что, Юрий, или как вас там на самом деле? Будем дальше ломать комедию или уже достаточно?

– Я не понимаю, о чем вы, доктор. – Мужчина, уже успевший надеть свою сетчатую майку, полез в рюкзак, порылся в нем, вытащил паспорт и положил его на стол перед Даниловым. – Можете убедиться, что меня зовут Юрием.

– Пусть так, – согласился Данилов, не обращая внимания на паспорт. – Но тем не менее ваш рассказ – чистейшая ложь, а ваше состояние не требует госпитализации.

– Почему ложь?! – возмутился Юра. – Потому что вам неохота мной заниматься?!

– Ладно, давайте как Шерлок Холмс с доктором Ватсоном, – вздохнул Данилов. – Состояние ваше удовлетворительное, свинцовые белила давным-давно не употребляются из-за своей высокой токсичности, разве что художники ими рисуют, да и одеты вы не как маляр. Кроссовки «Пума», джинсы «Ливайс», да и маечка явно не с рынка… Хватит доводов?

– Хватит, – легко согласился симулянт.

Нагнулся за рюкзаком, выпрямился и предложил:

– А может, я просто заплачу за информацию?

– Вряд ли я знаю что-то такое, что может вас заинтересовать.

– Но про Демьянскую-то вы в курсе!

– Кто это? – виновато улыбнулся Данилов. – Наш новый министр?

– Извините. – Симулянт направился к двери.

– Всего хорошего.

Данилов проводил его до выхода и вернулся в ординаторскую.

Буквально сразу же «скорая» привезла наркомана. Классического – тощего, исколотого, грязного и очень вонючего. Наркомана сопровождала встревоженная мать.

– Давление было по нулям – подняли, по пути пришел в себя, начал качать права, – доложил врач скорой помощи. – Реанимация брать отказалась, отправили к вам…

Если больной в сознании, давление не падает и нет аритмий, то в реанимации ему и впрямь делать нечего.

– Со слов матери, три года сидит на «винте»…

«Винтом» называется самопальный раствор для внутривенного введения, содержащий наркотическое вещество метамфетамин, также называющееся первитином. Действует он долго, бывает, что и больше суток, давая, подобно всем другим психостимуляторам, огромный прилив сил, неутолимую жажду действия, которая обычно никаких реальных плодов не приносит. Варить «винт» сложно, и от мастерства варщика зависит количество ядовитых примесей в конечном продукте, который сам по себе тоже может считаться ядом. Наркомана можно было отвезти и в наркологию, но раз уж диспетчер отдела госпитализации дал место в Склифе, то привезли в Склиф. Токсикология и наркология – пограничные специальности.

Наркоман на вопросы нес ерунду, поэтому историю болезни Данилов заполнял со слов матери. Привычно (сколько их было в «скорой») выслушал рассказ о больших надеждах, которые когда-то подавал ее сын. Почему-то все наркоманы виделись родителям несостоявшимися гениями. Не то идеализация прошлого, не то идеализация несостоявшегося.

Мать сообщила, что сын колется третий год. Данилов ясно видел, что колоться ему осталось несколько месяцев, пять-шесть, максимум восемь (что называется, дошел до ручки), но матери этого сообщать конечно же не стал. Напротив, с преувеличенной бодростью заверил ее, что, мол, подлечим, промоем, а там если возьмется за ум, то и человеком станет.

Взяться за ум – дело хорошее, только после нескольких лет на «винте» от мозга как такового почти ничего не остается. Точнее – остается только та часть, которая отвечает за поиск того, чем ширнуться.

Данилов мог понять, когда в семьях алкашей никому не нужные дети становились наркоманами. Но почему садятся на иглу дети из благополучных семей, оставалось для него загадкой. Он читал про пресыщенность, толкающую на поиски новых ощущений и впечатлений, знал, что конфликты и непонимание в семье могут толкнуть ребенка на скользкий путь, но в глубине души задавал себе вопрос – зачем и почему? Ладно бы еще пива выпить, а то какую-то отраву себе в вену колоть…

Вот и сейчас не выдержал и полюбопытствовал, хотя к сбору анамнеза это не относилось:

– Как он начал употреблять?

– На работе. Устроился менеджером в гипермаркет, познакомился там с девушкой из отдела персонала, которая сама потихоньку кололась и моего дурака пристрастила. Потом с работы ушел, с подружкой расстался, а привычку уже не бросил. Так и пошло. Я долго не замечала, все думала – ну, нервный немного, характер дурной, в отца, а уж когда вещи из дома пропадать начали…

Прошло полчаса – и снова карета скорой помощи. Мужчина сорока пяти лет, администратор кафе. Отравление дихлофосом – аврально травили тараканов и переусердствовали. Больше всех усердствовал администратор, оттого-то прочие сотрудники попросту продышались на свежем воздухе, а бедолага-администратор попал в Склиф.

– Живот крутит, наизнанку всего выворачивает, в глазах темно… – жаловался пациент и с надеждой заглядывал Данилову в глаза: – Может, вы меня к вечеру выпишите?

– Недельку полежать в любом случае придется, – ответил Данилов.

– Целую неделю! А на кого я кафе брошу, вы подумали?! Господи, целую неделю!

Данилов ускорил оформление истории, чтобы сплавить высокоответственного работника общественного питания в отделение. Краем уха он слышал, как к корпусу подъехало сразу несколько машин, раздалась очередь хлопков дверями, и большая группа людей протопала по коридору. К тому времени, когда они прошествовали обратно, Данилов успел принять еще одного пациента, пенсионера, то ли сдуру, то ли спьяну перебравшего снотворного. Данилову во время работы на «скорой» попадались такие «добросовестные» передозировщики. Некоторые забывали, что уже приняли таблетку и могли повторить прием еще несколько раз. Другие, пребывая в состоянии возбуждения или стресса, принимали не одну таблетку, а сразу несколько, чтоб уж подействовало наверняка. Не в силах дождаться наступления эффекта, принимали еще парочку-троечку, а когда все таблетки наконец-то всасывались в желудке, люди отключались с вероятной перспективой больше никогда «не включиться».

Едва Данилов успел заморить червячка принесенными из дома бутербродами с сыром и листьями салата, как в ординаторскую пришел Марк Карлович. Пришел и рухнул на диван, раздувая щеки и пуча глаза.

– Фу-у-у! Наконец-то отстрелялись!

– Замучили гости? – догадался Данилов.

– Замучили – это еще мягко сказано. – Марк Карлович огладил рукой бороду. – Даже с меня семь потов сошло, хоть я тут вообще ни при чем. Завтра Демьянскую переводят в ЦКБ Управления делами Президента, и мы сможем отдохнуть до появления очередной звезды.

– Отравление оказалось неопасным? – предположил Данилов. – Или это было не отравление?

– Формально ей выставили нечто неврологическое, – скривился Марк Карлович. – Употребление препаратов она отрицает, в ресторане ела только салат из зелени и огурцов… А впрочем, какая разница, как говорил Есенин. И так всем ясно, что у девочки проблемы с порошком. Наши врачи не вчера родились и хлеб свой едят недаром. Я считаю, что для спортсменов кокаин – весьма удобный вид кайфа. Выводится из организма за восемь часов, а его метаболиты – за трое суток. Вытерпеть четыре дня перед допинг-контролем не так уж и трудно.

– Но и не так уж и легко.

– Ясное дело, – согласился заведующий. – Но – возможно, и возможно без посторонней медицинской помощи. Чего не сделаешь ради очередного приза. Я вот чего понять не могу, почему в большом теннисе такие агромадные призовые фонды? Это же все-таки не футбол, зрителей собирается куда меньше, интерес совсем другой. Откуда же тогда деньги?

Данилов молча пожал плечами.

– С этой суетой забыл, зачем пришел! – Марк Карлович хлопнул себя ладонью по голове. – Владимир Александрович, сходите, пожалуйста, в сочетанную травму, это шестой этаж большого корпуса, и посмотрите там одну из пациенток с подозрением на отравление грибами. Оставьте в истории болезни запись, что она по состоянию здоровья может продолжать лечение в отделении сочетанной и множественной травмы.

– А если не может?

– Если не может, конечно, будем переводить! – рассмеялся Марк Карлович. – Да там все нормально, я разговаривал с их заведующим. Ходячая соседка по палате вчера угостила бабку опятами домашней засолки. Лежачей больной для пущего метеоризму только этого не хватало! Бабка угостилась, а сегодня начала жаловаться на рези в животе и орать, что ее отравили. Подстрахуйте уж травматологов, оставьте им свою запись в истории болезни. Времена-то нынче пошли какие… Как говорит один из наших докторов: «Если за месяц мне ни разу не угрожали судом, то это значит, что я был в отпуске».