Читать книгу Константа - Андрей Соболев - Страница 2

Кабинет старшего следователя оказался весьма просторным, светлым и чистым. Пусть он не щеголял великолепной отделкой и изысканным убранством, а скорее, наоборот, отчаянно вопил о необходимости ремонта, укорял тут и там облупившейся краской на стенах и ссохшимися от времени окнами, но всё равно помещение выглядело весьма ухоженным и уютным. С одной стороны кабинета находились два рабочих стола с компьютерами, телефонами и необходимой оргтехникой, пара шкафов, забитые до краёв документами разной степени важности, сейф и непременно несколько квартальных календарей на стенах. На противоположной стороне – небольшой уютный диванчик, предназначенный скорее для отдыха следователя и его помощника, чем для подозреваемых, а также большие кварцевые часы почти под самым потолком. Позади широкого и мягкого рабочего кресла, где восседал старший следователь, на стене в обязательном порядке виднелись портреты первых лиц государства. Казалось, что они смотрят в душу оступившимся гражданам и взывают к их совести не меньше пытливых и внимательных глаз хозяина сего кабинета.

Сейчас внутри находилось трое: умудрённый годами и опытом старший следователь, вольготно развалившийся в своём любимом кресле, его молодой помощник и по совместительству стажёр за соседним столом, а также поникший мужчина в тюремной робе на месте подозреваемого. Его руки были скованы, а лицо выражало лишь усталость и глубокую скорбь вселенских масштабов. После задержания с него сняли всю одежду, забрызганную кровью жертвы, а взамен дали какой-то серый балахон, оказавшийся на несколько размеров больше и свисающий с него бесформенной грядой. Прямо перед столом следователя поставили скромный деревянный стул, усадили туда подозреваемого, где он понуро сверлил глазами пол и периодически потирал запястья, болящие от туго затянутых наручников. Ему явно с большим трудом давались воспоминания о последних минутах перед задержанием, он тяжело дышал и еле шевелил губами.

Следователь в глубокой задумчивости слушал сбивчивый рассказ подозреваемого, часто почёсывая щетину на подбородке, и расстроенно вздыхал время от времени. Скорее всего, в тот момент он думал, как безумно устал от глупых историй и скользких увёрток негодяев, застигнутых на месте преступления. А вот молодой стажёр, наоборот, с воодушевлением строчил протокол допроса на компьютере, задорно хмыкал и иногда выглядывал из-за монитора, проявляя неподдельный интерес и сияя глупой улыбкой на лице, чтобы лишний раз убедиться, что мужчина перед ним вовсе не шутит. Но тот и не стремился шутить, скорее искренне верил в свою историю и прекрасно понимал, как её воспримут другие.

Когда подозреваемый прервал рассказ на моменте прибытия полиции и затих, следователь с недоверием крякнул, отодвинулся на стуле, достал из верхнего ящика стола пачку сигарет и сунул одну из них в зубы, но не стал закуривать. Пожевал её немного, переглянулся со своим помощником, а затем подался вперёд и попытался заглянуть в глаза необычному рассказчику.

– Так вы признаёте свою вину в убийстве? – с сомнением спросил он, вытаскивая сигарету изо рта и разминая её в руках.

Подозреваемый не отвечал. Он нахмурился от огромного количества мыслей в голове, посмотрел по сторонам и только потом с неуверенностью переспросил:

– В убийстве? Кого?

Следователь с громким придыханием откинулся обратно на спинку кресла и зашипел от недовольства:

– А что, вы кого-то ещё убили? Не юлите, Новиков!

Из-за монитора снова показалось лицо стажёра, но в этот раз оно выражало крайнее беспокойство.

– Т-товарищ майор, а это тоже вносить в протокол? – неуверенно спросил помощник.

Следователь только устало махнул рукой:

– Погоди…

Не успел он закончить фразу, как дверь в кабинет резко распахнулась и на пороге показался начальник отделения – весьма импозантный мужчина, широкоплечий, с выглаженной и хорошо подогнанной формой, с пышными, но уже поседевшими усами. При этом старший следователь был примерно того же возраста и не менее грузный, но на фоне своего начальника казался каким-то неряшливым и не производил впечатления человека высокого ранга, скорее серой мышки перед голодным взглядом огромного кота.

Гость быстро осмотрел с порога всех присутствующих, грозно уставился на сигарету в руках следователя и недовольно покачал головой.

– Майор, ты опять куришь в кабинете?! – глубоким басом протрубил начальник отделения. – Я же тебя предупреждал!

Старший следователь замахал перед собой руками и быстрым движением выкинул сигарету в урну рядом со столом.

– Нет-нет, что вы, я не курю! Я же говорил, они меня просто успокаивают. А тут такой кадр нарисовался…

Майор кивнул в сторону подозреваемого.

– Чего он? Молчит? – уже спокойнее спросил усатый мужчина, заходя в кабинет и закрывая за собой дверь.

– Если бы… – Следователь грустно усмехнулся. – Как раз наоборот, эта птичка заливается таким соловьём, что лучше бы молчала, ей-богу, было бы намного проще. Поймали с поличным, все улики налицо. Но он тут такие сказки рассказывает, вы бы слышали! Надеется за дурачка сойти.

– Интересно, – хмыкнул начальник и подошёл к столу. – Да я уже наслышан о нём, доложили, потому и зашёл. Что поделать, нужно тогда психиатрическое освидетельствование проводить.

Последние слова прозвучали с плохо скрываемым сожалением. Потом он взял со стола заполненную анкету с данными о подозреваемом и, прищурившись, начал её изучать, тихо бубня себе под нос:

– Евгений Новиков… ага, год рождения… не женат… ранее не привлекался… адрес проживания…

– С адресом проживания тоже интересная штука, – перебил его следователь. – Новиков затруднился назвать, где проживает, перечисляет несколько адресов, и все неверные. Говорит, что не знает, где живёт.

– В этот раз не знаю… – тихо добавил подозреваемый.

– Вот, пожалуйста! – Следователь поёрзал на кресле и указал ладонью на подозреваемого.

– Что значит «в этот раз»? – угрожающе спросил начальник отделения у Евгения.

– Я уже говорил, много раз, но вы всё равно не хотите слушать, да и не поверите никогда.

– Говорит, что каждый день просыпается в новом месте, – радостно воскликнул стажёр, сияя широченной улыбкой.

– Алкаш, что ли? – фыркнул начальник, с пренебрежением разглядывая подозреваемого, а потом горестно сказал: – Знаю я таких. Был у меня один родственник, царствие ему небесное, тоже всё каждый день пропадал в новой компании, а наутро не понимал, где находится.

– Не-е-ет, – протянул стажёр. – Этот говорит, что каждый день оказывается в новом теле или в новом мире, мы не до конца поняли.

– А-а-а, шизофреник, значит! Ну понятно. Я же сразу сказал: надо проводить экспертизу.

– Да всё с ним нормально, придуривается просто, – отмахнулся следователь. – В первый раз, что ли? Говорю же, поймали на горяченьком, прямо над телом, а вся одежда в крови жертвы. В ванной нашли орудие убийства, всё покрытое его отпечатками. Припёрли к стенке голубчика, вот он и извивается, как уж на сковороде, мозги нам пудрит, под сумасшедшего косит. Что скажешь, Новиков? Я не прав?

– Думайте что хотите, я рассказал всё, что знаю про это убийство, – угрюмо бормотал Евгений, теребя грубые рукава временно выданной ему тюремной робы. – В любом случае ничего из этого не имеет смысла, скоро это всё тоже исчезнет.

От таких слов, произнесённых с устрашающим холодом и отрешённостью в голосе, старший следователь даже привстал с места и опёрся ладонями об стол.

– Вот те раз! Вы что, угрожаете? Подозреваемый, не усугубляйте своё положение.

– Тише, тише, – прошипел на следователя начальник отделения, а затем, будто испугавшись своих слов, опять осмотрел кабинет в поисках чего-то потерянного. – Кстати, а где его адвокат? Опять ведь проблемы будут.

Следователь махнул рукой и снова откинулся на спинку кресла.

– Всё нормально, он отказался от адвоката. Не волнуйтесь, я уже вызвал нашего, он скоро обещал подойти и подписать протокол.

– Тогда ладно. – Начальник подпёр руками бока и заходил важной птицей вокруг подозреваемого, явно заинтересованный необычным случаем. – Новиков… Евгений? Так, значит, вы не признаёте себя виновным в преступлении?

– Да как вам сказать… – вмешался старший следователь.

Но тут Евгений впервые усмехнулся за долгое время и перебил его:

– Вы бы знали, насколько это сложный вопрос. – Подозреваемый поднял взгляд и посмотрел в лицо начальника отделения, а затем рассмотрел свои ладони. – Виновен ли я? Эти руки… возможно, виновны в том убийстве, но я… я бы никогда не смог. Тот я, что здесь и сейчас, а не тот, кто был до этого.

Молодой стажёр не смог сдержать смех и снова начал задорно барабанить по клавиатуре, записывая всё сказанное. Но другие участники допроса не разделяли его радостного настроя. Следователь устало закатил глаза, а важный мужчина с пышными усами поджал губы, насупился и запыхтел как паровоз.

– Так, понятно, – сказал начальник отделения и протянул руку к следователю: – Майор, дайте-ка мне ключи от наручников.

– Но, товарищ полковник, – недоумевал следователь, но сразу умолк, когда поймал на себе суровый взгляд старшего по званию.

Начальник снял с подозреваемого наручники, потом взял из стопки чистый лист бумаги, ручку и положил перед ним на стол.

– Так, а теперь послушай меня внимательно, парень, – сказал усатый мужчина очень доверительным тоном, положил руку на плечо Евгения и чуть наклонился к нему. – Я всё понимаю, выпили, повздорили или просто не поделили что-то, бывает. Ты схватился за нож и в порыве эмоций ударил своего знакомого, а может, вовсе пребывал в стадии аффекта. Я слышал тысячи таких историй, и все они довольно банальные и скучные. Убийцы врут, извиваются, придумывают себе тысячи оправданий, даже пытаются сойти за сумасшедших, но всех их ждёт один и тот же закономерный итог. Ещё никто на моей памяти не помог себе ложью и отрицанием, никто не избежал наказания, зато многие окончательно сломали себе жизнь.

– К чему вы клоните? – спросил Евгений, потирая гудящие запястья.

– Раскаяние и чистосердечное признание – вот что тебе сейчас может помочь. Перестань дурить, напиши признание, облегчи душу. Ты ещё молодой, у тебя вся жизнь впереди, сознайся, помоги следствию – и наказание может стать не таким суровым, а я лично замолвлю за тебя словечко перед судьёй. Обещаю. Поверь моему опыту, так будет лучше!

Но Евгений лишь снова ухмыльнулся и покачал головой:

– Вряд ли я смогу что-то добавить к своим словам, я уже всё рассказал.

Начальник отделения выпрямился и с тяжестью выдохнул.

– Я же говорил! Дурака из себя строит, – заворчал старший следователь, сверля подозреваемого презрительным взглядом.

– Да подожди ты, – одёрнул его начальник. – Что ты всё заладил?

Он нахмурился, потом прошёл в другой конец кабинета и уселся на диван.

– Хорошо, допустим, – сказал он и цокнул языком. – Ты всё рассказал моим коллегам, а теперь повтори всё сказанное мне, только обстоятельно так, с самого начала. Вот ты говоришь, что мы не сможем понять, а ты попробуй донести так, чтобы мы поняли.

– Не уверен, что у вас есть столько времени, – промямлил Евгений и осмотрел всех присутствующих.

– Ничего-ничего, Новиков, за нас не нужно беспокоиться, наше дежурство только началось, – издевательским тоном подтвердил следователь, но у самого взгляд скользнул на ящик стола, где лежала заветная пачка сигарет. – Если ещё есть что рассказать, то начинайте. Прошу.

Евгений сделал глубокий вдох, посмотрел на побелённый потолок и поморщился от тяжести воспоминаний.

– Да что тут расскажешь? Моя память сейчас похожа на лоскутное одеяло, сшитое из множества путанных и разрозненных воспоминаний. Внутри головы такой бардак, в котором беспорядочно мечутся обрывки слов, звуков и нечётких образов. В один момент мне начинает казаться, что я его совсем не знал, а в другой, что знаком целую жизнь.

– Его? – переспросил начальник. – Можно поточнее?

– Я думаю, он про жертву, – предположил следователь.

– Жертву… да. – Евгений неожиданно ухмыльнулся краешком рта. – Мне сложно сказать, что подтолкнуло меня… другого меня на такой отчаянный шаг. Точнее, знаю, что послужило причиной, я чувствую эту бурлящую где-то глубоко внутри меня ненависть. Она пожирает всё человеческое, нашёптывает ужасные вещи, но окончательный выбор сделан не мной. Знаю, вам будет сложно понять, но поверьте, я этого не хотел. Порой я даже не управляю своей жизнью и поступками и уже давно запутался в том, что реально, а что нет, и что вообще происходит с нашим миром. – Он сделал секундную паузу и опустил взгляд в пол. – Всё это началось совсем недавно… а может, давно, сейчас уже сложно сказать. Едва уловимые изменения в памяти, странные события и непроходящая тревога, которая постепенно переросла из слабого раздражения в настоящий кошмар.