Читать книгу Бойся своей тени - Андрей Сиротенко - Страница 2

Перед первым днём в институте я решил лечь пораньше, в отличие от большей части своих сокурсников. Конечно, провернуть такое в общаге было суперсложно, но я смог. Наверное, во многом этому поспособствовало то, что все мои соседи по комнате ушли отмечать последний день летних каникул на улицу, ведь ночи пока ещё были тёплыми. Я забрался с головой под подушку и постарался максимально абстрагироваться ото всех звуков вокруг. Удивительно, но за ночь я ни разу не проснулся.

Утром я чувствовал себя по-настоящему бодро. Почистив зубы и с ухмылкой окинув взглядом трёх крепко спящих соседей по комнате c разбросанными на полу бутылками (и как только я не проснулся?!), я спешно оделся в чистые синие джинсы, оранжевую футболку с длинными рукавами, схватил кожаную папку с тетрадями и пишущими принадлежностями и выскочил в коридор. Людей в нём было достаточно много. Кто-то ждал очереди в душ, кто-то вышел обсудить планы на день, а кто-то просто шёл к друзьям или от них.

Захлопнув за собой дверь, я неожиданно вспомнил, что забыл взять студенческий билет, который вчера пришлось ждать около шести часов. Сперва не работал принтер, потом начался обед у секретаря, которая занималась выдачей билетов, а после этого декана, подписывающего студаки, вызвал к себе на совещание ректор. Самое печальное в ожидании было то, что нам не позволили ознакомиться с расположением аудиторий внутри института.

В первый день я специально вышел намного раньше, потому что боялся запутаться в четырёх корпусах и опоздать на первую же пару. Мне повезло попасть на бюджетное отделение, и я хотел удержаться на нём, ведь конкурс на вступительных был чумовой. Потому начинать обучение с опоздания ввиду долгого поиска нужной аудитории точно не входило в мои планы.

Я схватился было за ручку двери, ведущую обратно в мою комнату общежития, но вовремя проверил задний карман. Студенческий лежал именно там. Для пущей убедительности я достал его и открыл, любуясь вклеенной фотографией. Худощавое лицо, маленький нос, карие глаза и темные волосы. Щетины на лице было мало. Во-первых, я часто брился, а во-вторых, она у меня была негустой. Как и у отца. Почему у всех фотографии в студенческих были чёрно-белыми, а мне вклеили цветную, которую я приносил для анкеты, в деканате объяснить не смогли. А я сильно возмущаться не стал, чтобы не провести в ожиданиях ещё энное количество часов.

Бережно закрыв студенческий и аккуратно убрав его в задний карман джинсов, я торопливо двинулся к лестнице, ведущей на первый этаж. Да, в общежитии был лифт, но спускаться на нём с третьего этажа я считал не совсем целесообразным.

– О, Марк, здарова! – выбросил меня из уютного мира размышлений чей-то басовитый голос. Я тряхнул головой и сфокусировался на том, кто поднимался по лестнице мне навстречу. Им оказался широкоплечий парень, с которым я вчера ожидал выдачи студенческого билета. Имени его я не запомнил. Зато раз семь успел послушать о том, что сюда он попал по блату. За него поручилась федерация рэгби. Учёба ему по барабану, лишь бы получить корочку. Все его мысли только о том, чтобы отобраться на стартующий в следующем году чемпионат мира. Наша сборная звёзд с неба не хватает, но мало ли – когда-то и у нас получится взять первое место. – Ты чего так рано выходишь?

– Не хочу опоздать. Надо ещё расписание сразу сфотографировать, пока там не началось столпотворение. Вечером пройдусь по институту и все аудитории отыщу.

– Вот это ты заморочился, – присвистнул рэгбист. – Подожди немного, оно в интернете появится. Не надо будет толкаться у стенда.

– Так ведь всё равно заниматься нечем, – удивился я, всплеснув руками.

– Кому как, – подмигнул рэгбист. – Я только с пробежки, пока душ приму, пока вещи соберу, как раз к середине первой пары и приду. Там же лекция вроде…

– Уверен? – с сомнением в голосе спросил я.

– Да, – нахмурив лоб, кивнул рэгбист. – Костян сегодня ездил украшать главное крыльцо. Говорит, что видел, как расписание составляли. Что успел запомнить, то и сообщил. Десять ноль четыре аудитория. Это в первом корпусе.

Я прикинул в голове, куда примерно надо идти. Главный корпус, крыльцо которого украшал Костя, вопреки логике был пятым. А вот первый располагался от него через крытый стеклянный переход, висевший в паре метров от земли. Об этом я вчера чисто случайно узнал во время получения студенческого. Декан послал одного из первокурсников туда за забытым приветственным плакатом.

– Спасибо… э-э-э…

– Спартак, забыл? – рэгбист заулыбался и ткнул кулаком меня в плечо. Не знаю, умел ли он рассчитывать силу, но я едва устоял на ногах.

– Столько много информации в голове, вот и запамятовал, – попытался оправдаться я.

– Небось всю ночь отмечал? – подался вперёд рэгбист, желая учуять запах перегара.

– Не, я спал, – честно ответил я.

– Ладно, – немного расстроенно пробурчал спортсмен. – Увидимся на парах, одногруппник.

Спартак пожал мне руку и вприпрыжку побежал наверх. Я больше терять даром времени не стал. Уставившись в пол, я миновал последний лестничный пролёт и за десять широких шагов достиг вертушки на выходе из общежития.

– Марк Лисов? – проскрипела вахтёрша.

– Д-да, – несколько заикаясь, выдавил я. Её вид был слишком грозным, как будто бы она готовилась объявить о какой-то моей непростительной оплошности и если уж не отчислить из института, то точно выселить из общежития. На днях я помогал ей перетаскивать старые железные кушетки из подсобки на склад, поэтому тот факт, что вахтёрша не забыла моего имени, удивления у меня не вызвал.

– Забыла тебе расчёт дать, – она протянула пять тысяч на белом квитке бумаги с кучей мелких надписей и длинных цифр. – Тут всё написано, сколько и за что, – она ткнула пальцем в центр исписанного листка. – У меня всё официально, – вахтёрша горделиво вздёрнула подбородок.

– Спасибо, – я взял деньги с расчётным листком и убрал их в папку с тетрадями.

Лишний заработок мне ой как пригодится. Поступив в институт на бюджет, я твёрдо решил больше не брать деньги у родителей. Исключение сделал лишь для двух вещей: оплата общаги на месяц вперёд и небольшая сумма на еду. А потом я обязательно найду подработку, плюс стипендия, если хорошо учиться. Да, она не такая большая, но если не тратить попусту, то можно иногда и в кино выбираться или в ресторан. Родители у меня не сильно обеспечены, чтобы я продолжал висеть у них на шее. Живут в совсем маленьком городке, а я теперь почти в столице. Передо мной куда больше возможностей, нежели перед ними. Не перестаю удивляться, как вообще сумел поступить сюда. Если бы не репетиторы, которые натаскивали меня на специальных заданиях, то было бы худо. Родители на всём экономили, но откладывали на них деньги. А я платил усердием. Как же мама с папой были рады, когда я им прислал фотографию со списком зачисленных. Себя выделил красным прямоугольником, чтобы они долго не искали. Скажете, что иногда хватает и школьных знаний, главное всё запоминать и не отлынивать от процесса обучения? Возможно, и так, если не брать в расчёт, что в нашей школе не было в достатке преподавателей. Многие предметы никогда не велись, хотя в аттестат попали. А некоторые дисциплины совмещали непрофильные учителя, которые предпочитали рассказать несколько историй из своей жизни, нежели углубляться в изучение неинтересного материала. Впрочем, я не люблю погружаться в воспоминания о своей школьной жизни. Я говорю «спасибо» всем, кто приложил к этому руку, и двигаюсь дальше.

Миновав остановку, до отказа забитую студентами, я двинулся дальше пешком. В первый и даже во второй автобус я точно не войду, а пока придёт третий, я уже преодолею большую часть пути до института. Справа и слева были разбросаны широкие парки. За тем, что находился по правую руку, и располагался мой институт. Правда, сперва я должен был пройти длинный мост над широкой рекой Дивеей. Ещё вчера здесь активно катались на катамаранах, а сегодня на входе на пристань висела большая табличка о том, что летний сезон закончен. Почему его нельзя было продлить, пока на улице стоит хорошая погода, вопрос открытый.

Едва только я прошёл мост, как по левую руку, через дорогу, началось огромное длинное строение в виде дуги. Как нам рассказал вчера декан, здесь трудились тысячи выпускников. В стенах этого здания придумывались новые устройства для быта и космонавтики, паялись платы для систем беспилотного управлениями метро и многое-многое другое, что можем в будущем делать и мы. Декан обещал, что никто не останется без работы после выпуска из института. «Высокооплачиваемой работы», – дважды громко уточнил он во время вчерашнего вручения студенческих. Мы слушали его с открытыми ртами и верили каждому слову. Я-то уж точно, потому что не единожды видел по телевизору учёных, прошедших через этот институт. Да и успел наслушаться различных историй от старшекурсников, когда вместе перетаскивал те самые железные кушетки, за которые со мной рассчиталась вахтёрша. За работу в стенах дугообразного здания действительно платили прилично. Правда, попасть туда могли только отличники. Остальных браковали после пары месяцев стажировки. Тем не менее слова декана подтверждались: брали по первости всех, платили много. Всё остальное уже зависело от тебя самого.

– Марк, подожди! – голос был женским и очень знакомым.

Вместе с тем я расслышал стучащие по асфальту каблуки. Несомненно, я сразу догадался, кто позвал меня. Ею оказалась Лиза. Я обернулся и едва успел развести руками в стороны. Она с разбегу прыгнула ко мне и заключила в объятия. И тут я должен уделить немного внимания тому, как мы с ней познакомились. Всё случилось три дня назад. Вечером мы собирались в общежитии, чтобы отметить день рождения Макса. Это ещё один мой однокурсник. Отмечать мы решили у него, так как двух его соседей не должно было быть до октября.

Ближе к девяти часам вечера Макс внезапно куда-то отлучился. Возвратился он с гитарой, вахтёршей позади себя и симпатичной блондинкой в голубом платье и с зелеными глазами по имени Лиза. Якобы она тоже в нашу группу попала при распределении и желает принять участие в празднестве. Только в общагу она не заселена, потому в одиннадцать должна уйти. Именно до того времени мы и сможем пошуметь по правилам общежития. А если ослушаемся – будем с позором выселены. Примерно так говорила вахтёрша, бросая злобные взгляды на всех и каждого. Мы послушно кивали и честно обещали выполнить всё так, как она и сказала.

Закончив, наконец, свой длинный монолог, вахтёрша хлопнула в ладоши, едва ли не втолкнула Макса и Лизу в комнату и с шумом захлопнула за ними дверь. Девушка была не из стеснительных. Сразу же она заняла место за столом рядом со мной и собственноручно налила себе стакан красного вина. Мы наперебой называли свои имена, а она в ответ лучезарно улыбалась каждому. Надя (ещё одна моя одногруппница) к тому моменту уже ушла, потому всё мужское внимание было сконцентрировано лишь на Лизе. И ей это нравилось. Она залпом выпила бокал красного и зажала ладошкой курносый нос. Кирилл взял в руки гитару и принялся выуживать из памяти песни своего детства. Он жил через комнату от Макса и просто зашёл на огонёк, хотя до того вечера не знал никого из собравшихся. Песни его были мало кому знакомы. Мы очень быстро стали скучать, а потому гитару решил взять я. В моём репертуаре было лишь четыре песни. Но зато все хорошо известные, которые напевали на каждом углу.

Когда я играл последнюю, Лиза осторожно придвинулась ко мне и прислонилась головой к моему плечу. Я взаимностью ей не ответил. Не особо верю в такие быстрые знаки симпатии. После этого каждый в комнате Макса немного рассказал о себе. Каждый, но не Лиза. Она отмолчалась, излишне нервничая и постоянно посматривая на часы. При этом Лиза то и дело касалась моей руки и заглядывала в глаза. Я улыбался, но не более. А когда ровно в одиннадцать на пороге возникла вахтёрша, Лиза открыла сумочку, оторвала листочек бумаги из записной книжки, быстро что-то написала на нём, вложила мне в ладонь и вскочила с места, выбегая в коридор и запоздало выкрикивая слова прощания. Макс присвистнул, замечая в моей руке записку, но расспрашивать, что внутри, не стал. Минут через двадцать ушёл и я. Без Лизы все стали какими-то грустными и неразговорчивыми.

На листочке девушка оставила свой номер телефона. Я решился написать ей лишь вчера ближе к вечеру. И мы как-то сразу нашли общий язык и темы для разговоров. Обсудили интересы в музыке и кино. Лиза не была типичной девушкой. Ей по душе приходились боевики и ужасы, хотя мне казалось, что она могла сказать такое специально, чтобы мне понравиться.

Закончилось общение тем, что девушка поведала мне историю своего детства и юношества. Родилась Лиза в весьма обеспеченной семье. Отец и мать контролировали каждое её действие и давно запланировали жизнь девушки едва ли не до старости. Выбрали институт и специальность, жениха и даже цвета одежды. Лизу такой подход очень угнетал. Она твёрдо решила изменить всё это в ближайшем будущем. В ближайшем, но не раньше окончания института, ведь знала, что отец легко «отчислит» её отсюда через своих знакомых и закроет доступ в любое другое учебное заведение. А показывать своё «я» без образования Лизе не хотелось.

В тот вечер, когда мы отмечали день рождения Макса, она впервые настояла на том, что хочет провести ужин не за семейным столом. Предварительно в списках поступивших Лиза увидела одногруппника, запомнила дату его рождения и тот факт, что проживает парень в общаге, – в табличке была отдельная графа на сей счёт. К нему она и попросилась, рассказав, что уже знакома. Попасть в комнату одногруппника помогли связи отца и грозное лицо охранника. Да-да, всё то время, что она была у Макса, на улице её ждало персональное авто с водителем и охранником внутри. Поэтому она так нервничала и постоянно следила за часами. И ещё Лиза написала отдельным сообщением, что я ей понравился. Молчать о том, что и девушка запала мне в душу, я не стал. Правда, впадать в эйфорию я преждевременно не решился. Во-первых, с её стороны это некий бунт против той системы, что родители выстроили вокруг неё. Во-вторых, как я уже говорил, не особо верю в серьёзность быстрых симпатий. А в-третьих… Блин, да ведь у неё же жених и отец со связями! Сегодня или завтра найдут переписку в её телефоне и отчислят не любимую дочурку, а меня! Об этом я и собирался поговорить с ней в первую же очную встречу.

– Рада видеть тебя, Марк! – радостно выдохнула Лиза, поправляя непослушную чёлку.

– А где твой охранник и персональное авто? – придавая тону шутливую форму, осведомился я, отодвигаясь от Лизы.

– Вон за тем домом оставила, – она махнула рукой на строение, располагавшееся рядом с остановкой, забитой студентами. – Сказала, что есть примета: для получения хороших оценок в первый день путь от общаги до входа в ВУЗ нужно проделать пешком.

– Ловко ты их, – жестом руки я предложил продолжить путь. Лиза кивнула и неторопливо застучала каблуками по асфальту. – До окончания пар будут ждать?

– Угу… Первое время придётся с ними ездить. Надеюсь, хотя бы не от стен института будут забирать, а то представь, какие слухи все начнут распускать, – тут она была абсолютно права. Придумать можно много.

– Может, его внимание станет не таким бдительным, если согласиться на программы с GPS-трекерами? – произнёс я первое, что пришло в голову.

– Эх, Марк, – Лиза ненароком коснулась моей ладони. – Отец установил их при вручении своей дочке первого телефона. Мне ещё рассказывать и рассказывать тебе о различных нюансах…

– Прости, – решил извиниться я, если вдруг мои слова задели девушку.

– Да ничего, я на тебя не обижаюсь, – Лиза улыбнулась и снова коснулась моей руки.

– Слушай, – запинаясь, начал я тот разговор, о котором постоянно думал. – А если тебя увидят со мной или узнают, что между нами симпатия, ничего плохого не случится? У тебя же жених вроде как имеется. Да и если на телефоне стоит программа по отслеживанию твоего местоположения, то и переписку со звонками сейчас легко раздобыть.

Лиза на мгновение задумалась. И это молчание бросило меня в холодный пот.

– Наверное, ты прав. Общаться на людях мы можем и без проявлений каких бы то ни было знаков внимания. Вернее, не можем, а придётся, – с легко читаемым раздражением в голосе добавила девушка. – А потом…

– Потом что-нибудь придумаем, – подхватил я её начинание, сглаживая неприятный момент. – Я могу тебе свой старый телефон отдать. По нему будем переписываться. Я его на всякий случай с собой захватил. Он в рабочем состоянии, – честно заверил Лизу я. – Только без камеры. Потому и поменял на новый.

– Будет здорово, – сразу же согласилась Лиза. – Вот видишь, уже что-то придумали, – она снова лучезарно улыбнулась, поправляя чёлку, правда, на этот раз без прикосновений. – Первая лекция у нас по математическому анализу…

– Водитель с утра узнал?

– От тебя ничего не утаишь. Ты часом мысли не читаешь? – рассмеялась Лиза моей прозорливости.

Только сейчас я обратил внимание на то, в чём была Лиза. Синие джинсы, белая блузка на пуговицах, застёгнутых по самое горло, чёрные туфли на низких каблуках.

– Да, только в таком виде родители одобрили мой поход в институт, – замечая мой взгляд на себе, торопливо прокомментировала девушка. – И как только не сопротивлялись тому, что я на тот день рождения платье надела?!

Парк по правую руку немного поредел, открывая нашему взору два футбольных поля, принадлежащих институту. Одно было огромным классическим с небольшой трибуной, а второе – на резиновой крошке, огороженное железным забором. На нём, как я успел узнать, трижды за учебный год проводились соревнования по мини-футболу. С медалями и памятными наградами. В футбол я умел играть достаточно хорошо, если верить мнению внутреннего голоса, потому поставил перед собой целью как можно быстрее влиться в какую-нибудь команду или собрать свою. От институтской жизни надо брать всё. Такое бывает только раз. Будет грустно просидеть все пять лет в общаге и особо ни в чём не участвовать и никуда не выходить. Естественно, если всё это будет не во вред учёбе.

– Марк, а ты где на гитаре учился играть? Не знаю, почему сразу не спросила об этом. Очень хорошо у тебя получается. Я вот фортепиано так и не осилила, хотя родители нанимали хороших педагогов. Учись – не хочу.

– В основном во дворе. Музыкальная школа хоть и была недалеко от того места, где мы жили, но меня туда как-то не отдавали. А когда я стал проситься, глядя на многих друзей, которые успешно обучались азам музыки, то вопрос упёрся в деньги, коих банально не хватало на самую простую гитару. В итоге я попал в музыкальную школу лишь в двенадцать. Многие педагоги на мне поставили крест, да ещё в ту пору и голос ломался, что лишило меня возможности посещать занятия вокала… Вот и пришлось разучивать аккорды и песни во дворе. Выпускной экзамен я, конечно, сдал, но сейчас уже вряд ли смогу сыграть что-либо по нотам. По крайней мере, с наскока, – я грустно вздохнул и замолчал, не желая углубляться в рассказ о музыкалке.

– Не расстраивайся, кто-то даже такие простые аккорды не в состоянии сыграть. Например, меня хватило только на собачий вальс на фортепиано, – она хихикнула в конце фразы, хотя я не увидел какой-то шутки в её словах. – Я очень удивлена, что родители решили махнуть рукой в этом конкретном случае. Обычно они всё доводят до конца, даже если я на что-то не способна или чересчур сопротивляюсь. Достаточно вспомнить, как они обучали меня игре в шашки. Страшно представить, сколько слёз я пролила. Игра не нравилась, а потому совсем не давалась. Но они стояли на своём. Отстали только после того, как я на двух турнирах заняла первое место. Причём в соперниках были только мальчики. Все старше меня.

За разговорами мы добрались до института. Кстати, ни один автобус нас так и не догнал. Что случилось сегодня с ними?

Первым, что мне бросилось в глаза, – главное крыльцо института. Если десять разноцветных и наполовину сдутых воздушных шариков и плакат «Добро пожаловать» с потёкшими буквами – это те самые украшения, которые сделал Костян, то зачем нужно было ехать сюда рано? Эта работа минут на пять максимум. Лиза тоже усмехнулась при виде праздничного убранства, ловя мой удивлённый взгляд. Рядом с главным входом находились несколько разношёрстных кучек студентов. Скорее всего, они, как и мы, были первокурсниками и ждали своих одногруппников, чтобы искать аудиторию не в одиночестве.

– У нас пара будет в аудитории десять ноль четыре, – деловито произнесла Лиза. – Пойдём, я знаю, где она находится.

Преодолев десяток ступеней главного входа и войдя в стеклянные двери, мы оказались у вертушек с вахтёром. Мельком проверив наши студенческие, старушка приветливо улыбнулась и разрешила проход внутрь. Под сводами института народу было очень много. Все они гудели, словно пчёлы в улье. Прямо перед нами располагался гардероб, правда, из шести окошек работало только одно. Да и в нём скучал пожилой старичок, коротавший время за чтением газет, ведь курток ещё никто не носил. Лиза взяла меня за руку и с силой потащила за собой. Ловко лавируя между слоняющимися от аудитории к аудитории группам, мы двинулись в сторону нужного корпуса. Около стеклянного перехода располагалась палатка с едой. Цены в ней были вполне демократичные, как я успел вскользь заметить. А ещё от неё вкусно пахло хот-догами.

В стеклянном переходе мы ненадолго задержались. Лиза присела на подоконник и достала зеркальце из сумочки, проверяя, не испортился ли её макияж. У меня в голове всплыло название первокурсников на институтском жаргоне. И сегодня я понимал, почему их именуют слониками. Эдакие маленькие группы, которые держат друг друга за хвосты и слоняются от одной аудитории к другой в поисках нужной. Чего уж там лукавить, и мы с Лизой, держащиеся за руки, полностью соответствовали этому образу.

– Времени у нас достаточно, – неожиданно заговорила девушка, шумно убирая зеркальце в сумочку. – Давай заскочим в столовую недалеко от нашей аудитории и выпьем чая с лимоном…

– Странное желание, – весело прокомментировал я.

– А вот это уже действительно примета, – торопливо добавила она, вновь дёргая меня за руку и устремляясь вперёд по стеклянному переходу. – Эдакий закон сохранения сладкого во время студенческой жизни. Кислое должно быть везде, но не в ней. Потому нужно обязательно утром до пар пить чай с лимоном.

– Первый раз такое слышу, – честно признался я.

– Думаешь, меня обманули? – беззаботно спросила Лиза, обгоняя ещё одну замешкавшуюся группу студентов и направляясь к лестнице, ведущей на первый этаж нужного нам корпуса.

– Не знаю, но попробовать стоит.

В столовой мы оказались одни. Лиза подошла к продавщице и попросила два чёрных чая с лимоном и сахаром. Рассчитавшись и получив заказанное, мы плюхнулись на стулья за ближайший столик. Вопреки ожиданиям, чай не был слишком горячим. Лиза залпом выпила содержимое, поморщившись от послевкусия, и кивком предложила мне сделать то же самое.

– Слышал по поводу занятий физкультуры на нашем курсе?

– А что с ними? – прочищая горло после кислого лимона, с трудом выдавил из себя я.

– Чтобы получить зачёт, нужно сдать восемь различных нормативов. Два связаны с бегом: сто метров и три километра. Один с прыжками в высоту. Два – с плаваньем…

– С плаваньем? – едва не поперхнулся я.

– Ну, да…

– Плавать я совсем не умею…

Это было чистой правдой. Меня никто не учил из родителей. Мать не умела вовсе, а отцу часто было некогда ввиду командировок или суточных вахт. И это притом, что рядом с моим домом располагалось крупное озеро. Мальчишки часто звали с собой, но мама не отпускала. Боялась, что я утону.

– Вроде бы можно какие-то замены просить, – Лиза озадаченно потерла пальцами левый висок. – Всё от преподавателя зависит. Полагаю, никто не захочет, чтобы ты отправился на тот свет прямо во время сдачи норматива.

– Остаётся на это надеяться. А три оставшихся норматива какие?

– Они у девушек и парней разные. Я только про себя знаю, – несколько виновато ответила она, пожимая плечами.

– Хоть бы не лыжное катание… – вслух сказал я.

– Тоже не умеешь?

– Умею, но норматив точно завалю…

– С лыжами и у меня будут проблемы. Вот если бы на фигурных коньках покататься…

– Нам пора, – я взглянул на часы: до начала пары оставалось семь минут.

Аудитория располагалась через два кабинета от столовой. Она была достаточно просторной и с тремя большими окнами. Преподавателя ещё не было. Студенты по большей части скучковались в центре. На первых партах сидело не так уж и много людей. И все в очках. Лиза потащила меня на последние ряды, которые в основном пустовали. Я сперва было засопротивлялся, убеждая её сесть поближе, чтобы сразу же примелькаться преподавателю, но она парировала тем, что запоминаться нужно знаниями, а не присутствием на лекциях. Можно и с задних парт участвовать в дискуссиях и задавать вопросы.

Лиза поднялась на самый верхний ряд и пошла вдоль длинной лавки-парты. Остановилась она примерно в её середине. Достав толстую тетрадь в клеточку из сумочки и синюю ручку, она подмигнула мне и подписала на первой странице название предмета.

Как по мановению волшебной палочки, народ гурьбой повалил в аудиторию. Теперь она не казалась такой просторной, как при первом нашем появлении здесь. Справа и слева от нас с Лизой мгновенно появились студенты, едва не тыча в нас локтями. Причём своих одногруппников я не видел совсем во всей аудитории.

– Тоже найти никого не можешь? – замечая мои действия, спросила Лиза. – Это лекция для целого потока. Тут вроде восемь групп одновременно собрано. Так что найти своих – действительно сложная задача. Тем более, когда ты половину не помнишь в лицо, – она сощурилась и прошлась глазами по первым рядам аудитории.

Громкий звонок, разорвавший непрекращающееся гудение, возвестил о начале первой пары нового учебного года. В аудитории сразу же стало тише. Лишь в коридоре слышались быстрые шаги тех, кто опаздывал на занятия. Долго преподавателя ждать не пришлось. Не прошло и минуты, как он вихрем ворвался в аудиторию. Пожилой мужчина, с седыми волосами, зачесанными назад, сером костюме, на котором виднелись следы от мела. Преподаватель широкими шагами подошёл к лекторскому столу, ухватил с него тряпку и размашистыми движениями протёр и без того чистую доску.

– Разрешите? Я немного опоздала, – в дверях появилась Надя. Щеки девушки раскраснелись, а лямка платья норовила сползти с плеча. Надя несколько раз поправила вредную веревочку, пока преподаватель не обращал на неё внимания, но всё без толку – одежда не хотела слушаться ни в какую. – Разрешите? – настойчиво повторила свой первый вопрос Надя.

– А? – преподаватель аж подпрыгнул на месте. Покончив с протиранием доски, он открыл свой портфель и внимательно изучал его содержимое. – Да, пройдите, я ещё не успел начать.

Надя кивнула и бросила взгляд на заполненную аудиторию. Я поспешил помахать девушке рукой. Она заметила мой жест и бегом поднялась на самый верхний ряд. Сидящие с краю парни поспешили ужаться, хотя я не понимал, как у них такое получилось, и пропустили Надю к нам. Придерживая непослушную лямку бирюзового платья с кружевными вставками, она пробралась ко мне и с выдохом плюхнулась рядом. Обута Надя была в белые кроссовки. Не готов был с уверенностью утверждать, что они подходили к её платью, но я и не особо разбирался в женской моде. Да и Надя была очень своеобразной девушкой. Обладая некоторой природной красотой, она категорически не пользовалась косметикой. По крайней мере, так она сама говорила про себя на дне рождении Макса. Разве что душилась парфюмом на какие-то особенные выходы в кино или театры. В её гардеробе было лишь одно платье. Именно в нём она и пришла сегодня в институт. Всё остальное – это джинсы, футболки и свитера. Свое детство Надя проводила в компаниях мальчишек. Вместе с ними она лазила по деревьям, играла в футбол (причём не на воротах, а в нападении, забивая голы), каталась на велосипеде и много чего ещё. Сотни раз разбивала коленки, нарываясь на недовольство мамы. Бабушка то и дело пыталась нарядить её в красивые платья, но Надя рвала их в первые десять минут пребывания на улице. Или пачкала до такой степени, что отстирать уже было невозможно. В какой-то момент родные просто махнули на неё рукой и стали покупать более мальчишеские вещи. Надя была этому несказанно рада. Также она занималась выжиганием по дереву и даже месяц ходила на курсы молодых моряков, научившись завязывать морские узлы. У неё было много друзей среди парней, и она постоянно заводила новые знакомства. При этом серьёзно никогда и ни с кем не встречалась. На дне рождении Макса она объяснила это тем, что всех равняет по своему папе. Он для неё идеал, каким должен быть настоящий мужчина. Папа всегда поддерживал её, утешал в трудных ситуациях, решал любую проблему и посвящал небольшие рассказы. Наде они очень нравились, пусть и были слегка глуповатыми и весьма предсказуемыми.

Папа был единственным, кто одобрил её стремление поступать в этот институт на кафедру защиты информации. Мама с бабушкой встали в позу и грозились отказаться от неё, если она пойдет на мальчишескую специальность. Они и на папу обиделись, когда он стал им говорить о том, что Надя должна делать то, что ей по душе, ведь только так она будет получать удовольствие от своего выбора. И только так она по прошествии многих лет не будет оборачиваться назад с сожалением. Мама с бабушкой недовольно сопели, но всё же под давлением папы поменяли свою позицию. Тогда он окончательно вознёсся для неё на недосягаемые высоты. И это ещё если не вспоминать, как он каждый раз лечил её коленки и стёртые до крови локти. Как жалел и не говорил ни слова упрёка.

Волосы девушки были каштанового цвета. Надя собирала их в тугую косу. Глаза карие. На правой руке, на среднем пальце красовалось кольцо с фиолетовым камнем. Его ей подарил папа на восемнадцать лет. Я забыл название камня, но он не был бижутерией. Ещё на той же руке на тыльной стороне ладони имелся огромный шрам, о причинах появления которого девушка ничего не помнила.

Надя торопливо достала тетрадь из сумочки и снова поправила непослушную лямку. Затем почесала небольшой нос с горбинкой и повернулась ко мне.

– Привет, Марк, что я пропустила?

– Протирание тряпкой чистой доски, – зевая, ответил я. – Почему опоздала? – вопрос получился с некоторым нажимом, хотя я постарался сделать его максимально отстранённым.

– Да как-то с утра всё не задалось. Хотела пойти в джинсах, так при выходе зацепилась о гвоздь, торчавший из косяка, и порвала их. Дырка оказалась чересчур большой и являться с такой в институт было бы совсем неприлично, – с грустью протараторила Надя. – Вторые джинсы оказались в порошке. И как я не заметила этого после стирки? Пришлось надеть платье. Правда, я плохо пришила оторванную лямку после предыдущего похода в театр, вот теперь мучаюсь с ней. И в довершении ко всему эта авария, которая перегородила дорогу автобусам…

Так вот почему они не обогнали нас с Лизой! Какое верное решение я принял, сам того не зная. Преподаватель тем временем оторвался от созерцания содержимого своего портфеля и принялся доставать оттуда белые листки с рисунками и цифрами. Он раскладывал их на лекторском столе один за другим. И казалось, что этот процесс не закончится никогда. После каждого нового положенного на стол листка, он придирчиво оценивал весь длинный ряд, ковырялся ногтем в надписях то тут, то там и громко цокал языком.

– Кстати знакомься, это Лиза. Лиза – это Надя, наша одногруппница, – опомнившись, представил я девушек друг другу.

– Очень приятно, – без удовольствия произнесла Лиза.

– Много о тебе наслышана от Макса, теперь увидела и воочию, – без каких-либо эмоций в голосе ответила Надя.

Если Лиза и могла ревновать меня к ней, то интонация Нади немного удивила. Может быть, просто показалось?

– Ты красивая, – решила всё же сгладить впечатление от личного знакомства Надя, делая голос мягким и тёплым.

– Спасибо, ты тоже, – чуть более ласково ответила Лиза. – Надеюсь, подружимся. А то, как я поняла, в нашей группе только две девушки?

– Вроде бы как да, – без раздумий ответила Надя. – Я, кстати, больше никого не увидела из нашей группы.

– Да тебе и некогда было рассматривать всех студентов, я же сразу тебе помахал, – озвучил я неоспоримый факт.

– Тоже верно, – Надя шмыгнула носом. – Кстати, этого преподавателя зовут Александром Юрьевичем Погибельским. На самом деле не наш постоянный лектор и семинарист. Он вроде как заменяет заболевшего Виктора Лосева. В действительности Погибельский никакого отношения к математическому анализу не имеет. Он с кафедры физики…

Внезапно преподаватель резко наклонил голову и сфокусировал свой взгляд на нас троих. В аудитории тут же наступила полнейшая тишина. Казалось, что последнее слово, произнесённое Надей, мячиком отражается от стен и потолка, звеня эхом в аудитории.

– Вы не правы! – грозно прокричал Погибельский. – Я не заменяю. Я и есть ваш преподаватель. На два семестра. Да и вообще математический анализ и физика имеют много пересечений, куда больше, чем может показаться. Вам, девушка, не стоит повторять слухи, которые распространяют не очень умные студенты. Всю информацию вы можете узнать у своих кураторов или в деканате. Вы поняли? – грубо спросил Александр Юрьевич, сжимая ладони в кулаки.

– Да, конечно, простите, – тут же извинилась Надя.

– Хорошо, – прокашлявшись, ответил Погибельский. – Теперь давайте вернёмся к содержанию нашей первой лекции. А то мы и так потратили слишком много времени на опровержение глупостей, – и он метнул ещё один недовольный взгляд на Надю.

Оставшееся время лекции Погибельский безостановочно читал то, что было написано на его листках, изредка окидывая глазами аудиторию и подолгу останавливаясь на Наде. Александр Юрьевич практически не делал пауз между предложениями и сыпал малознакомыми словами без каких-либо объяснений. Мы пытались записывать за ним, но через минут десять бросили эту затею, пытаясь хотя бы сохранить интерес в глазах и не зевать. В конце концов наши мучения прервал звонок. Многие студенты в аудитории тут же вскочили и стали собирать вещи, не дожидаясь, когда Погибельский отпустит их.

– Пойдём в столовую в главном корпусе. Сегодня в честь первого дня обучения все перемены большие, – предложила Лиза.

Не успели мы ничего ответить, как она выпихнула нас в проход и, схватив за руки, повела за собой. Ловко лавируя среди неконтролируемых потоков студентов, мы добрались до стеклянного перехода и по нему вернулись в главный корпус института. На пути нам встретился Спартак, который так и не появился на первой лекции. Я поздоровался с ним ещё раз, но он меня не узнал, увлечённо беседуя с какой-то девушкой. Столовая располагалась на втором этаже. Очередь в ней пока была не такая уж и большая. Купив по слойке с джемом по совету Лизы и по уже хорошо знакомому чаю с лимоном, мы отправились за свободный столик. За занятыми далеко не все студенты кушали. Некоторая часть из них корпела над конспектами и огромными белыми листами, рисуя какие-то чертежи.

– Нам такое тоже предстоит, – прокомментировала увиденное Надя. – Можно, конечно, и в библиотеке этим заниматься, но там нужно соблюдать тишину. Начнёшь совещаться с кем-то – могут и выгнать. А тут делай всё, что хочешь. Никаких тебе ограничений. Главное – чай не проливай на конспекты.

– Неужели в первый день уже что-то задают? – неуверенно спросила Лиза.

– Скорее всего, это те, кто пересдают летнюю сессию, – предположила Надя. – Последние дни августа и первые дни сентября выделяют как раз для них.

Я попробовал слойку. Она была слегка суховатой, но при этом вполне себе вкусной. Интересно, какие здесь обеды? Если верить Максу, то раз в семестр можно получить двадцать талончиков на них. Для этого нужно жить в общаге и болеть каким-нибудь хроническим заболеванием. Правда, второе не всегда обязательно, если ты умеешь хорошо жаловаться на то, что не доедаешь, а у родителей нет денег. Я актёрским мастерством не обладал, но Макс обещал пойти со мной вместе и выпросить талоны.

– У нас двадцать минут ещё в запасе, – уточнила Надя, глянув на часы. Кстати, они у неё тоже были мальчишеские. По крайней мере, не каждая девушка будет носить огромный циферблат с железным браслетом. Правда, смотрелись они очень стильно. – Следующие две пары будут лабораторными работами по программированию на С++. Аудитория десять ноль восемь. Недалеко от той, в которой у нас были две первых пары, – она достала блокнотик из сумочки и сверилась со сказанным. К слову сказать, сумочка была очень красивой. Эдакого голубого цвета с кучей страз. Даже удивительно, откуда у Нади такая имеется. Отец вряд ли мог её подарить, ведь он хорошо знал нравы дочери.

– Привет одногруппникам! Я Грин!

Рядом с нашим столиком появился парень среднего роста. Звали его Сашей Гриневским. Но всем он представлялся Грином, и все его так и называли. Он был слегка полноватым, что не мешало ему заниматься танцами. Грин озвучивал название… Эм-м-м… Хастл вроде бы. Познакомились мы с ним вчерашним утром у деканата. Он тоже пришёл за студенческим. Вот только приехал Грин в общагу ещё в начале августа. Ходил в институт каждый день. Искал подработку, заводил связи и знакомства. Таким образом он напросился в танцевальную группу, которая участвовала во всех институтских праздниках. Иногда даже выезжала в другие города с гастролями. Также помогал чем-то на нашей кафедре. По-моему, рисовал какие-то стенгазеты к первому дню нового учебного года. Вот только ни одну из его работ нигде не повесили. И это Грина очень печалило, ведь причин ему никто не объяснил. А ещё он обещал всем собравшимся, что благодаря своим связям мигом получит для нас студенческие билеты. Насколько затянулось то ожидание, я уже упоминал.

Причёска Грина была странноватой. Больше всего она походила на каре. Парень зачем-то красил свои волосы в рыжеватый цвет. Хотя тут я кое-как мог понять. Нравится и всё. А вот зачем он красил в такой же цвет небольшую бороду – предположить было сложно. Также Грин носил бакенбарды. Правда, за ними он не следил. Волосы в них давно топорщились и говорили о том, что их пора укоротить.

Джинсы Грина были с зеленоватым отливом и широкими штанинами. Вдобавок к этому на них было видимо-невидимо карманов. Помимо привычных мест дизайнеры пришили карманы на бедрах сзади и спереди ниже колен. Судя по тому, как они подозрительно оттопыривались, Грин явно в них что-то носил. Сверху на нём был надет жёлтый балахон с надписью NYPD и с огромным капюшоном. На ногах некое подобие зимних кожаных ботинок. Довершала образ Грина серебряная серёжка в левом ухе.

Он осмотрелся по сторонам, заприметил свободный стул, тут же схватил его и подтащил ко мне. Плюхнувшись на него, он без разрешения схватил мою недоеденную слойку и отхлебнул глоток чая.

– Я так понимаю, вы Надя и Лиза? – утвердительно спросил Грин, тщательно прожёвывая булку. – Приятно познакомиться.

– Да. Только она Лиза, а я Надя.

– Постараюсь больше не путать, – прихлёбывая чай, вытер о балахон руку от пирожного Грин. – Уже познакомились с Седой Смертью?

– С кем? – не понял его я.

– Ну, с Погибельским. Его так называют в общаге, – изумился моей неосведомлённости Грин. – Мстит всем, кто ему перечит. Даже если поправляешь его по делу. Мне рассказывали об одном случае, произошедшем год назад. На семинаре он минут сорок пытался решить один пример из учебника. В ответы, сказал, что специально смотреть не будет, ведь они ему не нужны. Мучился он мучился, но так и не пришел к решению. Один из студентов обратил внимание Погибельского на то, что в самом начале в его вычисления закралась ошибка. Вышел к доске и показал, где именно. Седая Смерть испепелил взглядом студента и уставился на неверное место. Там действительно была неточность. Погибельский вместо благодарности спросил у студента, всегда ли он так бесцеремонно общается со старшими? И потом добавил, что ошибку он и сам уже нашёл, просто ждал, пока все поймут, где она. Скажете, что ничего страшного не произошло? И каждый так поступил бы на месте того студента? Погибельский запомнил этого парня и на экзамене поставил тройку. Притом, что студент ответил на все вопросы. За него тогда целая группа вступилась, говоря, что преподаватель поступает нечестно, занижая оценку студенту. Вот только переубедить Погибельского не смогли. Самых пылких он успокоил фразой о том, что отправит их на пересдачу. А будут апеллировать, так он такие вопросы задаст, на которые ответов они точно не знают. Пусть попробуют доказать тогда, что он с ними несправедлив. И это только самый яркий случай за последние годы. Есть и другие. И их много.

– Мы поняли, кто он такой, хватит и одной истории, – грустно вздохнула Надя. – Ладно, заранее смирюсь с тройкой по математическому анализу. Надеюсь, пересдам её кому-нибудь другому. Это же возможно?

– Угу, – кивнул Грин. – Главное – не грусти по этому поводу. Пересдашь. Не все экзамены с первого раза сдаются. Да и с пересдачами можно с красным дипломом закончить институт. Мне об этом в деканате рассказывали, когда я помогал им перестановку мебели делать.

Надя оставила без ответа эти реплики Грина. Лиза принялась посматривать на часы: её, по всей видимости, напрягала компания незваного одногруппника. Оно и понятно: он, мягко говоря, не особо тактичный и располагающий к себе малый.

– А вы за меня проголосуете? – встрепенулся Грин, заскрипев стулом по полу. – Я хочу старостой нашей группы быть. Я много кого знаю, смогу пробивать какие-нибудь ништяки. Может, где с лекции пораньше уйдем. Или лабораторку перенесем. Ну, и так что по мелочи. Талоны в столовку или в санаторий от института. Есть и такой. Тем, кто проголосует, обещаю отмечать на каждой лекции, даже если ходить не будете.

– Заманчивое предложение, – пробурчала Лиза.

– Вы меня по внешнему виду не судите, – вытирая руки о штаны, чуть более громко заявил Грин, заставляя некоторых студентов за соседним столом обернуться. – Не воспитали меня – что теперь поделать? Зато я искренний и честный. Если что-то найду или узнаю – обязательно со всеми поделюсь. Мне не жалко.

– Да я и не думала, – смущённо пробормотала Лиза, слегка меняя интонацию голоса.

– Вот и славно. А так в институте много халявы. Главное – вовремя уметь находить эти варианты. Где-то помогли в деканате и получили зачёт автоматом, где-то поучаствовали в общественном мероприятии и пропустили легально, – он поднял указательный палец вверх в этом месте, – тройку семинаров и лабораторок. Или вот спортсменам вообще хорошо, – он посмотрел в мою сторону. – Умеешь играть в футбол и попал в сборную института? Получи зачёт по физкультуре на три семестра вперёд. Красота, – он сложил пальцы треугольником и причмокнул.

Не знаю, о чём думали Лиза и Надя, слушая Грина, но я про себя поймал его на некотором несоответствии. Если ты обещаешь отмечать нас на всех лекциях, а сам рассказываешь о вариантах, как их законно пропускать, то кто будет заниматься отмечанием?

– В октябре для девушек с нашего потока будет устраиваться конкурс красоты. Вы можете поучаствовать. Про призы пока ничего не знаю, но победительницу возьмут работать на институтское телевидение. Это очень большая честь. Будете общаться с топовыми лекторами и семинаристами. Осветите все мероприятия. Да и зачёты автоматом поставят за первые два семестра. Только экзамены сдадите. Но это уж как-нибудь сложится. Не все всерьёз спрашивают звёзд институтского телевидения.

По эмоциям на лицах Нади и Лизы я не смог точно ответить на вопрос: заинтересовало ли их предложение Грина.

– Пора нам выдвигаться, – возможный будущий староста отодвинул от себя стакан с допитым чаем и поднялся со стула. Ах! Я забыл упомянуть о большом рюкзаке на его спине, который он и не подумал снимать, присаживаясь рядом со мной. По внешнему виду рюкзак походил на армейский. И казался он очень поношенным. – Придём первыми на лабораторку и займём самые нормальные места. А то, как мне рассказывали, там не все компьютеры шустрые. Не хочется провести большую часть время в лагах и тормозах.

Доводы выглядели убедительными. Небольшой группой мы двинулись к выходу из столовой. Очередь у главной кассы была огромной. Как ни старались, мы не смогли отыскать её конец. Интересно, как все успеют купить что-то, да ещё и съесть, когда до начала следующей пары было от силы минут семь? Широкими шагами мы в третий раз за день прошли знакомый маршрут и очутились у нужной аудитории. Дверь в неё оказалась закрыта. Мы для проверки несколько раз дёрнули за ручку на случай, если внутри кто-то есть или же просто заклинил механизм. Однако дверь не открылась. Со звонком к аудитории подошли и другие наши одногруппники. Кого-то я видел впервые, кого-то во второй раз, но не помнил имени. Из знакомых были лишь Макс и Спартак. Они сразу же подошли к нам и поздоровались.

– Ну что, ждём пятнадцать минут и уходим? – громко и задорно спросил у собравшихся Грин, озвучивая негласное правило всех учебных заведений.

Не успел никто ответить ему, как к аудитории подбежал запыхавшийся человек лишь немного старше нас. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Он был одет в выцветшую клетчатую рубашку, застёгнутую на все пуговицы, и тёмно-синие брюки.

– Похоже, что так и придётся сделать, – пытаясь победить одышку после бега, проговорил человек. – Вчера привезли новые компьютеры, а установить на них всё не получилось. Я честно хотел привлечь студентов к этой работе, но ректор нашего факультета запретил это делать. Потому со всем прискорбием вынужден отпустить вас домой.

Мужчина сообщил всё это с максимально грустным тоном, но подыграть ему у нас не получилось. Кто-то всплеснул руками, кто-то прошептал себе под нос «ура». Мужчина хмыкнул и, открыв дверь, тут же пропал в аудитории, не попрощавшись с нами.

– Ребята, сегодня наш первый день в институте. Я понимаю, что у многих из вас были планы на вечер и тем более на выходные… Да-да, не надо на меня так смотреть. Суббота и воскресенье будут через день. Вот только завтрашняя пятница у нашей группы выходная. Выходной этот плавающий. Все видели в расписании обозначения «числитель» и «знаменатель»? – часть студентов дружно кивнула Грину. Я же промолчал, ведь так и не успел дойти до расписания. – Это означает, что по чётным неделям месяца у нас одни пары – пары числителя, по нечётным – пары знаменателя. Нечётные пятницы в месяце – выходные, с чем вас всех и поздравляю.

– Ура, – громко обрадовалась наша группа.

– Предлагаю устроить мини-посвящение в студенты, – продолжил свою пламенную речь Грин. – Здесь неподалёку есть небольшой парк с фонтаном. По давней традиции все собираются в нём. В парке, в смысле, хотя кто-то может и в фонтане. Зайдём попутно в магазин, купим кое-что для посвящения, – он подмигнул собравшимся, потирая руки друг о друга. – Думаю, весело проведём время. Никого не заставляю. Можете отказаться прямо сейчас или уйти из парка, как только посчитаете нужным.

Некоторые студенты зашушукались друг с другом, отходя в сторону, трое, в том числе и Макс, по каким-то причинам отказались, пожав руку Грину и попрощавшись со всеми, но всё же большая часть согласилась.

– Отлично, предлагаю выдвигаться в парк. Марк, ты идёшь?

– Почему бы и нет, – пожал я плечами.

– Марк, подожди, – Лиза дёрнула меня за рукав и привстала на цыпочки, чтобы следующую часть фразы сказать шёпотом на ухо. – Мне надо позвонить отцу. Я хочу пойти, но… сам понимаешь, что не могу без разрешения. Не хочу, чтобы во время посвящения за мной явился охранник и уволок в машину.

– Тогда звони или не пойдём вовсе.

– Надя, идёшь? – позвал за собой Грин колеблющуюся девушку.

– Я с Марком и Лизой подойду, – торопливо ответила она.

– Всё хорошо? – не понял я причин колебания Нади.

– Да, просто… Макс ушёл, с Грином я почти не знакома. Если уж и идти, то с вами. А ещё я знаю, где находится парк. Смогу вас туда провести.

Лиза отошла от нас немного в сторону, чтобы мы не слышали, о чём она разговаривает. Тем не менее некоторые фразы, которые она гневно выкрикивала, всё же долетали до нас, но по ним целостную картину сложить было проблематично. Периодически девушка активно жестикулировала и с силой тёрла виски, а в конце телефонного разговора даже ударила кулаком по стене. Нажав на кнопку сброса, она подошла к нам, вытирая слёзы.

– Что-то случилось? – осторожно спросила Надя.

Лиза ответила не сразу. Сперва она достала из сумочки зеркальце и посмотрелась в него. Следом она извлекла оттуда тушь и салфетку и поправила макияж. Затем Лиза на протяжении нескольких минут изучала пол, собираясь с мыслями. Скорее всего, она не хотела посвящать в случившееся Надю, которая не к месту решила задержаться. Но прогонять её было бы уже нетактично.

– Надя… – неуверенно проговорила Лиза. – Я не хочу, чтобы кто-то знал о том, что я сейчас расскажу, потому что для меня это очень больная тема.

– Если хочешь, я могу подождать вас снаружи, у главного входа, – без промедлений предложила Надя.

Лиза даже опешила. Она глянула на меня и глазами спросила, что ей делать.

– Думаю, Надя умеет хранить секреты. Да и лишней подруги никогда не бывает. Ты же не собираешься всех и каждого посвящать в свою жизнь.

Я понимал, что мои доводы слабоваты и Лиза легко может отказаться от них, но всё равно попробовал. Мне казалось, что с Надей можно подружиться и доверить свои секреты. Наверное, эта уверенность шла из той информации, которую она рассказала про себя. А может, так советовало моё внутреннее «я»… В любом случае, сейчас я решил довериться этим мыслям и высказать их вслух. Лиза потратила ещё несколько секунд, чтобы взвесить все «за» и «против». Ни я, ни Надя не торопили её с выбором.

– Только никому! – едва ли не взмолилась Лиза.

– Обещаю!

– В общем, отец сказал, что отпустит меня на посвящение только при условии нахождения рядом Жени, – я вопросительно посмотрел на неё, не решаясь задать уточняющий вопрос. – Это тот самый будущий жених, о котором я тебе говорила.

– Будущий жених? – удивлённо вскинула брови Надя.

– Угу, – она уронила голову. – За меня в жизни уже всё решили. Хобби, любимая музыка, фильмы, даже вот суженого нашли заранее.

– Ну, может быть, он хороший парень? – предположила Надя. – Плюсы могут быть везде. Сейчас нормального молодого человека найти – днём с огнём.

– Нет, он ужасный человек, – Лиза сжала кулачки. – Самодовольный, наглый, беспардонный. Он считает меня своей собственностью. Старается при любой возможности ткнуть, что и как мне делать. Наши семьи давно общаются. Мне никто не рассказывал, когда это началось. Вроде как мой папа помог его папе с бизнесом. Я, конечно, могу строить разные версии на этот счёт. Но все они будут не самыми лучшими. Так или иначе родители сдружились. И пытаются сдружить детей. Женя у них единственный, как и я. В восемнадцать лет он получил на день рождения небольшой бизнес. Медицинский центр с услугами массажа, УЗИ и много чего ещё. Я всегда удивлялась, зачем родители подарили сыну именно такой бизнес, ведь он в нём совсем не разбирается. Я пару раз приезжала в этот центр вместе с ним. Вы даже не представляете, какой он противный в эти часы. Подходит к каждому человеку и старается найти косяки. Может запросто уволить любого, если на него косо взглянуть. Мне стыдно находиться рядом с ним, ведь люди думают, что и я такая же. Полагаю, что если бы не богатые дружки его папы, которые постоянно приезжают туда на процедуры, то центр давно бы закрылся, ведь посещаемость у них не очень. Как-то давно мы приехали туда в обеденное время. Женя сразу же стал докапываться до девушки на ресепшене, почему она не предлагает ему кофе. И делал это он на повышенных тонах. Около одного из кабинетов сидела молодая пара с маленьким ребёнком. Через три минуты они покинули медицинский центр и сказали вслух, что Жене не подобает так общаться с персоналом. Так он кричал им вслед, чтобы ноги их больше там не было. И обещал приложить все усилия, чтобы ограничить им доступ и в другие подобные медицинские учреждения по городу. Омерзительный человек…

– Да уж, – протянула Надя. – Согласна с тобой… Жизнь, конечно, прикольная штука. Вот таким людям даётся всё, а другие должны приложить максимум усилий и едва ли получат даже десятую часть причитающегося.

– А чем он вообще занимается и сколько ему лет? – решил и я озвучить интересующие меня вопросы.

– Сейчас ему двадцать один, – немного успокаиваясь после пылкой тирады, проговорила Лиза. – Он играет в хоккей. За фарм клуб ЦСКА… Очень так себе играет, но деньги решают. Многих талантливых ребят уже убрали из команды, а он всё ещё держится…

– А вдруг это чисто твоё субъективное мнение по поводу его качества игры? – резонно предположила Надя. – Ты только не подумай, я на твоей стороне. Просто иногда из-за предвзятости мы склонны занижать умения и таланты людей.

– Это не моё мнение, – Лиза на удивление спокойно отреагировала на вопрос одногруппницы. – Ему об этом тренер лично говорил. А я присутствовала при той беседе. Типа, если бы не твой отец, то ты давно бы уже клюшки продал. Таланта кот наплакал. Надо брать хотя бы старанием, да и того не всегда можно отыскать. При этом – опять же за деньги – пару раз в сезоне он и за основную команду играет. Ну как играет… Катается по льду минуты две-три за все периоды. Однако грудь пуще прежнего раздувает от этого факта. И ведь даже газеты про него ничего плохого не пишут. Как будут друзья у отца Жени везде…

– Ладно, Лиза, не переживай, – Надя взяла её под руку. – Надеюсь, при твоих одногруппниках он не будет вести себя слишком плохо?

– Ты ошибаешься, – Лиза сжала губы и почесала не в меру красный глаз. – Но пропускать ради него своего первое и пока что единственное посвящение в жизни я явно не собираюсь, – она топнула ногой и вздёрнула носик вверх.

– Вот такой настрой мне по душе, – с облегчением проговорил я и позволил себе приобнять Лизу. В данный момент такой жест был уместен и точно не выдавал в нас какие-то слишком дружеские отношения.

– Тогда идём.

Надя широкими шагами устремилась к главному входу. Около него толпилась огромная куча народа. Прямо на полу стояла портативная колонка, из которой играла достаточно громкая музыка. Вахтёрша сидела на своём месте с очень недовольной миной, но изменить ничего не пыталась. Часть студентов была одета в клоунские костюмы, другая – в персонажей фильмов и мультфильмов. Все они фотографировались друг с другом и пытались вовлечь в свое празднество проходящих мимо людей. Едва не постигла такая участь и нас. Однако все мы трое ловко увернулись от цепких клещей разодетых студентов и просочились на улицу.

Парк, в котором должно было состояться посвящение нашей группы, располагался, по словам Нади, неподалёку. Мы обогнули институт и пошли дальше вдоль дороги, отдаляясь от дугообразного здания. С торца к учебному заведению примыкал небольшой ресторан с красивой вывеской «Электрон». Буквы на ней моргали разными цветами и всячески старались походить на вспышки молнии при грозе.

– Лиза, а ты где с же… кхм-кхм… Женей будешь встречаться? – Надя, закашлявшись, решила оборвать «слово» жених и назвать парня по имени.

– Я сказала, что всё состоится в парке неподалёку. Отец ответил, что он найдёт нас сам. Главное – никуда не уходить оттуда.

Оставив позади «Электрон», мы повернули налево и пошли к светофору, чтобы перейти дорогу. Справа от нас начинался сосновый лес. А слева виднелся парк. Он представлял собой небольшую аллею с тремя этажами. На первом был сделан пруд, где плавали живые утки. Рядом с ним располагались многочисленные лавочки. Посреди пруда на постаменте возвышалась железная статуя какой-то рыбы, которая по сути являлась фонтаном. Рыба открывала рот, откуда под напором и текла вода. На второй этаж вели два ряда ступенек, между которыми отвесно вниз падала вода. Своеобразное мини-подобие большого фонтана. Только здесь дополнительно имелась подсветка трёх цветов: фиолетовый, красный и синий. Краски без какой-либо последовательности сменяли друг друга. На просторной плите второго этажа тоже имелся пруд. Вот только лавочек там не было. Именно у него столпились наши одногруппники. И на третий этаж аллеи вели справа и слева ровные ряды ступенек. Между ними по схожей аналогии отвесно падала вода. Правда, уже без подсветки. Третий этаж представлял собой некую зелёную поляну, от которой в разные стороны разбегались заасфальтированные дорожки. Одна из них устремлялась к очень красивому дому, имевшему форму большой флейты, которая по задумке архитектора лежала на земле.

Мы дождались разрешающего сигнала светофора и перешли дорогу. Одногруппники тем временем что-то нечленораздельно кричали и поднимали вверх пластиковые стаканчики. Рядом с прудом я заметил несколько белых пакетов из магазинов, бутылку водки и пачки с апельсиновым соком.

– Здарова, Лиза, – Женя нарисовался буквально из ниоткуда. Я без пояснений понял, что это он. Блондин с крашеными волосами, плечистый и накаченный. Ростом он был на голову выше меня. Из одежды на нём была фирменная толстовка ЦСКА и спортивные штаны. Белые кроссовки довершали образ будущего жениха Лизы. Волосы Женя обильно смазал гелем. Они смотрелись прилизанными. Отвратительное зрелище. Зелёные глаза лукаво бегали из стороны в сторону, а ехидная улыбка, обнажающая идеально белые зубы, отталкивала от себя даже сильнее той информации, что про него рассказала Лиза. – Скучала без меня, красотка?

Он подошёл к девушке и крепко обнял её одной рукой.

– Перестань, – она отпихнула парня и потёрла плечо. – Не то время и не то место для твоих шуточек и издёвок.

– Ничего, поженимся, вся твоя спесь уйдёт, как не бывало. Девчонки любят подерзить, пока не поймут, где их место на самом деле.

– Лиза, всё в порядке? – решил задать осторожный вопрос я.

– Опа, кто нарисовался, – переходя на гоповатый тон, спросил Женя. – Ты кто такой, парень? И почему встреваешь в наш разговор?

– Одногруппник Лизы.

– Одногруппник? – он задумался. – Так одногруппь в сторонке. Мы без тебя разберёмся.

– Всё в порядке, Марк, – по внешнему виду Лизы я понял, что это только цветочки. Что будет, когда Женя войдёт во вкус?

– Слышишь, что тебе моя красотка говорит? Всё в пор-я-а-а-ад-ке, Марк, – голосом он передразнил Лизу и скривил мне рожу. – А я от себя добавлю, что если не хочешь, чтобы твоё настроение испортилось, то больше не смотри в нашу сторону. Милашка, а как тебя зовут? – этот вопрос предназначался затихшей Наде.

– Для таких хамоватых типов меня никак не зовут, на этом и оборвём представление.

Надя закончила фразу и зашагала к одногруппникам быстрее. Нам тоже пришлось ускориться. Женя хотел было что-то ответить Наде, но, недовольно покатав желваки на лице, промолчал. Позже припомнит?

– О-о-о, смотрите, кто идёт! – Спартак успел довольно порядочно накидаться. И как так у него получилось, если мы вышли ненамного позже них?

– Мы вас уже заждались, – прокричал Грин, наливая стаканчики водки для нас. – Отказов не приму, всё-таки сегодня посвящение в студенты у нашей группы. Хотя бы по пятьдесят грамм нужно, – он шустро раздал нам стаканчики, смерив озадаченным взглядом Женю. – Без вас мы не начинали. На наше посвящение я пригласил куратора нашей группы. Знакомьтесь, это Святослав. Учится по нашей специальности на четвёртом курсе. Знает многих преподавателей и готов в процессе обучения неустанно делиться с нами известной ему информацией. Также он будет помогать нам при пересдачах. Или при трудных ситуациях, – каких – Грин не сказал. – В общем, он нам в институте и мама, и папа, и брат родной.

Собравшиеся радостно захлопали в ладоши. Патлатый студент поклонился и вышел в центр образованного круга.

– В общем… Мнэ-э-э… Сегодня для вас знаменательный день. Вы долго шли к этому и вот оказались среди принятых в стены одного из лучших вузов страны…

– Самого лучшего! – прокричал Спартак, поднимая выше свой стакан и опираясь на чьи-то плечи, чтобы не упасть.

– Да-да, – жестом приглушая нашего одногруппника, продолжил Святослав. – Мнэ-э-э-… Как и сказал Грин, вы всегда можете подойти ко мне за помощью. Решим проблемы с большими домашними заданиями, найдём преподавателя, который занижает вам оценки. Ну и чего-нибудь ещё в таком духе. Мнэ-э-э… Обычно в первый день нового учебного года перед студентами на линейке после четвёртой пары выступает ректор, но он куда-то спешно уехал. Празднество пришлось отменить. Неофициальная часть посвящения состоится на следующих выходных. Кстати, – он распахнул джинсовку и из внутреннего кармана достал кучу пригласительных билетов. – Пройдёт она в местном клубе. Очень крутое заведение. В выходные просто так не попасть туда. На входе даже фейсконтроль имеется. Но институт целиком арендовал заведение, так что у нас таких проблем не будет. Ожидается дискотека до утра и пенная вечеринка.

– Круто! Ура! – Спартак залпом опустошил свой стакан и передал его Грину, чтобы тот плеснул ещё.

– В общем, мы ждём вас всех без исключения. Отказы приниматься не будут, – размеренно говорил Святослав, раздавая пригласительные билеты. Лиза сперва не хотела брать, но Женя буквально выхватил два, помахав ими перед девушкой. – Мнэ-э-э-… Вспоминаю своё посвящение, – он замер и поднял голову вверх, предаваясь блуждающим в ней мыслям. – Такой же куратор стоял ровно на этом месте и рассказывал нам о том, какой будет жизнь в институте. Что нам важно не концентрироваться на трудностях. Ведь взрослая жизнь, которая начнётся после, куда сложнее. И мы не раз и не два вспомним о том, как было здорово в школе и институте. Мнэ-э-э… Во всём он был прав. Минус лишь в том, что это был единственный раз, когда наша группа видела его. Через два дня он завалил последнюю пересдачу по линейным уравнениям и был отчислен. Нового нашей группе почему-то не назначили. А теперь… – он закончил раздавать пригласительные билеты и глянул на свои электронные часы. – Мне пора. У меня ещё шестая и седьмая пары сегодня. Да и Грин сказал, что тоже для вас что-то приготовил. Увидимся, пока.

Он пожал руку Грину и спешно удалился по направлению к институту. Наш одногруппник, желающий стать старостой, подошёл к одному из пакетов, лежащих рядом с прудом, порылся в нём и достал пять самых обычных йогуртов с персиком. Вернее, с целыми кусочками.

– Мы подошли к одному из неофициальных обрядов посвящения. Когда я в магазине закупал их, вы никак не могли понять, зачем они. Мучили меня вопросами, но я держался стойко. Никто не знает, когда эта традиция начинает свой отсчёт и что она символизирует, – он последовательно открыл все йогурты и поставил их на высокий край каменной кладки пруда. – Однако принято считать, что часть группы обязательно должна пройти это испытание, дабы полностью влиться в студенческую жизнь. Вызваться может любой. Нет каких-то строгих правил подбора людей, – он открыл бутылку водки и налил её в каждый открытый йогурт. Определить на глаз объём алкоголя у меня не получилось. – Выпить всё нужно залпом. Я буду одним из пяти добровольцев, дабы вы не заподозрили меня в обмане, – Грин взял один из йогуртов с водкой и отсалютовал нам. – Ну, за лёгкие сессии и несложные домашние задания, – он зажмурился и опрокинул в себя алкогольный коктейль. Судя по выражению лица Грина, вкус у йогурта получился так себе.

Оставшиеся четыре коктейля схватили одногруппники, с которыми я пока не успел познакомиться. Удивительно, что в их рядах не оказалось Спартака. Я повернулся в ту сторону, где он находился несколько минут назад. Регбист безмятежно сидел на бетонной плите и кемарил, временами громко похрапывая. Надеюсь, мы сможем дотащить его до общаги. На вид он кажется достаточно тяжёлым.

– Думал, будет повкуснее, – всё ещё морщась, с придыханием выдавил из себя Грин. – Не готов сказать, почему из десятков других обрядов мне рассказали именно об этом…

– Может, это был розыгрыш? – задорно предположила Надя.

– Тогда это подло, – плотно сжав губы, пробубнил Грин.

За распитием и вялым общением мы провели ещё часа три. Кто-то успел за это время как опьянеть, так и протрезветь, но не Спартак, так и пребывавший в мире снов в одной и той же позе.

– На этом неофициальную часть можно заканчивать. У меня больше никаких обрядов посвящения нет, – с вымученной радостью озвучил Грин, закидывая рюкзак себе на плечи. – До встречи в понедельник.

Расходиться никто не торопился. В пакетах ещё имелось несколько неоткрытых бутылок, а потому логично, что ребята решили всё допить на свежем воздухе. Главное, чтобы полиция не явилась сюда. Всё-таки общественное место…

– Марк, Надя, Лиза, эм-м-м… – Грин говорил слегка приглушённо, неожиданно нарисовавшись рядом с нами.

– Женя, – представился парень, небрежно обнимая Лизу. Девушка в последний момент изогнулась и выбралась-таки из крепких объятий будущего жениха.

– Что-то я не припомню такого имени в списке нашей группы, – Грин почесал макушку.

– Я с Лизой, мы встречаемся. Правда, крошка? – и когда он только успел засунуть в рот жевательную резинку?

Лиза промолчала, отвернувшись от Жени. Грин решил не замечать подобное поведение. Он жестом предложил нам отойти от общей группы и кое-что обсудить.

– У меня к вам предложение, – бросив несколько осторожных взглядов на отмечающих студентов и убедившись, что никто не пошёл за нами, шёпотом заговорил Грин. – У меня тут один хороший знакомый уезжает на выходные. За городом у него большой дом. Там всё есть: вода, туалет, куча комнат. Даже бильярдный и теннисный стол! – Грин назидательно поднял вверх указательный палец. – Дом расположен в районе СНТ «Ясная Поляна»…

– О, я знаю, где это. Там у нашего кипера баня знатная стоит, – поделился своими мыслями Женя. – Недалеко ехать.

– Он захотел, чтобы я за домом присмотрел на выходных, – словно не заметил фразу Жени Грин. – Я-то знаю почему: мне удалось договориться об одной пересдаче для него. Помог его преподавателю разобрать несколько шкафов со старыми книгами. Друг на пятом курсе сейчас. Он мне даже разрешил кого-нибудь позвать с собой. Главное – дом не разнести. Но, надеюсь, до этого не дойдёт? А предложение заключается в том, чтобы всем вместе поехать и оторваться. Развлечёмся, искупаемся в бассейне, пока на улице не слишком холодно. Здорово же?! – он подмигнул нам и замолчал.

– А почему бы и нет? – Женя махнул рукой. – Правда, Лиза? Оторвёмся, пока не навалились серые будни институтской жизни.

Лиза с надеждой в глазах посмотрела на меня. То же самое проделала и Надя.

– Ну, можно и поехать… – не очень уверенным тоном подытожил я.

– Если вы по поводу выпивки и еды переживаете, – Грин глянул на меня и Надю, – то скидываться не нужно. Он всё оставил мне в знак благодарности за оказанную услугу.

– У меня в машине, если что, есть несколько бутылок виски, а то мало ли там какое-нибудь пойло неприятное, – разошёлся Женя.

– Осталось понять, как мы будем добираться туда. Можно вызвать такси… – рассуждал Грин, продолжая не замечать фраз Жени.

– Так на машине моей и поедем, – будущий жених Лизы достал из кармана ключи и позвенел ими перед лицом Грина.

– Так ты же выпил, – выдала Надя здравую мысль.

– Ой да ладно тебе. Что я там выпил? – Женя при помощи указательного и большого пальцев показал объём употреблённого алкоголя. – Я и не таким ездил за рулём. Главное – сильно не разгоняться. По крайней мере, в городе, – он засмеялся и ткнул локтем Грина. Тот лишь выдавил из себя кривую улыбку, но сам не очень довольными глазами посмотрел на Лизу. – Да и мне всё равно ничего не будет. Даже если поймают. Дело в том, что один из начальников городской полиции – друг моего отца. Они часто пересекаются и имеют общие вопросы по бизнесу. Ну, и этот полицейский ходит на процедуры в мой медицинский центр, – Женя выпятил грудь вперёд.

– У тебя свой медицинский центр? – ошарашенно переспросил Грин. – Ты крутой…

– А то, – Женя хлопнул его по плечу. – Я и в хоккей играю за фарм клуб ЦСКА. Уже сбился со счёта, сколько раз меня в НХЛ звали. Но я всё отказываюсь.

– Но ведь это вершина мечтаний, – снова не справился с удивлением Грин.

– Возможно, и так, – Женя пожал плечами. – Но здесь моя родина. Я ко всему тут привык. Здесь моя Лиза, – он попытался прикоснуться к щеке девушки, но та проворно отпрыгнула в сторону. – Не могу я всё бросить. Слава мне не нужна. Я за спокойную размеренную жизнь с дорогими для меня людьми.

– Ого, не каждый остаётся таким, когда получает доступ к деньгам и большим возможностям, – Грин пожал руку Жене.

Лиза на этом месте недовольно хмыкнула.

– Да что уж там, – немного засмущался Женя.

– Тогда я не против, чтобы ты нас повёз. Выпил вроде немного – это видно по твоему состоянию, – произвёл экспертную оценку на глаз Грин. – Да и так будет куда комфортнее и быстрее. Ну, и мало ли нам на выходных нужно будет скататься куда. Своя машина под боком – это очень здорово.

Надя недовольно качала головой. Я развёл в стороны руками, сигнализируя, что других вариантов нет.

Машину Женя припарковал прямо на газоне неподалёку от входа в лес. Надя хотела было прокомментировать этот поступок, но будущий жених Лизы, состроив виноватое лицо, заявил, что больше негде было, ведь всё занято, а он так торопился к своей девушке, что решил лучше заплатить штраф, чем бросить её одну. Этим высказыванием, Женя, несомненно, заработал ряд вистов в глазах Грина и парочку испепеляющих взглядов со стороны Лизы. Машиной хоккеиста был Рэйнж Ровер. Нужно ли говорить, что на таком дорогом авто я никогда не катался? В нашей семье вообще не было автомобиля. А у друзей имелись лишь старенькие Фиаты да полуразбитые Шкоды. Женя нажал на кнопку сигнализации на брелке, открыв машину. Грин первым запрыгнул на заднее сидение и довольно присвистнул. Я пропустил Надю в середину. Внутри салон был кожаным. В нём пахло какими-то сладкими духами. Достаточно приятными. Лиза с Женей обосновались впереди. Хоккеист завёл машину и немного погазовал. Затем легко тронулся с места и, подрезав кого-то, со скрипом тормозных дисков вывернул на главную дорогу.

– Ух, – вжавшись в сидение, выдавил из себя Грин.

– А чего он не пропускает? Специально разгоняется, хотя я поворотник включил. Таких наглых учить надо, – повышая голос, озвучил свои действия Женя.

– Да-да, невежд на дорогах сейчас развелось предостаточно, – поддержал речь будущего жениха Лизы Грин.

Успокаиваясь после стартового события, Женя оставил одну руку на руле, а вторую высунул в открытое окно. Также он включил радио. Играла какая-то ритмичная музыка без слов. Лиза потянулась к кнопкам, чтобы сделать потише, но Женя грозно зыркнул на неё и резким движением щёлкнул пальцами по кисти девушки. При этом он едва не потерял управление. Надя схватила мой локоть и крепко сжала его. Однако больше никаких опасных происшествий не произошло. Жене хватило ума сильно не разгоняться. Грин всю дорогу молчал. Заговорил он только при въезде в СНТ: дважды назвал повороты, куда следует ехать. Нужный нам загородный дом располагался на некотором отдалении от всех остальных. Женя послушно притормозил перед воротами. Грин выскочил из машины, достал из кармана связку ключей, открыл калитку и скрылся за забором. Через минуту раздался скрип несмазанного механизма, и створки ворот разъехались в стороны. Женя плавно заехал внутрь и припарковался под небольшим навесом. На улице царили сумерки, скрывая от нас детали участка и самого дома. Грин суетливо исчез в небольшой пристройке. В следующее мгновение мы расслышали звук падающих на бетонный пол металлических предметов и отборную ругань. А ещё через пару секунд повсюду загорелся яркий свет, открывая нашему взору весь участок. И был он поистине грандиозным. Первым, конечно же, бросился в глаза двухэтажный дом. Казалось, что это не дом, а некий старинный дворец. Я затруднялся сказать, каким образом у строителей получилось добиться такого эффекта, но дом будто сделали из монолитного камня. Тут и там на стенах выточили замысловатые узоры и приклеили к ним красивые скульптуры в виде горгулий и рыцарей в доспехах. Окна имели не прямоугольную форму, а что-то похожее на приплюснутый с двух сторон круг. Также все стены были расписаны различными картинами. Например, прямо над входом неизвестный художник изобразил циферблат главных часов Праги. Я недавно изучал значимые достопримечательности европейских столиц, а потому мог с большой уверенностью определить то, что видел. Справа от них располагался Кремль, а слева – Эйфелева башня. Под крышей имелся ещё один маленький этаж. Наверное, он являлся чердаком. Вдоль всего периметра на нём воткнули небольшие круглые окна, отчего появилось сходство с самолётом.

– Грин, не здесь ли случаем Максим Никулин живёт? – задумчиво спросил Женя, осматривая строение. – Он глава в крупной корпорации по обработке драгоценных камней. На него целое подразделение силовых структур работает… О чём-то таком, – он кивнул на дом-дворец, – я слышал несколько раз. Правда, не мог поверить, что всё это правда. Тут вроде ещё и бесполётная зона имеется, чтобы любители дронов не фотографировали ничего… – Женя огляделся по сторонам и указал на несколько странных устройств на железных штырях, моргающих красными лампочками.

– Эм, – Грин почесал затылок и сфокусировал свой взгляд на нарисованных часах из Праги. – Я такими вопросами не задавался. Не считаю нужным расспрашивать друзей о подробностях личной жизни, а тем более о роде деятельности родителей. А Лёха сам не распространялся. Да в целом это же и не важно? – он расплылся в улыбке и несильно ударил кулаком в мощное плечо Жени. – Главное, что дом в нашем полном распоряжении? – чуть менее уверенно спросил он у нас. Мы кивнули, но не слишком убедительно. – Плюс будет что потом рассказать. Впечатления на всю жизнь, – Грин обвёл рукой дом-дворец.

Слева от главного входа стояла просторная беседка. В ней, по всей видимости, хозяева кушали в хорошую погоду, ведь на столе имелась различная посуда. Также все окна в ней были занавешены белым тюлем, чтобы не пускать внутрь мух и мошек с комарами. Рядом с беседкой в траве виднелась лунка для игры в гольф. К ней вела коротко постриженная травяная дорожка. Чуть поодаль к забору были приставлены небольшие ворота. Наверное, они использовались для футбольных матчей. Справа от дома я разглядел бассейн. И это не какой-то там каркас. Самый настоящий бассейн, вырытый в земле.

– Круто, – протянул Женя, замечая, куда я смотрю.

– Ага, обязательно искупаемся, – потирая руки, проговорил Грин.

– Только у нас купальников нет, – за себя и Надю буркнула Лиза.

– Вроде бы в доме много женских вещей, ведь Лёха с девушкой встречается. Наверное, должно что-нибудь подойти. Купальники уж явно отыщем… – сбивчиво пробормотал Грин, хмуря брови.

– Я чужое носить не буду, – скривила лицо Лиза. – Это совсем не гигиенично…

– Согласна.

– Женя, дорогой, съезди-ка ко мне домой за купальником, а заодно и к Наде в общежитие. Ты же не хочешь, чтобы твоя девушка подцепила что-нибудь от чужого белья? – надменным тоном проговорила Лиза.

Женя чуть не подавился от такого предложения. Он гневно мотнул головой и сжал кулаки. На секунду мне стало страшно, что он ударит Лизу. Но Женя всё-таки совладал с собой. Он глубоко вздохнул и бросил долгий взгляд на бассейн.

– Я не буду этим заниматься, дорогая. У твоего папы есть прекрасный водитель, который справится с этой задачей, как никто другой.

– Водитель… – в который раз за сегодня Грин сделал удивлённые глаза.

– Да, Лиза не рассказывала о себе ничего? – Женя даже покачал головой из стороны в сторону. – Ну, может, перестанет стесняться как-нибудь и поведает о себе пару фактов… Ведь так? – девушка ничего не ответила. Она задрала голову кверху и с недовольством хмыкнула. – В общем, я не мальчик по таким поручениям кататься. Ты водителю сама наберешь?

– Давай телефон, я наберу номер. Пообщаешься и скоординируешь, – сквозь зубы процедила Лиза.

Женя послушно протянул ей свой мобильный. Лиза постучала пальцем по экрану и бросила трубку обратно. Будущий жених девушки ловко поймал аппарат и с улыбкой прислонил к уху.

– Привет, Тёма. Это Жендос. Мы тут с Лизой в загородном доме зависаем. Хотим в бассейне искупаться. Сгоняй по-быстрому к ней и привези пару купальников. И… – он закрыл ладонью микрофон. – Как твою комнату в общежитии найти?

– Пусть вахтёрше скажет, что идёт к Наде Бондаренко. Я там одна пока что в комнате. Слева у входа будет шкаф. На выдвижной полке купальник, – монотонно проговорила Надя.

– Заедешь в общагу и найдёшь комнату Надежды Бондаренко. Вахтёрша поможет. Слева у входа – шкаф с выдвижной полкой. Там будет её купальник. И давай не задерживайся нигде. Усёк? – он нажал кнопку вызова, не дожидаясь ответа Артёма, и убрал телефон в карман.

– Давайте зайдем внутрь и осмотримся там, – предложила Лиза. Женя, хотевший что-то сказать ей по поводу сделанного звонка, осёкся на полуслове.

Подобрав со второго раза нужный ключ, Грин тремя оборотами открыл замок и распахнул дверь настежь. Внутри всё было не менее пафосно, чем снаружи. Красивые барельефы на стенах с картинами подвигов Геракла. По крайней мере очень похожими на то. Тут тебе и Цербер, и Лернейская Гидра, и яблоки Гесперид… Диваны и стулья как будто приехали из готических замков средневековья. Столешницы у столов сделали из камня. Лишь один был стеклянным. Стоял он в центре у длинного дивана, обитого красной бархатной тканью. Потолок имел вкрапления золотого цвета. Нисколько бы не удивился, если бы это оказалось настоящее золото. Люстра, вероятно, была хрустальной. Лампочки на ней имитировали свечи. Смотрелось очень красиво. Надя от удивления даже рот открыла. Лишь Грин не озирался по сторонам. Оно и понятно: он бывал уже здесь. Деловитой походкой он двинулся к холодильнику. Открыв его, Грин извлёк пять банок пива и раздал всем нам. Алкоголь привезли прямиком из Англии. По крайней мере, об этом говорили красочные этикетки. Ещё пиво было достаточно крепким. Почти десять градусов. Я открыл его и попробовал. На вкус – горькое, но приятное.

– Пойдём на второй этаж, покажу комнаты, где спать будем. Вы с Женей?

– Да!

– Нет!

Они сказали это одновременно. Грин застыл на месте, подняв одну ногу, и непонимающе уставился на них. Женя попытался ухватить Лизу за руку, но та сбросила с себя его пальцы и подошла к Наде, обнимая её за талию.

– Я предпочла бы побыть в комнате с ней. Не против?

– Только за, – улыбнулась Надя и тоже приобняла Лизу.

– Ну, пусть так… – махнул рукой Грин и повёл нас на лестницу, ведущую на второй этаж. – Вы вдвоём заселитесь, а у нас с вами будет по отдельной комнате…

Поднявшись, мы сразу же наткнулись на изумрудный бильярдный стол. Рядом с ним на стене висело с десяток киев. Под ними находилась невысокая тумбочка, на которой в треугольнике лежали шары. Наши спальные комнаты располагались одна за другой по левой стороне от лестницы. Грин не стал открывать в них двери, указав, где и чья. В дальнем конце мы приметили стол для тенниса. Также здесь имелась лоджия. Достаточно широкая. На ней можно посидеть вечером и посмотреть на звёзды, если надоест находиться на улице.

– И покурить кальян, – дополнил мои мысли Грин, указывая на специальный аппарат в правом углу лоджии. – Вот тут табак с различными вкусами. Я сам не любитель и не разбираюсь, как правильно его использовать, но мало ли вы пожелаете…

Судя по выражениям лиц Нади и Лизы, я понял, что кальян мало кому интересен. Даже Женя глянул на него лишь вскользь. Хотя я думал, что он точно им воспользуется.

– Во всех комнатах имеется телевидение и музыкальные центры. Пульты на столиках должны быть. Найдёте, я думаю…

Грин жестом поманил нас на первый этаж. Женя несколько раз потянул за шнурок у лампы над бильярдным столом. Убедившись, что всё работает, а свет достаточно яркий, он поспешил за нами.

– Я и сам не знаю обо всех нюансах этого дома, – проговорил Грин, аккуратно спускаясь вниз. – Что Лёха успел показать, тем я с вами и поделился. Может быть, что-то новое откроется в процессе. Вроде бы я слышал о том, что неподалеку находится лошадиная ферма. И там можно бесплатно покататься. Также в подвале имеется потайная комната, где нет никакой влажности. Там собраны старинные книги. Много всего интересного можно отыскать. Лёха оставил мне ключ. Только за собой всегда нужно дверь закрывать.

Оказавшись на первом этаже, Грин подошёл к стеклянному столику, схватил с него пульт от телевизора и резко бросил его в моём направлении. Поймать его получилось с трудом.

– Посмотрите, какие каналы тут имеются. Бьюсь об заклад, что вы будете приятно удивлены, – Грин плюхнулся на диван и заложил обе руки за голову, откидываясь на спину.

Я с некоторой опаской нажал кнопку включения. Телевизор откликнулся мгновенно, приветственно моргнув голубоватым свечением. Первые две сотни каналов по совету Грина я пропустил. А дальше начиналось действительно кое-что интересное. Тут тебе и канал только про шахматы, где разбирались различные партии, и о волейболе. Десятки каналов с фильмами, где сортировка велась как по жанрам, так и по актёрам. Конечно, нашли мы и мультфильмы. Все, какие можно было только представить. Даже старые серии «Утиных историй» или Чёрного плаща». Трудно было поверить, что такие каналы как-то можно подключить.

– Здорово, правда? – озвучил наше замешательство Грин.

– Но как такое возможно? – даже Женя был порядком удивлён. – Где взять такие каналы? Ни разу ни о чём подобном не слышал.

– Не спрашивай, – развёл в стороны руками Грин. – Я всё равно не отвечу. Может, посмотрим, чем можно закусить? – он поставил на стол допитую бутылку пива и махнул в сторону холодильника. Правда, сам никуда не пошёл.

Надя с Лизой, не сговариваясь, двинулись в указанном направлении. Через пятнадцать минут они организовали по-настоящему царский стол. Разогрели мясную пиццу, которую обнаружили в морозилке, выложили на широкие блюда, найденные в шкафу рядом с холодильником, колбасу, сырные квадратики разных сортов и маслины с оливками.

Женя тоже решил проверить содержимое холодильника. Вернулся он с пятью банками бельгийского пива. Не такого крепкого, как английское, но не менее вкусного. Грин отыскал на телевизоре музыкальный канал с расслабляющей музыкой. Потом стукнул себя по лбу и пропал на пару минут на втором этаже. Вернулся оттуда он с настольной игрой. «Манчкин». На любителя. Но в последнее время она была популярной, потому правила знали все. Едва только мы разложили все карточки, как раздался звонок в дверь. Это был Артём с купальниками Нади и Лизы. Настольную игру пришлось забросить. Девчонки спешно переоделись и с довольными визгами бросились в бассейн. Я лишь потрогал воду. Вечером она была совсем не тёплой. Грин тоже нацепил плавки и нырнул вслед за Надей и Лизой. Со мной остался лишь Женя.

Накупавшись, троица вылезла из воды и пошла вытираться и переодеваться. Я вернулся за стол и от нечего делать взял в руки карты «Манчкина», рассматривая рисунки на них. Первым к нам с Женей вернулся Грин. Он бросил дрова в небольшой камин, который я почему-то сразу не заметил. И разжёг в нём огонь. Теплее не стало. Но вот атмосфера явно была уже другой. Мерное потрескивание дров и игра алого света на стенах завораживала. Грин выключил люстру, чтобы получше проникнуться созданным эффектом. Надя и Лиза вернулись к нам вместе, мило о чём-то беседуя и даже смеясь.

– Пора уже и начать партию, а то мало ли она затянется надолго. А я, может быть, ещё что-нибудь интересное поискал бы в этом доме, – зевая, проговорил Грин.

Судя по всему, он хотел уже отправиться спать, а не «искать что-то ещё». Надя плюхнулась рядом со мной. Лиза хотела сесть с другой стороны, но Женя с силой дёрнул её за руку и против воли расположил у себя на коленях.

– Мы в одной команде будем играть, правда, милая? – не выпуская её кисть, зло выдавил из себя хоккеист.

– Мне больно, – шикнула на него Лиза. Только после этого он разжал свои тиски.

– Как скажете, – пожал плечами Грин. – Приступим?

Но начать мы не успели. В дверь снова позвонили. Грин обвёл нас вопросительным взглядом, не торопясь открывать. Может быть, это неожиданно вернулся Алексей и вечеринку придётся свернуть? Или его отец… Мелодичный звук попрыгал в углах под потолком, отражаясь от шкафов и стен, но в итоге затих где-то в районе второго этажа. Ошиблись адресом? От второго звонка мы вздрогнули все вместе. Складывалось такое ощущение, что он был намного настойчивее и громче первого. Грин нехотя поднялся и, бубня себе под нос что-то нечленораздельное, отправился к двери. Заглянув в глазок, он нахмурил лоб и почесал мочку левого уха.

– Есть кто? – послышалось снаружи.

– Есть, но хозяина нет, – переходя на крик, ответил Грин, не открывая дверь.

– Жаль, он не сказал мне, что уезжает. Я ему кое-что принёс…

На этом месте Грин повернулся к нам. Я пожал плечами, как бы говоря, что можно и открыть, раз человек знает Алексея. Тем более мы официально здесь находимся. Опасаться нечего. Надя и Лиза тоже кивнули.

– Давай узнаем, что этот бедолага хочет, – подытожил за всех Женя.

Грин открыл замок и распахнул дверь. На пороге стоял невысокий молодой человек с чёрными как смоль волосами. Наверное, он красил их. Никак иначе подобный цвет я объяснить не мог. Нос его когда-то был сломан, о чём говорила своеобразная форма в виде буквы «s». Карие глаза бегали из стороны в сторону и чаще смотрели в пол, нежели на открывшего дверь Грина. Воротник на своей клетчатой рубашке с длинными рукавами парень зачем-то поднял, закрывая шею едва ли не до подбородка. На ногах тёмно-синие джинсы и черные кроссовки с белыми вставками. В руках парень держал пакет с лейблом ближайшего крупного торгового центра. Одно ухо у него было лопоухим. На подбородке виднелся небольшой свежий шрам. Он как будто нервничал, перебирая в руках пакет и переминаясь с ноги на ногу.

– У тебя, кровь, – обратил внимание на правую кисть незнакомца Грин. – Давай поищем, чем можно обработать рану?

– Нет, не стоит, – незнакомец приложил тыльную сторону ладони ко рту, слизывая кровь. – Это я неудачно фрукты для салата порезал.

– Фруктовый салат – это круто, – мечтательно произнёс Грин.

Незнакомец с третьего раза залез в задний карман джинсов и достал оттуда платок. Им он небрежно обмотал повреждённую кисть. Платок незнакомец явно давно не стирал. О том свидетельствовали серые разводы и бордовые пятна крови.

– А ты как на территорию попал? Лёха мне говорил, что ключи будут только у нас…

– Я? – незнакомец посмотрел через открытую дверь на улицу. – Так мы это… давно с Лёхой дружим. Я тут по соседству живу, – парень указал рукой куда-то вдаль. Правда, в том направлении не было видно никаких домов. – А вы вместо Лёхи тут? – чуть более уверенным тоном спросил незнакомец. – Меня Артуром зовут.

Мы по очереди назвали свои имена и подошли к Грину.

– То есть у тебя ключи тоже есть или что? – решил продолжить прояснять непонятный момент Грин.

– Да, – он достал из другого заднего кармана ключ. – Правда, от дома ключей нет. Может быть, вам будет интересно то, что он просил меня привезти? – Артур потряс своим пакетом перед нами. – Мы с ним договаривались, не думал, что он забудет и уедет…

– До-го-ва-ри-ва-лись… – по слогам протянул Грин. – Ну раз так, то давай проходи. Наверное, у тебя что-то интересное? Проведём вместе сегодняшний вечер. Мы празднуем посвящение в студенты. Ты, кстати, учишься где?

Грин закрыл дверь за Артуром и сбегал к холодильнику, доставая оттуда банку пива. Парень поблагодарил за радушный приём и присел на подлокотник дивана, на котором до того обосновались мы.

– В академе сейчас с конца прошлого семестра, – руки Артура уже не так сильно тряслись. Только глаза продолжали бегать, не задерживаясь подолгу ни на ком из нас. – Я в медицинском колледже учился. Не хотел туда поступать, так как не моё, но родители настояли. Сказали, что только за него и будут платить. Куда-то ещё мне тяжело было пробиться, я не шибко силён в знаниях, а идти в армию совсем не хотелось. Отмучился год. Даже первую сессию кое-как на трояки закрыл. Но потом не справился. Предложили академ. Я на него сразу же и согласился. Первые летние месяцы думал, что возьмусь за ум и всё подтяну, чтобы потом вернуться со знаниями. А теперь вот и не знаю… Одни сомнения внутри. Не хочется делать то, что не нравится. А ведь это на всю жизнь…

– Да ладно тебе, по профессии сейчас единицы работают, – отмахнулся от размышлений Артура Грин. – Найдёшь то, что по душе.

– Легко так рассуждать, когда ты на менеджера какого-нибудь учишься, – Артур открыл банку пива и с жадностью выпил большую часть содержимого. – А мне куда потом знания применять? Вряд ли мне пригодится умение ставить уколы при работе с экселем…

– Ну ты прям совсем утрируешь, – Грин отдувался за всех нас, развивая беседу с Артуром. Мы откровенно скучали, не желая говорить с незнакомцем. Надя и вовсе не слушала их, смотря на горящие в камине дрова. – У меня море знакомых, кто после медицинских заведений нашёл себе работу массажистом. Ты даже не представляешь, сколько людей готовы за это платить. А если с детьми работать – так вообще золотая жила. Отдают любые деньги, если ты всё хорошо и качественно делаешь, и ребёнок тебя не боится и слушается. Честное слово.

– В таком разрезе я не думал, – допивая залпом банку пива, проговорил Артур. – Может быть, ты и прав. Я просто узко мыслю.

– Ещё пива? – спросил Грин.

– Пожалуй.

Грин повторил процедуру с походом к холодильнику. Заодно он принёс по банке пива и нам. Артур сразу же открыл свою и сделал очередной большой глоток. Серьёзная жажда пробрала его… Просмаковав напиток, он впервые посмотрел Грину в глаза.

– Вы любите истории про потустороннее? – прочистив горло, низким голосом осведомился Артур. – Необычные обряды, о которых знают только в глухих деревнях…

– Мы пока что мало выпили, – гоготнул Женя. – Через пару часов с таким возвращайся. Глядишь, и поделимся с тобой какими-нибудь байками из интернета.

– Я не шучу, – серьёзно выдал Артур, резко переводя взгляд на Женю, отчего тот подавился пивом. – Готов поручиться, что такие обряды, как и само потустороннее, существуют.

– Мы верим, что сверхъестественное живёт в нашем мире, – Надя забралась с ногами на диван. – Но не более. Я лично ни с чем таким никогда не сталкивалась. Всё, что мы делали детьми, было шалости ради. Сами себе придумывали страхи и сами же их боялись.

– Я не про страхи говорю. Это для детей пусть останется. А про необычайные способности, которыми с нами может поделиться потусторонняя сила…

– Например? – спросил я со скептическим выражением лица.

– Телекинез, – без раздумий выпалил Артур, встречаясь со мной взглядом. Что-то было внутри его зрачков. Что-то подозрительное и неприятное. На мгновение я почувствовал, как сердце начинает бешено колотиться в груди. Словно боится чего-то. Я тряхнул головой, и неприятное ощущение тут же пропало.

– Звучит как сказка, – усмехнулся Лиза. – Мне трудно поверить в подобное. Разве что ты заранее здесь не расставил всякие заготовки, которые создадут иллюзию приобретения кем-то необычайных способностей.

– Соглашусь с Лизой, – подхватил её начинание Грин. – По крайней мере, пока сам не увижу обратное. Лёха в это верил?

– Ради Лёхи я и поехал за предметами, необходимыми для обряда, – Артур указал на свой пакет. – Если хотите, можем испробовать на ком-нибудь из вас.

Мы разом замолчали. Никто не хотел брать на себя ответственность. Да, не похоже на правду, но вдруг?! Или допустим тут другой вариант: что, если это какой-то розыгрыш? Посмешищем тоже не хочется быть.

– Не волнуйтесь, ничего страшного не случится. Да и много времени обряд не займёт. Уверен, что вы все захотите потом приобрести эти способности… – монотонно вещал Артур.

– Милый, – Лиза часто заморгала глазами, обращаясь к Жене. – Ты же у меня сама смелость. Покажи ребятам, что ты способен на всё, что угодно, ради меня.

Хоккеист заёрзал на диване. По его лицу видно было, что он не особо заинтересовался рассказом Артура. Но, с другой стороны, спасовать сейчас было бы не слишком здорово.

– Хорошо, всё ради тебя, – копируя интонацию Лизы, ответил Женя. – Рассказывай, что нужно делать. Только без особых выкрутасов. Кукарекать под столом я не собираюсь, – делая тон максимально недовольным, пробормотал Женя.

– Сейчас я вкратце расскажу суть обряда, – Артур зашуршал пакетом. – Впервые я услышал эту историю в деревне Ольша. Двести километров отсюда…

– Я слышал о ней, – буркнул Женя, усаживаясь на пол рядом с Артуром.

– Я туда с друзьями ездил. Прознали мы про красивое озеро и отсутствие каких-либо толп, желающих в нём искупаться. Вот и махнули в Ольшу. Рядом, кстати, обнаружили обширное болото. Едва не утонули в нём. Впрочем, про природу можно и потом поговорить, если заинтересуетесь туда поехать. На ночь мы решили остановиться в одном из домов внутри деревни. В нём мы и узнали про обряд. За пару дней до того его прошёл Сева, живший в том доме, – Артур периодически посматривал на свои часы и говорил достаточно быстро, проглатывая окончания у некоторых слов. – Мы своими глазами убедились в его способностях телекинеза, – на этом моменте Надя хмыкнула, я тоже поджал губы, не особо веря парню. – Обряд сам по себе несложный. Главным его атрибутом является свежий уголь из деревенской печи, пропитанный кровью животного. В идеале должен быть годовалый петух, но подойдет и курица, – Артур извлёк из пакета озвученный предмет.

– Петуха сами убивали? – от интонации Нади за версту несло скепсисом.

– Сева убил. Голову ему отрезал. Кстати, все рассказы о том, что птица ещё минут пять может по двору бегать без головы, правдивы. Сами видели. Такого уголька, – он поднял вверх извлечённый из пакета предмет, – хватает на двух человек. Это я к тому, что можем и ещё кого-нибудь сегодня задействовать, если останетесь удовлетворены результатом увиденного…

– Ты сперва до конца расскажи да обряд проведи, а потом уже подумаем. Пока больше слов и мало дела, – раздражённо бросила Надя.

– Этот обряд правильно проводить в десять часов вечера, – Артур постучал по циферблату своих часов и состроил недовольную гримасу, не отвечая на реплику Нади. – Мы чуть-чуть опоздаем с началом, но, полагаю, это не критичный момент. Да и вообще пик приобретённых способностей придётся на пятый день после обряда. И будет наблюдаться в основном во временном промежутке с десяти вечера до двух часов ночи…

– Это ещё и пять дней ждать надо, – разочарованно выдохнула Надя. – А разговоров-то было…

– Часть способностей проявится сразу, – на секунду на лице Артура промелькнул злой оскал. Но он сразу же стёр его, нацепив полуулыбку-полуухмылку. – Я говорю о пике приобретённых возможностей.

– Допустим, – начиная уставать от слишком долгой подводки, поторопил Артура Женя.

– Этим угольком мы обводим тень какого-нибудь человека, – он указал на хоккеиста. – И капаем на пол перед собой кровью…

– Чьей? – подавился пивом Грин.

– Своей, – Артур захрустел пальцами на руках. – Да, есть такой нюанс. Это дар потустороннему за возможность пользоваться необычайными способностями. Кольнём иголкой палец и капнем внутрь обведённого контура. Ничего тут страшного нет. Иголку продезинфицируем, – он достал из пакета бутылочку с надписью «Спирт» и небольшую иголку. – Ещё нам понадобится черная ткань на занавесках.

Следом из пакета появился квадратный лоскут тёмной материи. Артур резво направился к окну и размашистыми движениями закрепил ткань на шторах.

– Конечно, не обойдётся обряд без свечей. Можем свет выключить? И камин потушить. Они будут только мешать. Потусторонняя сущность не сможет сосредоточиться на том, чей контур обведён.