Читать книгу Книга впечатлений - Андрей Станиславович Гелецкий - Страница 1

"Вторая половина уходящего века ознаменовалась потрясающими научными достижениями в области проектирования разума и продления жизни человека. В совокупности это означает – новое качество жизни. Дать человеку возможность и способность взять по максимуму из своего единственного драгоценного промежутка времени, дарованного ему природой, для реализации своего потенциала, набора багажа впечатлений, эмоций, мыслей, новых открытий, для роста, самосовершенствования, для обретения гармонии в согласии и любви с окружающим миром. Для счастья!

Искалеченное, запертое в узкие рамки страха, сознание, обусловленное вымирающем обществом, удалось успешно исцелить и возродить до уровня просветления, а древний механизм старения – остановить и даже обратить вспять. Вернуть молодость тем, кто уже смиренно готовился лечь в могилу.

Эти достижения, в результате долгих лет труда, являют миру пример того, как нужно самоотверженно следовать мечте, никогда не сдаваться, не опускать рук, но продолжать для тех, кто после тебя возьмет твое дело, передавать по крупицам драгоценный накопленный опыт от одного поколения другому…

И вот, мы здесь, покорив еще одну вершину, мы обрели еще немного свободы, побеждая несовершенство, так тяготившее нас, вынуждающее со страхом смотреть в будущее. Теперь всё иначе! Теперь мы знаем – разум безграничен, как и его возможности! Но только чистый разум. Мы даем вам его! Это не подарок. Это дар. Дар подразумевает надежду тому, кто делится и ответственность тому, кто принимает. То, чего люди пытались достичь за долгие десятилетия медитации, обучения, самоотречения и самопознания, теперь, в научной лаборатории, происходит на "раз-два"! Уставший человек засыпает и начинает новую жизнь с белого чистого листа. Это не религиозный и не мистический опыт, это – реальное, материальное воплощение мечты о просветленном человеке, о новом строителе прекрасного будущего, в которое вот-вот шагнет человечество, благодаря стараниям и усилиям "Меркуриосид".

Все мы здесь – это один исполин-знаменосец с проницательным взглядом и крепкими руками, поднявший с пепла последней бесславной войны знамя величия человеческого духа! Проникнись этой благой вестью! Человечество не вымрет, оно достигло той высоты мысли, с которой можно, не оглядываясь на постыдное прошлое бесконечной вражды и жажды наживы, начать творить качественно новое будущее своими руками прямо сейчас!

Итак, я – один из скромных рядовых членов совета архитекторов нового будущего, протягиваю тебе руку с призывом. Ты нужен нам, ты нужен всему человечеству как первопроходец, как тот, кто осмелится вместе с нами шагнуть вперед, навстречу новому вызову времени. Достаточно слов, больше не нужно никаких слов! Тебе, который сейчас отважится быть в авангарде делателей, вести за собой людей, заряжать их нашим новым общим видиньем, этого призыва будет достаточно. Выходи из липкой массы разочарованных, раздавленных катком войны, людей. Если тебе хватает сил поднять глаза и посмотреть наверх с надеждой, хватайся за мою руку!"

Я родился в это время. Что я помню о нем? До пяти-шести лет, как обычно бывает – не много. Знаю только, что мои папа и мама подписали контракт с "Меркуриосид"…

***

Перекресток семнадцатой авеню и четырнадцатой улицы. Большинство офисных и попроще работников обслуги, возвращаются домой, спешат, толкаются, шум машин, звуки клаксонов, всегда найдётся какой-нибудь псих, который рядом с тобой раздраженно реагирует на малейшую задержку. Желание у всех общее – поскорее встретиться со своей семьей и после совместного ужина, обмена впечатлениями и новостями уединиться, присесть, прилечь с любимой игрой, матчем или трепом в социальной сети. Отвлечься от шума в голове после трудового дня. От шума цифр, букв, повышенного приказного тона начальства, от которого зависит поешь ты вечером в своей уютной клетке или тебя вышвырнут на улицу, определив в неудачники. Отвлечься от шума другим шумом. Там, в зазеркалье иная жизнь, сказочная или мрачная, веселая или трагичная, главное – не та рутина, которая так опостыла, когда всё время что-то кому-то должен и этот долг растёт, несмотря на все усилия, удачные и неудачные попытки доказать свою полезность кому-то выше.

Городская суета незаметно съедает равномерными суточными порциями жизнь обитателей мегаполиса. Они лягут спать, а завтра утром снова окунутся в эту суету.

И вот, последняя возможность отвлечься – сон. Ах, если бы сон стал реальностью, чтобы не просыпаться никогда, остаться там, на берегу пляжа, на горячем песке закрыть глаза, когда припекает солнышко и только временами свежий морской ветерок ласкает расслабленное тело, утешает, гладит по волосам ласковой рукой девушки-убийцы: "Успокойся, успокойся, тебе не надо никуда идти, ты спишь, ты умер, тебя нет ни для кого…"

Солнце заходит за оранжевый силуэт города, той ее части, которая возвышается над остальным миром. Там первыми видят рассвет и последними закат, им достается больше любви и славы для роста, потому что они выше всех. И чем выше граненные небоскребы тянутся как сталагмиты вверх, тем глубже пускает свои щупальца к центру земли нейронная сеть искуственного разума. Скоро овладеют всей Землей. Для них мы – муравьи, они могут осыпать нас манной небесной, а могут обрушить ярость богов. Мы живем у подножия великого и могучего рукотворного вулкана в жерле которого кипит и умножается золотая лава. Они – боги Вавилона, а мы – жители Помпеи…

И всё же, счастливчики. В наши времена необратимого расслоения общества, принадлежим к не самой худшей, второй категории. Да, пусть мы живем в страхе перед инициализацией в низшую касту, пусть барахтаемся и кувыркаемся, кланяемся и присмыкаемся, пусть это в нашей крови, наша горькая суть, но у нас есть ведь и сладкое вознаграждение – жить так, как жили люди столетие тому, до войны…

Если в те времена весь мир был театр, то теперь – это цирк с дешевыми декорациями. Вам повезет, если ваша роль – клоун, хуже – марионетка в руке другого клоуна. Мы играем в жизнь, наши действия бесполезны, мы лишь для того, чтобы поддерживать иллюзию, хранить ее, оберегать от посягательств правды, люди второй категории – это часть декорации и обслуга этой декорации.

Предсказания футурологов и писателей-фантастов по захвату машинами Земли наивны и смешны сегодняшнему обывателю, так же как выглядит автомобиль времен начала технического прогресса в самой гуще ревущего траффика современного мегагорода. Будущее к нам пришло незаметно, обыденно и трагически смешно. Когда оно наступило никто и не понял.

Вся трагедия в том, что построить робота и запрограммировать его на выполнение общего дела улья куда затратнее, чем внедриться в мозг человека, разжиться тем, что создала эволюция и, уже на этой базе адаптировать необходимый паттерн поведения. Они жаждут не власти, не денег, не комфорта, этого у них предостаточно – только мощности, осознавая своё несовершенство, чтобы стать всем бесконечно всего…

–Оу, пасторская машина! -я хорошо её знаю. Сопровождал по долгу службы еще "зеленым" курсантом. -Аллилуя! -подхвачу я с пастором псалом. Наконец, загорелся зеленый свет, и в потоке машин выезжаю на патрулирование своего квадрата. Начинается моё ночное дежурство…

Я не фанатик работы, мне просто некуда деться. Есть в моей работе свои минусы, которые удерживают меня от того, чтобы стать зависимым трудоголиком, но так уж сегодня сошлись звезды, что выпало мне посетить "Цыпочкек Говарда". В наше время с похоти снята печать неблагообразности, этот метод контроля немного заржавел, как и остальная религия, к тому же маленькие плотские удовольствия удерживают на привязи подопытных мартышек сильнее тяжелой цепи на шее, питая иллюзией, что здесь не так уж и плохо если только приспособиться.

Заворачиваю в ближайший переулок. Останавливаюсь, глушу двигатель и смотрю в глаза своему отражению в зеркале заднего вида:

–Ну, здравствуй, Куитико Мидзуори, полицейский четвертого сыскного отдела категорий правонарушений уровня зет семнадцать. В свои двадцать восемь ты открыл в себе талант быть ненужным никому. В здравом уме и твердой памяти сам решился вступить в эту игру. Это было просто, нужно лишь приблизиться настолько близко к водовороту событий, чтобы перестать различать вымысел от промысла. Давай же, сделай усилие, улыбнёмся друг другу, нам нечего делить с тобой, трупов хватит на всех…

Хлопает дверца потрульной машины, направляюсь пешком туда, где меня совсем не ждет судьба в роли строгой воспитательницы. Двери салуна распахнулись. Узкоглазый молодой шериф в длинном пыльном кожанном плаще входит в обитель снятия стресса. Звучат пронизыващие душу нотки из старого вестерна. Я горд, надменен и чертовски хорош, только нужно нащупать в кармане, там, в перемешку с патронами и "гандонами", должен был еще теплиться уголечек страсти к полуголым девочкам плюс восемнадцать.

Несмотря на мои ожидания, в восемь вечера, ночное заведение выглядит всё еще по-деревенски уныло. Спокойная музыка, новенькие девушки пробуют себя на пилоне, в полумраке несколько зрителей то и дело поглядывают в пустые стаканы. Всё прозаично и некому оценить мое появление с учащенным сердцебиением.

–Это же "крысиный хвост"! Эй, "крысиный хвост", иди к нам, мы тут! -машет бывший "Рысь", уволенный пинком "ветеран" группы быстрого реагирования. Я узнал его по жестам, голосу, а подойдя ближе и по глазам. Всё остальное изменилось. Вместо грозного бойца спецподразделения сидит располневший добряк, любитель девичьих попок с пивом и сушенной морской закуской. Вокруг, его новые друзья, моряки. -Ребята, я служил с этим парнем, это тот самый "крысиный хвост", не смотрите что молод, он вообще – угар! -улыбается и подмигивает. В ответ улыбаюсь глазами, как анимэ-герои. Моряк продолжает:

–Загнали мы однажды на стройку одного мелкого наркобарончика. Перестрелка, всё такое. Поднимаемся по этажам выше, сил у него нет, деваться некуда и патроны на исходе. Ждем, выжидаем, опасно приближаться к таким отчаявшимся, могут "выкинуть" любой сюрприз, или сдаться или подорвать себя и нас на гранате. Вообщем, у него минута на размышление и – "зачищаем". Материт нас, проклинает, стоит на краю с пистолетом, левой рукой только держится, раскачивается. Мы через прицел наблюдаем. Тут, наш "крысиный хвостик" размахивается и бросает что-то. Смотрим, крутится барон, но не падает. Представляете, он его прибил гвоздем к проему, облицованному красным деревом, в ладонь, вот здесь, как у Иисуса! Не поверил бы если б сам не видел!

В мутном алкогольном свете софитов, в центре притупленного внимания тюленей чувствовалось необходимость держать театральную паузу, чтобы хоть немного напрячь безразличное ожидание итогов конкурса "Правда или ложь".

–Подожди, "крысиный хвост", посиди с нами!

–Может позже, лейтенант! -пощекотал самолюбие моряка на прощание. Моряк от этого щедро заулыбался…

Направляюсь в глубину зала, заплываю в тумане за ограничительные буйки "только для лиц второй категории". Мне можно…

В мягком приват-кресле удобнее раслабиться, чем за рулем полицейской машины. Раскинувшись как кот, смотрю на обнаженную часть тела, не тронутой целлюлитом ближайшей ко мне амазонки.

Зная мой характер и власть надеть на руки настоящие наручники из металла, а не розовую пушистую бутафорию для ролевых игр, владелец клуба, некто Вердел-паласатик, направил в мою сторону лучшую цыпочку для разрядки назреващего разговора. Посмотрим… Гросси Грей, двадцать четыре года, два частичных и одно полное взысканий за нарушение режима контроля, отработано, до пробуждения – час девятнадцать. Не любит Вердел полицию, кормит уже потыканым вилками мясом. Впрочем, она не дурна. Точенное тело жгучей брюнетки с голубыми глазами и изящной секси-походкой, не это ли нужно уставшему солдату в окопе? Красотка мягко присела мне на колено, грациозно прогнулась, прислонившись упругим бюстом. Сквозь рубашку чувствую ее дыхание и вот, слышу ласковый женский шепот на ушко:

–Хотите, я буду вас сегодня развлекать?

Не ожидая утвердительного ответа ее рука как змея проникла под ворот униформы, коварно отвоёвывая моё личное пространство.

–Подожди!

–Чего же мы ждем, мой господин? -гипнотизирует взглядом из под длинных ресниц анаконда. Ее руки все время поглаживают мой торс, направляясь к ширинке брюк. Опустилась на колени, но тут же гримаса боли исказила на ее лице томление женской плоти, потому как я ее поднял за волосы обратно до уровня своего взгляда.

–Я же сказал, подожди! Пригласи босса ко мне!

Вердел меня разочаровывает, информация от него совсем никчемная. Кого-то он явно боится, "включает дурочку" – изворачивается. Нужно посмотреть на редких гостей клуба в течении недели. Таких немного, парочка зашифрованных, нужно их всех потихонечку "дергать", может и повезет. Нужно ведь что-то делать. Хоть что-то…

–Что-то не так, господин Мидзуори? – Вердел, под пятый десяток, потрепанный жизнью, в тихом протесте своей души перед отражением в зеркале, молодец в ярком полосатом костюме из вельвета, наклонился для получения белой перчаткой по щекам от барина.

Поманил его пальцем подойти ближе. Неуверенно подошел, оглядываясь и ожидая подвоха, наклонился ниже. Схватив его за зеленый галстук, притянул к себе. Уперев локти о мягкую спинку кресла, поднимаясь на цыпочки и стараясь ни в коем случае не коснуться какой либо выпирающей частью меня, Вердел мучительно держал своё ухо возле моих ласковых губ.

–У нас ведьма… И снова из твоего, клуба, Вердел! Что будем делать?

***

Несколько столетий тому, в самом расцвете кэндзюцу, была открыта в человеке загадочная энергия "ки", дающая просвещенному непревзойденное преимущество в бою. В народе слагались легенды о загадочных мастерах, которые как боги творили справедливое возмездие врагам, а нескончаемая вереница врагов, представленная в основном самураями и такими же бандитами, разлеталась от одного взмаха, просветленного в горах, мастера.

У самих самураев сложились свои легенды – меч обрел душу, собственную жизнь и даже власть вершить судьбу. Сколько же молодых учеников с искреннем почтением склонялись перед сэнсэем по их карману в надежде на то, что его мастерство снизойдет на них совсем скоро и тогда сверх-умения осчастливят их славой, положением и денежным пособием на службе у господина.

–Удар хлёсткий и быстрый. Ишь, как свистит. Такими взмахами хорошо хлестать провинившуюся прислугу!

–Да что ты говоришь? Что ты знаешь об ударе мечем? Я учился в самой известной школе мастера Сихары!

–А-ааа, этого известного пустомели который разгоняет тучи взмахом рук? Ха-ха-ха! Он тебя даже не научил держать меч как следует, потому как сам не умеет. Его искусство для забавы только. Много красивых движений, но пользы от этого никакой. Я может и оборванец, но ты ничего не показал. Ты выронишь меч при первом же серьёзном ударе. Твой враг посмеется над твоим трупом, впрочем если тебе встретиться такой же ученик как и ты, вы будете до вечера танцевать с мечами, пока над вами не начнут смеяться крысы!

–Ты, оборванец, решил посмеятся надо мной?

–Если бы я хотел посмеятся над тобой, сынок, я бы созвал всех соседей в округе, одному смеяться не так весело как всей толпой. Да, я обнищал и да, я бываю пьян, но не сейчас. Я отвергнут и мне может стыдно влачить такое существование. Мною гнушаются даже для поединка. Не здесь. Не на улице. Здесь меня боятся все. Там, во дворе у господина. Ты можешь учавствовать в дуэли и отомстить за меня моим мечем и за это я научу тебя настоящему ремеслу воина, подготовлю тебя к бою.

–Почему я? Почему ты пристал ко мне?

–Где твой отец?

–Он погиб как воин, я хочу быть как мой отец!

–Я был с ним в бою, мы сражались рядом. Я знал твоего отца.

–Ну и как же его звали, если так?

–Все его называли бешеный Мокубаси.

–Да, его так назвали враги. А ты был его другом?

–Я стал его другом, только что, через тебя, мы ведь вроде как договорились, не так ли?

–Ты хитрый старик, если ты и вправду воин, то – да, договорились. Я хочу как мой отец служить и умереть достойно!

–Все, взявшие в руки меч, умирают раньше времени, а достойно или нет, это всё чушь. Пойди-ка, наруби хвороста, Мокубаси…

***

Выйдя из стрип-клуба неудовлетворенным, проехав пару перекрестков, в самом разгаре испорченного настроения, вдруг обнаруживаю удивление:

–Еще один танцор! – привязаный к столбу за собственный галстук, офисный бедолага, вместо того чтобы пойти домой после работы, топтался и переминался с ноги на ногу в естественном желании облегчиться. Его, и без того жалкое существование, омрачали съемки, насмешки, кивания и недовольство проходящих мимо людей. Он смотрел вниз от стыда, стараясь отвернуться от любопытных взглядов.

Подъехала потрульная машина. Это я. В моем отделе прилипла ко мне кличка "крысиный хвост". Я частенько беру с собой на дежурство старый, армейский самурайский меч времен войны, в которой его значение уже было более символичным, чем практичным. Он не отличается ни прочностью, ни остротой клинка, ни обработкой или инкрустацией, обыкновенный штампованный меч, может чуть более профессиональнее игрушечного. Приобрел у одного лавочника, точнее он мне его подарил за определенное небольшое послабление. Мне он понравился. Ношу с собой теперь.

Перерубив галстук-удавку, хотел было паренька взять к нам, так он тут же обмочился. Ведьмин "пациент", нашей или другой, они ничего не знают, толку с них как со слепого в библиотеке. Вообще, для зараженных третьей категории лиц, предусмотрен пси-пистолет, прозванный в народе "выключатель", но парень – из нашей, второй, отмечу ему незначительную провинность уровня "А19" и пусть "катится". Пусть разбираются с ним бюрократы в отделе…

***

–Пастор Лоруш, проходите, присаживайтесь. Мы пригласили вас на наше совещание городского совета по поводу необходимости сноса старого храма в парке "Зодиак". Здание аварийное, денег в вашей церковной казне на ремонт не хватает, а оплачивать реставрацию за счет городского бюджета, как вы понимаете, мы не видим целесообразным.

Пастор сидел за столом в строгом черном пасторском костюме. Держиться спокойно, глаза, умудренного опытом седого мужчины, блестят в ярком свете искуственного дневного освещения делового офисного пространства.

За столом – двенадцать апостолов нового века, смотрят на него с издевательской улыбкой, будто перед самым его входом, кто-то рассказал смешную шутку про него. Это не важно. Ему не важно, что про него думают чиновники. Важно то, что храм сносят, а значит и смысл его существования упраздняется за ненадобностью. Вера не нужна людям, богослужения уходят в нибытие. Вот такая тайная вечеря перед уходом на пенсию сложилась у пастора сегодня…

–Это ведь не только сакральный, но еще и исторический объект. -пастор начал, но осёкся – они уже едва сдерживаются от хохота. Кто-то смотрит в окно, кто-то уткнулся в бумаги. Боже, да что с ними такое?

Поднялся высокий, во всю силу своей изящной стройности, зрелый с широкой белоснежной улыбкой, самоуверенный тип. Глубоко посаженные глаза с нависшими бровями делают взгляд грозным. Улыбка, вместо теплоты душевной нагнетает особую тревожность ярким диссонансом с орлиным взглядом. Никогда не поворачивайся к нему спиной!

–Ну, не всё так плохо в нашем деле. Я могу помочь в реставрации храма за собственный счет в качестве мецената. Точнее, на некоторых условиях, согласно, подготовленного мной договора. Это что-то наподобие аренды, не только самого здания, но и ваших услуг как пастора в проведении закрытых от посторонних глаз служб в храме. Советую, внимательно ознакомиться с документом.

–Я не понимаю, какую службу в храме я должен буду отслужить для вас? Кто вы? Как вас зовут, извините…

–Не одну, Лоруш. Несколько. Но на первом этапе нашего договора, мне всего лишь нужна ваша заинтересованность в деловом общении, а подробности мы обсудим позже, в приватных беседах.

–Кто вы, с кем я имею честь говорить?

–Здесь я выступаю как частное лицо, на самом деле, как бы неявно представляю интересы "Меркуриосид", если вам нужна моя искренность, точнее одной из его лабораторий, которую я возглавляю. Мы ведем строго научную деятельность и не посягаем на авторитет церкви и ваших верований. Скажу, что ваше участие будет для нас носить чисто эксперементальный характер. Нас интересуют некоторые психологические аспекты людей прошлого, в мышлении которых вера занимала значительное место. Ничего предосудительного. Вижу ваше недоумение. Не тороплю с ответом. Даю вам несколько дней на обдумывание…

–Несколько дней? На обдумывание чего? Проводить сатанинские обряды на потеху избалованным богатеньким мальчикам? Вы несете совершенно неприемлимую чушь!

–Это не чушь.

Повисла пауза. Высокий человек в костюме смотрит в окно. Небо с медленно проплывающими облаками успокаивает. Пастор не виноват, он просто не знает с кем разговаривает, к тому же ранняя старость позволяет упрямиться и настаивать на своей уплывающей за облака значимости.

–Лоруш, если вы сейчас подавитесь слюной и умрете, я как бог смогу вас воскресить для нашего научного интереса. Одно дело служить культу, и другое – науке. Служить научному прогрессу, означает служить людям, в практическом понимании – служить интересам человечества, а не божественным сущностям. Понимаете ли вы значение моих слов или нет, для меня было важно ваше волевое согласие на сотрудничество, хотя возможно пастор-робот будет более полезен обществу, чем пастор-человек…

***

–О, боже, Минаёши, я очень хочу встретиться с тобой!

–Ну нет, милый. Ты пока этого не заслужил, зато заслужил, чтобы я на тебя посмотрела. Постой на улице на углу кафешки "Сан бёрдс" когда закончишь работу до момента когда я закончу свою. Я буду проходить мимо тебя, а ты этого не узнаешь.

–Хорошо, а как ты меня узнаешь на оживленной улице?

–Узнаю. Ты привяжешь себя к столбу галстуком и как собаченка будешь ждать свою хозяйку, вот как!

После долгих колебаний снова захожу на "Странники любви". Я стою перед выбором как перед пропастью в бездну. Должен решиться сказать ей о том, что мы расстаёмся. Наши отношения достигли той степени безумства когда остаётся всего один шаг до падения в эту пропасть безвозвратно. Сотни и тысячи молодых людей и девушек знакомятся в сети, встречаются, влюбляются, заводят семьи или расходятся. С тобой что не так? Со мной всё не так! Я проводил с ней бессоные ночи в приватном чате. Какой восторг я испытал во время первого беспечного легкого флирта, её живость, непосредственность, игра и веселие, это было похоже на какой-то фейерверк самых разноцветных эмоций! Время с ней пролетало незаметно, я был очарован и пленен её изящным кокетством. Незаметно наши разговоры становились всё откровеннее. Она поощряла меня на это, тонко манипулировала моими чувствами и желаниями.

Не зная о ней ничего, ради нее я готов был на всё. Подчинялся ей и мне это нравилось. Делал несуразные, глупые и дурацкие проделки, лишь бы позабавить её, добиться её благосклонности для продолжения сеанса с ней. Через унижения, добиваться принцессы. Она была так прекрасна, а я такой заурядный и скучный, но только с ней было всё иначе…

Несколько раз меня били, тогда я был горд, пострадать ради её прихоти. Я делал всё, что ей вздумается, как щенок был рад принести хозяйке доказательства своей преданности. Я думал… Весь кайф был в том, что я ни о чем не думал с ней, только получал самые острые чувства наслаждения, и она мне их дарила как очередную инъекцию.

Мои задания становились всё более откровенными и антисоциальными в фантазиях моей госпожи. Мне стало стыдно "приходить в себя", вспоминать о содеянном, как начинающему алкоголику который встречает своё похмелье в непотребном виде и месте. Я заигрался с ней. Перестал узнавать себя. Как же всё глупо! Но со мной это сработало…

Вслед за стыдом стало жутко. У неё нет предела, она не знает и не понимает слова "остановись". Я шутил, уворачивался, но она непреклонна. Однажды я понял, что ей нужна кровь…

Одним вечером во время нашего общения, соседская собачонка подняла лай. По приказу я вышел во двор и убил этого безобидного пса, который лаял, потому что его не пускали в дом. Взял его за ошейник и ударил в грудину. Тупой кухонный нож отскочил, не пробив шерсти. Пёс закрутился и цапнул за руку. Я рассвирепел, ударил еще раз со всей силы. Прижал пса к земле, толкая нож глубже до ручки, потом вырвал его с брызгами крови. Рукава рубашки были в крови, я как мясник был измазан. Почувствовав удовлетворение, услужив своей хозяйке, я поднимался с колен победителем, но очнулся на мгновение, заметив взгляд умирающей собаки, он поразил меня своей человечностью. Он был так понятен…

Госпожа хохотала. Её это веселило и я веселился с ней. Теперь я боюсь самого себя, что если она мне укажет на человека? Я не смогу отказаться ради наркотического наслаждения её присутствия. Я обнищал с ней. Она спустила все мои накопления. Переехал в дешевую квартиру. Она знает про меня всё, мне не уйти и не скрыться. Растоптаны гордость, стыд, здравое мышление. Осталось только одно – страх. Страх должен меня остановить. Идти в полицию? Мои "сопли" там не нужны, а показать мне нечего…

–Ты сегодня позже обычного. Нехорошо заставлять ждать свою госпожу и, кстати, я тебя не видела, ты ослушался меня, и поэтому я для тебя придумала веселенькое наказание, ха-ха-ха!