Читать книгу Несколько дней из жизни следователя. Весна - Андрей Стрельцов - Страница 2

…Я успела: заскочила на заднюю площадку, дверь за мною закрылась с приятным шелестом. Троллейбус дёрнулся, трогаясь, но я успела – схватилась за поручень. Почти все пассажиры, оказалось, вышли на этой остановке, у музея… Только в передней части салона, по разные стороны от прохода, спиной ко мне сидели два парня. Я осталась стоять на задней площадке, отвернулась к стеклу и стала смотреть на убегающую от меня улицу, мысленно стараясь отогнать стучавшее в висках ощущение неправильности происходящего… Потом до меня дошло, когда разжался в кармане кулак с мелочью, что и кондуктора в этом троллейбусе не было – не один же из тех парней? А ещё подумалось, что, если троллейбус такой новый и модный, то, может быть, и оплачивать тут как-то по-другому? Как раньше, когда сам кидаешь в кассу монетки, и сам выкручиваешь и отрываешь себе билетик… Ну, или не кидаешь, а выкручиваешь сразу…

Я снова обернулась в салон – вдруг, не заметила кондуктора? В это время троллейбус, не останавливаясь, проехал мимо следующей остановки у бани, где тот пешеходный мостик… Люди на остановке, показалось мне, и не посмотрели на нас. Один из парней – тот, что сидел справа – поднялся, повернулся ко мне, оправил висевшую у него на груди на ремне большую кондукторскую сумку – как из старых фильмов, с несколькими рулончиками билетов, висящих поверху – и, странно улыбаясь, отводя глаза к потолку, направился по проходу ко мне… И это был вот тот самый «опер», которого я – единственная – увидела тогда в кабинете Насти и Ольги, ещё в прошлом году. Даже костюм и галстук были на нём те же самые… А из-за его спины – когда только успел вскочить! – уже весело махал мне рукой улыбающийся во весь рот Сашка. Который из Абазы…

…И, да – тут я проснулась. И это был уже четвёртый раз, когда мне снился этот сон, по крайней мере – помнила четыре раза. За два месяца не так уж и много.

«Последний день!» – едва ли не в голос завизжала я, потягиваясь. И сразу же подскочила и побежала умываться. «Последний-последний день! – не могла остановиться я. – Даже меньше, чем день! И сегодня уже я буду там!»

Когда вышла из ванной, услышала заливающийся в спальне звонком будильника сотовый. Сбегала его выключить и кинулась завтракать. «Так, надо же нормально поесть, а то я ведь уже не вернусь…» Потом сообразила, что хорошо смогу пообедать и в столовой, но, всё равно, с удовольствием позавтракала овсянкой с какими-то ягодами, заварив её кипятком, и парой бутербродов – как раз осталось немного ветчины и сыра, после того, как вчера вечером накромсала их в дорогу. И кофе, конечно – кофе… «Хорошо, что вчера сделала, – подумала я про бутерброды. – Точно бы сейчас не успела, умничка! Только не забыть бы их…»

Пока одевалась, параллельно прокручивая в очередной раз в голове – всё ли я взяла, ничего ли не забыла? – закипел чайник, и я заварила чай в большом, почти двухлитровом термосе, щедро засыпав заварки и сахара и добавив порезанную половинку лимона, начавшую уже подсыхать в холодильнике. Времени как раз хватало, чтобы ещё раз пробежаться по квартире и всё проверить – закрыть форточки, отключить все электроприборы, кроме холодильника… Ну, вроде, всё! Я достала из холодильника контейнер с бутербродами, завернула его в кухонное полотенце и в два пакета, чтобы помедленнее остывал – всё-таки весь день в багажнике пролежит – и устроила его в пакет вместе с термосом. В прихожей, обувшись, я обозрела свою поклажу, снова удивляясь количеству и объёму вещей – учитывая то, что никакого снаряжения я с собой не брала по причине его у меня отсутствия, кроме спальника, который, наконец-то, представился случай «выгулять» первый раз за несколько лет. Надо всё это за один раз вынести… Ну – в путь! Я повесила на плечо одну дорожную сумку, в эту же руку взяла за завязки мешок со спальником, в другую – вторую сумку и пакет с продуктами. Потом спальник пришлось бросить, чтобы напялить на голову соломенную панаму – уже старую, которую я специально попросила папика привезти с дачи – её нельзя было не взять с собой, – а на шею повесить сумку с фотоаппаратом. Снова схватила спальник, той же рукой – связку ключей и глянула на себя в зеркало. «Чучело огородное!» – оценила себя и, с трудом отворив дверь, вывалилась в подъезд. Ну, ничего – машина у подъезда, дотащу.

Кое-как покидав все вещи на заднее сиденье, я уселась за руль. Хорошо, что вчера заправилась. Теперь – на работу, на работу! Вот не думала, что буду так туда рваться, с такой радостью…

На работе мне сегодня – слава тебе, Господи! – оставалось только одно дело. Действительно одно! Всего лишь – съездить допросить человека по поручению из Екатеринбурга. Просто приехать к человеку – а он, кстати, уже ждёт, на месте, искать не надо, я с ним созвонилась – и просто озвучить ему несколько вопросов. Записать его ответы, какими бы они ни были. И всё! Вернуться на работу, сделать копии, набрать сопроводительное письмо и отдать секретарю с протоколом допроса. Всё!!! Я была счастлива… Я – хороший человек!!!

Мне даже и машину служебную дали, чтобы съездить допросить, вот я часов в десять уже и поехала. Взяла поручение, которое и не перечитывала со вчера, бланки, зашла за нашим водителем, и пошли мы вниз. Что приятно – ехать было далеко. Свидетель мой – вернее, их свидетель – жил за городом, в дачном посёлке, ближе даже к Осинникам, чем к городу. Но, так как прописка у него была наша, то и поручение прислали нам. Удачно сложилось – прокачусь, допрошу… Вообще мне нравится работать по поручениям: там всё написано, что им нужно, кого, о чём спросить… Конкретные, буквальные вопросы… Ты их человеку задаёшь, он тебе что-то там отвечает на своё усмотрение, ты записываешь с умным видом… Потом отправляешь им обратно… Ваши вопросы – ваши ответы. Получите, распишитесь… Формулировать надо было лучше, если что не так. Сама несколько раз поручения посылала – хоть бы какой толк… На одно даже вообще ответа не было никакого.

Адрес мне свидетель назвал и даже подробно проинструктировал, как доехать. Так что мы почти и не блуждали по дачному посёлку, выехав через несколько поворотов к какому-то водоёму – озеру, что ли, такому вытянутому под грядой холмов. А свидетель сидел как раз на… ну, наверное – на пристани, хотя лодок я там не увидела, но был такой деревянный помост на водой с перилами со стороны озера, с которого свидетель удил рыбу, сидя в шезлонге. Мы так с ним и договорились, что я его тут в такой позе и застану, что до обеда это у него такая медитация.

И оказался он именно таким, каким я его себе при разговоре по телефону и представила – бодрым… нет, даже не бодрым, а просто… живым таким стариканом с лицом всём в морщинах, как изюм, но с весёлыми синими стреляющими глазками. Когда я ему церемониально представилась на причале, и он неспешно смотал свои снасти, то повёл он меня в дом – пить чай, так как без чая, как он безапелляционно заявил, не может быть и никакой беседы между уважающими друг друга членами общества. Чай у доктора, а был он, кстати, на общественных началах практикующим врачом всего этого дачного общества, состоял из деревенского творога с деревенской же сметаною, гренок, щедро намазанных сливочным маслом, и восхитительного ягодного морса в запотевшем хрустальном кувшине. Именно «чая», как такового, в принципе и не было, так как наступил уже полдень, и снаружи было достаточно жарко, чтобы пить горячий чай, а чай холодный и – упаси, Боже – со льдом, доктор полагал гастрономическим нонсенсом. В чём я с ним была совершенно согласна.

После самого чудесного в моей жизни допроса свидетеля – на веранде с видом на озеро и холмы, за деревянным столом под настоящей накрахмаленной скатертью, со всеми теми яствами… Я поняла, что – точно, это взаправду последний день, что даже он уже и закончился фактически, и я вот уже наслаждаюсь всем этим… Озеро, морс, холмы, причал, чистейший старомодный литературный язык, как вот прямо сейчас из Чехова… И за что это мне?.. Да неважно! Значит – человек я хороший… И ведь это только самое ещё начало путешествия… Кстати, похоже, и вправду, путешествие-то началось! И как хорошо началось…

Ну, а сам допрос был про то, что доктору известно про какую-то тётку, его бывшую то ли подчинённую, то ли начальницу, которой ё-бургские коллеги очень интересовались. Чем занималась, где найти – что-то такое… Доктор ответил, что последние три года, как он ушёл, наконец-то, на пенсию, он про неё и не слышал…

В неотпускающем восторге от допроса я вернулась на работу, избавилась от поручения и отнесла свои текущие дела – те, что нельзя было ни прекратить, ни приостановить – начальнику для передачи другим следователям, благо все предыдущие два дня только и делала, что составляла описи, да сшивала их. Ну и подчищала все протоколы – чтобы подписи все везде были, особенно – понятых… Потом я подписала отпускное удостоверение и со спокойной совестью стала ждать окончания рабочего дня – хорошо, что оставалось уже совсем немного…

А чтобы совсем уж мне было хорошо, я взяла трубку и набрала номер:

– Добрый день, Борис Сергеевич, – проворковала я в трубку, решив поболтать перед отъездом. – Я вас не отвлекаю?.. Ха-ха… Да-да: звонит одна пиявка другой… Как у вас дела?.. Или это дела у прокурора, ха-ха?.. Да, последний. Сегодня уже и уезжаю… Да, как говорила… Спасибо!.. Ой, ну, постараюсь, конечно… Да, будут. Я потом вам ссылку на группу пришлю – там всё выложено будет… Нет, не была ещё… Да-да, мне столько всего рассказывали… Самой даже не верится, представляете?..

И так ещё минут несколько в том же духе…

* * *

Выбежав с работы, я запрыгнула в машину и поехала за Игорем. Жил он рядом с ДК – прямо через двор. Подъезжая, я ему позвонила – чтобы выходил. Когда положила трубку, вспомнила, что не спросила – нужно ли ему помочь спустить вещи? Поэтому перезвонила и спросила, оказалось – не нужно. Так что, остановившись у его подъезда, я заглушила мотор и достала из сумки на заднем сиденье сандалии, которые специально купила в поездку – такие плетёные из тонких кожаных ремешков песчаного цвета, на плоской подошве, все открытые, охватывающие лодыжку почти до половины, что-то такое римское. Сидя боком на сиденье, с удовольствием переобулась в них, вытянув ноги наружу. Завернула снятые ботинки в пакет и закинула за спинку. Полюбовалась на свои ноги в обновках – очень мне эти сандалии шли, хотя ноги и были белые-белые, а должны к такой обуви быть уже загоревшими. Ну, да ничего – как раз и загорят скоро. И хорошо, что вчера ещё заставила себя накрасить ногти на ногах – ярко-красным лаком, так что теперь они выделялись такими аленькими капельками крови…

Тут из подъезда… не вышел даже, а боком вытиснулся Игорь, и я точно в своей жизни ещё не видела своими глазами, чтобы за раз на человеке было столько всего… Слово «навьючено» тут подходило очень хорошо. Я и не поняла с ходу, что это всё на нём было – ну, рюкзак, ну, сумка, какие-то баулы и пакеты, из которых что-то торчало, ещё что-то в чехлах на ремнях через плечо. Обе руки у него были заняты, и в каждой – по несколько вещей. При выходе он ещё чем-то там зацепился в закрывающейся двери, и, казалось, подъезд не хотел его выпускать. Я кинулась помогать, но что делать – не знала и только беспомощно и, наверное, комично, кружила вокруг него, пытаясь что-нибудь подхватить, пока он ковылял к машине.

– Сейчас я… ещё раз, – сказал Игорь, переводя дыхание, свалив всё в кучу рядом с машиной на газоне. – Сейчас приду, – и вернулся в подъезд. Я подумала, что – так-то – помогать со спуском вещей ему надо было.

Второй раз он вышел со своим лучным рюкзаком, ещё несколькими пакетами, огромным баулом и тем, что я не сразу, но опознала как раскладной столик и походные табуретки. В этот раз вещей на нём было меньше.

– Всё, – выдохнул Игорь, скинув вещи к общей куче. – Теперь всё это укладывать будем. – Сколько нас сейчас едет? – хитро поинтересовался он.

– Четверо, – робко ответила я, отчётливо понимая, что все вещи в багажник не поместятся. Тем более, что мой лук в рюкзаке был уже там – я его ещё в среду заранее забрала из тира. А вот, то, что Дашкин лук брать не надо – это очень хорошо, как оказалось. Его взяла Марго в свою машину. Ну, не в свою, а с кем она там поехала… Кстати, они-то днём ещё выехали – спокойно себе, без «пробок» – это нам сейчас ещё проблема будет из города выбраться. В пятницу, после рабочего дня, летом…

– Ну, это до Таштагола? – уточнил Игорь. – Или та твоя подружка так с нами и поедет?

– Что?.. – не расслышала я. – А, да нет, она – в Таштагол.

– Ну, тогда – всё нормально. – За два часа они тут даже устать не успеют, если и вещи им сюда покидаем, – Игорь кивнул в сторону заднего сиденья. – А она точно про ту дорогу знает… дальше-то?

– Да знает, конечно, – уверенно ответила я. – Она же местная, они там много раз уже по ней ездили. Она мне про эту дорогу давно рассказывала.

– Отлично, – пожал плечами Игорь. – Даже интересно будет посмотреть…

Следующие пятнадцать минут мы занимались каким-то извращённым «тетрисом», утрамбовывая вещи в багажник. За это время мы несколько раз его заполнили, но всё равно многое оставалось на земле, так что мы перекладывали заново, стараясь использовать малейшие пустоты. Также за это время я смогла хотя бы примерно ознакомиться с тем, что мы загружали в мою машину. Самый большой баул – это была палатка. Когда я спросила, почему такая большая – размером с хороший заполненный рюкзак – Игорь ответил, что палатка – «кемпинговая», с двумя отделениями и «прихожей». Я сказала только «А-а», а сама подумала: для чего на двух человек такой шатёр, да ещё и с двумя отделениями? Хотя, наверное, у него просто меньшей палатки и небыло… Кроме палатки и раскладной мебели, которую я уже увидела, у нас с собой было: два котелка, чайник и тренога, разборный мангал и решётка для жарки мяса, коврики-«пенки», газовая плитка с несколькими баллончиками и ещё какие-то по мелочи.

В итоге нам всё же удалось справиться с задачей укладки багажника, так что в салоне пришлось размещать только раскладной походный стул – под заднее стекло, и спальники – на заднее сиденье, и пакет с бутербродами и термосом – в ноги кому-то из пассажиров. Но потом Игорь забрал его себе, предположив, что у девчонок будут ещё свои сумки. И оказался прав…

Покончив с погрузкой, мы поехали через двор к ДК за Дашей.

– Должна предупредить, – сказала я, выкручивая руль, чтобы объехать ямы на дороге. – Если я по вечерам по пьяни начну ныть про какого-то прокурора – это нормально, не обращай внимания.

– Хорошо, – сказал Игорь, внимательно посмотрев на меня.

К ДК мы подъехали как раз вовремя, чтобы встретить Дашку, которая подходила к крыльцу всего лишь с одной небольшой сумкой – на наше и своё счастье. Остальные вещи, как она сказала, она оставляла в ДК, и Марго должна была забрать их вместе с её луком. Я про себя понадеялась, что так оно и произошло. Тут выяснилось, что Даша намеревалась, во что бы то ни стало, запихать свою сумку в багажник, а сама усесться вперёд, так что мне через минуту препирательств пришлось на неё даже немного рявкнуть, после чего она с видом оскорблённой невинности, гордо забрав подбородок, забралась на заднее сиденье и замерла там, надувая пузыри жвачки. Несколько минут спокойной езды нам были обеспечены. Может даже, из города успеем выехать…

Отъехав от ДК около половины шестого, как я и намеревалась, мы направились за последним нашим пассажиром – за Ленкой, моей подругой по пединституту. Там она, в отличие от меня, училась – и доучилась – не на историческом, а на литературном факультете. Мы с нею как-то случайно в самом начале учёбы на чём-то пересеклись и так и сдружились, что, даже когда я ушла из педа, продолжали периодически общаться, а потом, когда она стала работать в городе, то даже жила у меня около года.

Стоя на светофоре у «Кометы», я набрала Ленку, та ответила, что уже выбегает, и нам даже не пришлось её ждать – я как раз приостановилась у главного входа, а она уже выскочила через раздвижные двери в драных джинсах и короткой розовой маечке с кроличьей мордочкой во всю грудь. Так и не скажешь, что директор огромного спортивного магазина… У Ленки с собой была тоже только небольшая сумка, и они с Дашкой вполне нормально разместились на заднем сиденье. Я подумала – хорошо, что мы забрали Ленку последней, а то, если бы, например, пришлось ждать Дашку или Игоря, а ещё хуже – укладывать вещи в её присутствии, то имелась угроза выслушать от неё что-нибудь по поводу нашей неорганизованности и несобранности. Бывало такое…

Так что, когда, наконец, Ленка хлопнула дверцей, мы тронулись теперь уже окончательно – поехали на выезд из города и дальше, дальше… Путешествие начиналось.

Мои опасения на счёт совсем уж долгого выезда из города в это время – не оправдались. Машин, конечно, было много, и ехали мы достаточно медленно в сплошном потоке до самой Сосновки, но зато – вставать нигде не вставали, то есть «пробок», как таковых, не было. В Сосновке после моста мы свободно поехали прямо в подъём, тогда как основная масса машин заворачивали налево и стояли, пропуская сверху встречных. Тут, когда начался подъём, я почувствовала, что машина загружена основательно – «тянула» она плохо, и заехали наверх, в затяжной поворот мы всего на сорока километрах в час. Впрочем, мы никуда особо и не торопились, и я зазря не «газовала».

Спохватившись, я, наконец, включила музыку – на флэшке была вся имеющаяся у меня подборка Канцлера Ги. «Ничего не знаю – пусть приобщаются!» – коварно улыбнулась я себе в зеркало заднего вида, для чего мне пришлось вытянуть шею.

Дорога после Сосновки была почти пустая – впереди маячила пара машин, да обогнали нас штуки три, а встречных вообще ещё не попадалось. До Таштагола я знала дорогу отлично, потому что много раз ездила туда и с Ленкой, и к дяде Алику. Как ехать потом – мне Ленка уже вкратце объяснила, да и ещё должна была напомнить ближе к концу первого этапа нашего пути. В принципе, я и не сомневалась, что мы не заблудимся, да и самой мне, как и Игорю, было интересно посмотреть эту «новую» дорогу. Новой для меня, кстати, была бы и основная дорога через Бийск, так как я в Горный Алтай ещё ни разу не ездила ни по какой. Эту-то дорогу через Бийск Игорь знал и даже удивился, что есть какой-то малоизвестный путь через Таштагол, въехав по которому в Алтай нам предстояло ещё добраться до Горно-Алтайска, откуда уже снова начиналась дорога, ему знакомая.

После Кузедеево, за заправкой мы свернули с Бийской трассы, и тут уже пошла дорога, которая мне очень нравилась. Вместо полей и рощиц по сторонам начинался сплошной берёзово-еловый лес, дорога петляла между заросшими холмами, которые грядами расходились в стороны и всё дальше вперёд – туда, где у горизонта, когда мы взбирались на холм, и деревья расступались, уже иногда проглядывали горы…

Я приоткрыла своё окно – в салон ворвался шум ветра, шелест шин по асфальту и совершенно уже другой – лесной воздух, чистый и вкусный.

– А долго ехать-то? – подала голос Даша с заднего сиденья.

– Всего – часов шесть, – лениво проговорил Игорь, а я молча приподняла одну бровь, потому что мне он говорил про часов семь, не меньше.

– Меньше часа ещё едем, – сказала я, глянув на часы.

– Как до-олго, – недовольно произнесла Даша и продолжила: – Так мы уже ночью, что ли, приедем?

– Ну, естественно, сказал Игорь. – А ты как думала? Потом ещё палатку будем ставить, костёр разводить, – добавил он мечтательно.

– Вот ещё! – фыркнула Даша. – Я-то в домике жить буду!

– Хорошо-хорошо, – сказала я. – Надеюсь, они тебе там место забронируют…

– Марго обещала, – не очень уверенно проговорила Даша. – Может ей позвонить – напомнить?

– Здесь связь пока не берёт, – сказала Ленка. – А соревнования где у вас будут?

– В Чемале, – сказал Игорь.

– В самом посёлке?

– Да, на стадионе там.

–А, поняла, – сказала Ленка. – Два дня будут?

– Да, – отозвалась я. – На второй день финалы и командные стрельбы.

– Так вы можете потом там и на сплав сходить, – предложила Ленка. – Вы же не сразу – назад?

– Ну, там уже посмотрим, – уклончиво ответила я. – Пока конкретно не думали.

– Если надумаете, то только «Иван-сплав» выбирайте, – быстро сказала Ленка. – Остальные фирмы там – отстой. Там на месте вы их баннеры увидите.

– Учтём, – сказал Игорь.

– Ещё можете там на местную ГЭС сходить, – продолжала Ленка. Там как раз такая тропинка над Катунью идёт – очень красивый вид.

– «Козья тропа»? – улыбнулся Игорь. – Да, знаю. Туда обязательно сходим.

– «Козья»? – хмыкнула я.

– Да там классно, – успокоил меня Игорь.

– Там ещё монастырь есть на острове, на скале, – сказала Ленка. – И по подвесному мосту проход.

Тут хмыкнул Игорь, бросив взгляд на меня.

– Посмотрим, – кривя губы, повторила я, борясь с искушением сделать Канцлера погромче.

– А у неё, что – все песни про смерть? – как будто услышав мои мысли, спросила Ленка.

– У кого? – сначала вообще не поняла я, а потом рассмеялась, а потом… даже и призадумалась. – Да… не то… чтобы совсем… уж все, – только и смогла выдавить я из себя сквозь смех.

На заднем сиденье вовсю ржала Даша:

– Да все-все! Я давно уже с нею езжу!

Игорь слева от меня тоже откровенно потешался, а я увидела в зеркале серьёзное и непонимающее выражение лица Ленки.

Примерно через час после выезда мы проехали мимо огромной снежинки, отмечающей въезд в Таштагольский район, а ещё через несколько минут проскочили мимо посёлка Мундыбаш, оставив его слева, на другом берегу реки Кондомы. Дальше дорога забиралась вверх мимо сосновой рощицы – явно специально высаженной – а потом достаточно круто пошла вниз.

– Ещё столько же – и будем в Таштаголе, – сказала я, обращаясь, естественно, к Игорю и Маше.

– Как дол-го-о! – протянула Даша.

Через некоторое время дорога обогнула скалу, возвышавшуюся слева, а справа от дороги нам открылась поляна, усыпанная оранжевыми пятнышками «огоньков». Правда, сама поляна была уже в тени, так как солнце начинало прятаться за лесистыми гребнями гор, и поэтому вид был не такой восхитительный, как утром или днём. Но я всё равно проговорила, указав ладонью через открытое окно:

– Смотрите, какая красота!

И подумала, что на обратном пути можно будет остановиться и пофотографироваться, если опять не так поздно поедем.

– Давайте, давайте остановимся! – закричала тут Даша. – Давайте пофоткаемся! Я так в цветочки лягу, а вы меня сфотаете! Давайте! Ну, Таня!

– И клещей насобираешь, – бесстрастно произнесла Ленка.

– Клещей? А они там есть? – Даша моментально сникла.

– Есть-есть, – охотно подтвердила Ленка.

– На обратном пути, – сказала я. – А то сейчас уже освещение плохое, красиво не получится.

– А клещей уже не будет? – с надеждой спросила Маша.

– Мы осторожно, – заверила я её. – Да и там, на месте, наверное, ещё будут такие полянки.

Вскоре мы подъехали к железнодорожному переезду, и я даже остановилась перед знаком «Стоп», покрутив головой влево-вправо. Потом тронулась дальше, про себя подумав, что ещё не так давно я бы даже и не останавливалась. После переезда мы въехали в посёлок Темир-Тау, который по моим ощущениям, всегда был самым «длинным» на этой дороге. За ним, через несколько километров был посёлок Каз, на въезде в который, на развилке у заправки вперёд продолжалась ещё не открытая недоделанная дорога, а старая сворачивала налево в посёлок.

В Казе мы одно время ехали параллельно с широкой транспортёрной лентой, проложенной вдоль дороги под навесом, на ленте с грохотом проезжали кучи руды.

– А я знаю, знаю! – обрадовано заверещала Даша. – Это волшебные камни, из которых на той вон фабрике волшебные феи добывают волшебную пыльцу! Правда-правда, же?!

– Похоже на то, – согласилась я, ища глазами «ту фабрику».

Сразу после того, как мы выехали из Каза, повернув под девяносто градусов и начав подниматься вверх, дорога закончилась. Ну, то есть закончилась дорога асфальтированная, и продолжилась пыльная и вся в ямах – гравийная.

– Вот это – та «дорога, которой нет», – сказала я Игорю, сбрасывая скорость, но всё равно «нырнув» в первую же яму. – Помнишь, рассказывала?

– И это надолго? – спросил он, поднимая своё стекло, так как навстречу в клубах пыли приближалась машина.

– Несколько километров, – пренебрежительно отозвалась я и обернулась назад: – Лен, так почему здесь так?

– Ну, тут рядом склады шахтовой взрывчатки… Вон, сейчас слева будет видно. А по правилам нельзя, чтобы рядом с ними на определённом расстоянии проходила общая дорога. Так что, когда всю эту дорогу прокладывали от Мундыбаша, то этот участок асфальтировать не стали, чтобы не вводить его официально в эксплуатацию. То есть по документам тут вообще никакой дороги нет. Там заканчивается, в Казе, а потом типа снова начинается.

– Прикольно, – сказал Игорь. – Какие молодцы, не растерялись… А я ещё не верил, когда ты говорила.

– Вот, верь мне теперь, – назидательно сказала я. – А то ведь я не всегда полную ахинею-то несу…

– Так ведь не поймёшь, когда несёшь, а когда – нет, – улыбнулся Игорь.

– А ты всегда верь, – посоветовала я. – На всякий случай. А там – видно будет.

– Ну, да, – улыбнулся Игорь. – Это как: «бог на небе узнает своих»?

– Абсолютно, – согласилась я.

– Совершенно, – рассмеялся Игорь.

– Опять они за своё, – закатила глаза Даша.

Встречных машин нам больше не попадалось, и поэтому я снова опустила стекло и чуть прибавила скорость, приноровившись к дороге. В зеркале за нами поднималась сплошная завеса пыли, мелкие камешки из-под колёс приятно постукивали в днище.

– Вон – те склады, – кивнула я Игорю на показавшиеся внизу ряды низких бараков без окон под замшелыми крышами, огороженные столбами с колючей проволокой, к которым от основной «дороги» отходил узкий подъезд. После этого подъезда, внизу дорога делала крутой поворот, и меня даже немного занесло, потащив машину наискосок по дороге по мелкому гравию. Вроде, никто не заметил, но меня это взбодрило…

Вскоре гравийка сквозь подступающий к самой дороге лес поднялась на перевал, где рядом с двумя сотовыми вышками снова начался асфальт. И как раз отсюда, с вершины открылся один из самых моих любимых видов на этой дороге. Деревья тут расступались, склон, по которому уходила дорога, полого снижался вперёд, а впереди, на близком горизонте торчали две горные группы, в распадок между которыми и стремилась дорога. Левая гряда сверху ещё была покрыта снегом, я правая – зелёным еловым ковром.

Дальше дорога всё круче, петляя, спускалась вниз, так что мне пришлось прямо-таки разрывать внимание между управлением и видами по сторонам. Затяжной спуск упирался в относительно большую асфальтированную, но не огороженную, квадратную смотровую площадку, перед которой дорога заворачивала под прямым углом налево и снова ныряла вниз. По-хорошему, здесь можно было остановиться, так как отсюда открывался красивый вид на уходящие вперёд и вниз склоны, поросшие тайгой, да и воздух тут всегда был восхитительный – какой-то сладковатый… Но времени терять не хотелось.

Вскоре весь этот затяжной спуск закончился, мы проехали очередной посёлок – Центральный – после которого снова начался подъём на второй перевал. Наверху, в редких просветах в сплошной стене елей с левой стороны дороги можно было углядеть вдали горную гряду. Мне подумалось, что какой, наверное, чудесный вид должен быть здесь, если ехать на двухэтажном автобусе, а не на низкой легковушке… Дальше снова был затяжной петляющий спуск, пара крутых поворотов, а потом – относительно прямая горизонтальная дорога.

– Кочка, – традиционно напомнила Ленка.

– Блин, точно! – традиционно спохватилась я, когда машину ощутимо тряхнуло, а Машу с Ленкой, как было видно в зеркале, подбросило так, что они коснулись головами потолка кабины.

– Ну, ой! – возмущённо сказала Даша.

Вот всегда заранее про эту кочку помню, жду её, а прямо перед нею – забываю. Всегда так, почему-то. Но, зато это означает – что мы уже почти подъезжаем. И действительно – после поворота мы проехали маленький безымянный посёлок, а ещё через несколько километров въехали в посёлок Чугунаш, последний на этой дороге. Слева на развилке торчали сотовая вышка и шпиль часовни, как будто соревнуясь в высоте. Вышка выигрывала.

– Шерегеш, – мечтательно произнёс Игорь, глядя на ответвляющуюся дорогу и горы вдалеке.

– А вы катаетесь? – спросила его Ленка.

– Ну, да – так немного… – ответил он.

– Лыжи?

– Да нет – борд.

– Классно, я – тоже, – оживилась Ленка. – А где: на «А», на «Е»?

– Да и там, и там. «Е» – медленный.

– Что есть, то есть, – согласилась Ленка. – А в Таштаголе на Туманке были?

– Нет… Слышал, но даже не знаю точно – где.

– Так Татьяна вам и покажет, – сказала Ленка, – я думаю… Я же её в прошлом сезоне, наконец-то там на лыжи поставила. Она не рассказывала?

– Да вот как-то нет ещё… – озадаченно произнёс Игорь.

– Ну, вот – будет о чём в дороге поговорить, – улыбнулась Ленка.

– Кстати, про дорогу, – вмешалась я. – Напомни ещё раз…

Мы проехали Чугунаш, и теперь до Таштагола оставалось всего четырнадцать километров.

– После «Рубина» поедете дальше, всё время прямо по дороге. Потом, как город закончится – там мостик такой ещё маленький будет – начнётся гравийка небольшой участок, и там уже Алтай. Так же всё время прямо ехать, по главной. Там, в принципе, указатели есть. Сворачивать никуда с главной дороги не надо.

– «Только не сходите с тропы», – произнёс, покивав, Игорь. – Где-то я это уже слышал.

– Разбудите меня! – без особой надежды подала голос Даша.

– Ты не спишь, детка! – с удовольствием сообщила я ей и поинтересовалась у Ленки:

– А гравийка, что – такая же, как после Каза?

– Нет – получше. Она там нормально укатана. Местами есть кочки, но не страшные. Там увидишь.

– Ну, ладно, – сказала я.

– Да, ещё, – добавила Ленка. – Вам ехать до посёлка Алтамаш – это последний в Кемеровской области. На него указатели есть. Так вот, его проезжаете, и там в конце будет заправка «Татнефть», на ней дальнобойщики заправляются. От неё дорога на девяносто градусов направо поворачивает и начинается долгий такой подъём. Вот вам по этой дороге… Она там всё равно одна. Это подъём на перевал, а за ним уже начинается Горный Алтай. И там потом большой посёлок будет – Турочак. В нём ехать по указателям – уже на Горно-Алтайск. Там увидите, там один только поворот налево под прямым углом. Там на улице, на этой развилке – указатель.

– Примерно поняла, – сказала я. – Надеюсь, не заблудимся…

– Ну, если что – звоните, – разрешила Ленка.

– А там связь везде берёт? – спросил Игорь.

– Ну, почти…

Тем временем мы проехали вывеску «Таштагол», которая, как я помнила, ночью освещалась приятной зелёненькой подсветкой.

И вот, наконец-то, мы въехали в город: последний поворот, и мы проезжаем прямо через кольцо, через переезд и вверх. Вот они, миленькие резные скамеечки вдоль дороги и на остановках, с сидящими на них медведями и ещё какими-то разными зверями. Поворот, крутой спуск с переездом внизу, снова поворот, автовокзал с правой стороны…

Впереди слева показалась лукойловская заправка с деревянным йети в полтора человеческих роста, приветственно задравшим лапу и скалящимся во всю морду. Глянув на датчик, я решила дозаправиться до полного бака – как поняла, других заправок до того самого Турочака не будет вовсе, кроме той сомнительной «Татнефти». Я завернула…

– Что, уже приехали?! – завопила Даша.

– Заправка, – сказала я, отстёгивая ремень. – Кстати, можно… «носики попудрить», если надо.

– Чего? – не поняла Даша, а потом поняла: – Да, я хочу уже!

– Так, сколько с меня? – спросила Ленка, когда мы выехали с заправки.

– Э-э, да нисколько, наверное…, – пожала плечами я.

– Триста хватит? – сказала Ленка, кладя купюры рядом с ручкой коробки передач.

– Вполне, – сказала я. – Спасибо.

– Это вам спасибо, что довезли, – ответила Ленка. – Всё не на автобусе.

Дальше был первый здесь перекрёсток со светофором, на котором мы на «красный» и остановились. Перед перекрёстком справа на кучу валунов забирался бронетранспортёр – памятник. За перекрёстком на специальной «подставке» висел небольшой вертолётик, на лопастях у него были видны гирлянды, которые по ночам светились.

– Здесь, что – аэропорт? – спросила Даша.

– И мотострелковая часть, видимо, – заметил Игорь.

– Нет, просто памятник, – ответила Ленка.

– А он, что – разбился тут? – спросила Даша. Мы с Игорем дружно и в голос хмыкнули.

– Почему? – поперхнулась Ленка. – Просто поставили… для красоты.

– А, ну да – красиво, – согласилась Даша, выворачивая шею, потому что уже загорелся «зелёный», и мы тронулись дальше.

– Вон – «камень на ладони», как Таштагол переводится, – показала я Игорю на памятник – гигантскую ладонь, торчащую из земли, сверху на которой лежал соответствующий по размеру камешек, и всё это внутри вытянутой окружности.

– А вон – паровозик! – радостно сообщила Даша, указывая в другую сторону.

– И тут, вероятно, вокзал, – в полголоса произнёс Игорь, я поулыбалась.

Проехав второй перекрёсток со светофором, я удивилась, что Даша не заметила старого грузовика на постаменте, но обращать её внимание не стала.

Когда на кольце мы завернули направо и переехали мост, то увидели синий указатель с белой надписью и стрелочкой направо: «Спасск, Горно-Алтайск». На следующей развилке повернули налево, где была уже только надпись «Горно-Алтайск». Не доезжая до магазина «Рубин», я заранее притормозила – про местные коварные кочки на дороге я помнила. За магазином свернули с дороги и полезли вверх по не асфальтированной улочке. Забавный это был магазин… Вот заходишь в него, так же свернув с дороги, приехав прямиком из Новокузнецка, чтобы купить себе пива на приятный вечер после приятной дороги – если, конечно, не собираешься сейчас делать глинтвейн – и, вроде, перед тобою только один, максимум – два человека в очереди… Но ждёшь ты какую-то невообразимую бездну времени, пока этот один человек – без разницы, мужик или баба – не перетрёт с продавщицей все их местные «новости»: А твой-то где?.. – А тот-то запил… – А у тех-то пацан с дружками чуть баню не сожгли… – А крышу перекрывать надо… А это в какую цену?.. – А покажи… – Нет, не буду брать… И вот это забери обратно… – А давай ещё вон того вон…

      Мы подъехали к высокому дому со светлыми стенами – гараж и над ним два этажа – под зелёной кровлей и с большими окнами.

– Помнишь, где развернуться? – спросила Ленка, когда она и я вышли из машины.

– Да, конечно.

– Ну, пока! Спасибо ещё раз, что подвезла.

– Да не за что, – улыбнулась я, уклоняясь от прощальных объятий. – Пока.

– Позвони там, как до Горно-Алтайска доедете. Ну, или раньше – если что – звони.

– Хорошо.

– Всем пока! – сказала Ленка в салон и пошла к крыльцу.

Я села обратно за руль, чуть сдала назад, а потом, проехав немного дольше по улице, развернулась на площадке у колодца.

– Сколько ещё ехать? – жизнерадостно спросила Даша, наконец-то, в одиночестве устраиваясь поудобнее на заднем сиденье среди мешков со спальниками.

– Понятия не имею, – честно ответила я, выезжая на основную дорогу у «Рубина». – Я по этой дороге дальше не ездила. Часа два, что-ли, до Горно-Алтайска…

– «Ну, вот, господин Фродо, – подал голос Игорь, – ещё один шаг, и будет расстояние, на которое я ещё ни разу не отходил от дома».

– Да, как-то так…, – согласилась я, мысленно ему поаплодировав. – Цитата, кажется, не совсем точна, ну да ладно…

Очень скоро мы переехали границу города – асфальт закончился ровно на линии знака с перечёркнутым словом «Таштагол» – и началась гравийка…

И продлилась она девяносто километров ровно… Сначала дорога петляла, иногда взбираясь на небольшие подъёмы и скатываясь вниз по долине какой-то речки, всё время прятавшейся в зарослях кустарника вдоль дороги. Справа сразу от дороги поднималась гряда лесистых холмов. Часто попадались маленькие мостики через ту же речку, которую мы переезжали туда-сюда. На мостах были единственные участки асфальта, так что мелкая тряска на несколько мгновений прекращалась. Но в целом дорога была не такая уж и ужасная, как мне представлялось. Она, действительно, была получше той «дороги, которой нет». Было видно, что её даже как-то специально ровняли. Две совсем неглубокие укатанные колеи – в одну и в другую сторону – очень редко прерывались участками с кочками и ямками, где приходилось притормаживать и «облизывать» их. А так – уже вначале преодолев инстинктивную настороженность перед гравийным покрытием – я держала в среднем не меньше шестидесяти километров в час, а на прямых участках и побольше. Пыль, естественно, стояла за нами стеной, и поэтому было хорошо, что встречных машин нам попалось всего несколько штук. Завидев их, я быстро закрывала окно и переключала вентилятор на внутреннюю циркуляцию. Мне же приходилось закрывать и Дашино окно – благо, дублирующая кнопка была у меня на ручке двери – потому что Даша сразу принималась ныть, что в машине душно.

Минут через сорок после нашего выезда из Таштагола, у меня зазвонил сотовый – вызывала Ленка.

– Привет, – сказала она. – Поди, там меня уже последними словами вспоминаете?

– В смысле?

– Ну, что я сказала, что «небольшой» участок гравийки будет.

– А-а, – рассмеялась я. – Ну, как тебе сказать?.. Нормальная, в принципе, дорога. Ничего страшного.

– Ну, хорошо. Алтамаш ещё не проехали?

– Да, вроде, нет пока…, – осторожно сказала я, бросая взгляды по сторонам дороги. До сих пор нам попались всего два-три посёлка, которые и посёлками-то с трудом можно было назвать – несколько старых – что было видно даже издали – посеревших деревянных домиков на некотором расстоянии от дороги, с какими-то сараями и загонами, ржавыми тракторами рядом, но и со спутниковыми телевизионными тарелками на крышах.

– Ну, значит, уже скоро, – обнадёжила Ленка. – Позвонишь тогда, как в Горном будете.

– Да, конечно.

– «Небольшой участок гравийки», – повторила я вслух, когда положила трубку.

– Да, я тоже как-то… показалось, недопонял, – произнёс Игорь. – Какой «небольшой», если до самого этого Турочака?

– Ну, милые такие шутки, – предположила я. – Чтобы заранее нас не пугать.

– Милая девушка, – согласился Игорь. – Кстати, этой дороги на карте даже нет. От самого Таштагола. И только в Турочаке дорога снова начинается.

Он достал из перчаточного ящика карту, которую сунул туда ещё в городе, и стал разворачивать на нужное место, видимо, чтобы убедиться.

Тем временем солнце давно уже скрылось за горами, но небо было ещё светлое, так что сумерки ещё не наступили. Наконец, мы въехали в относительно большой – по сравнению с предыдущими – посёлок с домами и приусадебными участками по обе стороны дороги, образующей тут улицу. По знаку на въезде, это и был Алтамаш. На обочинах и во дворах даже стояло несколько автомобилей. Потом, действительно, впереди оказалась заправка с перегороженным въездом на неё, а дорога резко сворачивала вправо, и сразу начинался широкий, тоже гравийный, прямой пологий подъём вдоль длиннющей гряды, теряющийся вдалеке.

– Примерно половина дороги до Турочака, – сказал Игорь, рассматривая карту.

По такой дороге я раньше не ездила. Было понятно, что её делали специально для грузовиков – очень широкой и с аварийными съездами по левой стороне на поворотах. И она, действительно, насколько хватало глаз, уходила вперёд и вверх, хоть и с небольшим уклоном. Слева поднималась каменистая осыпь со сплошной стеной елей поверху, справа был обрыв, и до самого горизонта волнами расстилалась тайга, а на горизонте, плохо различимые в дымке, маячили какие-то горы. Кстати, здесь вокруг стало даже немного светлее, а небо впереди было малиновым.

Потом, когда подъём закончился, на ровном участке справа у дороги мы увидели площадку с какой-то беседкой и вывеску: «Счастливого пути!». Чуть дальше слева возвышалась пирамидальная конструкция с надписью: «Вас приветствует Республика Алтай!». Дальше дорога шла вниз. Похоже, это была граница Кемеровской области и высшая точка этого участка дороги, перевал. Когда мы стали спускаться вниз, стало быстро смеркаться, небо серело, и на дороге впереди я стала различать свет наших фар. Сама дорога как-то неуловимо изменилась: то ли рельеф покрытия стал немного другой, то ли ещё что – я не могла понять, но ощущение было отчётливое. Да и лес теперь уже стоял по обеим сторонам, и повороты стали чаще. Мы снова ехали вдоль речки, постоянно переезжая её по теперь уже деревянным мостикам. То есть это на самом деле были деревянные мосты, с деревянными перилами и досками настила проезжей части. Кое-где между досками просвечивали щели.

Уже в плотных сумерках дорога пошла вдоль относительно широкой реки со спокойным течением, появившейся слева. Дальше за рекой было большое поле, а уже за ним, на фоне синеватого неба поднималась тёмным конусом отдельно стоящая гора. Достаточно высокая на фоне окружающего пейзажа.

– О, а вот и Одинокая Гора! – обрадовался Игорь.

– Что-то старины Смауга не видать, – поддакнула я ему.

Дорога обогнула утёс, и впереди я увидела светлую полосу асфальта, протянувшуюся к мосту через ту самую реку.

– Кажется, доехали, – произнесла я, скорее про себя, потому что незадолго до этого по дороге был указатель, что до Турочака оставалось совсем немного.

– Включу ненадолго? – спросил Игорь, касаясь выключателя лампочки над зеркалом заднего вида.

– Да, конечно.

Он включил свет и стал снова рассматривать карту.

– Наверное, это река Лебедь, – сообщил он, выключая свет, когда мы как раз ехали по мосту.

– Да, – согласилась я. – Так оно и было написано на знаке перед мостом.

– Ну, вот – всё сходится, – удовлетворённо произнёс Игорь.

Сразу за мостом асфальт предательски закончился, и пошла такая ужасная дорога с выбоинами и кучами камней, что мне пришлось полностью сосредоточиться на управлении. Правда, вскоре снова появился асфальт, и мы въехали в посёлок Турочак, миновав заправку неизвестного мне местного брэнда. Бензина было ещё три четверти бака, и я спокойно её проехала, памятуя слова Ленки, о том, что до Горного заправок будет достаточно. Посёлок был на самом деле большой – кажется, райцентр даже – с заборами вдоль улицы, дорожными знаками, табличками с номерами домов, пожарной частью. И дома попадались двух-трёхэтажные.

Прямая улица, по которой мы въехали в посёлок, закончилась т-образным перекрёстком, перед которым был знак «Уступи дорогу» и указатель: Горно-Алтайск – налево. Я, глянув направо-налево, повернула. Здесь даже был Сбербанк – отдельное здание, освещавшее округу своей большой зелёной вывеской. Ближе к выезду, справа от дороги, за низким бревенчатым забором, над которым тянулась импровизированная двускатная крыша, на каком-то тереме светились красные буквы: «Кафе-бар Коляда». Я притормозила, приглядываясь, но, похоже, они уже не работали, потому что света в окнах не было. «Можно будет на обратной дороге заглянуть», – решила я.

– Кстати, забавная кафешка, – улыбнулся Игорь, кивая на тот же теремок.

– Предлагаю остановиться и перекусить, – сказала я, сбрасывая скорость, когда мы взобрались на очередной подъём, выехав из Турочака. Справа была широкая обочина, по обе стороны дороги – лес.

– А ещё долго ехать? – спросила Даша, завозившись на заднем сиденье.

– Ещё примерно столько же, – сказал Игорь.

– Как от… Таштагола? – уточнила Даша.

– Как от самого начала, – пояснил Игорь.

Я показала поворот и съехала на обочину. Подумав, заглушила двигатель, оставив включенными габариты. Открыла дверь, вылезла, с удовольствием потянулась и, сказав «Скоро вернусь», пошла в лес, раздвигая кусты.

– А она куда? – долетел до меня Дашкин голос, а потом, кажется, глубокий вздох Игоря.

Когда я вернулась, и остальные тоже по очереди выбрались из машины, мы достали мои бутерброды и термос. Налив себе половину кружки чаю, которая была одновременно и крышкой термоса, я поставила её остывать под лобовое стекло, потому что чай оказался ещё очень горячим. После всей дороги, сделанные примерно сутки назад бутерброды с батоном, сыром и ветчиной, немного размякшие, показались мне совершенно божественными, и я остановилась только после третьего, взявшись за чай и выхлебав его залпом. Сразу налила ещё половинку кружки. А когда у Даши оказалась с собой шоколадка, которую она разделила на всех поровну, я готова была везти её и дальше с нами после соревнований. Впрочем, эйфория быстро прошла, и я даже подивилась, насколько чувство благодарности может иногда затмить разум.

Когда мы снова тронулись, уже совсем стемнело. За поворотом последовал довольно крутой спуск. При этом слева на фоне тёмно-синего неба с высыпавшими уже крупными звёздами открылся высокий и длинный чёрный горный гребень с зазубринами поверху, как будто там – а в общем-то вот здесь, недалеко! – лежал огромный уснувший дракон…

Потом долгое время дорога шла идеально прямо в лесном коридоре. Сама дорога теперь всегда была узкая – только что разъехаться грузовикам – но на всём протяжении с хорошим ровным покрытием и следами аккуратных ремонтов. Так что ехать мне нравилось: не особо разгоняясь, выхватывая фарами частокол сосен, появившиеся позже яркие черно-белые отбойники в поворотах и красно-белые отражающие стрелки перед ними.

– Скоро будет развилка, – предупредил Игорь. – Нам… направо надо будет.

– Ага, поняла, – ответила я.

Так оно вскоре и оказалось – стояли большие синие указатель со стрелками и названиями. Нам было направо, дорога ответвлялась под острым углом, так что мне показалось, что мы поехали почти в обратном направлении.

– А прямо была дорога на Телецкое озеро, – сказал Игорь. – тут всего сорок пять километров.

– Да, а до Горного ещё сто пять, – вспомнила я указатель. – Ты на Телецком был?

– Да, был, – мечтательно произнёс Игорь. – Там офигеть как красиво… А ты?

– Да я вообще тут не была никогда.

– Можно будет на обратной дороге заскочить, если не захочешь…, – осторожно предложил Игорь. – Поглядишь.

– Ну, как вариант, – согласилась я.

– Если тебе по этой же дороге нормально возвращаться… по гравийке той. Как она тебе?

– Да нормально вполне, – я пожала плечами. – Думала, будет хуже. А так дорога-то красивая.

– Ну, да.

Тут впереди показался мост.

– Река Бия, – прочитала я указатель. Даже ночью было видно, что течение тут быстрое.

– Это она, кстати, из Телецкого озера и вытекает, – сказал Игорь.

– Долго ещё? – вдруг подала голос Даша, которая, как я только что видела в зеркало, спокойно себе дремала.

– Сто… девяносто километров, – ответил Игорь.

– А по времени? – не унималась Даша.

– Ну, часа три… не больше, – прикинула я и спросила у Игоря: – Нам же через сам город надо будет проезжать? Ну, через Горный?

– Да, через весь город, – подтвердил он.

– Там ты уже будешь дорогу показывать, – предупредила я.

– Сориентируемся, – сказал Игорь и сладко зевнул.

– Спать хочешь? – спросила я.

– Да нет, кстати, не хочу совсем.

– А почему тогда зеваешь? – спросила Даша.

– Так просто… Ты сама, кстати, не устала ещё? – спросил он у меня. – Нормально себя чувствуешь?

– Да, вполне, – честно сказала я.

– А давайте в города играть! – предложила Даша.

– Давайте, – согласилась я. – В общем-то, мне небыло скучно – я обожаю вести машину, и ночью, и по новой для меня дороге – тем более, да и Канцлер пела всего только по второму кругу, но почему бы и нет…

– Москва, – сказала Даша.

– Кто дальше? – спросил Игорь.

– Давай ты, – предложила я.

– Архангельск.

– Кострома, – сказала я и тихо добавила: – Мон амур.

Краем глаза увидела, что Игорь усмехнулся.

– Что? – не расслышала Даша.

– Кострома, говорю, – повторила я громче.

– А-а… Астрахань, – сказала Даша.

– Новокузнецк, – сказал Игорь, видимо, решив не быть оригинальным.

– Киселёвск, – подыграла я.

– Курс-к, – произнесла Даша, как мне показалось, мстительно и обрадовано одновременно.

– Краков, – сказал Игорь.

– А что, иностранные – можно? – удивилась Даша.

– А почему бы нет? – сказал Игорь.

– Так вы не сказали…

– Даша, иностранные – можно, – сказала я. – Вроцлав.

– Это который – Бреслау? – уточнил Игорь.

– Не знаю, – призналась я. – Даша?

– Владимир.

– Рязань, – сказал Игорь.

– Новосибирск.

– Каунас, – сказала Даша.

– Солсбери, – сказал Игорь.

– Это где? – просила Даша.

– В Англии, – сказал Игорь. – Там ещё собор такой большой… со шпилем. Чем-то знаменитый – не помню…

– Твоя очередь, – напомнил мне Игорь, когда повисла пауза.

– А, да…, – спохватилась я. – И-и… Имладрис!

– А разве есть такой город? – спросила Даша.

– Ну, формально – город вымышленный, – сказал Игорь, – но он же есть…

– Так не считается! – заявила Даша.

Вдвоём они меня заставили согласиться, что – да, не считается, и я переназвала город…

Так мы перебрасывались городами, наверное, ещё с полчаса. Постепенно паузы становились всё длиннее, а потом мы и вовсе это забросили, потому что часто не могли вспомнить, называли уже такой-то город или нет.

Тем временем дорога всё петляла, поднималась и спускалась, проходила через лесистые места и открытые пространства, где под взошедшей луной серебрились озерки и луговины, заросшие высокой травой. Мы проезжали какие-то посёлки со странными названиями – вот их-то и надо было использовать, подумалось мне. Пару раз я чуть не пропустила нужный нам поворот, не сразу заметив указатели, ставшие тут какими-то маленькими и блёклыми. Небо было чистое и всё усыпанное звёздами. Несмотря на сияние луны, был даже отлично виден Млечный путь. Поэтому я регулярно приближала лицо к лобовому стеклу и смотрела вверх…

В конце концов, когда мы проезжали очередной посёлок, Игорь удивлённо сказал, указав рукой наружу:

– Горно-Алтайск?

– Что? – не поняла я.

– Знак был, что Горно-Алтайск, – сказал он.

– Да, я не заметила…

– Ну, там – прямо у заправки.

– Ну, по километрам уже как раз должны были доехать, – сказала я, глянув на приборы.

– Теперь уже недалеко, – сказал Игорь и достал из перчаточного ящика свёрнутый бумажный листок. – Езжай всё время прямо по главной.

– Хорошо, – сказала я и стала крутить головой в разные стороны, разминая шею.

Листок, когда Игорь его развернул, оказался формата А4, и на нём была распечатана карта. Горно-Алтайска, как я поняла, из «Дубль-ГИС».

– Мы вот по этому будем ориентироваться? – с сомнением спросила я.

– Да, – уверенно сказал Игорь, не уловив моей иронии. – Я знаю, как надо ехать… Тут всё просто.

– Хорошо-о, – согласилась я. – Веди нас, Сусанин-герой…

– А что – уже приехали? – спросила Даша.

– Почти, – отозвался Игорь.

Так как каменные дома плотно и уже долго тянулись вдоль дороги, стало понятно, что мы действительно въехали в какой-то город. Потом появились мигающие «жёлтым» светофоры, фонари на столбах, а дома постепенно вырастали.

– Тут прямо, – сказал Игорь, когда улица вывела нас на небольшую площадь со странного вида – очень маленьким – кольцом-развязкой.

– Теперь – налево, – чуть позже сказал Игорь.

– Тем более, что прямо – «кирпич», – согласилась я.

– На следующем перекрёстке – налево.

– Здесь? – спросила я, разглядывая слева конструкцию, оказавшуюся гигантской пчелой.

– Ага. Это, вроде, у них центральная улица. Или там – дальше, параллельная этой…

– Миленько, сказала я, глядя по сторонам.

– А вот сейчас должен быть исторический, кажется, музей, – Игорь вглядывался через лобовое стекло в правую сторону улицы. – Или краеведческий…, – засомневался он. – Тут они эту свою принцессу держат… Которая мумия, слышала про неё?

– Которая и не принцесса совсем? – решила я блеснуть эрудицией.

– Ну, да. Вот он, должно быть.

Справа приближалось огромное – по сравнению с остальными домами вокруг – здание ассиметричной формы, всё какое-то угловатое, частично тёмно-коричневое, а частично – цвета кофе с молоком, и красиво всё подсвеченное фонарями и светильниками на стенах. От тротуара к большим дверям поднималась широкая – почти во весь фасад – лестница со множеством ступеней.

– Может, на обратном пути зайдём, если днём поедем? – предложил Игорь.

– Да, давай, – согласилась я. – Интересно. А её там показывают, принцессу?

– Ну, вроде – да.

Слева опять потянулись одноэтажные частные домики; дугообразный поворот, и мы выехали к перекрёстку с – на удивление – работающим светофором, нам был «красный», других машин нигде видно не было.

– Тут куда? – спросила я, потому что увидела знак разделения полос: правая – прямо, левая – налево.

– Так… Давай тут… наверное, налево, – неуверенно сказал Игорь, водя пальцем по своей импровизированной карте. – По городу проедем.

– Уверен? – переспросила я, межуясь между полосами.

– Да, да. Давай.

Я перестроилась в левую полосу, «красный» продолжал гореть, и поэтому я не сразу отреагировала, когда налево зажглась зелёная стрелка.

– Какие тут чудеса цивилизации, – проговорила я, трогаясь и заворачивая.

То, что мы ехали ночью, было хорошо, потому что на этой улице светофоры и пешеходные переходы располагались буквально через каждые несколько десятков метров. Сейчас – на наше дорожное счастье – все светофоры моргали «жёлтым».

– И теперь долго всё время прямо, – сказал Игорь, откладывая карту…

– Мы правильно едем? – через какое-то время засомневалась я, всматриваясь вперёд, так как все строения остались позади, мы проехали достаточно крутой подъём, и по сторонам дороги виднелись только невысокие склоны и группы деревьев.

– Ну, судя по всему – правильно, – отозвался Игорь, снова сверяясь с картой. Мы тут никуда деться не могли.

Склоны по сторонам расступились, впереди был затяжной спуск и чернота.

– Думаю, правильно, – повторил Игорь, как мне показалось – скорее, для себя.

– «Майма», – прочитал он знак сразу после перечёркнутого знака «Горно-Алтайск». – А почему она здесь? Она же… Или я что путаю?..

– Дальше едем? – спросила я. – Или разворачиваемся?

– Едем-едем, всё правильно… Должно быть.

Вскоре по сторонам снова потянулись заборы, домики, какие-то ещё строения и, наконец, спуск вывел нас к большому ярко освещённому перекрестку с тоже работающим светофором. Перекрёсток был на широкой площади, застроенной большими административными зданиями. Прямо за перекрёстком располагалась какая-то открытая сцена с декоративным сооружением перед ней.

– Да, здесь! – радостно и с заметным облегчением сообщил Игорь. – Сейчас налево и всё – на выезд из города.

Когда нам загорелся «зелёный», я, осматриваясь по сторонам, повернула, и мы поехали по ещё одной длинной, хорошо освещённой улице со множеством светофоров. Улица заканчивалась кольцом, с перечёркнутым знаком «Майма» перед ним.

– Всё – горы ждут нас! – заявил Игорь и на радостях свернул листок-карту и положил его обратно в перчаточный ящик.

– Дальше я знаю дорогу! – бодро добавил он.

– Э-э, ну, я рада, – сказала я. – То есть – нам повезло?

– Да тут нельзя было заблудиться.

В это время дорога неожиданно раздалась вширь, стала аж трёхполосной в одну сторону, а встречная часть отделилась сплошной полосой отбойника. Мы проехали под аркой крытого надземного пешеходного перехода, под которой очень ярко отражённым светом сияли синие указатели, которые я не успела прочитать.

– Чуйский тракт, – объявил Игорь.

– Что, ещё не приехали? – уже без особого энтузиазма спросила вновь проснувшаяся Даша. – Долго ещё?

– Девяносто километров! – радостно сообщил Игорь.

– Как, снова? – зевнула Даша. – Мы, что – по кругу ездим?

«Часа полтора осталось», – подумала я.

…Дальнейшая часть поездки у меня, если честно, слилась в голове в сплошную набегающую ленту дороги в свете фар среди темноты по сторонам, да череду уснувших посёлков с редкими освещёнными фонарями участками. Отдельно только хорошо запомнилась река, периодически появляющаяся справа в просветах между деревьями, в свете луны катящая свои воды нам навстречу, серебрящаяся на перекатах. И ещё стало прохладнее, поэтому я совсем закрыла окно и даже немного включила обогрев салона.

– О, турбаза «Юность», – сказал Игорь, разглядев справа какую-то стелу. – Здесь в прошлом году соревнования были.

– Да? – лениво поинтересовалась я. Кажется, я начала уставать.

– Такая совдеповская совершенно база, – стал рассказывать Игорь. – Там такие маленькие четырёхместные домики из одной комнаты… летние. И стоят в ряд между берегом и дорогой. И двери у них у всех выходили на длинную поляну, за которой уже дорога проходила, вот эта. Так вот, на этой поляне мы и стреляли. Я, когда отстрелялся уже – в финалы не прошёл – сидел на крыльце своего домика и смотрел, как дальше стреляли.

– Забавно, – произнесла я. – А кто в домике ещё жил?

– Марго и Наталия с Константином.

– Наталья! – автоматически поправила я, и мы посмялись. – Да, весёлая компания.

– Да уж, – произнёс Игорь. – Причём я с собой тоже палатку брал, только маленькую – хотел в ней жить. Но когда приехали – также уже ночью, мы куда-то ещё в Горно-Алтайске заезжали – дождь шёл, и я как-то не решился палатку ставить. На следующий день всё равно поставил и в неё переселился на вторую ночь.

– А в тот раз наших много ездило? – спросила я. – Меньше, чем сейчас?

– Да, вроде – меньше, – стал вспоминать Игорь. – Григорий не ездил, Андреева, Петя с Наядой.

– С «наядой»? – удивилась я.

– Ну, это её Марго ещё давно так почему-то назвала.

– Забавно, – снова сказала я.

Через недолгое время Игорь продолжил знакомить меня с местной географией.

– Манжерок, – сказал он. – Тут даже горнолыжная трасса есть, её, правда, ещё не доделали, но подъёмник работает и поднимает на самую вершину. Мы в тот раз поднимались – красивый вид оттуда. И на вершине там пошарились – там лес, всякие лавки сувенирные, кафешки. Даже шаман перед каким-то совершенно жутким вигвамом сидел и что-то тёр там про тонкие миры.

– А вигвам был чёрный или белый? – заинтересовалась я.

– Чёрный-чёрный, – улыбнулся Игорь. – Внутрь, правда, не пускали… А внизу тут озеро ещё есть, даже с пляжем. Мы поначалу подошли, но смотрим – лужа лужей, и народу немерено.

– А подъёмник-то кресельный? – спросила я.

– Ну, конечно, мы же летом поднимались. На бугеле было бы как-то не очень удобно…

– Ну, может кабинки там, – пояснила я.

– Нет, кресла. Четырёхместные сиденья.

– Понятно.

После достаточно долгой паузы Игорь, достав снова карту – теперь настоящую – предупредил:

– Скоро развилка будет, нам… налево. Ну, там такой не резкий поворот.

Действительно, дорога впереди плавно раздваивалась. Судя по знакам, главная уходила направо, а к нашей цели – Чемалу – налево.

– Вот тут Чуйский тракт уходит направо, – пояснил Игорь, – и там по мосту – через Катунь на тот берег.

– То есть, с Чуйского тракта мы съехали? – уточнила я.

– Да, ну и это так называемый Чемальский тракт начался, ну и потом – Чемальский тупик.

– Почему тупик? – спросила я.

– Вроде сначала Чуйский тракт по этой стороне Катуни тянули, – начал Игорь, – и куда-то там за Чемал проложили… недалеко. А потом оказалось, что по какой-то причине дальше дорогу строить нельзя было, и поэтому в том месте, – Игорь мотнул головой назад, – тракт на ту сторону реки перевели и дальше там строили. Посёлок Усть-Сема это был. То есть – устье реки Сема.

– Понятно, – сказала я. – Интересно…

– А Сема на том берегу в Катунь впадает, – продолжал повышать мою образованность Игорь. – И потом там на Чуйском тракте Семинский перевал есть… Ну, мы через него и поедем, кстати.

– То есть, нам сюда возвращаться придётся? – спросила я, прикинув, что в сторону Чемала мы проехали хорошо, если половину расстояния от Горно-Алтайска. – А там дальше дороги… мостов нет?

– Ну, какие-то мосты на тот берег есть, но от них дороги на Чуйский тракт уже нет, потому что он там уже за хребтом от Катуни идёт.

– Понятно, – протянула я.

– Говорю же, – сказал Игорь, – Чемальский тупик.

Потом снова очередная часть пути прошла в молчании, после чего, увидев знак, Игорь обрадовано сообщил:

– Элекмонар – последний посёлок перед Чемалом! Теперь уже совсем близко.

– Это хорошо, – согласилась я.

Через несколько минут мы наконец-то въехали в Чемал, который показался мне совершенно таким же, как и все посёлки, которые мы проехали после Горно-Алтайска.

– Мы его насквозь проезжаем, – сказал Игорь, – так что всё время – по главной.

– Хорошо. А там как-то надо предупреждать, что мы едем или ты заранее забронировал? – я подумала, что за дорогой совсем забыла, что нам надо будет ещё располагаться на какой-то базе.

– Да нет, там просто приезжаешь и встаешь, – не совсем понятно объяснил Игорь. – Я звонил – мест полно.

– Я рада, – сказала я.

– Ты – Таня, – поправил меня Игорь с совершенно серьёзным видом.

– Да? Всё время забываю, спасибо, – улыбнулась я.

– Не за что. Тут левее.

– Да я вижу, что главная, – сказала я. – О, Сбербанк, магазины… Да тут цивилизация.

– Ну, а ты думала? Вон там стадион у них есть, – показал рукой в темноту по правой стороне Игорь. – Кажется, там соревы и будут.

– А нам далеко отсюда?

– Нет, минут пять – не больше. Вон, видишь, дорожка направо уходит? – показал Игорь.

– Ага, – я заметила узкую асфальтовую полосу, забирающуюся на холм.

– Завтра после соревов сюда поедем – пойдём по той «козьей тропе» гулять.

– Ну, как скажешь. Ещё одна коза, уж наверное, лишней не будет…

– Как скажешь, – отозвался Игорь, смеясь. – Вот там – налево, с главной съезжаем.

Фактически дорога продолжалась прямо, но главная уходила вверх направо. Мы поехали по деревенской улице и деревянными заборами и разнокалиберными объявлениями на них, что: «места есть», «баня, веники», «домики, баня», «сухие дрова» и в таком роде. Потом деревня закончилась, и, судя по знаку, из Чемала мы выехали. Дорога пошла вверх, по сторонам снова стояли сосны. После поворота начался спуск.

– Вот тут помедленнее, – сказал Игорь. – Где-то здесь…

Справа деревья отступили от дороги, и вдоль неё тянулся низкий забор из двух линий жердей между редкими столбами. Вскоре в заборе показался широкий просвет, куда нырял грунтовый свороток. Я притормозила. Створки ворот были распахнуты внутрь, а на правом столбе располагалась вывеска: «Чемальская поляна».

– Нам сюда, – удовлетворённо сказал Игорь.

Под вывеской было прибито объявление, написанное синей краской на картонке: «Места есть».

– На воротах висела вывеска с надписью чернилами вкривь и вкось: «Кот не работает. Администрация», – не очень точно процитировала я и заехала в ворота.

– Куда тут? – спросила я, приглядываясь. Невдалеке от ворот стоял двухэтажный домик с двускатной крышей и верандой на втором этаже. Сбоку от него на столбе горел одинокий фонарь, освещавший небольшое пространство вокруг. У дома стояли три машины. Одну я узнала – лучники из Томска. Дальше угадывалась какая-то беседка и слева от неё пара палаток.

– Ставь машину пока здесь, наверное, – сказал Игорь, показывая на как раз оставшееся место перед домом. – Пойдем, посмотрим.

Я подъехала на указанное место и заглушила двигатель. Не верилось, но мы приехали. И я даже не представляла себе, где я нахожусь. Часы показывали без трёх минут час ночи. Я дёрнула ручку открывания багажника и вылезла наружу. Воздух тут был потрясающий и при этом чем-то неуловимо отличающимся от окрестностей Таштагола. Над головой висело низкое звёздное небо, луна куда-то спряталась. Пока я тупо стояла у открытой двери машины, задрав голову к звёздам, Игорь что-то там шарился в багажнике. Теперь я расслышала постоянный звук, бывший до этого на краю восприятия. Шелест, плеск… Я поняла, что вот тут рядом, за той беседкой – течёт река. Настоящая горная речка, под звук которой я вот уже скоро буду засыпать в палатке… Но не прямо сейчас, конечно.

– Держи, – сказал Игорь, протягивая мне что-то и слепя глаза фонариком. Фонарик у него был на голове. В руке у него тоже был небольшой фонарь, он его включил и вложил мне в ладонь. – Пойдём, осмотримся…

– А Даша? – вспомнила я.

– Да пусть спит.

– Ну, да – проснётся, а нас нет…

– Да здесь мы, пусть пока спит.

Но я всё-таки открыла заднюю дверцу и принялась расталкивать Дашу. Минуты через две мне это относительно удалось – Даша, зевая, тря глаза и бурча что-то себе под нос, выбралась из машины.

– Приехали, – сказала я. – Далёкое-далёкое королевство…

Даша топталась у машины, откровенно не понимая, что вообще происходит.

– Даш, пойдём палатку ставить, – позвал её Игорь.

– Зачем? – вяло осведомилась Даша, чуть более осознанно оглядываясь по сторонам.

– Ну, спать ты где будешь? – спросила я.

– Я – в домике! – не задумываясь, ответила Даша. Игорь согнулся пополам, сдерживая смех.

– Ну, сейчас они проснутся, – вкрадчиво проговорила я, – и тебя заберут. А пока пойдём – поможешь нам палатку поставить.

– Ну, пошли, – сказала Даша, тряхнув головой. – Куда тут?

Я с удовлетворением отметила, что она практически пришла в себя.

Ведомые Игорем, мы направились в сторону беседки. Справа за домом мы увидели костёр и в его свете ещё две палатки. У огня сидели люди. Скорее всего, кто-нибудь из наших, подумала я. В смысле – приехавших на соревнования. Приятно тянуло дымом.

– Да вот тут вот и встанем, – сказал Игорь, обводя лучом света площадку справа от беседки. – Тут и под костёр место есть. Тань, давай ты сюда подъедешь, чтобы нам вещи не таскать?

– А, ну да, сейчас, – сказала я, тоже пошарив фонариком вокруг и увидев, что сюда легко заехать.

Потом я вернулась в машину, осторожно подкатила на выбранное место, мы выгрузили из багажника палатку и ещё какие-то вещи.

– А тут надо вообще у кого-нибудь отмечаться? – спросила я у Игоря – Что мы заехали тут?

– Утром сами увидят, – ответил он. – Мы же отсюда никуда не денемся.

– Даш, а ты с кем договаривалась насчёт домика? – спросила я.

– С Марго, – ответила она.

– Может, тогда позвонишь ей, – неуверенно предложила я. – Или с нами в палатке переночуешь?

– Пойдём лучше – вон у них спросим, – сказал Игорь, указывая на костёр. – Это томичи, кажется.

Он поменялся со мною фонариками и пошёл с Дашей выяснять, а я осталась стоять над неразобранной палаткой. Не зная, с какого конца к ней приступить, я сочла за лучшее пойти на шум реки, нацепив фонарик на голову. Буквально в десяти метрах за беседкой была неширокая протока со спокойной водой – видимо, маленький рукав ответвлялся от основного русла. Дальше – уже совсем близко – был слышен поток, видно которого, однако, небыло. Поводив головой из стороны в сторону – конус света выхватывал стволы сосен и камни – я решила вернуться обратно.

Тут же подошёл и Игорь, уже без Даши.

– Куда ребёнка дел? – без особого интереса спросила я.

– У костра греется, – сказал Игорь, вытряхивая палатку из мешка на траву. – Они, вроде, в курсе про неё были, так что устроят где-нибудь.

– Эти-то устроят, – проговорила я и поинтересовалась: – Бухают?

– Когда бы это томичи не бухали? – изумился Игорь.

– Ну, да – что это я… А Марго там?

– Нет, нету.

– А вот это странно… Кстати, может и мы тоже? Или палатку сначала поставим?

– Да я только хотел предложить, – улыбнулся Игорь.

– Ну, так доставай уже.

– Смотри, – сказал он, обводя округу фонариком. – Дрова есть, место под костёр есть… Давай быстро костёр разожжём, чтобы уж совсем по-походному было, а?

– Давай! – радостно согласилась я.

– Сейчас, только переоденусь, – сказал Игорь, отходя к машине.

Там, открыв заднюю дверцу с противоположной от меня стороны, он переоделся и вернулся в камуфляжном походном костюме – штанах и куртке с капюшоном. Сразу видно, что человек готовился и ко всему вот этому подходит серьёзно. Я тоже решила переодеться, чтобы не закоптить дымом – и, не дай бог, не прожечь у костра – приличную одежду, в которой приехала. Да и ногам в сандалиях уже становилось прохладно. Поэтому я, в свою очередь, тоже отошла к машине, открыла, светя фонариком, в багажнике сумку, достала специально подобранную «походную» одежду и обувь – ту, что было не жалко – и быстро переоделась, успев про себя позубоскалить – как я, наверное, нелепо выглядела эти несколько мгновений в одном нижнем белье и с фонариком во лбу…

Когда я подошла, Игорь обрызгал меня спереди и сзади, с головы до ног средством от насекомых, а потом попросил сделать то же самое с собой. Я вспомнила, что и сама взяла что-то от комаров, но потом забыла про это.

…Моё участие в разжигании костра свелось к ломанию тонких веточек, нашедшихся рядом с выложенным вкруг кирпичом местом под костёр, засыпанным золою. Игорь натаскал откуда-то от речки веток покрупнее, ещё откуда-то – небольшие порубленный чурки и кусок газеты. Потом сложил из веток шалашик, запихал внутрь газету и, чиркнув спичкой, поджог.

– Надо же – с первого раза получилось! – радостно обратился он ко мне, обкладывая занявшийся оранжевыми язычками огня шалашик щепочками и чурками. – Ну, сиди, не сиди – а начинать надо?

– Давай уже! – снова сказала я, устраиваясь на корточках у разгорающегося костерка и протягивая к огню руки. Сейчас я даже точно не могла вспомнить, когда последний раз вот так сидела у костра на природе. Как хорошо, что я сюда поехала. А завтра ещё и постреляем…

Из одного из пакетов, которые мы уже выгрузили, Игорь достал бутылку виски и бутылку колы.

– Кола не холодная, – предупредил он.

– Ну, что же делать! – отозвалась я.

– Так, тебе же во что-нибудь побольше? – спросил он, показывая мне маленький металлический стаканчик.

– Ну, да, – сказала я. – Хотелось бы…

– От термоса пойдёт кружка?

– Да, вполне.

Он достал из салона кружку, из которой я пила чай, и ополоснул её колой.

– Бутерброды доедим? – спросил Игорь.

– Конечно.

– На завтра уже не останется, – сказал он, заглянув в пакет.

– Да ладно, – сказала я. – На завтрак у нас же есть ещё что-то, а потом до магазина доедем.

– Пойдём в беседку, – предложил Игорь, – или тут у костра столик поставить?

– Давай здесь! – мне не хотелось уходить от костра.

Игорь отошёл к багажнику и стал доставать оттуда всё подряд, чтобы добраться до столика, который мы уложили на самое дно.

– Давай помогу, – предложила я, подойдя к нему.

– Держи, – он протянул мне складную табуретку. – И из салона стул вытащи и разложи его.

Когда я закончила разбирать стул, Игорь притащил столик и установил. Я спросила, можно ли мне занять стул и получила милостивое разрешение. Потом Игорь поставил на стол тарелку с бутербродами, бутылки, кружку и два стаканчика, после чего снова отошёл к вываленным из багажника вещам. Вернулся он с фонарём, похожим на керосиновую лампу – видимо, палаточным – включил его и тоже поставил на стол.

– Тебе сколько? – спросил Игорь, берясь за бутылку виски.

– Лей, – сказала я, – подвигая свою кружку к фонарику, чтобы было видно.

– Хватит, – остановила, когда кружка заполнилась примерно на пятую часть.

– Полную? – спросил Игорь, открывая колу.

– Ага, – кивнула я. Он долил до краёв

Потом он налил себе виски в стаканчик, а в другой – колу…

– Хорошо-то как, – произнёс Игорь, когда мы выпили. Он откинулся назад обхватив ладонями коленку, чтобы не упасть, так как спинки у табуретки небыло. Действительно – была тёплая звёздная ночь в какой-то непредставимой для меня глуши, горел костёр, в его отблесках угадывались сосны, рядом плескалась горная река, воздух был – избитое выражение – но его как будто бы вправду можно было пить…

…Ждущая своего часа палатка темнела бесформенной кучей на траве между костром и машиной.

– Пойдём, уже поставим, – сказал Игорь, поднимаясь.

– Давай, – согласилась я, встала и даже подпрыгнула на месте, вытянув руки вверх.

Возились мы долго. Игорь объяснял: что где разворачивать, куда что проталкивать, и в каких местах что натягивать. Я откровенно тупила. При этом у меня на голове был налобный фонарик, и ещё я включила фары машины, но помогало это почему-то мало… Несмотря на мои первоначальные опасения, то, что мы успели бухануть по три раза, как оказалось в итоге, совсем не повредило процессу. Оно оживило дело, и прекрасно скрасило и мои тупилки и его пару раз мелькнувшее раздражение. Полностью мною заслуженное – признаю. Особенно забавно было, когда я держала навесу уже вдетую дугу, а он проталкивал перекрёстную, и тут я как-то неудачно переступила и завалилась на него. У него нога тоже поехала, он присел, а потом опрокинулся на спину, после чего я придавила его сверху. Уже лёжа на нём, я отлично запомнила, как он быстро и глубоко вздохнул и почему-то задержал дыхание. Я выставила локти, чтобы над ним приподняться и, видя в отблеске костра, светящего сбоку, его округлившиеся глаза, вернее – тёмные провалы широко открытых глаз… перевалилась на бок.

Я как-бы ещё и до отъезда рисовала себе в голове сводящиеся к одному развития событий этого путешествия, но вот только сейчас «вживую» поняла, что определённое развитие точно будет иметь место… Причём, не такое, как я, не заморачиваясь, позволяла себе увидеть. Каковое было бы и самое простое, и самое очевидное, исходя из логики… не то чтобы даже событий, но общего контекста… странноватых наших отношений. Ну, пусть – будем думать – он просто не ожидал сейчас… Но дракона он разбудил. Своим ничегонеделанием…

И мы поднялись, поддерживая друг друга и смеясь, и поставили, таки, палатку, и я перед этим даже впихивала в сырую землю холодные колышки и цепляла за них верёвки…

Потом он повесил в палатке – в «прихожей» между спальными отсеками – тот фонарь со стола и спросил:

– Ты в каком будешь: слева, справа?

Тут мне последовательно захотелось: выпить ещё, выпить с ним, чтобы он выпил, ударить его – я ведь уже выпила бы, – пойти спать в машину, пойти спать в палатку, демонстративно отвернувшись к задней стенке и свернувшись так, чтобы попа торчала наиболее эффектно, то есть без спальника, при этом, не застёгивая вход – или как он называется у палаток, полог?.. Но тут, как в настоящей греческой трагедии, появился «бог из машины». Вернее, из-за машины…

Из-за машины вышла, позёвывая, Даша и сказала, кидая на землю принесённый откуда-то спальник:

– Я с вами, похоже, спать буду… Можно же? В какую залезать? А то там кто-то моё место занял.

Я поняла, что какие-то боги дают мне уроки смирения и всепрощения, и сразу же одаряют возможностями… Я готова была Дашу расцеловать.

– Тогда, наверное… мы в одну ляжем, – восхитительно неуверенно произнёс Игорь, показывая рукой на левое отделение палатки. – А Даша – тут, – показывая на другое.

– Ну, наверное, – пожала плечами я. И подумала: надо, так надо. Хорошо, у него ума хватило не положить Дашу ко мне – слава тебе, Господи!

Мы раскатали в спальных отделениях палатки «пенки», покрыли их какими-то ещё ковриками на всю площадь, помогли Даше вытряхнуть из мешка, развернуть и расстегнуть спальник и, пожелав ей «спокойной ночи», застегнули её отделение. Потом ещё какое-то время прибирались снаружи, убрав остатки нашего позднего ужина, вернув часть вытащенных вещей в багажник, а часть – перенеся в палатку. Я закрыла машину, забрав сумку с необходимыми вещами. Спросила Игоря, где тут можно почистить зубы, и он отвёл меня за домик к стойке с умывальником… Потом мы разложили в «своём» отделении спальники и взятые с собой вещи, перевесили в него фонарь, залезли внутрь…

– Пойду, костёр проверю, – сказал Игорь и вылез наружу, застегнув за собой вход.

– Мы же его…, – проговорила, было, я ему вслед, да так и осталась сидеть с раскрытым ртом. Получалось, что он вот так тактично вышел… чтобы что? Чтобы я переоделась? Залезла в спальник?

Я переоделась, вернее – разделась, сняла джинсы и куртку и, из вредности погасив фонарь, залезла в спальник, расположившись всё-таки у задней стенки, подальше от входа. Кое-как спальник застегнула и с трудом втянула руку обратно внутрь. Правда, её сразу же пришлось вытаскивать обратно, как и вторую, и вообще наполовину вылазить из спальника, чтобы скатать куртку и положить её под голову, а то совсем без подушки спать представлялось неудобно. Глаза привыкли к темноте, и я обнаружила, что в палатке не совсем уж и мрак – почти всё можно было разглядеть. Вот и пусть себе разглядывает…

Проделав манипуляции в обратном порядке, влезла в спальник и застегнулась. Отвернулась к стенке, потом перевернулась на спину и вытянула ноги. Как это, оказывается, приятно… Услышала, что Игорь вернулся в палатку и застёгивает внешний вход. Быстро снова отвернулась. Потом он прошуршал замком в наше отделение и протиснулся внутрь. Замер, видимо, приглядываясь. Потом, повозившись, залез в свой спальник, повозился ещё в нём и затих. Я делала вид, что сплю. Посмотрим… Не настолько я и голодная. Хотя, кого я хочу обмануть? Очень даже настолько… Нет, ну хоть бы что-нибудь сделал… В смысле – мы такие вот спать легли?.. И всё?.. Нет, ну сколько ждать-то? Отлично! Ничего! Вот зачем выходить-то из палатки было? Погасили мы это костёр – я точно помню… Может, надо было дождаться, а не обидульки включать? Так что – теперь, типа, проснуться так внезапно? Будет же понятно, что не спала… А тогда – зачем, спрашивается? Ну, не хочет человек, ну – не может так сразу… Ну, нормально это… Даже хорошо в общем-то… Можно же было как-то… ну, не знаю – спросить… Не словами, конечно… Или просто на самом деле будить меня не хочет? Ведь так, наверное, и есть. Вот же ж дура…

Продолжая дальше накручивать себя примерно такими же мыслями, я уснула.