Читать книгу За последним порогом. Ветры Запада - Андрей Стоев - Страница 3

Справку о практике я предпочёл отвезти в Академиум сам. Нет, я, конечно, ничуть не сомневаюсь, что Максакова сделает всё, как обещала, но вдруг она забудет? Вот как выйду из её кабинета, так её тут же и отвлекут разные важные дела. Как-то так у меня в жизни получилось, что я в принципе не верю ничьим обещаниям. Напоминать о её обещании и выглядеть просителем я не стану, и выйдет в результате очень неприятная для нас обоих ситуация. Так что я очень вежливо настоял на том, чтобы получить эту справку на руки прямо сейчас, и мы с Анной, наконец, с некоторым взаимным облегчением расстались.

В административном корпусе Академиума было жарко и пустынно. Откуда-то из-за угла слышались какие-то стуки и перекрикивания рабочих, и гулкое эхо далеко разносило эти звуки по пустым коридорам. В нашем деканате жизнь тоже не била ключом. При звуке открывающейся двери секретарь факультета встрепенулась и начала деловито перебирать какие-то бумаги на столе, но сонные глаза предательски её выдавали.

– Здравствуйте, я на минутку вас оторву, – поздоровался я, чувствуя себя виноватым за прерванный трудовой процесс. – Мне только отдать справку о практике. Кеннер Арди и Лена Менцева-Арди.

– Давайте, – кивнула она, окончательно пробуждаясь. – А что это у вас за справка такая? – с недоумением спросила она, разглядывая мою бумагу.

– Справка на официальном бланке Круга Силы, подписанная сиятельной Анной Максаковой, и заверенная в канцелярии Круга. Что с ней не так?

– А почему сама глава подписала? – она по-прежнему выглядела озадаченной.

– Потому что мы проходили практику у неё, – пояснил я. – Так что всё-таки не так с этой справкой?

– Да нет, всё так. Просто такие справки обычно от руки пишутся. «Такая-то прошла практику у такой-то», и всё, – объяснила она, бережно вкладывая её в папку с аккуратной надписью «Практика 3-го курса».

– Возможно, сиятельная Анна этого просто не знала? – предположил я.

А скорее всего, очень хотела гарантированно от меня отделаться, чтобы я уж точно не возник с этой справкой снова. Не всегда злые бюрократы изводят бедных посетителей, бывает и наоборот.

– Возможно, – с сомнением согласилась она.

– Если на этом вопрос с нашей практикой закрыт, то я с вами прощаюсь до осени.

– Да-да, конечно, – с облечением попрощалась она. – До свидания, господин Кеннер.

Я вышел из деканата, аккуратно прикрыв за собой дверь – только для того, чтобы буквально столкнуться с Генрихом Менски.

– О, Арди! – ухмыльнулся тот. – Пришёл договариваться насчёт пересдачи?

– И вам не болеть, наставник, – вежливо отозвался я. – В этот раз не о пересдаче. Просто приносил справку о практике.

– Уже успел разделаться с практикой? – поразился Генрих. – Вот что значит иметь хорошую лапу.

Я с укоризной посмотрел на него.

– Ладно, ладно, шучу, – сдал назад Менски.

– Знаю я эти шутки с очень размытой границей между шуткой и не шуткой, – недовольно отозвался я. – Не надо тут про лапу. Даже попроси я в самом деле Максакову, глубоко сомневаюсь, что она согласилась бы зачесть мне несуществующую практику. Да и Ивлич не стала бы. Есть определённые принципы, не зависящие от уровня отношений. Который, кстати, у нас с Максаковой весьма невысок.

– А вы с женой у самой Максаковой практику проходили, что ли? – поразился Генрих.

– Я бы скорее сказал, вместе с ней, – усмехнулся я. – Но если не вдаваться в детали, то ответ будет да.

– Ну и как она? – всерьёз заинтересовался тот. – В смысле, как начальник? У нас народ слегка волнуется… новая метла, всё такое.

– Ну мне-то она какой начальник? Я всего лишь студент, ей меня в микроскоп не разглядеть, – пожал я плечами, а Генрих жизнерадостно хохотнул. – Но мне она показалась человеком с принципами, и не особо склонной к интригам. Да и в Круге, насколько я знаю, её уважают. В целом я её пока не очень хорошо знаю – в прошлом у нас были кое-какие трения, и сейчас мы только начинаем друг к другу присматриваться. А насчёт метлы… изменения в любом случае будут. Прошлую реформу образования будут так или иначе откатывать назад, вопрос только какими темпами. Я не знаю, насколько Максакова в этой реформе замешана – она была в довольно близких отношениях с теми, кто её затевал. Но я думаю, что её участие вряд ли было заметным, иначе её не поставили бы главой Круга.

– Почему не поставили бы?

Да, что-то я слишком разговорился – полная история Греков с Кисой мало кому известна и, скорее всего, известной не станет.

– Хотя бы потому что эту реформу надо отменять, – объяснил я. – Странно было бы поручать это автору реформы, не так ли? Довольно о Максаковой, тем более мне больше нечего добавить, мы с ней в самом деле не настолько хорошо пока знакомы. Давайте поговорим о вас – я правильно понимаю, что вы до осени свободны?

– Не то чтобы совсем свободен, – осторожно ответил Генрих, – но в принципе, да, у меня отпуск до осени.

– Как насчёт немного подработать? Мне хотелось бы устроить нашим Владеющим хорошую тренировку и вообще как следует их расшевелить.

– А что они – плохо шевелятся?

– Да не то чтобы плохо шевелятся… просто мы по некоторым причинам последнее время не брали вольные контракты. Сейчас опять начинаем, но до осени большой нагрузки у дружины не ожидается. В результате кое у кого появилось слишком много свободного времени. Если с обычными ратниками проблемы нет, то с Владеющими сложнее. Они, конечно, подчинены своим сотникам, но те просто не в состоянии их полноценно занять. Вот тут вы бы нам и пригодились, особенно если с коллегами.

– Я не против подработать, – подумав, сказал Генрих. – С Эммой и Леей поговорю, они наверняка тоже согласятся. Лишние деньги всем нам пригодятся.

– Кстати, насчёт денег – Анна Максакова сказала мне удивительную вещь. Оказывается, чуть ли не половина преподавателей отрабатывает долг Академиуму. Я даже не подозревал, что это настолько массовое явление.

– Да сильно больше половины, пожалуй, – усмехнулся Менски. – Штатных здесь совсем немного. Нам с Леей, правда, всего два года осталось, а Магде вроде три. Но Академиум нам замену найдёт быстро, выбор у них большой.

– Вы про какую Магду говорите? – удивился я, уже подозревая, каким будет ответ.

– Да про Ясеневу вашу, про кого же ещё.

– Надо же, как грамотно здесь поставлена работа с персоналом, – пробормотал я. – Хоть самому учись. Ладно, наставник, подъезжайте к нам в Масляный, скажете, что в отдел персонала, охрана вас проводит. Там вас будут ждать, подпишете договор, и за работу. И на всякий случай напомню – за пределами Академиума я господин Кеннер, и никак иначе. Другое обращение будет не понято.

– Я это полностью осознаю, – серьёзно ответил Менски.

* * *

Далеко уйти у меня не получилось. Стоило завернуть за угол, как навстречу попался Бажан Второв – мой одноклассник по старшей школе.

– Какие люди! – с удивлением приветствовал его я. – Месяцами с тобой не встречаюсь, а стоило прийти в Академиум, когда здесь никого нет, и на тебе. Какими судьбами?

– Привет, Кеннер, – улыбнулся в ответ Бажан. – Вот, принёс заявку от «Мегафона» на мою практику. А ты как здесь оказался?

– Тоже насчёт практики, принёс справку о прохождении.

– Уже прошёл практику? – удивился Бажан. – Быстро у вас на боевом.

– Да, у нас быстро. Вырвал горло – практику прошёл. Вырвал печень – прошёл с оценкой «превосходно». Ну, сам понимаешь, им же надо нас кровью повязать. Сдаём-то быстро, только долго искать приходится кому вырвать, желающих маловато.

Бажан промычал что-то неопределённое – неужели всерьёз воспринял? Надо бы полегче с армейским юмором – не все с него смеются, некоторые, случается, и в обморок падают. Да и вообще лучше с этим поосторожнее, а то ведь и сам не заметишь, как начнёшь шутить в стиле покойного Шутника из Рифейска.

– Да шучу я, Бажан, шучу. Просто экспедиция очень быстро закончилась, сразу нашли что хотели. А практику всё равно целиком зачли. У тебя-то как жизнь?

– Да вот, женился в прошлом году, – с затаённой гордостью поведал Второв.

– О, поздравляю! На ком?

– Да ты их всех знаешь.

– Что, на всех четырёх? – поразился я и неожиданно для себя добавил: – Сочувствую.

– Чего это сочувствуешь? – надулся Бажан. – У меня всё хорошо. Заботятся.

– Тигру очень комфортно живётся в зверинце, но какой тигр не мечтает завалить антилопу? – выдал я красивую аллегорию.

– С антилопами как раз проблем нет, – печально вздохнул Бажан. – Только успевай заваливать.

А ведь его предупреждали, и не раз. Но мужчины почему-то умнеют только после женитьбы, да и то не все. Впрочем, зачем я ему всё это говорю? Парню и без того непросто.

– Но и плюсов много, тут ты прав, – оптимистично заметил я.

– Много, – опять вздохнул Бажан. – А ты как? Женился?

– Да я же сразу после школы женился, ты забыл, что ли?

– Ну да, на Менцевой. А ещё?

– А на этом всё. Знаешь, Бажан, у меня плохо получается с женщинами управляться. С одной ещё более-менее удаётся, а с двумя мне будет уже не совладать.

Второв недоверчиво посмотрел на меня, и я решил, что пора заканчивать с обсуждениями личной жизни.

– А вообще как у тебя дела?

– Сложно, – Бажан помрачнел. – Уже начинаю жалеть, что пошёл на ремесленное. Всё оказалось совсем не так, как я себе представлял.

Зануду легко узнать по тому, что на вопрос «Как дела?» он начинает рассказывать, как у него дела. Впрочем, именно сейчас это действительно интересно – я всегда обращаю внимание на разные странные несоответствия.

– Ты меня удивил, Бажан. Я же помню, что ты всегда интересовался ремеслом – что случилось?

– Нет простора для творчества, – пожаловался тот. – Оказалось, что работа ремесленника сводится исключительно к выполнению стандартных операций.

– Ты что-то не то рассказываешь, – усомнился я. – Да взять хотя бы вашу семью – вы просто неприлично разбогатели как раз на творчестве. Вы сейчас, наверное, и сами могли бы построить завод вроде «Мегафона».

– Да, отец часто говорит, что нам надо бы выкупить вашу долю, – кивнул Бажан.

– Почтенный Милен всё никак не уймётся, – усмехнулся я. – Если ваша семья выкупит нашу долю, завод у вас просто отберут. Разве что у вас вдруг появится своя дружина со службой безопасности. «Мегафон» ведь уже пытались захватить – вы что, забыли об этом? Но на самом деле вы ничего не сможете выкупить, так отцу и передай. Завод «Мегафон» находится в особом списке стратегических предприятий, продать его акции можно только с разрешения княжества, и при этом княжество имеет преимущественное право выкупа. Если я вдруг решу продать свою долю, она вам не достанется, её выкупит князь. А потом заберёт и вашу – вы для князя никто, он с вами церемониться не станет. Милену давно пора бы понять, что вы живёте спокойно только потому, что находитесь за моей спиной.

– Это правда? – помрачнел Бажан.

– Бажан, я никогда не стану обманывать партнёра, – терпеливо объяснил я. – Во-первых, ложь отравляет отношения, а во-вторых, это просто урон чести. Но я понимаю, что для твоего отца это пустые слова. Поэтому пусть он проконсультируется у хорошего поверенного, который имел дело с дворянством. Тот ему всё подробно объяснит, а мне объяснять надоело. Милен у меня не единственный проблемный компаньон, мне такие компаньоны уже поперёк горла встали. Но вернёмся к тебе – с чего ты вдруг решил, что в ремесле нет простора для творчества?

– Понимаешь, – Бажан замялся, пытаясь сформулировать свою мысль, – на самом деле имеет смысл производить лишь ограниченный набор артефактов, и этот набор не меняется уже лет пятьсот – ну, если не считать мобилок. А исследовательской работой занимаются совсем немногие, и свободных мест там нет. Когда я закончу Академиум, я буду просто сидеть и годами делать одно и то же. Как на конвейере.

– Твоя семья легко может финансировать твои исследования, – напомнил я. – Денег у вас для этого более чем достаточно.

– Я не хочу брать деньги от семьи, – насупился он. – Это, по сути, деньги отца и брата, моего вклада там нет.

– Вот как? – задумался я. – Но всё же объясни мне, пожалуйста – почему есть только ограниченный набор артефактов? У меня всегда было впечатление, что ремесло предоставляет неограниченное поле деятельности.

– Из чисто экономических соображений, – вздохнул Бажан. – Артефакты всегда очень дорогие, и в большинстве случаев можно найти более дешёвую альтернативу. Вот взять такой пример: я для курсовой проектировал косметический артефакт, даже на лекции ходил на лекарский факультет. Курсовую-то я сдал, а потом мой научный руководитель объяснил, в чём с ним проблема. Для достижения эффекта мой артефакт нужно носить практически постоянно несколько лет, но с тем же результатом можно просто пропить курс эликсиров. Высокая алхимия стоит дорого, но мой артефакт выйдет ещё дороже. Эликсиры дешевле и удобнее – и кому мой артефакт будет нужен? Вот и с остальным точно так же. Я могу сделать самозатачивающийся и самостерилизующийся скальпель, но лекарка сделает разрез точнее и чище просто пальцем, а для обычного медикуса мой скальпель будет слишком дорогим.

– Спасибо, Бажан, – искренне сказал я. – У меня в голове давно вертелась смутная идея, и сейчас ты помог ей, наконец, окончательно оформиться. А насчёт ремесла – не опускай руки, учись. Я думаю, наше семейство поможет тебе найти свою нишу.

– Что за идея? – с любопытством спросил Бажан.

– Идея совсем простая: если вещь плохо покупают из-за того, что она стоит дорого, то нужно продавать её очень дорого.

* * *

Я, как всегда, остановился полюбоваться забором. В самом деле красиво – не удивлюсь, если сюда вскоре начнут водить экскурсии. Может, и нам тоже что-нибудь этакое соорудить? Я немного поиграл с этой мыслью и с сожалением выбросил её из головы. Мне Зайка нужна живой и здоровой, а от такой затеи её точно удар хватит.

У проходной я снова остановился – когда я был здесь последний раз, эти ниши были ещё пустыми, но сейчас в них появились статуи. Кеннера Ренского узнать было несложно, достаточно вспомнить себя в зеркале. Хотя это мог быть, конечно, и прадедушка Ренольд, но вряд ли его стали бы увековечивать. Никакими особыми свершениями он не прославился, за исключением, конечно, женитьбы на Орианне Арди.

Зато насчёт статуи женщины на другой стороне ворот у меня никаких догадок не было. Это с одинаковым успехом могла быть как прапрабабушка Аста, так и какая-нибудь другая почитаемая Ренскими Мать. Жаль только, мне ничего не известно, кого они там у себя почитают. К своим архивам Ренские так меня и не подпускают – не отказывают, просто каждый раз это оказывается немного не вовремя.

Я зашёл в проходную, и охранники вытянулись. Никто толком не понимает мой статус у Ренских, включая самих Ренских, так что охрана на всякий случай относится ко мне, как к высокому начальству.

– Здравствуйте, – приветственно кивнул я. – Скажите, а чья это статуя женщины у входа?

– Сиятельной Асты, господин Кеннер, – отрапортовал охранник.

– Спасибо, я так и подумал. Сообщите сиятельной Стефе о моём визите.

Ренские, как обычно, вовсю эксплуатировали детский труд – целая стайка девчонок лет одиннадцати-двенадцати возилась с большой клумбой. Завидев меня, девочки вскочили и вежливо поклонились, и я поздоровался с ними, искренне улыбнувшись. Что ни говори, а дети у Ренских прекрасно воспитаны, их-то вряд ли понадобится отсылать в тундру, как Дамира Назимова. Хотя, если вспомнить маму… возможно, для спартанского воспитания у Ренских есть веские причины. А ведь мы тоже Ренские, и скоро нам уже на своих детях предстоит выяснить, как проявит себя непростая наследственность прапрадедушки Кеннера. Настроение у меня слегка подпортилось, и всю оставшуюся дорогу до особнячка Стефы я предавался невесёлым мыслям о проблемах воспитания подрастающего поколения.

К моему удивлению, у Стефы сидела и Ольга. Сёстры баловались чаем с плюшками – по нынешней погоде я предпочёл бы мороженое, но их, похоже, вполне устраивал горячий чай.

– Бабушка, здравствуй! Здравствуйте, Ольга.

– Обращайся уж лучше на ты, – проворчала Ольга, – сколько можно смешить окружающих. Здравствуй, Кеннер.

– Ты какой-то озабоченный, Кеннер, – заметила Стефа. – Что-то случилось?

– Просто задумался, – объяснил я. – О воспитании детей.

– Не рано? – с весёлым удивлением спросила Стефа. – Или Лена тебя уже обрадовала?

– Не-не-не, – помахал рукой я. – Мы договорились отложить детей до диплома. Просто там поздно будет задумываться, там надо будет уже воспитывать.

Обе заулыбались.

– Но вообще-то он правильно делает, Стефа, – заметила Ольга, немного погрустнев. – Если бы я больше думала и меньше воспитывала, может быть, дело и не зашло бы настолько далеко.

– Я вот, кстати, давно спросить хотел, – торопливо сказал я, уходя от опасной темы. – Ваше суровое воспитание молодёжи – это просто традиция такая, или это как-то связано с наследственным характером Ренских?

Они непонимающе смотрели на меня, и я поспешил пояснить:

– Просто хочу понять, чего нам ждать. Мы ведь тоже Ренские, так что наверняка у нас всё то же самое будет. Может, и нам необходимы трудовая повинность, игрушки из сучковатых чурбачков, и никаких денег на мороженое?

Они посмотрели друг на друга, и Стефа сказала:

– Да у нас просто издавна так повелось, что дети должны с ранних лет привыкать к труду и учиться самим зарабатывать деньги. Каких-то особенных проблем с молодёжью у нас нет.

– А среди потомков Кеннера?

Они опять переглянулись и совершенно одинаково усмехнулись.

– Нет, Кеннер, – ответила Стефа. – Среди потомков деда только мы с Олей, да Мила оказались сумасшедшими. Отец в юности ничем таким не отличался, в других линиях с молодыми тоже всё нормально. Но на твоих детей будет, конечно, интересно посмотреть, особенно на девочек. Вдруг это и в самом деле такой привет от бабушки Асты?

– Да уж, – грустно сказал я, – а я то надеялся, что вы развеете мои сомнения.

– Зато честно ответили, – пожала плечами Стефа. – А хочешь, я тебя развеселю?

– А я точно развеселюсь? – с подозрением спросил я. – Ну, попробуй.

– Ты же знаешь, что целая толпа народа отслеживала твои счета?

– Нет, не знаю, – удивился я. – А зачем?

– А вы сами такого не делаете, что ли? – в свою очередь удивилась Стефа.

– Делаем иногда, конечно, когда кто-то нас по каким-то причинам интересует.

– Ну вот и ты многих интересуешь. И вот внезапно на твой счёт приходит огромная сумма. Все оживились, начали копать, но никто так и не понял, что это и откуда. Через некоторое время новое поступление, ещё больше, и опять непонятно, из какого источника, и за что.

Похоже, она говорит про переводы от Бернара за алхимию. Пока Стефа это рассказывала, Ольга пристально за мной наблюдала, но я продолжал слушать с выражением вежливого внимания.

– Некоторые решили, что ты сделал какую-то глупость, и в Податный приказ поступили два анонимных доноса…

– Три, – поправила её Ольга.

– Вот как? Значит, мои сведения немного устарели. Тебя оттуда не беспокоили?

– Нет, в первый раз слышу про какие-то доносы, – покачал головой я. – Из Податного нас не беспокоили, Кира мне бы обязательно сказала.

– Отчего-то я так и подумала, – широко улыбнулась Стефа. – А дальше пришло новое такое же перечисление. Здесь уже один глава семейства, не буду называть фамилию, сам узнаешь, если захочешь – так вот, он не выдержал и направил в Дворянский Совет официальное требование о расследовании доходов неясного происхождения, полученных, возможно, с нарушением закона.

– Вот же нечего делать людям, – покрутил я головой.

– И знаешь, чем это кончилось? Ему пришёл официальный ответ из одной строчки: «Дворянский Совет не видит оснований для расследования», подписанный – ты не поверишь! – каким-то младшим делопроизводителем. Мне по секрету рассказали, что этот самый глава в бешенстве разнёс свой кабинет. Ещё бы – так мордой в грязь макнули!

– Вот чего я точно не стану делать, бабушка, так это нарушать закон, – ответил я. – Хотя бы потому, что всегда найдётся такой вот бдительный гражданин, который с удовольствием состряпает донос.

– Мы с Олей знаем, что ты не стал бы нарушать закон, – согласилась Стефа. – Поэтому с интересом наблюдали за этой историей. И особенно интересно было увидеть, как наглядно всем продемонстрировали, что доносить на тебя – дело совершенно бесполезное и даже, наверное, вредное.

Ты даже не представляешь себе, бабушка, насколько вредное. Интересоваться деньгами и учредителями мутной фирмы «Заря востока» – это самый верный способ остаться без головы, так что этот самый глава семейства ещё очень легко отделался. Потому что в составе учредителей имеются разные ах какие люди, и даже ах какой князь, а эта публика очень не любит чрезмерно любопытных. Для начала просто вежливо намекнули, а вот потом непонятливым уже начнут отрывать головы.

– Донос – это вообще дело сомнительное с моральной точки зрения, особенно для дворянина, – заметил я.

– Вот и князь наверняка так же подумал, – согласно кивнула Стефа. – Потому что после этого в банк пришли люди князя. Что там происходило – неизвестно, но банковские работники от взяток теперь шарахаются, будто им предлагают выпить яду, и получить хоть какую-то информацию о твоих счетах с некоторых пор совершенно невозможно.

– Я бы не сказал, что я так уж сильно развеселился, – отозвался я. – Но история и в самом деле интересная, я её раньше не слышал.

– Ну, может быть, и вправду не слышал, – с сомнением сказала Стефа. – Это всё довольно тихо происходило. Мы просто интересовались, вот и были в курсе.

– Тоже за моими счетами присматривали?

– Кому, как не родственникам, – развела руками Стефа.

– Ну, развлекайтесь дальше, – хмыкнул я.

– Нет, дальше мы не рискнём, – улыбнулась Стефа. – Мы понимаем намёки. Но что это мы о всякой чепухе – ты, наверное, по какому-то делу к нам?

– Дело тоже есть, – признался я, – но оно просто заодно. Ни важности, ни срочности в нём нет. Можешь мне не верить, но я пришёл просто повидаться. Давно не заходил, а сейчас опять полечу в Рифеи, и снова долго не зайду.

– Опять в Рифеи? – Стефа снова переглянулась с Ольгой, а в эмоциях проскользнуло что-то непонятное. – Что-то зачастил ты туда. Может, тебе помощь какая нужна?

– Нет, ничего не нужно, спасибо. С проводником мне тогда Анна очень помогла, а сейчас я дорогу знаю.

Они смотрели на меня с непонятным выражением, то ли как на сумасшедшего, то ли как на приговорённого. Я так и не понял, что они себе вообразили, и решил, что надо бы пояснить.

– Князь хочет карл под свою руку подтянуть, поручил это дело мне. Полечу договариваться. Ну и новый форпост будем в Рифеях ставить, одного Рифейска мало.

– Однако! – не выдержала Ольга. – Понятно теперь, почему князь не позволяет никому даже глянуть в твою сторону.

– Ольга, я клянусь честью, что у меня нет никаких сомнительных доходов, и я не веду никаких сомнительных дел, – с раздражением сказал я. – С чего бы я стал давать князю такой рычаг воздействия на меня? Он же на махинации не просто так глаза закроет, будешь за это подпрыгивать по команде как миленький. Зачем мне такое удовольствие? Никакие деньги этого не стоят. Дворянский Совет не стал у меня ничего расследовать, потому что знает, что там нечего расследовать.

– Ну и заработаешь на этом неплохо, наверное? – спросила Стефа.

Я раздражённо поморщился на привычный уже намёк.

– А почему бы и нет? Князь мне жалованье не платит, с чего бы я стал такими вещами даром заниматься? Я вообще за этим не рвался, только почему-то других желающих заработать не нашлось, вот князь на меня это и повесил. Может, вы желаете заработать? Охотно уступлю этот заработок, у меня других дел хватает.

– Ладно, ладно, не злись, – успокаивающе сказала Стефа. – Если ты действительно сумеешь карл как-то к княжеству привязать, то любой заработок будет заслуженным. Они ведь с наружниками в принципе дел иметь не хотят.

– А к нам-то у тебя что за дело, Кеннер? – спросила Ольга.

– К вам? Да хотел вам небольшой подряд предложить. Нам то самое подземелье здорово мешает. Цеха, которые там сверху были – это просто коробки, а нормальные многоэтажные здания весят сильно больше. Могут и провалиться, пожалуй, так что внизу придётся что-то делать. Укреплять как-то дополнительно, сваи ставить, в общем, нужны люди, которые хорошо камень понимают.

– Можем взяться, почему бы и нет, – кивнула Ольга. – А как ты уговорил Морену подземелье почистить?

– Всё ясно, – после краткого замешательства сообразил я. – Норит опять появился у Анны, она из него всё вытряхнула и доложила вам.

– Доложила, – с улыбкой призналась Ольга. – Так как?

– Да она хотела, чтобы мы с Леной сами с её тварями разобрались, сказала, что сил у нас хватит. Я действительно пару способов придумал, но нам их было не потянуть, она нас сильно переоценила. В общем, она увидела, что мы не справляемся, и сама их забрала.

Они продолжали вопросительно на меня смотреть, ожидая продолжения.

– Ну как, как – просто пришёл к ней и попросил. Она не против была, но с чего-то вдруг решила устроить нам с Леной что-то вроде испытания. Очень была недовольна тем, что мы не справились.

– Похоже, настоящего ответа мы от тебя не добьёмся, – вздохнула Стефа.