Читать книгу Грань невозврата. Книга первая. Амулет тьмы - Андрей Трунилов - Страница 9

Поликлиника, куда пришел Максим, была практически безлюдная. Где-то на нижних этажах слышались голоса посетителей и врачей. Никто из них почему-то за последний час не поднялся на тот же этаж, на котором он находился. Хотя врачи, к которым в основном все ходят, находятся как раз здесь. Пройдя обследования, он ожидал терапевта, у которого имелись результаты анализов и заключения специалистов. Максим решил прийти пораньше, чтобы не сидеть в километровых очередях. Не было никакой радости смотреть, как по вине одного рассеянного посетителя сбивалась вся очередь. А эта коронная фраза «Я только спросить»!

Терапевта долго не было. От скуки Максим стал глядеть в окно, освещавшее коридор. Таких окон было три. Несколько раз он наблюдал, как воробьи один за другим садились то на одну ветку, то на ветку пониже. Затем он переключал внимание на едва заметные колебания веток деревьев от ветра. Все стихло. Он по нескольку раз разглядывал бумажонку прямоугольной формы, на которой было написано время посещения, фамилия и инициалы врача и номер кабинета.

Рассмотрев каждую стенку в коридоре, он принялся прощупывать неудобную, стоявшую справа от кабинета терапевта скамейку, старую как сама больница. От сиденья на ней пятая точка становилась чуть ли не квадратной. За все это тянущееся как резина время мимо полусонного Максима прошло несколько врачей. Кто-то из них даже интересовался, какого врача тот решил посетить, тем самым как-то разбавляя скуку.

Через какое-то время ему совсем стало грустно. Взгляд переместился на бетонный пол, и он стал изучать многочисленные крапинки. Они были разных форм, цветов и размеров. Но, спустя несколько минут, наскучило и это. Он пару раз зевнул, да так, что челюсть захрустела словно печенье. Больше развлечений в больничном коридоре не было, и он стал играть в чехарду со своими мыслями.

Произошедшие в его жизни события перелистывались в голове как страницы альбома с фотографиями. Что только не вспоминалось! И первая поездка с отцом на рыбалку, и похороны дедушки, и переезд в квартиру после долгого ремонта. Все перемешалось! Поток воспоминаний был нескончаемым, но через некоторое время утомил и он. Усевшись поудобнее, он закрыл глаза, чтобы ожидание было более приятным. Но тут поднялся ветер…

Да такой, словно кто-то включил огромных размеров промышленный вентилятор. Мало того, он еще и усиливался. Если сначала он казался простым, разбрасывающим по коридору газеты сквознячком, то теперь это был чуть ли не ураган.

Максим увидел, как от стен отходили обои, с информационных досок и табличек отлетали плакаты и буклеты, скамейки двигались по полу с таким противным скрежетом, что становилось больно в ушах. Ветер задувал так сильно, что невозможно было устоять на ногах, и тяжело было дышать. Максима сносило ветром в сторону окна в конце коридора. Он изо всех сил старался удержаться на ногах, сощурив глаза и стиснув зубы. Ухватившись за дверную ручку, он пытался удержаться, но потоком воздуха его начало отрывать вместе с ручкой и ошметками дверного полотна.

Максима стремительно понесло к окну. Вдруг он почувствовал удар сзади по пояснице. Это был узкий обшарпанный подоконник. Он смотрел в самый конец коридора, откуда дул этот странный и очень сильный ветер. В него летели куски обоев, плакаты. Та скамейка, на которой он сидел, была уже возле подоконника и упиралась ему в левую ногу, причиняя нестерпимую боль. Ветер своей силой буквально вдавливал Максима в подоконник, и тот начал трещать, будто его выламывают. Зажмурив глаза, он пытался двинуться с места, но вдруг он услышал шум в конце коридора, похожий на грохот. Он с трудом приоткрыл глаза и увидел, как в него, ударяясь о стены, словно огромный обломок скалы, летит шкаф. Еще чуть-чуть, и его раздавит. Максим зажмурил глаза от страха, как вдруг тот разбился в нескольких метрах от него, и обломки полетели прямо в сторону окна. Некоторые из них с треском ударялись о стены. Шурупы и гвозди, скреплявшие стенки шкафа, полетели в открытое окно, чудом не задев Максима. Одна из его стенок ударилась в батарею прямо между ног, другие две пролетели над плечами, выбив стекла. И лишь последняя доска слегка задела макушку головы. Его начало буквально засасывать в разбившееся окно. Единственное, что он успел сделать, это ухватиться одной рукой за оконную раму, а второй за подоконник. На свой страх он решил посмотреть вниз и увидел непроглядную тьму, в которую уносило буквально все. Ужас и паника овладели телом и душой. Сил держаться становилось все меньше, и руки то и дело соскальзывали. Превозмогая сильный, разыгравшийся не на шутку ураган, он стал потягиваться, чтобы залезть внутрь здания. Дыхание то и дело сбивалось, но инстинкт самосохранения приказывал бороться.

Оставалось совсем немного – перекинуть одну ногу через подоконник, затем и вторую. И тут под руками что-то захрустело. Звук становился все сильнее, и Максим начал торопиться, чтобы не угодить в засасывающую его пропасть. Он уже ухватился за край подоконника, как вдруг того вырвало вместе с оконной рамой, и Максим с криком полетел в объятия тьмы. Кинув взгляд наверх, он последний раз увидел ускользающий от его взора силуэт здания поликлиники, но потом он внезапно услышал странный голос вокруг себя, эхом окидывающий все пространство.

– Проснитесь!

Этот голос звучал мягко, не навязчиво. Максим начал оглядываться, но ничего, кроме темноты и разорванного в щепки подоконника не видел.

– Молодой человек! – Услышал он снизу от себя.

Внезапно он почувствовал, как кто-то тормошит его за плечо, после чего его полет прервался, и он упал на скамейку. Рядом лежал талон к терапевту.

– Молодой человек, вы слышите меня? – Окликнули его снова. Доктор грешным делом подумал, что Максим скончался, потому, как долго не мог его разбудить. Однако, увидев, как он открыл глаза, понял, что с ним все в порядке. За столь непродолжительное время возле кабинета успела собраться небольшая живая очередь. Посетители с интересом рассматривали начавшего прием пациента – кто-то с переживанием, кто-то с пренебрежением.

Усевшись на скамейку, Максим увидел перед собой присевшего перед ним на корточки мужчину лет шестидесяти, сильно похожего на профессора Преображенского из произведения «Собачье сердце». Такие же старинные круглые очки, та же бородка, только несколько короче оригинала. Судя по телосложению, мужчина не брезговал физическими нагрузками. Это был Ильин Владимир Борисович, опытный терапевт, считающийся местным светилом в области медицины. Принципиальный и неподкупный, он категорически отказывался работать в частных клиниках и придерживался того принципа, что медицина должна быть для народа. Вот и ходили к нему от мала до велика, богатые и бедные, поскольку равных ему по знанию и опыту не было. Однако то, как его пациенты засыпали перед приемом возле его кабинета, он наблюдал впервые. Он пытался осмотреть необычного пациента, ощупывая его руки и заглядывая в глаза, и уже собирался звать кого-то из сотрудников поликлиники на помощь, но Максим пришел в себя.

– Молодой человек, с вами все в порядке? – Участливо спросил он Максима.

– Да, в полном, – произнес он с ошарашенным видом.

– Это городская поликлиника номер 4, – счел тот нужным сообщить.

– Я знаю, – подтвердил Максим, зевая, и тихонько добавил: – Что произошло?

Вопрос доктора несколько удивил, так как заметил талон на прием с указанным на нем номером его кабинета. Посчитав его наркоманом, Владимир Борисович стал внимательно вглядываться в его лицо.

– Ну, – огляделся врач, – в данный момент почти ничего сверхъестественного – вы заснули на скамейке.

– Понятно, – то и дело оглядывался Максим. – А сколько я проспал?

Взглянув вглубь коридора, Максим увидел скамейки, стоявшие там, где и положено. Информационные листы и плакаты прикреплены к висевшим к стенам доскам объявления. Повернув голову направо, взору предстало вполне целое и исправное окно со стоявшим на своем месте подоконником.

– По меньшей мере, час, может больше, – ответил доктор и перешел к делу. – Я так полагаю, вы ко мне на прием?

– Да.

Максим принялся искать талон для разового посещения. Он уже думал, что потерял его, но через секунду заметил его в руках Владимира Борисовича, позвавшего его в кабинет.

– Пойдемте.

Кабинет был не слишком ухоженным. Возникало ощущение, что ремонт здесь последний раз делали лет десять назад – какие-то поблекшие, покрытые желтизной панели дымчатого цвета, облезлый от старости стол советских времен, пошатывавшийся от любого движения. Современность внушали лишь плоский монитор и офисное кресло.

– Честно вам признаюсь, – начал тот беседу, подойдя к креслу, – за тридцать лет работы в поликлинике, впервые вижу, чтобы пациенты засыпали перед приемом. Право я даже усомнился в вашей адекватности.

– Я польщен, – проронил Максим, вошедший в кабинет, будто на автопилоте. – Владимир Борисович, давайте к делу, а то что-то не очень хочется находиться в этом культурном заведении.

– Да, вы правы, приступим, – согласился врач, глянув на дверь, за которой блуждали голоса других посетителей. – Посмотрим результаты вашего обследования.

Серьезный вид, с которым говорил доктор, вызывал некий трепет в душе, намекая на то, что со здоровьем что-то не так. Но заключение терапевта было неожиданным.

– Хм, очень интересно! – Качнул он головой.

– Что там, доктор?? – С опаской спросил Максим, усевшись на кушетку.

– Самое интересное, что ничего, – продолжал он смотреть в личную карточку пациента и паспорт здоровья. Отложив их в сторону, он с таким же удивленным видом перешел к результатам бронхоскопии.

– В смысле?? – Не понял Максим. – Доктор, не томите, я вас очень прошу!

– Вас направили на обследование, так как у вас подозревали наличие онкологии, но легкие у вас абсолютно чистые. Судя по симптомам, которые вы описали ранее, у вас бронхиальная астма… должна быть.

– Что значит «должна быть»? – Подметил Максим и продолжил мысль врача: – Ее тоже нет?

– Именно, – кивнул он.

– Но что же тогда вызвало приступ удушья?

– Скорее всего, это был банальный отек Квинке, – прищурившись, стал предполагать доктор.

– Банальный! Ага, блин! Конечно! – Бурлило у Максима в голове.

– У вас есть аллергия на что-либо? – Спросил терапевт.

– Да, на полынь.

Ответ Владимира Борисовича несколько озадачил, и тот вновь задумался.

– Ну, полынь у вас дома, вероятнее всего, не растет. Может, у вас дома есть какие-то духи, на которые вы могли среагировать? Ведь в них добавляют разные примеси.

Максим вспомнил о духах, которые он подарил Кристине на день рождения, подумав, что причина все же в них.

– Вы думаете, что этот отек вызвали духи, которые я подарил подруге?? – С еще большим удивлением спросил Максим. – Она ими пользуется уже месяц!

– Нет-нет, это всего лишь предположение, – заверил его доктор, – заявлять что-либо я не хочу. Но в связи с этим мне нужно вам задать один вопрос.

– Да, пожалуйста.

– Сколько времени вы провели со своей подругой?

Вопрос был чисто профессиональный, но Максима он все же несколько смутил.

– Ну, – почесал он затылок, – ночь.

– Странно, – задумался доктор. – Если отек Квинке спровоцировали духи, то почему реакция на них не пошла сразу?

– Понятия не имею.

– Простите меня за еще один необычный вопрос, – доктор оглянулся на дверь кабинета. – А сколько времени прошло между тем, как ваша спутница пришла к вам в дом и тем, как вы легли спать?

Это для Максима было удивительным. Между тем, как Кристина зашла к нему в дом, и вызовом «скрой помощи» прошло довольно много времени. К тому же, они с Кристиной сладко поцеловались при встрече, и тогда Максим тоже почувствовал аромат духов, но никакого отека в тот момент не было. Чертовщина какая-то!

– Где-то часа два, может, три.

– Очень странно, – тихонько сказал терапевт.

– Доктор, а что еще могло вызвать этот приступ?

Максим решил испробовать все варианты, чтобы в дальнейшем избежать повторения приступа удушья.

– Остается только один абсурдный вариант, – посмотрел на него доктор.

– Какой?

– Асфиксия. Вас кто-то душил извне. – Заключил он, после чего засмеялся. – Хотя такое и предположить сложно, не то, что объяснить!

– Забавно, блин!

– И я о том же.

И тут в голове у Максима возникло предположение, от которого ему стало совсем жутко, – это была та женщина, которую он сбил на машине. Дело лишь в том, как сказать доктору о похожих на сумасшествие вещях.

– А вы уверены, что это не ваша пассия вас душила? – Задал вопрос доктор в процессе размышления. После чего, уловив крайне ошарашенный взгляд Максима, попытался объяснить свои выводы: – Ну, сами, посудите. Онкологии нет, аллергия только на полынь, на женские духи вы не реагируете – странно все это.

– Что за абсурд!? Зачем тогда она меня спасла!?

– А может вы симулянт? – Неожиданно спросил терапевт, с сощуренными глазами посмотрев на Максима.

– Что!??

Максиму даже стало смешно. Его, банкира с большим опытом работы, оскорбляет какой-то там докторишка! Да еще и такими нелепыми предположениями.

– Не берите в голову, это шутка, – неожиданно ответил он, улыбаясь.

– Очень смешно! – С легким возмущением ответил Максим. – Доктор, давайте серьезно. Что со мной?

Врач продолжил после вздоха и просмотра погоды за окном.

– Ну, понимаете, так трудно сказать. Приступ асфиксии мог наступить как в результате аллергической реакции, так и от астмы или же, в крайне редких случаях, как результат психологической травмы, но это бывает у девиц с не стабильной психикой, и, думаю, к вам это не относится. Также я вам хотел бы сообщить, что есть смертельные заболевания, один их симптомов которых – удушье.

– Так, Владимир Борисович, прекратите меня пугать! – Снова возмутился Максим. – Какое, к черту, заболевание? Вы сами только что сказали, что при обследовании ничего не обнаружили!

– Ну, как какое? Самое обыкновенное, – стоял на своем врач. – Поэтому я настаиваю на том, чтобы положить вас в стационар на обследование, и только после этого я смогу сказать, что с вами…

– Какой, к черту, стационар!? Вы в своем уме!? – Стал дергаться Максим. – У меня работа, дом! У меня дел невпроворот!

– Молодой человек, успокойтесь! – Призывал его доктор. – Если у вас серьезное заболевание, то нервничать вам крайне нежелательно.

– Послушайте, этого заболевания, которое вы мне навязываете, у меня нет, – категорически заявил Максим. – А вы, господин врач, просто выкачиваете из меня деньги!

– Послушайте, ничего я из вас, как вы выразились, не выкачиваю. Я лишь пытаюсь вам помочь, это займет всего несколько дней, полежите, успокоитесь, нервы подлечите, возможно, посмотрите на жизнь с иной стороны…

– Знаете что, господин врач!!? Идите вы к черту!! Тоже мне, светило медицины!! Клизму-то от колбы хоть отличите!!?

Максим поднялся с кушетки и, резко дернув ручку двери, поспешил удалиться из кабинета, оставив ошарашенного доктора. Обладая закостенелым характером и ярко выраженной категоричностью, он быстро пришел в себя, окончательно решив, что приличной молодежи нет. Через пару мгновений на столе стояла начатая бутылка дорогого коньяка, подаренная на круглую дату с красующейся на ней ленточкой с надписью «Любимому дедушке в день рождения».